За толстыми бревенчатыми стенами бушевала осенняя непогода. За окнами стояла непроглядная тьма. Собравшись у печурки и глядя на таинственное мерцание углей, девушки чувствовали особое расположение друг к другу. Нечто неосознанное, нечто настолько ускользающее, что всё множество названий не в силах всё же передать сути, снизошло на них, объединяя, согревая, успокаивая. Сидя на полу перед раскалённой печкой в чуть освещённом алом полумраке, они точно попали в единое поле чувств, мыслей, настроений - им не хотелось шевелиться, не хотелось говорить, чтобы не нарушать эту особую минуту, подарившую им неземной покой, ощущение торжественности и великого смысла всего существующего, и полную светлую радость.
Лена первая и не выдержала:
- Хорошо сидим. А наши-то, небось, намерзнутся, пока дойдут.
- А мне даже не хочется об этом думать, - произнесла Люда. - Ворвутся, начнут галдеть. Кажется, что время стоит, и мы будем так сидеть, сидеть...
- Пока не состаримся, - прыснула хохотушка Лена. Снова немного помолчали, слушая, как воет ветер в трубе, да тихонько переговариваются в печи угольки.
- Надь, расскажи ещё что-нибудь, - попросила Лена. - Ты так интересно рассказываешь.
- Только не страшное, - вмешалась Люда.
- Ладно, ладно. Что бы вам такое рассказать... А! Расскажу про гадание. Это было года три, наверное, назад, когда я ещё училась в школе, и нас, как сейчас, послали на картошку в ближайший совхоз...
Избави мя от уст пагубного змия,
Зияющего пожрети мя и свести
Во ад жива
Слухи о бабе Тане ходили по всему городу, что, дескать, живёт в Захонье бабка - очень хорошо гадает, берёт рубль и всю правду говорит. Надя тоже слышала о ней от своих подружек, но и думать не думала, что когда-нибудь случится так... А так случилось, что в один из октябрьских колхозных дней, когда собирали на поле картошку, одноклассницы заговорили о гадалке.
- Мы с Иркой хотим к ней сегодня съездить, - сказала Юля. - Только нам одним страшно.
Слово за слово - и набралась компания в шесть человек: две Иры, Юля, Оля, Наташа и Надя.
Вечером девушки встретились на горке, на остановке, как и договорились. Ехали на автобусе, потом долго шли пешком через поле, по прихваченной ранним морозцем дорожке, пока, наконец, впереди не показалась деревенька. Совсем небольшая, пара улиц. Адреса никто не знал, но когда девушки спросили у работавшей в огороде женщины: «Где живёт баба Таня?», та сразу же показала дом.
Всей толпой, робея, вошли они в сени, где высокая крепкая старуха поила молоком двух мужиков. Это и была баба Таня - не старая ещё и совсем не страшная, с белыми волосами, покрытыми платком.
- Погадать? - сразу спросила она.
- Ага.
- А чего спужались? Только не всей гурьбой. Вот две останьтесь - одна тут, на лестнице, посиди, другая пойдём со мной, а остальные пока погуляйте.
- Вот вам и хлеб с маслом, сам пришёл - кивнула она мужикам и отправилась в избу.
Первыми отправились закадычные подруги Юля и Ира, которые всю кашу заварили. За ними другая Ира. А потом пришёл и Надин черёд.
С любопытством вошла она в чистую, наполненную незнакомыми запахами комнату, убранную как-то чудно, по старинке, и как будто попала в другой мир: тихо тикали на стене часы с маятником, везде по тумбочкам и столам полно было белых вышитых салфеток, домотканая дорожка на полу и фотографии на стенах.
- Это сыночек мой, погиб в войну...
Эта первая фраза сразу расположила девушку к сидящей напротив женщине, в которой вовсе не было ничего особенного или таинственного. Страх куда-то исчез. Баба Таня взяла в руки карты, попросила: сними так-то и так-то, разложила их на столе и заговорила... Говорила много, но каким-то мудрёным непривычным языком, так что Надя мало что поняла и ничего не запомнила. Собирая карты со стола, баба Таня произнесла, точно подводя итог:
- Да что карты, карты - это так, врут много. Я им не очень верю. Вот рука. Рука - это, доченька, план жизни. Рука не обманет. Тебе раньше гадали-то? Цыганка? Нет, доченька, у цыганок не гадай и у чёрных женщин, у кого волос чёрный, - они счастье отнимают. Да и вообще мой тебе совет: гадай поменьше - так и судьбу прогадать недолго. Правую руку клади-ка сюда.
Надя протянула правую руку ладонью вверх. Баба Таня посмотрела, пощупала.
- Чего рано-то пришла? Я до восемнадцати лет не гадаю, ну, уж ладно, раз приехали.
Нажала возле большого пальца и, присмотревшись, произнесла:
- Дети будут. Чего тебе гадать? Тебе учиться надо. Ты девочка сообразительная, учишься хорошо, но не всё пятёрки, четвёрки тоже попадаются. Капризная маленько, забалованная, но ничего, характер потом у тебя поменяется. Обязательно тебе надо учиться дальше... А родители-то у тебя родные?
- Да.
- Оба?
- Мг.
- Чего-то я тут не пойму. Ну, сестра есть, намного тебя постарше будет.
- Ага, - подтвердила Надя, поражённая.
- Сейчас у тебя есть двое, можешь с ними дружить, можешь встречаться, но эти парни - не твои. Своего встретишь неожиданно, ты никогда его раньше не видела, он приедет издалека. Как будто бы после армии, не знаю. Где-то ты его встретишь лет в девятнадцать.
- Так рано?
- Ну, точно тут не скажешь - девятнадцать, двадцать, двадцать один, где-то в эти годы. Если он сделает тебе предложение, обязательно соглашайся. Не бойся! Это будет хороший человек. Если выйдешь за него, будешь очень хорошо жить, лучше, чем твои родители. Только запомни хорошенько, доченька, это будет не простое предложение, а означающее серьёзные перемены в жизни. Запомни, доча, первое предложение - обязательно соглашайся. Если не выйдешь за него, потом долго не выйдешь замуж. Потом будет ещё предложение - тоже хорошее, но уже не так хорошо, как это.
У бабы Тани были светлые голубые глаза, от неё шёл какой-то непривычный запах - точно трав или кореньев, и когда баба Таня наклонялась к девушке, та принюхивалась, стараясь угадать, чем же это пахнет, и некоторые слова пропускала мимо ушей. И всё же в этих «если» и настойчивых советах было что-то тревожащее.
- Сейчас високосный год. В високосный год тебе надо быть осторожной. Никому не верь, не выходи поздно на улицу. Хорошая рука и жизнь у тебя будет удивлённая.
С этим «удивлённая» Надя вышла на улицу.
- Ну, как, ну, что? Что тебе сказали? - накинулись на неё подруги.
- Что жизнь у меня будет удивлённая.
- Как это удивлённая?
- Ну, удивительная, - пояснила Ольга.
Уже стемнело, когда девушки той же дорогой через поле возвращались домой, делясь впечатлениями. Как-то вдруг резко похолодало, по полю гулял порывистый леденящий ветер, трепал полы плащей и волосы, далеко в ночь унося приглушённые голоса.
Девочки особенно удивлялись точно угаданным подробностям: у кого сколько сестёр и братьев, у кого отец неродной или не хватает кого-то из родителей. Одной из подружек гадалка точно описала внешность её парня.
Надя плелась сзади и в разговорах не участвовала. Ветер дул прямо в лицо, руки коченели. Её знобило так, точно она внезапно заболела. Она вся сникла, ослабла, хотелось поскорее оказаться дома, в тёплой комнате, а ещё лучше - под одеялом в постели.
Добравшись, наконец, до дома, она чувствовала себя совсем усталой, разбитой и больной. Мама была в командировке, а папа ничего не заметил, ни о чём не спросил. Она выпила горячего чая, всё наскоро записала в дневник и забралась в кровать.
Всю ночь её мучили кошмары: гигантский змей, обитающий во чреве Земли, преследовал её в какой-то башне. Надя крохотной точкой убегала от него по винтовой лестнице с этажа на этаж, забираясь всё выше и выше, а змей огромной своей головой пробивал каменный пол этажей прямо у ней под ногами. Вот-вот настигнет и проглотит! И неизвестно, сколько будет продолжаться эта гонка, сколько впереди ещё этажей, сколько ещё колец у змея? Будет ли спасение? Но самое ужасное заключалось в том, что гигантский змей во сне - это её мать.
- С тех пор больше не гадаю.
- А ты веришь ей? Ну, тому, что она сказала? - спросила Лена.
- Понимаешь, совсем недавно я узнала от сестры, что родители ещё до моего рождения чуть не развелись. Уже даже был назначен бракоразводный процесс, но они там снова помирились. И про учёбу, и про характер, и про двух парней, - всё это правильно. Но больше всего меня поразило моё плохое самочувствие после гадания и этот сон. Как будто я, в самом деле, вторглась в какую-то опасную область и коснулась чего-то запретного, но реального. Раньше я относилась к гаданию как к какой-то ерунде, а теперь знаю, что это серьёзно. И в самом деле - лучше не гадать. Чему быть, того не миновать. Зачем пытаться узнать будущее? Оно должно быть сокрыто. А то «если, если». Мне не понравилось. Я бы не рискнула повторить.
Опять сделалось тихо. Угли уже догорели. Люда поворошила их кочергой, и комната вновь наполнилась красноватым завораживающим мерцанием, а на бревенчатых стенах заколыхались тёмные тени. В этом полумраке мир казался таким таинственным и неоднозначным.
- Надь, а ты помнишь, где эта баба Таня живёт?
- Ну... А зачем тебе?
- Погадать бы, - мечтательно произнесла Люда.
Из первой части романа "Пришелец".