Муза
Мы повстречались с ним в чайной. Да-да, такие заведения (больше характерные для времен дореволюционной России) существуют, я сам был немало удивлен этому. Среди беспросветного засилья суши-баров да айриш-пабов, это место было просто глотком свежего воздуха. Атмосфера была завораживающая. Роспись стен под русский народный стиль, много дерева в интерьере. Откроешь меню, а там... Сотни сортов чая. Я бы наверно часа два там проторчал, только изучая меню. Но то если бы я был один... А так. Моего спутника звали И., он был известным в узких кругах поэтом. Пожалуй, поэты находящиеся на этой стадии успеха более всего приятны для общения. В них уже есть уверенность себе, но нет той слепой заносчивости, которая преследует людей хорошо известных. Он был славным парнем, ей-богу, с ним можно было говорить часами, и это общение не надоедало ни капли. Вот и в тот момент, повстречав его в таком необычном месте, я был несказанно рад. Вечер обещал быть наполненным мягкой дружеской беседой. Мы заняли угловой столик. Он сделал заказ не глядя, вскользь, и я понял что это место не было для него сюрпризом. Здесь он уже бывал. Он чуть развалился на деревянной скамье, чувствуя себя хозяином здешних "чайных угодий".
Принесли чай. Девушка в народном костюме несла поднос на котором стоял чайничек и две маленьких чашки. И. сам взял на себя ответственность разлить чай по чашкам. Он делал это аккуратно, с выражением сосредоточения на лице, будто старый китаец во время чайной церемонии. Я взял чашку, втянул носом аромат чая. Потом сделал глоток. Вкус приятно удивил.
-Ого, - сказал я.
-А то. Я здесь давненько чаи гоняю, - сказал И., улыбаясь.
-Интересное заведение. Давно оно здесь?
-Где-то с полгода... Нет, чайные конечно были в городе и раньше. Но эта какая-то... Особенная. Домашняя. Тут нет верещащей музыки, нет кальянов... Тут тихо. Тут как дома... - сказал он. - Совсем ты, друг мой, корнями оброс в своем доме. Уже и популярных мест не знаешь!
Я улыбаясь покачал головой. И правда. Я по натуре своей домосед, а потому по городу брожу редко. А если и выбираюсь из дома, то ночью или ранним утром... Когда улицы пустеют и никто не мешает наслаждаться видами.
-Ну рассказывай... - сказал я наконец. - Как с творчеством? Что нового?
-Моя муза покинула меня. Сейчас у меня нечто вроде творческого кризиса, - грустно сказал И.
-Муза живая или эфемерная? - спросил я, остужая чай.
Он посмотрел на меня, чуть изогнув бровь.
-Что? - спросил он.
-Ты сказал, что тебя покинула муза. Живая или эфемерная?
Он все еще недоуменно смотрел на меня. Я отставил чашку и положил руки на стол.
-Есть два вида муз. Первый вид: Муза живая. Обычно, это девушка с которой ты встречаешься. Тобиш, реальный человек Ничто не дает такой эмоциональный буст, как влюбленность. И именно влюбленность и реальность объекта влюбленности - характерная особенность этого вида муз. Ты любишь, и это побуждает тебя творить. Второй вид: муза эфемерная. Здесь все сложнее...
Я помолчал, глядя куда-то вбок... Припоминая черты своей музы.
-Эфемерная муза - это идеальный образ, существующий только в твоем сознании. В нем нет изъянов. Но подвох в том, что у этой музы нет души. Это просто твое восприятие духа вдохновения. Образ, который собирается из кусочков, обломков в твоем разуме. Обычно такая муза посещает тебя во сне. Приходит, когда тебе кажется, что все совсем безнадежно. Гладит тебя по голове, слушает твое нытье. А утром, когда ты просыпаешься, в голову приходит идея.
Я обратил на него свой взгляд.
-Так вот... Тебя покинула муза живая или муза эфемерная?
-Наверно... Эфемерная... - сказал И. Потом в глазах его блеснул огонек интереса и он спросил: -А как ты ее себе представляешь?
-Стоп. Не надо.
-Почему?
-Я сказал, что у эфемерной музы нет души. Но это не значит, что у
этого неё нет характера. Она ревнива и она капризна. НИКОГДА и НИКОМУ не говори, как ты себе её представляешь.
И. молча смотрел на меня. Я знал, что он спросит в следующий момент, и догадывался что мне придется рассказать ему историю. Догадывался, но не хотел чтобы это произошло. Потому что до сих пор с содроганием вспоминаю, как нарушил правило.
-Почему нельзя её описывать?
-Это случилось с полгода тому назад. Я встретился с одним своим приятелем. Разговор зашел за источники вдохновения. И я, по глупости, описал ему свою эфемерную музу. В подробностях. Внешность, манеру поведения, её отношение ко мне... И был наказан.
-Наказан?
-Именно. Мы разошлись по домам. Дальнейший день проходил как обычно. А вот ночью, - сказал я и замолк. Припоминал подробности. - Ночью мне приснился кошмар. Такой реальный и такой страшный, что остаток ночи я просидел, вперив взгляд в обои. Никак не мог придти в себя. Я забыл обо всём этом на следующий день, но... Всё повторилось следующей ночью. И так на протяжении недели. Я просто боялся заснуть...
-С чего ты взял что это сделала именно муза? - спросил И.
-О! Друг мой, эфемерная муза тесно связана с Морфеем. Они существуют в одной плоскости. Что мешает ей шепнуть пару слов богу сна, дабы тот наслал кошмары? Ничего. Что она и сделала.
Наступила тишина. В чашках остывал налитый чай. И. смотрел на меня как на сумасшедшего. Его можно понять. Музы, кошмары... Бред.
-Знаешь, что самое страшное? Что когда ты просыпаешься посреди ночи, весь в холодном поту, тебе даже не с кем поговорить. Ты банально боишься рассказать о том, что видел. Боишься что тебя посчитают шизофреником. Психом... Но это реальность. Эфемерная муза может насылать кошмары. Именно поэтому живая муза безопасней и лучше эфемерной, - сказал я, чертя указательным пальцем круги на столе. - Знаешь какая самая большая беда одинокого человека?
И. помотал головой.
-Самая большая беда одинокого человека - это то, что посреди ночи, после затяжного кошмара, никто не возьмет тебя за руку и не скажет: "Успокойся, это лишь сон. Я с тобой". Некому будет сказать: "Мне приснился кошмар. Поговори со мной". Тебя будет окружать лишь тишина и темнота. А темнота лучшая почва для ужаса, - сказал я, беря в руки чашку. Чай остыл. Я сделал глоток. Чудесный вкус.
-Поэтому, друг мой... Ищи себе живую музу. А уж если судьба распорядилась так, что у тебя есть лишь эфемерная... Молчи о ней. Не описывай её никому. Это секрет. Понял меня?
И. кивнул. Мы пили чай еще где-то с час, беседуя о том, о сем. Было видно, что разговор о музах произвел на него немалое впечатление, поэтому дальнейшая беседа протекала вяло. Мы распрощались, и больше мы с ним не встречались.
Потом известность И. поползла в гору медленно и верно. Я все чаще видел его на фотографиях с различных поэтических вечеров в культурной столице. Количество его стихов росло в геометрической прогрессии. Его муза вернулась к нему. А потом, внезапно... Он пропал. Исчез. Растворился. Авторская страница, до этого каждый день выпускавшая стихи, молчала. Телефон был недоступен. Я начал опрашивать друзей и знакомых. Оказывается он скончался. Сердечный приступ. Одна из его близких подруг поведала мне, что незадолго до смерти его мучили кошмары. Я не мог понять, что стало причиной столь ранней кончины абсолютно здорового человека? А потом я нашел его интервью, которое он дал незадолго до смерти одному из литературных журналов. И всё встало на свои места:
"-Скажите, а у вас есть муза?
-Да, да. Конечно!
-Это кто-то из близких вам дам?
-Нет. Моя муза существует лишь в моем сознании... Такой... Знаете, идеальный образ вдохновения.
-А как вы ее себе представляете?
-О! Она такая... Такая..."
Дальше я читать не стал. Всё и так было понятно.
Не говорите о своей эфемерной музе. Она живет в тени, ей не нужен свет. Оставьте её в тайне. Для вашего же блага.