Будильник зазвонил в пять утра, как положено. Но Валентин уже проснулся несколько минут назад, как бывает у всех, когда знаешь, что надо не проспать.
Он лежал и блаженно улыбался: суббота! Сегодня – охота. Сейчас встанет и начнёт собираться.
Итак: ружьё, рюкзак, патронташ. Не забыть еду! Всё-таки целый день впереди. Валентин, не тревожа жену, стараясь не разбудить её, сам приготовил термос кофе, упаковал колбасу, хлеб, лук и чеснок. Яйца брать не стал. Это плохая примета при охоте на зверя.
Теперь – быстрее на стоянку, за машиной. Времени нельзя терять ни минуты.
Погода стояла – подарок душе и телу. Чуть-чуть приморозило, не более двух градусов, сухо. Дождя давно не было, и земля приятно пружинила под ногами. Стояла вторая половина октября 1987 года.
Валентин быстро прогрел машину (надо ещё заехать за Сашкой, они договорились заранее. Сашка – закадычный друг, такой же бывалый охотник). Мысль о том, что скоро они увидятся, ещё улучшила и без того прекрасное настроение.
Валентин мгновенно миновал знакомые улицы города. Сашка уже ждал его, побросали его шмотки в багажник. Сашка уселся впереди, и они помчались на Таллинское шоссе.
Утренний Ленинград был почти пуст: машины встречались редко, светофоры мигали жёлтым без остановки. Кольцевой дороги в то время ещё не было, и Валентин направил машину через проспект Славы, а затем – через Ленинский проспект.
По дороге, как водится, друзья разговорились. Они давненько не виделись, и новостей накопилось немало. Валентин рассказал, что на работе опять аврал, пусть бы горело оно синим пламенем! А потом Сашка спросил:
- Ну, а как жена? Отпустила без проблем?
- А чего же? – пожал плечами Валентин. – Это мужские дела. Она, слава Богу, понимает. Я её даже будить не стал.
- Повезло!.. – вздохнул Сашка.
Валентин внутренне усмехнулся: как говорится, без комментариев. И он перевёл разговор:
- Сашок, мне звонил Лёшка. Ну, который охотоведом работает. Да-да, именно в том хозяйстве. «Фауна», помнишь? Мы с Лёшкой вместе служили, я ж тебе рассказывал… Короче, он сказал, что есть зверь. Хорошая загонная охота намечается!
- Да? – оживился Сашка. Он рад был сменить тему жён, потому что и сегодня, как всегда, его утро не было таким радостным и безоблачным, как у счастливца Вальки.
Валентин это чётко уловил, поэтому спросил бодро:
_- Знаешь новый анекдот про охоту? Слушай. Значит, так: одного мужика жена постоянно не пускала на охоту, а у другого – не было никаких проблем. Ну, тот бедолага спрашивает: «Как тебе это удаётся?!» Другой говорит: « Я и тебя научу, как надо! Вот встаёшь утром, приподнимаешь одеяло, смотришь на тело жены и говоришь с презрением: «Ну и задница!!!» Жена – в обиду, орёт: «Пошёл вон, дурак!!!» А мужику только того и надо, собрался и был таков. Ладно! Мужик послушал, думает: «Классно! И я так сделаю!» Утром встал, одеяло задрал, посмотрел и говорит: « Ну и задница у тебя!.. А ну её на фиг, эту охоту!!»
Они засмеялись, и Валентин почувствовал, что Сашка наконец по-настоящему расслабился, отошёл. Ну и хорошо.
… Дорога стелилась под колёса ровно, податливо. Асфальт высушило до звонкости, и они быстро долетели до места. В прежние времена они приезжали ещё в пятницу вечером, с ночёвкой, чтобы в субботу не суетиться, а спокойно, без нервов и недосыпа, ехать на охоту. Но что делать! – эти постоянные нелады с Сашкиной женой заставили друзей изменить привычные планы. Это, конечно, несколько портило удовольствие от священного ритуала под названием «охота», но что делать?.. Другого выхода всё равно не было. Слушать потом тройную порцию – с кем ночевал?! – перспектива невесёлая.
Часа через два друзья подъехали к условленному месту встречи охотников в посёлке: как всегда, у кочегарки. Там уже стояли трое, маялись в ожидании. Они были местные и, конечно, от нетерпения прибыли минут сорок назад. Но тут дело не во времени: ожидание охоты – не меньший праздник, чем сама охота! Местные хохотали, весело перекидываясь новыми охотничьими байками.
Ощущение праздника только усилилось, недосыпа никто не чувствовал. Валентин вдыхал полной грудью свежий осенний воздух, сердце учащённо билось от ожидания встречи с природой, с лесом, - эйфорийное состояние после рутины будней. Скорей, скорей!!
Наконец подтянулись и остальные. Светало. За шутками-прибаутками, подкалывая друг друга, расселись по машинам.
Лёшка-охотовед, прибывший на «пазике», предложил оставить здесь городскую «восьмёрку», так как она не пройдёт по тем дорогам. Все согласились, и в путь отправились, кроме «паза», ещё два «уазика».
Но перед поездкой, как и положено, прошёл традиционный инструктаж. Лёшка доложил, что на сегодняшний день дела обстоят так:
- Вы знаете, что мы сдали государству по лицензии одну тушу лося. Сейчас – нам выделена одна лицензия на взрослого лося, и ещё осталась одна – на кабана.
Затем организованно и дисциплинированно были записаны номера охотничьих билетов и поставлены подписи, что инструктаж получен и понят. Напоследок Лёшка добавил:
- Вы все опытные, но предупреждаю, что правила охоты обязательны для всех.
И радостно добавил, что в Вешнем поле были замечены следы крупного кабана.
- Предлагаю первый загон сделать именно там!
Конечно, все согласились.
Наконец формальности оказались соблюдены, и можно было отправляться. Ехали радостно, всё в том же отличном настроении. А тут ещё местные рассказали по дороге, как дед Петюня ( этот старый охотник ехал тут же) отмочил новую штуку, на которые был большой мастер. Вчера вечером шёл он от кума, с которым, как водится, хорошенько «посидели». Ну вот, шёл, значит, никого не трогал. И припёрло старика помочиться. Дело житейское. Он остановился, пристроился… А тут – соседка мимо проходила, стала стыдить. Дескать, как так можно, охальник!! А Петюня ей и отвечает: «А что такого?! На тебя ж не брызжет!!!»
Все так и покатились со смеху, к тому же дед Петюня и сейчас, выслушав про своё приключение, совершенно искренне (и к полному восторгу слушателей), тряхнув возмущённо головой, выдал:
- А что, мужики, скажете, что я неправ?
… Вот так незаметно и прибыли на место. По сложившейся традиции сегодня собралось человек двадцать, все – бывалые, со стажем. Не раз принимали участие в охотах загоном. Коллектив сплочённый, охотничьи роли давно распределены. Каждый знал своё место и задачу, поэтому лишних разговоров почти не было. Ещё раз порадовались, что сильно повезло с погодой. При таких условиях лёгкого мороза и полного безветрия каждый звук и шорох в лесу отлично слышны. Очень удобно делать загон в такую звонкую погоду, ничего не скажешь!
Один «минус»: из-за этой небывалой слышимости выходить на «номера» надо очень тихо и аккуратно, и до начала загона нужно распределиться без единого лишнего звука и движения.
Ну что ж, начали! Загонщики поехали на свои места, условившись заранее с остальными, что началом загона будет выстрел.
Уже на «номерах» замерли в ожидании. Начиналась охота, вот оно!! То, ради чего столько ждали и ехали! Запах примороженной листвы приятно щекотал ноздри. Этот прелый дух нельзя сравнить ни с чем, и для городского человека, измученного бензинными испарениями большого города, такой запах – подарок измученной душе.
Вот сильно, громко закричали: «Пошёл-пошёл!!» На «номерах» напряглись, все ждут. И где-то в углу поля, в самом узком месте, там, где проступает лес, раздался выстрел, за ним – второй.
После этого ясно услышалось: «Эх-ма!..» И чей-то смех.
Постояв с полчаса, дождавшись вышедших загонщиков, все опять тронулись на место сбора, к машинам. Рассказали, что прямо на деда Петюню выскочил невероятных размеров секач, по которому он пару раз шмальнул. Дед клялся и божился, что наверняка попал, и будто даже заметил, куда именно! Но секач, видно, оказался заговорённым; он подпрыгнул и улетел чуть ли не на крыльях.
- Во, Пегас оказался!! – потешались охотники.
А дед обижался, доказывал горячо:
- Ды вы послушайте, охламоны!.. Я спокойно стоял на «номере», метрах в тридцати. Вдруг из-за кустов – храповик этого зверюги. Что ж по морде палить, толку-то?! Я дождался, пока он весь покажется, целиком. Чтобы лупить наверняка! А он выпрыгнул резко, на такой скоростухе, да и умчался скачками! Да попал я, попал!!!
Но ему всё равно не верили. Не попал, конечно, трындит дед. Да пусть, ладно. Ведь он – ветеран охоты, тут таких несколько. Куда ж их девать? Понятно, что у дедов – и со зрением уже проблемы, и со здоровьем в целом. Но в коллективе и мысли не возникало от стариков отказаться, хотя из-за них и было немало вот таких форс-мажорных ситуаций.
Все понимали: охота для них – отдушина. А старость – она каждого ждёт. Вот и ходили старики на охоту до последнего, иногда приходилось чуть ли не на себе их тащить. Но никто не жаловался.
… Ну что же делать? Бывает. Развели только руками, сели по машинам да и поехали в другое место, километров за пять, делать второй загон. Ведь прошла информация от местного, который жил в соседней деревне, что в этот участок леса зашло несколько лосей. Сам видел!
И опять – доехали, распределились по «номерам», и снова загонщики отправились на свои места. На этот раз условились, что сигналом начала будет голос охотничьего рога, ведь слышимость идеальная.
Сам собой этот загон представлял два километра леса с выходом на поле, которое тянулось около трёхсот метров и располагалось между двумя километровыми участками зелёного массива.
Валентин встал на своё родное прошлогоднее место. Знакомый лес, знакомые ощущения. Тишина… Последняя листва облетела, лес стоит голый, видно далеко.
Раздался низкий бас рога: «Бу-у-у-у!» и крики загонщиков. Валентин улыбнулся, невольно вспомнив прошлогоднюю охоту: один в один. Под этой самой ёлочкой, что за год подросла, он дожидался тогда зверя, но дождался только выхода двух загонщиков… Тогда они вышли и направлялись к нему, размахивая руками. Валентин сделал несколько шагов им навстречу, а те – шли, курили и яростно спорили. Валентин увидел, что следом за ними из лесу вышел огромный лось с большими рогами. Судя по количеству сучков на них, этот самец был уже немолод.
Лось вышел и приблизился к загонщикам, стоял буквально в двух метрах от них. И с большим любопытством, видимо, прислушивался к их разговору!
Валентин отчаянно замахал им руками, делая знаки, чтобы повернулись. Но те смотрели – и не понимали. Наконец сообразили, оглянулись и увидели!.. Но пока они хватались за ружья, лось невозмутимо развернулся и спокойно удалился в лес…
Вспомнив, Валентин хохотнул. Какие тогда рожи у них были, ох!..
А в этот раз – во-о-о-н они идут, вышли из лесу, но за спиной – никакого лося, вообще никого. Ну нет так нет. Сейчас не взяли – в другой раз возьмём, проверено. Дорого само настроение, как в Олимпийских играх: не победа, так участие. Отдых уже удался, что там говорить.
Но вдруг слева раздался выстрел. В тихое морозное время ближний выстрел кажется таким громким, как будто над ухом разорвалась граната. Не то, что в сырую погоду. Услышав такой звук, инстинктивно хватаешься за ружьё. Ничего не видишь, но готов стрелять!
Вслед за первым выстрелом раздался второй, за ним – третий… Валентин, выйдя из укрытия ёлки, ещё толком не поняв, что происходит, увидел, что с левой стороны поля бежит намётом большая лосиха. Без рогов, - значит, корова. Краем глаза он заметил, что соседний «номер» навёл ружьё и выстрелил. А она даже не споткнулась.
А на другой стороне поля – её путь преграждали загонщики. И тогда Валентин понял, что лосиха сможет двигаться только в его сторону, и быстро спрятался за ель.
И в тот момент, когда лосихе оставалось всего несколько шагов до спасительного леса, он резко выскочил и стрельнул ей прямо в бок.
Лосиха пронеслась баржой мимо, буквально в двух шагах от охотника, обдав его жаром разгорячённого тела дикого зверя. И убежала в лес.
Валентин замер, прислушиваясь к её пути. Он слышал каждый шаг животного: сначала трещали ветки, а потом послышался звук падающего тела огромной массы.
Тут подскочили загонщики и другие «номера». Как, мол, да что? Кто стрелял? За кем? Выяснили, что последним – он, Валентин.
- Я попал!! Точно! Под лопатку!! Надо искать.
Эх, жаль, снега нет!.. По чернотропу, без собаки – дело нелёгкое. Начали искать, долго ходили. Измучились, отчаялись: нет, не найти. То ли от злости, то ли от усталости, но начали подшучивать: дескать, повторил подвиг деда Петюни! Промазал – так признайся, чего там.
Валентин плюнул, пошёл искать сам. За ним увязался только Сашка. И нашли, нашли! Оказалось, лосиха не побежала в лес, а резко свернула влево, сделала крюк. Сашка обнаружил её первым, окликнул друга:
- Иди глянь!.. Ё-моё…
Лосиха стояла, прислонившись к ёлке, и в правом её боку зияла рана, пульсирующая тёмной кровью. Стояла и смотрела на людей.
- Гляди, она сначала тут упала. Лежала. Вон сколько кровищи на траве! А потом, видно, нас услышала – встала. Ну поднялась, и что? А бежать не может.
Валентин посмотрел на морду лосихи – из её глаз катились большие прозрачные слёзы…
И тут Сашка сказал:
- Слушай, надо добить. Ты стрелял – тебе и заканчивать.
Но Валентин посмотрел ещё раз зверю в глаза и глухо ответил:
- Добивай сам. Прошу тебя.
И отвернулся.
- Ладно! – оживился Сашка. – Только тогда условие: голова – моя!
По неписаным законам - голова (с приличным куском шеи!), главная гордость и победный трофей, - достаётся именно тому, кто стрелял. А тут – Валька легко согласился уступить. Странный он какой-то сегодня!.. Но ладно, спасибо. Сашка и добил.
А Валентин – не смог, не смог… Он вдруг подумал, что это нечестно, подло. Что это неравные условия! Такого с ним, за много лет охоты, никогда не было. Чтобы вот так, глаза в глаза. Раньше – всегда приходилось убивать в процессе самой охоты, и перед ним представало уже мёртвое тело поверженного зверя. Тело, но не душа!.. А тут – это убийство, а не охота. Вот так он подумал. Поэтому отвернулся и ушёл, спиной восприняв Сашкино добивание.
Они вышли к остальным.
- Ну что там, а?
Услышав, что охота состоялась, загудели одобрительно:
- Всё, Валёк, берём свои слова обратно. Ты её взял, молодец!
Дальше – всё шло как всегда: разделка туши, её ошкуривание. Довольные удачей, снова развеселились и разболтались, вспоминая случаи на охоте. Конечно, выпили по стопочке – «употребили на крови» прямо на туше поверженного зверя.
Возвращались назад, когда начало темнеть. Вечер – не вечер, но в октябре смеркается рано. Валентин завёз Сашку домой. Тот болтал без умолку: вот, мол, какой холодец теперь будет к ноябрьским праздникам!
Валентин рулил молча. Сашка даже встревожился: «Ну ты чего? Болит, может, где?»
Валентин ответил, что просто устал. Наконец радостный Сашка с полным пакетом мяса был благополучно доставлен до места. Помирится, наверное, с супружницей.
Прибыв домой, Валентин тоже отдал мясо жене, та ловко пристроила его в морозилку. Потом он долго и остервенело чистил ружьё. Напоследок – тщательно его смазал, зачехлил и убрал в сейф. Запер. И больше не подходил к этому сейфу никогда…
… - Скажите, Валентин Петрович, неужели так никогда больше и не охотились?
- Никогда. Я вам не вру. Знаете, видел я однажды по ЗООТВ, как лосиха рожает: стоя. Ноги расползаются, в глазах – мука… Потом комком выпадает лосёнок. Малому поначалу никак не встать, мать его мордой всё толкает, толкает… Заставляет, значит. Он корячится, а мать – носом под брюхо. Потом встаёт малой, качается, а она подходит, чтобы он пососал вымя, окреп…
Вот и та лосиха, последняя моя, когда-то была новорожденной. И ей мамку сиську подставляла, понимаете?.. А потом и сама она – выросла и рожала своё дитя. Вот об этом я всю жизнь и думаю, с того самого дня… А раньше, пока зверю в глаза не глянул, и в голову не брал…
Охота – она и есть охота, кто кого перехитрит. Вы запишите вот что, раз уж для газеты надо: в нынешнее время – это разве охота?! Позор один, глаза б не глядели.. Понаедут «крутые», оружие у них – раньше про такое и не слыхали! У зверя – нет ни одного шанса, он заранее обречён! Вы не думайте, что я рассиропился от старости. А просто современная охота – она и безжалостная, и бесполезная. Супер-пупер, с ночным прицелом… Зверя раньше много было, а теперь ездить на охоту – это нечестно. Нет зверя. Скоро – вообще не будет. Вот про это напишите, ладно? А про мой последний загон – не надо. Пусть между нами останется, хорошо?..