5 сцена
Алина: Милый, завтрак готов! Я сегодня приготовила твой любимый рыбный суп и тефтели. Я, помню, готовила их тебе каждый день в первый год нашего с тобой замужества.
Художник: Спасибо, милая!
Алина: Открытие выставки было великолепным. Столько внимания к твоей персоне! Господи, как же я за тебя рада!
Художник: А, по-моему все было так омерзительно и фальшиво, что лучше бы забыть это поскорее как страшный сон!
Алина: Что ты имеешь ввиду?
Художник: Журналисты, корреспонденты, фотографы, телевиденье. И всем им, в сущности, наплевать на мое искусство. Всем подавай что-нибудь остренькое, какую-нибудь сенсацию. Их больше интересуют мои половые отношения, чем мои картины. Алиночка, но человек должен кушать! Милая, ты понимаешь, он должен кушать тефтели, чтобы жить!
Алина: Ты как всегда все преувеличиваешь!
Художник: Да, я все преувеличил! Специально! Потому что когда преувеличиваешь ситуация как-то виднее. Как за стеклом я представляю себе весь этот сброд и мне становится тошно.
Алина: Теперь точно можно рассчитывать на то, что все картины будут проданы!
Художник: Все картины будут проданы! Только кому они нужны? Людям, которые от скуки желают украсить свое скудное существование чем-нибудь таким авангардным и гламурненьким? Мою картину, мой образ, который я вытащил откуда-то из глубины своего сна повесят в каком-нибудь пивном пабе. Люди будут приходить, услаждать свое животное начало, а симфонией для этого безумного пира будут мои картины.
Алина: Я тебя не понимаю. Твои бесполезные фантазии все равно ни к чему не приведут.
Художник: Бесполезные фантазии? Посмотри на себя старуха, во что ты превратилась! Престарелая алкоголичка, ради чего и зачем ты живешь? В твоем теле нет тепла, а дух, загнил, с тех давних пор как ты разлюбила меня и стала спать с кем ни попадя. С каждым кто протянет свою теплую руку по направлению к твоему влагалищу!
Алина: Разлюбила тебя? Да, ты все сделал для этого! Помешанный! Сумасшедший человек, эгоист, дурак! Думаешь только о своих снах и животном начале. Кто ты такой, чтобы упрекать меня в неверности? Сгусток красок, размазанный по холсту! С чего ты взял, что я буду жить для тебя? Ради твоих иллюзий, страхов и дурацких вопросов? Ничтожество! (яростно смеется) Ведь ты никогда не мог приложить достаточно усилий для того, чтобы добиться чего-то самому!
(В дверь раздается звонок. Художник залпом выпивает стопку коньяку, которая стоит на столе. Открывает дверь.)
Художник: Пройдемте! Это и есть моя скромная мастерская!
Начинающая журналистка: Ничего себе скромная!
Художник: Все стоит не так уж дорого. Просто нужно найти для каждой вещи свое место. Только тут мне действительно спокойно. Здесь удалось сделать все так, чтобы было не тесно.
Начинающая журналистка: Но ведь самый главный враг человека – он сам.
Художник: Не думаю. Самый главный враг человека – это условности. Условности, впитанные с самым молоком матери. Потом человеку сложно освободится. Например, одной из моих условностей является то, что жена забарикодировала весь дом. Обставила, обклеила, создала все по-своему образу и подобию. Я не препятствовал этому, так как когда-то сильно ее любил. А сейчас уже ничего не изменишь. Мне приходится продолжать принимать старые условности.
Начинающая журналистка: В конце- концов можно сделать ремонт во всем доме.
Художник: Если я сделаю ремонт в доме, то, скорее всего, убью ее. Это прошлое – единственное, что у нее осталось.
Начинающая журналистка: Странно…
Художник: Вот тут я храню свои краски. Много самых разных цветов. Они разные по составу и все по-своему ложатся на холст.
Начинающая журналистка: Боже мой! Как же это здорово! Вот так бы взял каждую краску и попробовал. Какая она на вкус, на запах.
Художник: Такое желание было у меня в детстве. Я измазал все обои в комнате у мамы и папы, и даже сестры жили в комнатах с персональным оформлением обоев. Холстами для меня служили стены оклеенные обоями. Не думаю, что мои рисунки представляли художественную ценность и все же забавно. Когда я стал постарше, мне строго запретили «художничать». Младшая сестра принесла мне небольшие листки белой бумаги, карандаши и краски. Восхитительное время!
Начинающая журналистка: А я вот учусь в музыкальном училище и мечтаю стать композитором!
Художник: Музыка одно из самых сильных орудий управления человеческими душами. Сочини для народа достаточно воинственной музыки, и он пойдет убивать без разбора, затеет революцию. Ну, как же так, воинственная музыка есть, а революции нет! Человек по сути своей существо податливое и маленькое, но если дать ему немного вдохновляющего на подвиги оружия, то есть музыки, он способен на многое.
(Разговор у дверей подслушивала Алина, которая, наконец, решилась войти в комнату.)
Алина: (тщательно осматривает и оценивает девушку) Ну и как? Вы присмотрели себе что-нибудь из картин моего мужа? Нет? Я сейчас покажу самые удачные варианты. Надо знать для какой цели вы хотите купить картину? Например, «Рыцарь без головы на пустом месте». Картина хорошо смотрится под разным освещением. Композиция минимальна и не будет напрягать мозг посетителей. Она будет просто услаждать их взоры. Хорошо подходит для пивного бара или кафе.
Если вы желаете приобрести картину для дома, то важно знать какого цвета у вас обои? Или вы хотите повесить ее в гостиной?
Начинающая журналистка: Извините, но я….
Алина: Вот! Великолепная картина «Марсианские хроники вчерашнего дня». Чем она хороша, спросите вы? В этой картине содержится огромная пища для размышлений. Ее можно рассматривать долго, например, с утра от скуки вместо мух, ползающих на потолке. И в итоге установить понятную только вам сюжетную линию, связав героев картины в том порядке, в каком вам захочется!
Начинающая журналистка: (останавливается у картины и внимательно ее рассматривает) Сколько она стоит?
Алина: Вы как профессионал должны понимать, что картина обладает высокой художественной ценностью. Она одна из лучших в коллекции моего Мужа. Сначала мы продавали ее за 20 тысяч долларов, но в итоге решили снизить цену до пятнадцати. Мы готовы пойти на встречу. Если вам очень нравится эта картина, вы можете купить ее в рассрочку. Мы подождем.
Начинающая журналистка: Жалко, что ее не было на выставке.
Алина: К сожалению, она была недоделана. Можете аккуратно потрогать, масло еще не высохло.
Начинающая журналистка: Вы же говорили, что уже собирались продать эту картину?
Алина: Случилось так, что заказчику не понравилось солнце, из которого вылезают щупальцы. Ему показалось, что солнечные щупальцы захватывают весь мир, и пред ним встала ужасная картина погибшего мира. Он посчитал это агрессивным и античеловечным. Муж пошел на то, что закрасил солнце красками и все равно заказчик отказался от картины. Тогда художник решил восстановить на картине удаленный фрагмент.
Начинающая журналистка: И правильно!
Алина: В жизни творческого человека присутствует такое огромное количество нюансов. Так вы берете картину?
Художник: (про себя) отличный спектакль.
Начинающая журналистка: Я бы с удовольствием!
Художник: Милая, спасибо! Спасибо за небольшой экскурс в мое в творчество! Дело в том, что девушка пришла совсем по-другому делу!
Алина: (в удивлении) Что же она тогда хочет?
Художник: Милая, девушка занимается журналистикой, только начинает. Мы познакомились с ней на выставке и поговорили немного. Я пригласил ее к себе в мастерскую. С удовольствием дам ей интервью и отвечу на все интересующие вопросы.
Алина: Очень мило! Очень! Да! Это правильно! Хе-хе! Чем больше о тебе будут писать в газетах или говорить на телевиденье, тем больше желающих купит твои картины (сдерживает слезы). Тогда мы сможем вернуться к спокойной жизни и немного отдохнуть. Ведь так?
Художник: Конечно дорогая. Не будешь ли ты так любезна и не оставишь нас ненадолго наедине?
Начинающая журналистка: Может, я вас отвлекаю? Я просто пойду домой. Уже поздно. (пытается взять плащ и уйти)
Художник: Нет. Останься. Ненадолго. Надо поговорить. Потом я сам отвезу тебя на машине.
Алина: Девочка, какие у тебя маленькие пухлые, розовенькие щечки. (подходит и гладит Начинающую Журналистку по голове) А какая великолепная мордашка! Одни глаза чего стоят – работа лучшего ювелира! Ну-ка повернись, повернись. Очень мило. У тебя такая великолепная фигура. Тебе нравится это платье? Тут много. Ты только обязательно выбери. Ведь ты же кроме интервью еще и позировать сюда пришла? Но женская красота она так мимолетна. С каждой осенью появляется еще одна морщинка, с каждым снегом глаза становятся все более тусклыми. На тебе шарфик, девочка. Здесь холодно. (Алина пристально смотрит на Художника, поворачивается и медленно идет к двери)
Алина: Я бы только хотела, чтобы ты ответила мне на один вопрос. Зачем тебе это все нужно?
Начинающая журналистка: (совершенно искренне) Что?
Алина: Да так. Ничего. (Уходит. В коридоре берет с пола ботинок и швыряет его в зеркало. Становится около двери, и кладет руку на живот.)
Художник: Знаешь, иногда жизнь кажется мне такой узкой. Уже, чем горлышко пивной бутылки. Все вокруг ходят, делают вид, что они чего-то хотят. Ходят взад и вперед по одному и тому же черному коридору. (преувеличенно громко) И упрекнуть их нельзя! Играют они свое представление добросовестно.
Начинающая журналистка: Мне неловко. Там как будто что-то произошло.
Художник: (берет мольберт и раскладывает кисти) Ничего уже не может произойти. Когда-то я очень сильно хотел от нее ребенка, так сильно я ее любил. Но ребенок родился мертвым, а врачи сказали, что она никогда не сможет иметь детей. Тогда я понял, что люди это просто беспорядочные молекулы. Они соединяются, потом отделяются друг от друга по каким-то немыслимым законам. И все можно забыть, даже самую сильную страсть.
Начинающая журналистка: Мне показалось, что был какой-то звук…
Художник: Можно попросить тебя переодеться? Ведь мы рады оказать друг другу небольшие услуги?
Начинающая журналистка: Наверное, да. Хорошо.
Художник: Одень голубое платье. Когда я долго смотрю на голубой цвет, у меня возникает ощущение, что мы всего лишь водоросли. Такие легкие, абсолютно пустые, в которых так легко запутаться.
Начинающая журналистка: (оглядывается по сторонам) А где можно переодеться?
Художник: Прямо здесь! Я просто буду смотреть на твою тень, которая отражается в окне.
Начинающая журналистка: Хорошо.
Художник: Ты только не торопись. Мы все куда-то торопимся. Торопимся родиться, торопимся научиться ходить, торопимся вырасти, торопимся раздеться, жить, умереть. Почему? Просто мы еще очень маленькие. (наливает себе в бокал дорогой коньяк. Выпивает залпом.) Всего боимся. Никому не доверяем. Стань собой. Собой настоящей! И не стесняйся!
Начинающая журналистка: Я стараюсь.
Художник: (оглядывается, как будто выходит из оцепенения) Не одевайся! Не одевайся, я сказал! Зачем? Зачем тебе платье?
Начинающая журналистка: Но…
Художник: (прикладывает палец к губам) Молчи. В тишине всегда наступает ясность ума.
(Подходит к девушке и начинает с ней медленно танцевать)
Начинающая журналистка: Там… мне… страшно.
Художник: Оденься! Ну!
(Художник и девушка замирают. За дверью раздается короткий, пронзительный женский крик).
Художник: Милая моя девочка, что с тобой? Я так устал. Устал ждать чего-то. Мне просто хотелось жить так, чтобы никому не было больно. Но разве это возможно? (Начинающей Журналистке) Убирайся! Вон! Вон! Вон!
6 сцена
(Темнеет. Вечер. Художник подъезжает к своей парадной на дорогом автомобиле вместе с девушкой, с которой познакомился в ресторане. Девушка очень мила, кокетлива и несколько пьяна._
Лиза: У вас такой великолепный дом!
Художник: Да ну! Ты преувеличиваешь!
Лиза: Нет. Все сделано с таким вкусом.
Художник: Главное найти каждой вещи свое место и все!
Лиза: Вы такой известный художник, как вы относитесь к своей славе?
Художник: Да никак! Живу как простой смертный и все!
Лиза: Вы же врете! Врете! Наверное, так здорово, постоянно находиться в центре внимания!
Художник: Для женщин – это важно, а для мужчин – это нормально!
Лиза: Знаете, я всю жизнь мечтала иметь такие апартаменты! Только не думайте, что я блондинка и меня волнуют только слава и деньги - вовсе нет! Просто у меня никогда ничего не было, даже свободного угла, куда бы я могла спокойно забиться и поплакать!
Художник: Лиза! Мне так нравиться ваше имя! Такое красивое, нежное, чувственное!
Лиза: Это имя дал мне мой папа!
Художник: Я не сомневаюсь, что он был чуткий человек, который ценит красоту и изящество!
Лиза: Может быть…
Художник: Извини…Ты, наверное, редко общаешься со своим отцом, поэтому он остался в твоей фантазии придуманным. Искренний юношеский образ, что может быть красивее.
Лиза: Да, точно, как это вы все угадываете?
Художник: Все это написано в твоих лукавых глазках!
Лиза: Зачем вы меня смущаете?
Художник: Но, ведь тебе хочется этого?
Лиза: Вовсе нет. Я, между прочим, пришла сюда для того, чтобы взять у вас интервью.
Художник: Опять интервью. Господи! Ладно, можно я хотя бы приму душ?
Лиза: Конечно, мой котик!
Художник: Пожалуйста, я готов. Берите меня всего милая леди.
Лиза: Ладно, давайте на чистоту. Ваша успешность изменила вас или ваш образ жизни?
Художник: Ой, как серьезно! Ну конечно изменила. Лиза представь себе, что каждый день кроме официальных репортеров, под твоим окном стоит целая толпа поклонниц, многие из которых очень недурны собой и просто жаждут исполнить любое желание. Поначалу тебе это кажется чудовищным использовать в своих целях, хоть одну из этих малолеток, но со временем во всеобщей сумятице известности ты понимаешь, что остался совсем одинок. Тогда ты начинаешь находить себе друзей искусственным образом. (достает деньги, кидает их на стол). Семейные отношения постепенно превращаются в пыль, потому что ты задумываешься лишь о том, как остаться на пике славы, как остаться нужным и желаемым – это как наркотик –желание не проходит и не испаряется. И в то же время, ты прекрасно понимаешь, случись с тобой что – нибудь, ты станешь жалким и никчемным калекой, которому все с радостью и злобой будут подавать милостыню. Но я другой понимаешь Лиза! Я люблю жизнь, я желаю ее как самую любимую женщину.
Лиза: Конечно же, я вас понимаю, потому что стремлюсь к тому же. Но женщине всегда приходиться туго в социальной среде, где каждая стремиться занять твое место!
Художник: Но, зачем такой прекрасной девушке как ты тратить свою молодость на то, чтобы стать известной? Ты так молода и прекрасна! Я не сомневаюсь, что толпы поклонников с утра и до самого позднего вечера осаждают двери твоей квартиры. Так просто выбери и люби. Будь женой, роди ребенка.
Лиза: Я не хочу всего этого!
Художник: А чего ты хочешь?
Лиза: Не знаю…четко определить не могу… чтобы мной восхищались, передо мной преклонялись. Открою вам один секрет – мечта каждой женщины стать богиней.
Художник: Ты ею станешь в моих объятиях!
Лиза: Нет, только, пожалуйста, не соблазняйте меня! Все это так глупо, так нелепо!
Художник: Ну- ка, подойди к окну. Я люблю смотреть на женщину изнутри. Видеть каждую ее жилку, подрагивание кожи, смущение, трепет.
Лиза: Вы так красиво говорите. Я читала какую –то книгу там тоже было так много умных мыслей. Но. Я просила у папы джинсы, а он мне подарил книгу.
Художник: Зачем такому прекрасному созданию книги?
Лиза: Вот и я ему говорила о том же. Главное, хорошо выглядеть, а все остальное само собой приложиться.
Художник: Открой шкаф.
Лиза: Этот?
Художник: Да. Видишь сколько платьев? Все эти платья я покупал для своей жены, когда она была красивой, и умела вдохновлять меня. Теперь они никому не нужны и просто пылятся в шкафу. Выбирай!
Лиза: Честно говоря, они все мне очень нравятся! Они такие красивые и очень дорогие!
Художник: Дорогие. И до сих пор сумели сохранить форму и цвет.
Лиза: А какое платье нравиться тебе? То я и надену.
Художник: Мне нравится голубое. Мы в этом платье венчались с женой. Она была такая стройненькая и худенькая как ты, как будто постоянно боялась чего –то и жалась к моему плечу. Ее так хотелось защитить. Одевай. Одевай его скорее!
Лиза: А где мне можно переодеться?
Художник: Прямо здесь, чего тебе скрывать, ведь ты красива.
Лиза: Хорошо!
Художник: Ведь мы рады оказать друг другу небольшие услуги?
Лиза: Конечно!
Художник: Не одевайся! Не одевайся, я сказал! Зачем тебе платье?
Лиза: Я стесняюсь, когда вы так на меня смотрите!
Художник: Какие роскошные глаза, плечи, грудь, тебе вовсе не нужна одежда!
Лиза: Но…
Художник: Какое мягкое упругое тело, оно словно поддается каждому звуку, каждому движению, которое производиться извне. Мне хочется тебя ласкать, обладать тобою, обладать всем, что составляет твое существо. Ты не обижаешься?
Лиза: Нет! Конечно, нет!
Художник: Холодные пальцы и руки желающие свиться в кольцо и задушить. Как это прекрасно. Иди ко мне!
Лиза: Я люблю вас, да! Для меня нет человека ближе во всем этом мире! Вы так горячи –вы меня пугаете! А если придет ваша жена.
Художник: Жена? Не придет.. не волнуйся…Прекрати говорить глупости!
(Художник уходит в ванную. Лиза берет со стола деньги, убирает их в сумочку и быстро одевается)
6 сцена
(Больничная палата. Пять кроватей. Тусклый свет. Терпкий запах.)
Художник: Ну….ты… как…?
Алина: Нормально. Живая.
Художник: Это хорошо. Ты давай держись!
Алина: Да ничего. Скоро выпишусь. Давай уедем куда – нибудь?
Художник: Я не могу сейчас никуда уехать, у меня очередное открытие выставки.
Алина: Ну ладно, ничего.
Художник: Потом как – нибудь и махнем.
Алина: Хорошо. Верю, верю, верю…
Художник: Ты главное не расстраивайся, болит, значит, живое…
Алина: Хочешь кушать? Мне тут знакомые наприносили всякого, а мне совсем не хочется.
Художник: Я бы перекусил немного.
Алина: Вот бери, тут мясо, фрукты, даже есть немного вина. Но мне нельзя, ты понимаешь, я так пригубила и все.
Художник: Отлично. Я сегодня целый день на ногах.
Алина: Мне сегодня тоже…А хотя… знаешь…какое- то чувство… просто интересно…. Что испытывал бы человек, если бы знал. Что он больше никогда не вернется, не выйдет из замкнутого помещения.
Художник: Сколько раз я тебе говорил, что нельзя поддаваться унынию! Нельзя! Ешь сама свои бутерброды, опять настроение испортила, а мне сегодня вместо тебя встречаться с директором галереи. Как я с ним буду разговаривать после такого?
Алина: Ну все… все… хорошо… ты прав… глупости все….Лежишь тут в четырех стенах и думаешь о всяком – разном. Это, наверное, сказывается отсутствие свежего воздуха и все такое. Не будем, не будем опять ссориться.
Художник: Вообще, любишь ты беспокоиться из-за всяких пустяков!
Алина: Ты прав….как всегда…
Художник: Конечно, я прав! В сущности, физическая боль такая глупость по сравнению с нашим истинным предназначением.
Алина: Ладно. Ты иди, иди, занимайся делами, только завтра тебя просил подойти врач, поговорить, что там нужно будет принимать. Может у тебя удастся отпросить меня из больницы пораньше?
Художник: Может быть. Я постараюсь. Вот тут книги, мороженное. Надеюсь, у тебя нет никакой диеты?
Алина: Нет, милый. Можно все кушать. Только не очень хочется.
Художник: А ты кушай. Заставь себя, начни, и аппетит сам разыграется.
Алина: (прижимается к его плечу) Ты только обещай мне, что всегда будешь меня помнить!
Художник: Что значит помнить? Мы всегда будем с тобой!
Алина: Это хорошо! А то у меня иногда возникает ощущение, что ты так далеко-далеко, хотя на самом деле так близко.
Художник: Алиночка, сейчас пройдет эта злополучная выставка, и мы с тобой махнем в еще одно свадебное путешествие. Я уже придумал для тебя сюрприз, денег как раз хватит.
Алина: Это очень хорошо. Это так хорошо быть с тобой! (медленно засыпает)
7 сцена
Солдат: Вот и пришло время искать ночлег. Лучше бы его найти подальше, подальше от этого трупа. Через несколько часов он начнет разлагаться. И даже, если я уйду далеко, этот трупный запах будет преследовать меня повсюду еще в течение нескольких дней. Я слишком долго смотрел в его глаза. Сколько раз я говорил себе, не смотри так долго в раскрытые глаза покойника. Вот так, вот так, я их закрою и буду долго на них смотреть, чтобы из моей памяти полностью вытеснились воспоминания. Какая поза! Какая нелепая поза! Какие невероятные позы способно принимать человеческое тело, а мы даже об этом ничего не подозреваем. Но после смерти оно начинает жить своей, совершенно самостоятельной жизнью. И ничего уже не изменишь.
Прошлое и будущее тут ни при чем. Если бы прошлое и будущее существовали на самом деле, не было бы никаких войн! Если бы человек имел возможность вернуться в прошлое и исправить свои ошибки? Разве это так сложно? Бог, разве тебе было так сложно предоставить эту маленькую возможность вернуться в прошлое и исправить все свои ошибки? Бог, разве это так сложно предоставить эту маленькую услугу твоему верному таракану. Интересно, почему я так уверен в том, что смогу остаться в живых? Пока я животное – я живу, а если я вдруг превращусь в человека, полюблю? Полюблю по – настоящему? Что будет тогда?
Художник: Слушай, ты мне надоел. Что ты мне снишься все время?
Солдат: Мы разве знакомы?
Художник: Да знакомы, мы знакомы. Я вижу, ты тут окончательно свихнулся со своими трупами.
Солдат: В смысле?
Художник: Разговариваешь с покойничками, в чем – то их убеждаешь. Я, конечно, понимаю, что тебе сложно и больно, но нельзя же превращаться в девочку.
Солдат: ААААА! Я понял кто ты! Ты тот самый! Тот самый! Которого я должен пристрелить в конце пути!
Художник: Да стреляй хоть сейчас – ведь это просто сон, я проснусь и пойду дальше и буду избавлен от твоих истерических претензий непонятно по какому поводу.
Солдат: Нет! Живи, живи…
Художник: И замечательно, и, слава богу, а то твои угрозы, честно говоря, уже на меня совсем не действуют.
Солдат: Да, я должен тебе кое –что показать.
Художник: Хмм… Очень интересно. Трупы? Или шкатулку с драгоценностями, которая спрятана в одном из этих домиков?
Солдат: Очень смешно! Чувство юмора у тебя просто потрясающее! Ха! Ха! Ха!
Художник: Да? А ты все больше и больше потрясаешь меня своими психическими патологиями!
Солдат: Да ладно! Вон видишь, там за холмом речка, пойдем туда.
Художник: Пойдем, прогулка среди трупов весьма увлекательна.
Солдат: Да что ты к ним привязался – они мертвые и тебя не тронут!
Художник: Да так просто. Хотел тебя взбодрить.
Солдат: Обойдусь как – нибудь.
Художник: И овцы целы и волки сыты!
Солдат: Вот озерцо. Да ты не бойся, раздевайся. Винтовка, да зачем она мне, кидаю ее в воду. Видишь? Все! Пропала винтовочка. Задушишь меня или набьешь рот песком – как тебе хочется меня уничтожить?
Художник: Да пошел ты!
Солдат: Там от берега метра два, а дальше глубина.
Художник: Без тебя разберусь!
Солдат: Давай, давай, разбирайся!
Художик: Мишка! А ты откуда?
Мишка: Плаваю я здесь! Жаркий день и все такое.
Художник: Так ты и не постарел совсем!
Мишка: А что мне стареть? Вода все вылечит!
Художник: Слушай, я так четко слышу твой голос и вижу, будто ты живой.
Мишка: Да живой я, живой, что ты волнуешься!
Художник: И, правда! Можно тебя потрогать?
Мишка: Трогай на здоровье – жалко, что – ли…
Художник: Так, а ты помнишь как мы на деревьях, как я попал камнем в голову, ты помнишь?
Мишка: Нет! Не помню!
Художник: И что у тебя нет никакого желания отомстить?
Мишка: За что?
Художник: Как же… подожди, подожди…
Мишка: Плаваю я тут и все!
Художник: И ты совсем не хочешь сделать мне больно?
Мишка: Совсем.
Художник: Ладно, может тебе что нужно, так я достану.
Мишка: Да мне ничего не нужно, скажи только моей маме, что я жив, здоров, служу в армии, дедовщины у нас никакой нету, вернусь скоро.
Художник: Да?
Мишка: А что?
Художник: Да так ничего.
Мшка: Скажешь?
Художник: Конечно. Передам.
Мишка: Вот и спасибо тебе.
Художник: За что?
Мишка: Ты же пообещал?
Художник: Без вопросов!
Мишка: Ну, вот и все!
Солдат: Решил свои проблемы?
Художник: Какие проблемы? Глупо это все…
Солдат: Почему?
Художник: Не верю я ни во что. А в призраков особенно, для меня не существует религий – понимаешь?
Солдат: Понимаю!
Художник: Ну вот встретилось тебе на пути воспоминание, которое мучает тебя всю жизнь. Ты, что будешь из-за этого голову ломать?
Солдат: Не знаю, может и буду.
Художник: А!!!! Так это ты мне рандеву устроил?
Солдат: Какое рандеву?
Художник: Рандеву с покойником. Очень смешно. Может у тебя здесь где – нибудь видеопроектор запрятан, вот ты и развлекаешься?
Солдат: Ты больной! Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
Художник: Так. Ладно. Главное спокойствие. Ответь мне тогда на несколько вопросов.
Солдат: Задавай, сколько хочешь.
Художник: Вопрос первый. Я жив вообще?
Солдат: Ну, это тебе лучше знать.
Художник: Отличный ответ достойный графомана. О! Аплодисменты в студию.
Солдат: Может, заткнешься, а? Честное слово, нервничаешь как девочка.
Художник: Я вообще не нервничаю, мне просто очень весело!
Солдат: Ну и веселись себе на здоровье, пока твоя жена умирает.
Художник: Жена? Умирает?
Солдат: А что ты смотришь на меня такими большими глазами, будто в первый раз слышишь?
Художник: Тогда я вообще ничего не понимаю!
Солдат: Хватит пытаться понять, делай что – нибудь! ДЕЛАЙ!
Художник: Да, что я должен делать господи!
Солдат: Искать.
Художник: Кого я еще должен искать?
Солдат: Грехи.
Художник: Какие грехи? Бред! Бред! Полный бред!
Солдат: Как только можно работать с такими психами?
Художник: Ты сам псих недоделанный!
Солдат: Ага! И мама у меня японка.
Художник: Хватит шутить или умничать, я уж не знаю, что ты там имеешь ввиду, но мне все это не нравится. Совсем не нравиться!
Солдат: Это и неудивительно, кому понравиться возвращаться в свое прошлое, к тому же совершенно безрадостное.
Художник: Ладно! Ладно, ладно! Сдаюсь, сдаюсь! Прости меня солдат, я был груб, может, сказал пару мерзостей прости, скажи я в коме? Да? Ты это просто галлюцинация моего воспаленного мозга? Значит, я медленно умираю, но еще пока жив? ОГО! И ты еще заставляешь думать меня о грехах, каких – то там? Мне итак плохо, всю жизнь я мечтал обрести покой, хотя на земле это вряд – ли возможно. А тут такое. И, ведь, вроде, дорогой коньяк пил.
Солдат: Да, здоров ты, здоров как горный осел. А вот твоя жена…
Художник: Что ты мне все время о ней напоминаешь?
Солдат: Тебя же мучаешь совесть и все такое.
Художник: Да мне вообще плевать!
Солдат: Ну и правильно, ну и плюнь.
Художник: Вот и плюю.
Солдат: Вот и плюй, только по-мужски.
Художник: Да, вот и плюну.
Солдат: Короче, вали, давай отсюда.
Художник: С удовольствием, только будьте любезны, подскажите дорогу.
Солдат: Сам найдешь.
Художник: Слушай, но не будь ты скотиной в конце – концов, скажи куда идти примерно.
Солдат: Прямо, прямо, потом направо, потом налево, потом направо, потом прямо, потом наискосок, налево, направо, налево, направо, прямо, прямо, а потом спросишь у кого – нибудь.
Художник: МММ…А можно на бумажке записать?
Солдат: Нет, нельзя.
8 сцена
Врач: Добрый день. Проходите. Садитесь.
Художник: Ну что? Она скоро поправиться?
Врач: Нет. Она не поправиться.
Художник: Что, значит, – не поправиться?
Врач: Она больна. Серьезно больна.
Художник Как так?
Врач: У вас есть дети?
Художник: Дети? Какие дети?
Врач: Девочка или мальчик?
Художник: Нет. Никого нет.
Врач: Понятно.
Художник: И что теперь нужно делать?
Врач: Ничего. Проявляйте по отношению к ней больше любви и заботы, а лучше всего уезжайте куда – нибудь к морю.
Художник: К морю… да… к морю… надо…
Врач: Ей нужен постоянный отдых и хороший врач, который будет следить за ее здоровьем.
Художник: Да… но, я не могу к морю…
Врач: А почему у вас нет детей?
Художник: Да… как – то… не думал об этом…ну не у всех же есть дети…
Врач: Ага! ну бывает, бывает…
Художник: Ну, как так? Может можно, что – то сделать, такого не бывает…
Врач: Уже ничего не изменишь.
Художник: А что с ней?
Врач: Рак.
Художник: МММ… спасибо…,… а мороженое ей можно?
Врач: Кушать ей можно все.
Художник: А то я вот тут принес, забыл отдать, растаяло….Подождите, подождите, подождите….А вы точно уверены, ну… что все правильно?
Врач: Да! К сожалению да. Опухоль злокачественная и любое хирургическое вмешательство приведет к преждевременной смерти…
Художник: А ей больно?
Врач: Пока нет, но потом… может быть очень больно…
Художник: Вот как вы это понимаете? Живешь, живешь, кажется, ничего не происходит, после тридцати жизнь входит в стройный распорядок и ничего не может произойти! Не должно происходить. Пока ты жив, ты следуешь этому распорядку, утром умываешься, вечером приходишь с работы. Ужинаешь… по выходным встречаешься с друзьями, чтобы пропустить пару бутылок пива. Так не бывает… нет.. нет…это, какое – то недоразумение. Только не со мной, только не с ней – это глупо. Правда, глупо?
Врач: Мы все под богом ходим.
Художник: А вы в него верите?
Врач: С трудом, но верю.
Художник: И почему же тогда все так?
Врач: Никто не знает.
Художник: А я здоров значит. И вы здоровы. Мы тут ходим, говорим, мечемся из стороны в сторону, а оно значит вот как.
Врач: Я понимаю, вам сейчас тяжело. Примите успокоительное. Лида! Принеси, пожалуйста, успокоительное.
Художник: Не надо мне ничего, не надо. Приберегите свои успокоительные слова для других! Не надо. До свидания. Всего хорошего. Да. Пусть у вас все будет хорошо.
Врач: До свидания.
Все авторские права защищены. Использование возможно Только с разрешения автора.
Контакт https://vk.com/id192938