Ещё в царской России военные не любили жандармов. Видно, было за что. Несмотря на то, что впоследствии жандармерию переименовали сначала во внутренние войска, потом в Росгвардию, уверяю вас – в наше время мало что изменилось.
Во время первой чеченской войны летим с Михалычем в Моздок. Михалыч – это командир моей эскадрильи. После посадки заходим с ним к диспетчеру.
– Ну, кто тут собирается в Москву? – громогласно вопит Михалыч.
– Чего орёшь? Вон, видишь, МВДэшный Ил-76 стоит? Вылетает сейчас в Ермолино. Только что подписал им полётный лист. Давай быстрее свои документы, оформлю. Не запускались ещё, может, успеешь, – отвечает диспетчер.
Эти слова возмутили полковника:
– Да я сам – командир эскадрильи с Ту-134. Я про пассажиров спрашиваю.
А поскольку летали мы в камуфлированных комбинезонах, диспетчер и принял нас за пассажиров. Разобрались. Назначили время обратного вылета и вернулись на самолёт.
На бетонке нас поджидали человек пятнадцать десантников в потрёпанной военной форме давно не бритых и загоревших до черноты. Сразу видно, что недавно с передовой.
– Товарищ командир, – обратился старший по званию: – Возьмите нас в Москву. В отпуске больше года не были. Отпустили домой на побывку. Мы у диспетчера оформились, вот открытый лист.
– А что же вы на Ил-76 не полетели? – интересуется Михалыч.
– Да не взяли нас. Там какие-то милицейские генералы летят, сказали, что мы из другого ведомства – они из МВД, а мы армейские. Как аул у «чехов» отбивать – так «Десантура, вперёд!», а как в уже занятом нами селении зачистку проводить «вованы» – тут, как тут.
«Вованвми» называли внутренние войска за две буквы «ВВ» на погонах.
– Вот суки в ботах! – выругался мой командир: – Конечно, возьмём вас, бедолаги. Только вы у диспетчера исправьте тип самолёта. Вылет в шестнадцать часов.
Милицейский Ил-76 запустил двигатели, погудел недолго и выключился. От него в нашу сторону направилась процессия во главе с тремя пузатыми генералами в новеньких с иголочки серо-белых камуфлированных милицейских комбинезонах и огромных с красными околышами шитых фуражках на головах. В таком виде появиться на передовой – верный способ стать отличной мишенью для снайпера. Видно дальше Моздока они не были, а прилетали сюда, чтобы отметиться, получить удостоверения участника боевых действий со всеми полагающимися льготами и повесить «Орден мужества» на грудь. А на обратном пути собирались отметить такое событие. Поэтому и не взяли десантников. Ещё со времён Афганистана видали мы таких «героев».
– Кто тут командир? – по-деловому хамовато спрашивает милицейский генерал-лейтенант: – Наш самолёт сломался. Мы с вами полетим, – безапелляционно заявляет он, источая алкогольный перегар.
– Это кто вам сказал? – представившись, интересуется Михалыч: – Мы из другого ведомства и возить пьяных милиционеров не обязаны.
Генералы взорвались от такой наглости. Лица их перекосились от негодования и стали краснее околышей их же фуражек. Задыхаясь от злости и перебивая друг друга, они завопили, брызгая слюной:
– Да кто ты такой!.. Да знаешь, кто мы?!.. Да мы тебя в бараний рог!.. Да мы!.. Да тебя!..
– Молчать! – сурово прервал их словесный понос командир: – Прекратить базар! Всем слушать меня!
Это помогло. Встретив решительный отпор, генералы умолкли от неожиданности. Я подивился выдержке Михалыча.
– Успокойтесь и ведите себя культурно, – продолжал командир: – Возьму я вас, если свободные места останутся. Предупреждаю, что пока последний военнослужащий ни сядет в самолёт, вы на борт не подниметесь.
– Ладно. В Москве разберёмся, – пошли на попятную менты: – Во сколько вы вылетаете?
– Полоса у нас до восемнадцати закрыта…
– Хорошо. Мы к этому времени подъедем, – не дав командиру договорить, бесцеремонно заявили генералы и куда-то уехали на поджидавших их газиках.
– Товарищ полковник, вы же нам сказали, что вылет в шестнадцать, – спросили стоявшие в стороне и видевшие всё это представление, десантники.
– Он и будет в шестнадцать, чтобы к восемнадцати прилететь домой. А эти расфуфыренные петухи, если не хотят выслушать до конца, пусть приезжают к восемнадцати. Я их ждать не собираюсь. А вы-то голодные, небось? Поднимайтесь на борт, покормим, чем Бог послал.
Точно в назначенное время, забрав всех десантников, мы вылетели в сторону Москвы. А Михалыча после этого случая я ещё больше зауважал.