Тринадцатая часть сборника «Антилопа»
из записок: «Курсантские байки».
…Где-то на Балтике.
Когда-то в конце восьмидесятых.
Начало зимы. Вторник.
«Вечерний доклад» (проще, совещание) командиров кораблей и специалистов штаба в конце рабочего дня в каюте командира дивизиона.
- Стариков, а ты у нас оказывается «гроза» не только штаба, но ещё и политотдела Бригады в придачу, - по-доброму смеется комдив, торжественно вручая при всем офицерском составе новому командиру рейдового тральщика, ласково прозванного моряками «Антилопой», выписку из протокола совещания жилищно-бытовой комиссии бригады кораблей. – Да-а, силен, на третьем месяце службы на моей памяти ещё никому не удавалось из ЖБК хоть что-то вытянуть, а тебе целую отдельную комнату, аж в двенадцать метров выделили. Мо-ло-дец! Поздравляю.
- Спасибо, товарищ комдив! – жмет протянутую руку молодой лейтенант под удивленный гул коллег.
- Смотри, командир, не упусти удачу.
- Есть, товарищ комдив, - гордо отвечает лейтенант, - не упущу…
Уже спустя час остаток жидкого «неприкосновенного запаса» лейтенанта Старикова Олега Феликсовича, проще Феликса, как все его звали с курсантской скамьи, ушёл весь без остатка на выражение его безмерной благодарности всем кто хоть как-то был связан с этим казалось бы совершенно безнадежным делом. И что удивительно не напрасно… ушел!
В доверительной беседе за «круглым столом», куда комсорг дивизиона рейдовых тральщиков мичман Петя Баян притащил своего коллегу – секретаря комсомольской организации соседнего дивизиона базовых тральщиков, Феликс узнал одну маленькую, но очень существенную деталь, без которой дальнейший ход «закулисной возни», правильней «битвы» за ту самую комнатку, мог пойти совершенно по-другому. Потому как на флоте нет ничего второстепенного, неважного! Всё буквально всё здесь очень важно и первостепенно, особенно в решении «житейских проблем», ведь, как все знают, «служебные дела делаются в первую очередь строго по утвержденному распорядку дня (инициатива здесь – излишня и наказуема), а домашние – немедленно по мере их поступления и вне оного, ну, распорядка, то есть». И с превеликим рвением, к тому же, и инициативой!
Увы, в жизни часто, если не сказать, всегда владеет не владелец, собственник, а некто иной, чужой, наглый. Не зря сказано кем-то: «кто смел, тот и съел» и «…лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день за них идет на бой».
Вот так!
Истинный владелец тот, кто за своё законное право владеть каждый миг «идет на бой»!..
Так было, есть и будет, видимо, всегда!
…- Ну-у, лейтенант, теперь ты за нашим бывшим штурманом набегаешься, чтоб ключ от комнаты получить, - ехидно хихикает товарищ Баяна, - но чтоб ты не делал, он всё равно его тебе не отдаст, даже не мечтай, продаст кому-нибудь, если уже… не продал.
- Как это… продал? – удивляется Феликс. – И что ж тогда делать?
- Как что, у тебя ж бумага на руках… за-кон-ная, - тянет комсорг дивизиона базовых тральщиков, - ни секунды не медля, беги в «общагу» к администратору, предъяви выписку, забери дежурный ключ и въезжай… сегодня же.
- Понял, - по-военному коротко, но с тяжелым вздохом, отвечает лейтенант.
- Да не падай ты духом, командир, – подбадривает разгоряченный праздником Петя Баян, хлопая Старикова по плечу, – коллега дело говорит, может и правда есть дубликат, хотя конечно на месте штурмана или того, кому ключ достался, я б на всякий случай вставку замка заменил бы и...
- Заменил бы? – неожиданно вскидывается Феликс, перебив бывалого мичмана.
- Да-а, - удивленно глядя на вскочившего с места лейтенанта, тянет в ответ тот, ничего не понимая.
- Точно так, – слышен радостный быстро удаляющийся голос командира «Антилопы», - за-ме-нил бы…
Она…, ну, жизнь, то есть наша частенько бьет из-за угла в самый, казалось бы, не подходящий момент нашего земного Пути и, как правило, обухом по голове, но как потом выясняется, делает это не просто так, а со смыслом, учит.
Феликсу – 22 года, завтра ему с женой надо освободить съемную квартиру, а на руках выписка решения жилищно-бытовой комиссии Бригады кораблей, подписанная начальником политотдела, о выделении ему комнаты номер тридцать восемь, литер «А», но ключа от неё нет.
Спрашивается: что делать?
Ах, до чего ж всё-таки хорош вопрос, не устаю восхищаться им, любоваться… теперь.
Но тогда… Феликсу некогда было любоваться, некогда восхищаться, раздумывать, над ним, этим извечным российским вопросом, да он (пока, во всяком случае), по молодости лет, к счастью своему, и не умел это делать! Он, лейтенант Стариков, был просто настоящим командиром корабля, способным в критическую минуту взять всю полноту ответственности на себя и, молниеносно приняв решение, идти к нему не смотря ни на что. Увы, не все, в том числе даже и «командиры» по должности, способны на это, ох, не все. А Феликс был всегда «…готов идти на бой» за честь и справедливость.
А это и есть, единственно верный путь… к успеху и счастью, и другого пути нет, да и быть не может!
…- Боцман, - едва сдерживая накатившую ярость, кричит лейтенант, запрыгнув на свою Антилопу, - старший матрос Стрельба, ко мне!
- Товарищ командир, старший матрос Стрельба, по вашему приказанию прибыл, - докладывает, Бог весть, откуда материализовавшийся из чрева корабля на верхней палубе, переполошенный боцман. – Что случилось?
- Топор, плоскогубцы, молоток, гвозди и навесной замок, - грубо, не удостоив матроса взглядом, ревет, чуть ли не на всю стенку дивизиона, «ошалевший» командир.
- Есть, товарищ командир, - с присущей для боцмана расторопностью, не менее звонко и громко отвечает тот, исчезая в районе бака.
- Электрик, - сыпет командами Стариков, - старший матрос Листопадов, ко мне.
- Я, товарищ командир, - высовывается из дизельного отсека перепуганная голова матроса.
- Отвертку, шурупы, стамеску и… фонарик.
- Есть, товарищ командир, - немедленно раздается из трюма глухое эхо, нырнувшего туда электрика.
- Механик… - было, «зарычал» Феликс…
- Здесь товарищ командир, - перебивает его молодой, как раз, возвращающийся на Антилопу с флагмана, где дивизионный механик проводил свое вечернее занятие, матрос Горбодей, - вот, вам мичман Баян вставку для врезного замка зачем-то просил передать.
- Вставку?.. Ну, конечно же, вставку, - радостно выдыхает Феликс. И, неожиданно тепло, взглянув на быстро подоспевших боцмана и механика, вдруг спокойно и очень тихо спросил, - готовы?
- Так точно, - в один голос ревут те.
- Всегда готовы, - отдав по-пионерски «салют», шутит, не почувствовав момента, молодой матрос Ромка Горбодей, но Феликс не реагирует, улыбается, в том числе и ему, полностью поглощенный какой-то важной необычной мыслью.
- За мной, шагом марш, - командует он, построив своё «войско» в колонну по одному на стенке гавани. – Итак, внимание, ставлю боевую задачу: спешно выдвигаемся в заводское общежитие на Нахимова к комнате номер 38-а, которую сегодня на ЖБК бригады была распределена мне. Листопадов, как самый шустрый, находит администратора и под любым предлогом тащит его ко мне.
- Есть, товарищ командир, - отзывается электрик. - А если он откажется?
- Листопадов, я ведь, кажется, ясно сказал, - повышает голос Феликс, - под любым предлогом. Прояви смекалку, скажи, к примеру, что это команда «начальника политотдела», ну, или притащи его как-нибудь… нежно, на руках.
- Есть товарищ командир, - хохочет электрик, по-видимому, представив, как он, под два метра «детина» тащит брыкающегося пожилого администратора на руках.
- Стрельба и Горбодей, симпатично улыбаясь, двигают на кухню и приглашают женщин, которые там окажутся понятыми для вскрытия МОЕЙ комнаты, - делая ударение на «моей», ухмыляется Феликс.
- Есть товарищ командир, - коротко за двоих отвечает боцман. И, покосившись на смеющегося электрика, спрашивает, - а если они… откажутся?
- Боцман, сказал же вам, сим-по-тич-но улыбаясь, - для полной усвояемости весело тянет развеселившийся Феликс. – Ну, что тут не понятного? Скажешь, что они будут участвовать в описи имущества их соседа. От такого приключения ни одна домохозяйка «коммуналки» не откажется, будь уверен.
- Есть, товарищ командир, - улыбаются в ответ боцман и механик, быстро разбегаясь в разные стороны по длинным с целое футбольное поле коридорам старой барачного типа общаги…
Решительность, с какой Феликс предъявит администратору свой документ, скрепленный волшебным словосочетанием из его уст - «команда начальника политотдела» - ни у кого не вызовет ни тени сомнения в правильности действий законного представителя собственника, коим являлась «Бригада», в лице лейтенанта Старикова, о чем и гласила выписка решения ЖБК.
В результате проведенной «операции» уже через час на руках у Феликса будет подписанная четырьмя понятыми-соседками и дежурным администратором опись нехитрого имущества в два чемодана и тахту, оказавшиеся за закрытой дверью Феликсовской комнаты, и оплаченная квитанция её коммунальных расходов за три последних месяца.
У довольного, что по забытой было комнате, наконец-то погашены все долги, администратора в руках окажется два запасных новеньких ключа от навесного замка и вставки, которые боцман с механиком установили пока командир с комиссией готовил необходимые документы.
Счастливые исключительным развлечением домохозяйки на своей огромной по любым меркам общей кухне станут с жаром рассказывать Феликсу все последние новости-сплетни и о Бригаде, и о Базе, и, конечно же, о предыдущем хозяине пустующей последнее время комнаты, которые, думаю, нет никакой необходимости пересказывать здесь. К тому ж, спешащий домой за женой Феликс, уже через десять минут о них основательно забудет, всецело окунувшись в прекрасную суету переезда семьи на своё собственное первое «жильё». Ждать и откладывать нельзя, на флоте ничего, что можешь сделать сегодня, особенно приятное, нельзя откладывать на завтра, иначе прекрасное завтра… может и не наступить!
…Итак, переезд в комнату номер тридцать восемь, литер «а», в дом номер 11, по улице Нахимова.
Последний час вторника.
Начало зимы.
Когда-то в конец восьмидесятых
Где-то на Балтике…
Автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти житейские моменты. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и не в коем случае не документальным.
Взято из дневников периода 1987-1991гг., сокращено, откорректировано и получено глубокое удовлетворение встречей с героями этого рассказа, до сих пор живущих в авторских, а теперь, кажется, и твоих мыслях - 23.01.2017г.
Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз.