Это классика одного из поджанров искусства цирюльников. Я, нечёсаный, просто захожу в парикмахерскую, сажусь в удобное кресло, и для начала прошу не стричь меня слишком коротко. Потому что опять буду похож на тринадцатилетнего подростка. И всё повторяется снова. Парикмахер улыбается до ушей и всё равно делает всё по-своему. Снимает элегантно с меня скальп, затем срезает уши, сбривает брови, срывает ресницы, отсекает кончик носа, гладко бреет лицо и продлевает лезвием улыбку. После чего тщательно пудрит мой оголённый мозг и промывает раны шипящей перекисью. В завершение процедуры он привлекает ещё несколько зеркал, чтобы я рассмотрел, как смотрятся мои прямые виски и выбритый затылок. А затем искренне спрашивает:
- Нравится?..
- Вы знаете, по-моему, неплохо, – вежливо отвечаю я. – Не то, конечно, о чём я просил. Но тоже достаточно оригинально.
Он спрыскивает меня дешёвым одеколоном. Целует на прощанье. И отправляет в мир. Я выхожу на улицу и тихо радуюсь пристальным взглядам прохожих.
Не понимаю, за что я с детства так не любил парикмахеров. Если в очередной раз один из них сделал меня действительно неотразимым.