А ведь нательную сорочку
не снимают в рассрочку —
Потому: оденься в платье
цвета созревающей ржи,
чтобы любовь и хлеб
неразделимыми стали.
Робкий желтоватый лучик жизни
на твоей половине комнаты
разбудил зеркало, стол, стулья.
Немые картины, подсвечник,
старые снимки, шкаф,
длинную лавку возле стены...
чтобы они слышали стон, –
и потом могли подтвердить
красоту мира,
чтобы наполнялись любовью,
будто раковины жемчужинами –
а после океанским рокотом.
Чтобы вспомнили всё:
фантастически чёрное дно океана,
его буйную жажду
подняться до звёзд, –
его мягкость, усталость,
размеренное дыханье,
бесконечную светотень,
глубины, просторы.
Вот так на глазах и растёт время.
А в нём – вздохи, слова,
руки, созданные для объятий.
И светлый ангел любви
стоит между нами,
требуя одного –
правды во вздохах, речах, жестах.
И тогда радость и боль
потекли волной,
извергаясь одна из другой,
словно отверстия на перфоленте вечности —
мы по нарастающей,
стараясь приударить,
поочерёдно высвечиваясь,
красовались полуобнажённые,
использовали момент,
чтобы запустить правильную программу действий,
на миг выгибая спину,
или бездействий, вытягивая ноги.
Так поговаривают,
что и от счастья помереть можно...
– После некоторой паузы, целуя мочку уха,
улыбнувшись, добавил:
Только ради тебя!
Удалось? Отлично!
Потом от жаркого,
жадного дыханья
затуманился день,
словно зеркало.