С работой для Алексея и Дарины всё сложилось на удивление просто и легко: не нужно было, как оказалось, для этого даже куда-то уезжать из Сосновки. Всё решил председатель сельсовета на другой же день после разговора с Верой Елизаровной, бабушкой Дарины. Именно он и сказал ей, чтобы они явились к нему с документами сразу же после обеда, часам к трём пополудни.
- Вань! - попыталась она намекнуть ему, что всё-таки дела нужно бы делать на трезвую голову, на что получила слышанный ею, наверное, уже тысячу раз ответ:
- Всё, баб Вер! Я в завязке – бо не пю!
- И ме то? - «прочирикала» она ему на его «птичьем языке», покачав головою.
Сельский совет располагался на первом этаже левого крыла двухэтажной типовой застройки школы, которая была единственным в селении домом, сложенным из белого кирпича. Войдя в общий вход, посетители или ученики попадали в когда-то просторный холл, который решением того же Ивана Тимофеевича однажды был разгорожен на два и теперь имел две массивные двери, за одной из которых начинался коридор в сельсовет, а за другой такой же коридор, но ещё и лестница на второй этаж. Почему он так поступил? А потому, что бывшее помещение сельсовета (добротная деревянная изба, пятистенок) общим собранием постановили передать многодетной семье. А так как школьное здание использовалось даже меньше, чем на половину ввиду того, что учеников с каждым годом как-то не прибавлялось, то поэтому и было принято решение перевести административные учреждения туда.
Собственно сельсовет занимал лишь два бывших класса из шести, располагавшихся там. В одном был как бы кабинет самого председателя, где он принимал нуждавшихся в его помощи односельчан, а в другом – всё остальное: бухгалтерия, архив, паспортный стол, ЗАГС, сосредоточенные в руках его незаменимой помощницы Тамары Викторовны Широковой, но не родственницы, а однофамилицы и бывшей одноклассницы. Тамара давно и совершенно безнадёжно была в него влюблена (и он, конечно, знал про это), по причине чего она даже не вышла в своё время замуж. «Таранка», как порой он называл её и в глаза, и за глаза, особенно будучи изрядно подшофе, даже не задумываясь над тем, каково было ей это слышать. Она уже так давно находилась с ним рядом, что стала чем-то вроде мебели, внимание на которую не обращаешь совсем, но и без которой не обойтись вовсе. С молчаливого согласия обоих Тамара была вхожа в его «берлогу», ненавязчиво и незаметно вела хозяйство, распоряжалась деньгами, покупая ему и одежду, и продукты. Этакий платонический брак, чесать языки об который на селе давно уже перестали – надоело, привыкли. Иван, наверное, и не заметил бы если бы она вдруг однажды решила совсем переехать к нему, чего Тома всё-таки не делала. Он частенько посмеивался над её наивностью: не выдавала ему его же собственную зарплату при очевидных признаках очередного запоя! Как будто ему так уж и нужны были эти самые деньги для того, чтобы как следует надраться… Кредит в магазине неограниченный! По выходу из «отгулов», как сам именовал то, что она презрительно называла «загулами», он просто брал у Маринки (продавщицы) счёт и молча клал его на стол Таранке, не сомневаясь и на секунду, что все недоимки тут же будут погашены! Так и жили…
В ещё одном классе находился «офис», как шутили мужики охотничьей бригады, что-то вроде их клуба по интересам. В следующем - «оружейная палата», и в последнем было что-то вроде склада, где под замком хранилось до сдачи всё то, что они добывали в тайге, отсутствуя дома по две, а то и три недели к ряду. Бригадир охотников по совместительству числился в Сосновке участковым, хотя понять, что тут первично, а что вторично сложно. Сам в тайгу ходил редко. Вёл строгий учёт: что и от кого именно принял, чтобы потом, после сдачи шкурок, рассчитываться с каждым точно и без вопросов. До сих пор никаких свар и разборок на этот счёт не случалось. По окончании охотничьего сезона он звонил в соответствующую организацию, с которой был заключён договор, и оттуда прилетал вертолёт. Бригадир самолично сопровождал пушнину (иногда брал с собой кого-то из мужиков) в Ал-к, а потом по описи отчитывался перед бригадой. За все дела ему платили какие-то деньги, но сколько Ивана как председателя сельсовета не интересовало и не касалось. Единственно о чём был заключён с ними договор, так это о посильной помощи в ремонте-содержании самого здания, против чего никто не возражал.
Явившись к назначенному времени, Алексей с Дариной застали Ивана Тимофеевича разговаривавшим с кем-то по рации, которая издавала какие-то потрескивающие и пронзительно свистящие звуки, мешающие разобрать хоть что-то в ответах с той стороны. Но председатель, похоже, легко их расшифровывал, поскольку в свою очередь что-то говорил и не просто так, а по существу.
- Пришли? Ну, проходите сюда к столу, присаживайтесь! На долго к нам?
- Дядь Вань! – по-свойски откликнулась Дарина – Честно? Не знаю. Как получится! Но зиму с весной точно пробудем здесь!
- Понятно… А почему вы вместе? Что вас связывает друг с другом?
- Связал случай. А почему до сих пор вместе? Потому!
- Хорошо сказала, девочка! Главное – понятно! А ты-то что молчишь? Давай-ка сюда документы! Алексей всё также молча протянул.
- Ничего себе… Парень, разве твоё место здесь, в таёжной глухомани?
- Моё место рядом с Дариной будь она хоть на Луне!
- Вот оно что… Ну, когда так, ладно. Бабка Вера сказывала, что тебе нужно и жильё, так?
- Ей виднее. Я в местных правилах не силён, но и поперёк них не пойду! А, что, с этим могут возникнуть проблемы?
- Абсолютно никаких! Она уже, небось, объяснила тебе, что при амбулатории имеется квартира для врача?
- Говорила!
- Занимай хоть сегодня! Так, ну что же? - перешёл он к официальной части разговора - Я звонил по поводу вас обоих в район и получил добро на ваше трудоустройство с испытательным сроком на три месяца.
- А потом?
- Потом… Что потом? Потом приду с проверкой!
- То есть?
- Посмотрю, как используешь медицинский спирт, например. В каких случаях и по какому поводу, а, главное, в каких дозах и кому ты его назначаешь! - расхохотался Иван над обескураженным Алексеем.
- А! Это всегда пожалуйста! - улыбнулся и тот, сообразив, что над ним откровенно пошутили.
- Ладно, шутки в сторону. Трудовые книжки оставляю здесь, а паспорта и дипломы вот, держите! Считайте себя принятыми на работу. Заработная плата согласно штатного расписания начнёт начисляться с завтрашнего дня. Вот ключи от твоей квартиры! – протянул увесистую связку – Дарин, надеюсь, тебе дорогу не нужно показывать? По всем остальным вопросам обращайтесь к Вере Елизаровне – по сегодняшний день она там полноправная хозяйка, ну, и ко мне, коль возникнет в том необходимость! - и вдруг неожиданно сильными ударами кулака постучал в стену.
Через какое-то время на пороге кабинета возникла высокая худощавая женщина в строгом тёмном брючном костюме. Половину её лица занимали огромные очки.
- Тамара Викторовна! – представил председатель застывшую на входе в комнату даму – Наше всё!
- Иван Тимофеевич! – недовольно поморщилась та – Зачем позвали?
- А вот хочу тебе представить новых работников медицинского фронта: Алексей Николаевич Игнатов. Принят сейчас мною на должность заведующего нашим медпунктом. Врач-хирург. И его помощница, медсестра, Дарина Матвеевна Матвеева!
- Что я Даринку не знаю, что ли? - попыталась та слабо возразить.
- Кто же тут не знает Даринку? Но вот с Дариной Матвеевной ещё пока мало кто знаком! – улыбнулся Иван – А по сему: прошу любить и жаловать!
- Милости просим! - вдруг улыбнулась женщина, и Алексею на миг показалось, что выглянуло солнце из-за туч - настолько сразу преобразилось её лицо.
- Ох, да она же настоящая красавица! - мелькнуло у него в голове – А вначале предстала совершеннейшей мегерой какой-то!
Закрыв за собою дверь администрации, Дарина спросила:
- Ну, и куда вначале?
- Пойдём, посмотрим место работы!
- Пошли – как скажешь! Тем более, что там наверняка бабуля нас ждёт уже… И она, как часто бывало, оказалась права.
- Ну, как он вас встретил? Всё ли ладно обошлось? – чуть ли не с порога засыпала их вопросами Вера Елизаровна.
- Всё ок! С завтрашнего дня мы с тобою составляем единый профессиональный коллектив под началом Алексея Николаевича!
- Вот и распрекрасненько! – повернулась та к Алёшке – С полномочиями и должностями, надеюсь, разберёмся в рабочем порядке?
- Безусловно! Мы с вами как-то уже говорили по этому поводу, не так ли? Как мне помниться, вы за собой оставляли всё связанное с акушерством и гинекологией, если я ничего не перепутал. Та согласно кивнула. И он продолжил:
- Но я бы хотел попросить вас не оставлять своим вниманием ещё и аптеку как таковую, заботу о составлении перечня всего самого необходимого для нормального функционирования нашего совместного предприятия!
Вера Елизаровна, внимательно прослушавшая его витиеватый монолог, улыбнулась:
- Хорошо! Но при этом, в свою очередь, я бы хотела выразить надежду на помощь в этом многохлопотном деле Дарины, если вы не возражаете конечно, Алексей Николаевич?
- Никоим образом! Дарине, в моём представлении, отводится некая связующая роль – кроме основной деятельности в качестве медицинской сестры, она у нас с вами, уважаемая Вера Елизаровна, будет как бы на подхвате!
- Лёш! А ну её, эту велеречивость, а? Давай общаться попроще, без официоза!
- Наедине – согласен безоговорочно, но при пациентах это может прозвучать как неуважение к вам не только как к коллеге, но и, простите, к вашему возрасту с моей стороны, понятное дело…
- Лёш! Будь попроще и люди к тебе потянутся, как говориться. – улыбнулась Даринка.
- Ну, как знаешь! – улыбнулась в ответ и баба Вера и, повернувшись к внучке, добавила – Даш! Не переживай – утрясётся как-нито! Он просто ещё не знаком здесь с кем-то ещё, с нашими взаимоотношениями. А потому… Давай не будем именно сейчас пытаться переубеждать его в чём-либо. Это же не принципиально, не так ли? Ладно, вы тут продолжайте осматриваться, покажи ему квартиру, а я пойду, проведаю нашу больную.
- Баб Вер! – приобнял её за плечи Алексей – Почему у меня такое чувство вины перед Вами? Не обидел ли я Вас чем-то?
- Господь с тобой, деточка! Не городи чепухи! Я уже в таком возрасте, когда и по действительно серьёзным вопросам не могу позволить себе такую чепуху, которую в вашем называют обидой! Нет у меня на это уже времени, внучок! А в данном конкретном случае о подобном и вообще не может идти речь, Бог с тобой! А ты, что, хотел меня обидеть, что ли?
- Да вы что?!
- Вот! И я о том же! Не забивай свою умную головушку чепухой о субординации и показушно-формальном проявлении уважения! Верь старухе: всё это такая муть… Где-то там, в высоких кабинетах, оно, может быть, имеет какое-то значение, но не здесь… Мы тут как-то больше сердцем думаем, а не прислушиваемся к общественному мнению, не лепим его из незнамо чего. Поживёшь среди нас – поймёшь, если захочешь, конечно. Ладно… пойду я. Даш, квартиру осмотрите, определись со всем, что ему потребуется. Не вздумайте в магазин идти за постельным или полотенцами какими-нибудь - мне столько всего этого добра понадарили, что хоть распродажу устраивай! Выберешь сама на свой взгляд и вкус. Поняла?
- Да!
****
Квартира оказалась не такой уж и маленькой: две комнатушки, небольшая кухонька и – внимание – душ с вполне современным туалетом! Да - в его квартире, как и в амбулатории в целом имелось водоснабжение. Правда, для того, чтобы помыться, нужно было подогревать титан, но это же такие мелочи! Заметив удивление на его обескураженной физиономии, Даринка улыбнулась:
- Ну, мы же не в средневековье, дорогой! С чего вдруг такой щенячий восторг при виде унитаза? Разве ты не обращал внимание на колонки вдоль всей Сосновки? Но централизованно водой снабжается ещё только школа.
- Откуда?
- Из водонапорной башни, я думаю. Лёш, не тупи! И не спрашивай, куда всё стекает – не знаю!
- Вот уж что волнует меня в последнюю очередь, так только это! В моём случае, данный комплект может считаться самым настоящим подарком! Это же минус 70% от ежедневных забот и проблем в вопросах организации благоустройства быта.
- Даже так?
- А ты сама подумай… Смотри-ка, что я нашёл – гитара! – подошёл он к стене, на которой висел забытый или нарочно оставленный прежним хозяином музыкальный инструмент.
- Умеешь?
- Когда-то умел и, смею утверждать, совсем не плохо! До восьмого класса даже прилежно и с охотой посещал музыкальную школу.
- Ого, удивил! Сбацай что-нибудь!
- Легко!
То, что за этим последовало, удивило уже по-настоящему его очаровательную слушательницу: вслед за уверенными аккордами зазвучал мягкий, приятный баритон, который словно обволакивал, погружая девушку в романтические грёзы, едва ли не транс. Дарина, присев на табурет, закрыла глаза и слушала, а он пел…
Глядя на луч пурпурного заката,
Стояли Вы на берегу Невы…
Вы руку жали мне… Промчался безвозвратно
Тот чудный миг… Его забыли Вы…
- Лёша-а-а-а… Ты ошибся в выборе профессии…
Он молча положил гитару на стол и подошёл к любимой:
- Если бы ты только могла сейчас видеть себя… Как же я тебя люблю!
- И я… и я… и я!