Они с мамой поднялись на второй этаж и встали в углу площадки между двух квартир. Мама взяла Антошку на руки и спросила:
- Ну, выбирай, куда пойдем, в эту или в эту?
Девочка внимательно осмотрела обе двери, из-за обеих пахло чем-то вкусным, даже слюнки побежали.
На двери справа, вместо привычной кнопки для звонка, торчала какая-то интересная пимпочка, похожая на бабочку с расправленными крыльями. Да и сама дверь казалась более приветливой. Тоня уверенно ткнула пальцем в пимпочку. Мама рассмеялась:
- Да не давить надо, а крутить. Смотри – вот так, - и, ухватив бабочку за крылышки, резко крутанула ее по часовой стрелке. Раздался очень веселый звук – тр-р-р ень – и Антошка, радостно, потянулась рукой, тоже покрутить.
Но пимпочка поддавалась туговато, поэтому получилось так, будто звоночек то ли кашлянул, то ли чихнул - тррррр-хррр-нь.
- Еще, еще, еще, – Тоня подпрыгивала у мамы на руках, протягивая руку к звоночку, но тут дверь плавно отворилась, и звоночек уехал вместе с ней.
В дверях стояла рыжеволосая улыбающаяся женщина и весело спрашивала:
- А кто это к нам пришел?
- Я-я,- неуверенно протянула Антошка и прижалась к маме. Так, на всякий случай.
-Ну, заходите, заходите, - и женщина, пропуская их, отступила в длинный коридор.
Коридор был такой же, как у них дома, только напротив двери на тумбочке стояло большущее зеркало, куда поместились и Тоня, и мама, и вешалка с одеждой, и спина незнакомой тетеньки. А на тумбочке - вот это да! – сверкало и переливалось огромное количество разноцветных флакончиков, финтифлюшек, побрякушек. У девочки разбежались глаза.
Мама спустила дочь с рук. Сняв шапку на резиночке, шубу, валенки с калошками, отпустила ее ко всему этому великолепию. Но та, не дойдя двух шагов до манящих богатств, узрела справа от себя дверь, ведущую в комнаты, а в ней - с любопытством выглядывающую взрослую девочку. Девочка протянула Тоне руки. Решив, что богатства никуда не денутся, а вот девочка может убежать, Антошка пошла к ней.
Тем временем, мама, шепнув: «Всё, Маш, я убежала», - выскочила за дверь и потихоньку прикрыла ее за собой.
Тоня осознала, что произошло, когда, обернувшись, увидела рыжую тетеньку, которая, выключив в коридоре свет, заходила в комнату в полном одиночестве.
От такого коварства девочка на секунду растерялась, а потом кинулась в темный коридор и отчаянно закричала в закрытую дверь:
- Мама-а, ты куда? Ма-а-ам!
Над головой зажегся свет, и испуганная рыжая тетенька закудахтала вокруг нее, а взрослая девочка присев рядом, поддакивала.
- Тонечка, мама скоро придет, правда, Марин?
- Да.
- А меня тетя Маша зовут…
- Да.
- А это дочка моя, Марина…
- Да.
- А ты будешь пельмешки кушать? Давай я тебе сварю?
Кушать хотелось ужасно. Тоня прекратила истерику. Еще всхлипывая,протянула тете Маше руку и кивнула: «Пошли».
Они вернулись в комнату. Там оказался еще один житель этой вкусной квартиры. «А это – дядя Арик», - сообщила Антошке тетя Маша.
Дядя Арик тихонько сидел в самом углу дивана, был занят просмотром телевизора, пусканием густого папиросного дыма в потолок, и совсем Тоне не интересен. Она направилась прямиком на запах.
Но тут дядя Арик оживился: «А руки мыть?». Марина схватила девочку за руку: «Пошли, свет включу», - и потащила в ванную. В ванной открыла кран, показала мыло, полотенце, спросила: «Сама воду закроешь?» Получив удовлетворительный ответ в виде кивка головой – ретировалась.
Антошка подставила одну руку под воду, немножко подержала под теплой струей, потом повозила мокрым пальцем по розовому, душистому мылу, сполоснула палец, состроила сама себе в зеркало рожицу и, забыв про полотенце, полностью довольная собой, направилась есть.
Но, не тут-то было. Дядя Арик, боковым зрением засек ничего не подозревающего ребенка и окликнул: «Ну, давай, иди, показывай руки». Не дойдя двух шагов до манящей ароматом кипящих пельменей кухни, Тоне пришлось завернуть в комнату.
-Ну, показывай, - дядя Арик подставил ей свои ладошки и приготовился оценивать проделанную работу.
Девочка сжала ни разу не намоченную руку в кулак и спрятала за спину. Другую, повернув мокрым вверх, отдала на суд проверяющего. Он хитро сдвинул брови:
- Нет уж, ты обе показывай.
Пришлось показывать.
- Ну-ка, ну-ка. А это что такое? А это что? – дядя Арик, тыкая пальцем в грязные места, исследовал Тонины ладошки. Перевернув их тыльной стороной, забраковал всю работу и снова отправил ребенка в ванную.
Теперь пришлось потрудиться, но контроль был пройден только с третьего раза.
У Антошки от волнений и переживаний разыгрался зверский аппетит, да еще и пельмешки были вкуснейшими: брызгающиеся горячим бульоном, с нежным тестом, обильно политые сметаной… Она навернула все это в один присест. Тетя Маша только и успела сказать: «Куда ж ты так глотаешь? Ты жуй. Подавишься ведь…», - как с пельменями было покончено. На душе стало сыто и спокойно, и Тоня подумала, что ей здесь нравится: пожалуй, она поживет с тетей Машей и с Мариной и, даже, с дядей Ариком.
На кухне появилась Марина. Тетя Маша быстренько отослала их: «Давайте, идите в комнату, играйте. Только не шумите там, папа отдыхает», - и принялась за мытье посуды.
В комнате уже никого не было, и диван оказался в полном их распоряжении. Марина достала шахматную доску и принялась учить девочку игре. Промучившись полчаса, собрала шахматы и спрятала в шкаф. Принесла из кухни табуретку, поставила около дивана, потом потихонечку приоткрыла дверь во вторую комнату, бочком проскользнула туда и появилась вновь, держа в руках раскраски и цветные карандаши.
Это занятие Тоне оказалось не столько по силам, сколько по душе. Сначала раскрашивала Марина. Антошка смотрела, смотрела и, решив, что всё, уже научилась, стала тянуть раскраску на себя и потихонечку прятать цветные карандаши.
- Я тоже хочу. Дай мне рисовать, - ныла она, подпихивая под попу очередной, теперь уже зеленый карандаш.
- Сейчас дорисую и дам, - отвечала Марина, левым локтем придавив раскраску и продолжая свое занятие.
Она докрасила белочек и, собравшись раскрашивать траву, потянулась за зеленым карандашом. На диване карандаша не оказалось. Марина наклонилась и посмотрела под табуреткой. Тоже нет. Опустилась на пол, встав на коленки, заглянула под диван. Нигде нет. Тогда она подняла голову и посмотрела на Тоню. Та сидела, боясь пошелохнуться, и старательно делала честные глаза.
-Вставай, - нахмурилась Марина.
Антошка, как можно медленнее стала подвигаться с дивана. На что она надеялась? Что Марина сейчас все бросит и убежит заниматься своими делами? Что спрятанные карандаши спрячутся еще сильнее и их уже никто никогда вообще не найдет?
Но Марина никуда не собиралась уходить и терпеливо ждала, пока Тоня медленно-медленно отползала с места преступления. Но, вот - на пол упал желтый карандаш, потом красный и, наконец, зеленый.
«Ну, всё, сейчас ругаться будет», - подумала Антошка и съёжилась. Марина подобрала все карандаши, задумчиво посмотрела на эту пятилетнюю испуганную девочку и сказала:
- Ладно. На. Рисуй…
Марине уже стукнуло пятнадцать. Она была старше Тони на десять лет и стала ей нареченной сестрой, подругой, учителем, заступником, проще говоря – родным и нужным человеком.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/11/2325