Выйдя из бухты, Святая Екатерина взяла курс на север. Следующий остров Антильской гряды был хорошо виден и казался совсем близким.
-Что это за остров? - спросила я мистера Доу, заступившего на вахту.
-Этот остров называется Доминика.
-А кому он принадлежит?
-Французы считают, что им. А на самом деле, он принадлежит карибам. Четыре года назад лягушатники было сунулись в его джунгли, но получили такой славный приём отравленными стрелами, что пока больше не рискуют.
И всем, кто не хочет быть съеденным, лучше на этом острове не высаживаться. Очень странная земля. Говорят, там есть вход в преисподнюю. Не иначе, как сам дьявол помогает этим дикарям.
-А вы видели этот вход? – вмешалась в разговор леди Гилфорд.
-Добрый день, леди, как–то вы незаметно подошли! Нет, я сам туда не ходил. Но слышал, будто там из-под земли бьют фонтаны горячей воды, там есть озеро настолько горячее, что вода в нём кипит, как в котелке, и такой запах серы, что ясно, без нечистого там не обошлось.
-Что это там? – воскликнула леди Гилфорд. - Кажется, несколько каноэ. Дикари вышли на рыбалку?
-О, нет, они не рыбачат – возразил мистер Доу. - Ни рыболовного крючка, ни сетей они не знают, но зато довольно метко бьют крупных рыб стрелами. О’ Нил, возьмите на один румб левее. Чёрт знает, что у них на уме. Лучше нам не сходиться с ними на расстояние выстрела.
Мы прошли мимо заколдованного острова. Я с любопытством и страхом наблюдала за дикарями, вышедшими в море на узких лодках, выдолбленных из цельных древесных стволов. Голые, покрытые какими-то загадочными рисунками. В волосах, собранных пучком на макушке, воткнуты перья, на запястьях и выше локтя разноцветные браслеты. На носу каждой лодки стоял воин с луком и стрелой. А пара других гребла короткими остроконечными вёслами.
Я впервые видела краснокожих. Их непонятная жизнь была для меня загадкой. Как это всё не похоже на мой прежний мир. Лондон с его промозглой сыростью и многолюдством, грохотом карет по мостовым, с вонью сточных канав, казался таким далёким, невозможным.
Здесь был мир диких островов, огнедышащих гор, дикарей, кипящих озёр.
-Мистер Доу, - снова обратилась я к шкиперу. – Скажите, а почему эти острова протянулись через море такой правильной цепочкой с юга на север?
-Какая вы любопытная, мисс! Я и сам много об этом думал. Я полагаю, что в этом месте по дну моря проходит горный хребет.
-Горный хребет? А разве горы могут быть на дне морском? – воскликнула я.
-А почему бы и нет? – философски рассудил мистер Доу. – Если горы могут быть на суше, почему бы им не быть и на морском дне? Вершины этих гор кое-где торчат на поверхности, вот и получаются острова.
-Это, как Арарат, во время всемирного потопа?
-Совершенно верно, дочка. Горные вершины, это острова, а перевалы между вершинами это проливы.
-Вот чудо! - воскликнула я. - Значит, мы плывём от одной горной вершины к другой, а внизу под нами долины и горные перевалы?
-Похоже, что так, - согласился мистер Доу. – Только вместо деревьев в тамошних лесах растут кораллы, а вместо овечек на альпийских лугах пасутся разноцветные рыбы, а вместо орлов между горными вершинами парят акулы.
-Здорово! – воскликнула я. Есть же чудеса на Божьем свете!
-А вот скажи мне, дочка, - обратился ко мне мистер Доу, - почему низкие острова, вроде Барбадоса, или Гренадин все белые, покрыты белым песком, а высокие, все чёрные, только берега у них белые?
-Бог так сотворил, - не задумываясь, ответила я.
-А я думаю, что Бог изначально сотворил эти острова чёрными, а уж потом они обросли белыми кораллами.
-Насколько мне известно, - вмешалась графиня, - кораллы на суше не растут. Как же они умудрились вырасти на островах?
-Верно, - согласился Доу. - Вот и получается, что в старину уровень воды в океане был выше нынешнего. Вот основания островов и обросли. Такие острова, как Барбадос, и вовсе были скрыты под водой, вроде отмелей, потому эти острова и заросли кораллами, как днище старого корабля моллюсками. Потом океан постепенно обмелел, ну, усох что ли. Кораллы и обнажились.
-Интересная мысль! – улыбнулась графиня. – Помню, в детстве, когда мельник спускал воду в нашем пруду, вдоль берега обнажалась полоска заросших водорослями камней.
Я только открыла рот, чтобы задать ещё какой-то вопрос, но тут совсем рядом из моря внезапно вылетела огромная стая летучих рыб. Большое их количество ударилось в наши паруса, и рыбы дождём посыпались на палубу.
Это изрядно напугало нас с графиней и ужасно развеселило Тони, который был свободен от вахты и сидел, как обычно, на брашпиле.
Рыбы бешено прыгали по палубе, трещали плавниками, хлопали хвостами.
Аякс, выглянув из носового люка, мигом сообразил, что пришла пора пополнить пищевые запасы. Он вылез на палубу с корзинкой в руке и принялся собирать урожай.
Море буквально бурлило от летучих рыб. То там, то здесь пролетали их большие и маленькие стаи.
-Кажется, у нас сегодня на обед будет рыба, - сказала графиня.
-Да, ваша милость, похоже и на ужин тоже - сказала я, - это как библейские перепела и манна, которые сами падали с неба.
Тут новая стая рыб забарабанила в наши паруса и трепещущие рыбы посыпались прямо на наши с графиней головы. Одна рыба нырнула мне прямо в декольте. Она была холодная и трепыхалась к тому же. Я отчаянно заверещала и запрыгала. Тони от смеха свалился с брашпиля.
-Какая наглая рыба! – кричал он, давясь от смеха. – А какая смелая! Сделала то, о чём я сам давно мечтал!
-Я запустила руку себе за пазуху, пытаясь выбросить рыбу. Но она была очень скользкая и отчаянно трепыхалась. Я никак не могла её ухватить. От щекотки я то верещала, как недорезанный поросёнок, то давилась от смеха.
Аякс по простоте душевной хотел мне помочь, подошёл ко мне и запустил руку туда же. Я заорала во весь голос и отхлестала его по щекам.
Аякс с видом оскорблённой невинности пожал плечами и отошёл в сторонку. Теперь уже от смеха давился весь экипаж. Даже Хоук проснулся и высунул голову из люка.
-Чего ржёте, черти?
Некоторое время он недоумённо смотрел, как я ловлю нечто у себя под рубашкой. Когда же я, наконец, поймала негодную рыбу и бросила её за борт, Хоук понял, в чём дело, и тоже расхохотался.
-Зачем выбрасывать рыбу? – удивился Аякс. – Лучше было пожарить её в масле.
-Ты с ума сошёл? – надрывался от смеха Тони. – Эта рыба теперь лучший друг нашей Бетти. Друзей не едят! Они теперь почти родные!
Наглое поведение мальчишки, так возмутило меня, что я бросилась на него, с целью надрать ему уши. Он ловко увернулся. Сначала я гоняла его по всей фелюке от носа, до кормы и обратно, потом он, спасаясь от моего гнева, вскарабкался на грот мачту. Разгорячённая погоней, я полезла за ним по вантам. Но маленький паршивец закричал:
-Эй, Хоук, посмотри, чисто ли выстиран подъюбник у нашей Элизабет?
Только теперь до меня дошло, что в юбке не стоит залезать так высоко. Да и догнать эту обезьяну на мачте было невозможно. И я, густо покраснев, спустилась на палубу.
-Вот и сиди там, мартышка, - крикнула я, запыхаясь. – Только попробуй спуститься, хвост оторву!
Это вызвало новый взрыв смеха. Я и сама не могла удержаться от хохота.
Я решила затаиться до времени, притвориться, что сдалась и, не спеша, придумать для сорванца какую-нибудь изощрённую месть.