Термин "Точка Бифуркации" пришел из теории хаоса и
описывает такое состояние системы, при котором любое,
сколь угодно малое воздействие способно привести к
любому,сколь угодно большому изменению состояния
системы.
«Бифуркация» происходит от латинского “furca” –
«вилы». (Всем также известно английское слово fork –
вилка.) «Би» означает «два», «бифуркация» в
буквальном смысле слова означает «раздвоение пути».
Лангсдорф сидел откинувшись в кресле и прикрыв глаза рукой. В каюте было тихо. Сюда не долетали никакие звуки, неизбежные в повседневной, походной жизни огромного боевого корабля вследствие работы большого количества механизмов. Я догадывался, что сейчас происходит в его душе, но нужно было продолжать начатый разговор.
- Сочувствую вам, господин Лангсдорф,- обратился я к нему, - и мне не остается ничего другого, как привести слова “заклятого друга” немцев сэра Уинстона Черчиля: “Если вы идете сквозь ад – идите, не останавливаясь.” Вы готовы продолжить наш разговор?
Лангсдорф убрал руку, прикрывавшую глаза, глубоко вздохнул, приходя в себя, и, стараясь скрыть охватившее его волнение, сказал: ”Да, да… Сейчас продолжим, вот только я Лемке отпущу.” Он вызвал Лемке, всё еще ожидавшего за дверью, и распорядился: ”Вы пока свободны, но через час быть у меня, и чтобы катер был в готовности доставить нашего гостя к ним, на “Елабугу”. Потом он снял трубку телефона и приказал кому-то, принести к нему в кабинет кофе и бутерброды.
- Разум не в состоянии охватить и осмыслить происходящее, но я начинаю привыкать к своему новому состоянию, - так оценил он произошедшие в нем перемены.
- Мне тоже нелегко, - ответил я, - ведь мне не приходилось даже мысленно проигрывать возможность подобной встречи.
Вестовой принес поднос, на котором стояли кофейник, изящные фарфоровые кофейные чашки и тарелку с бутербродами.
- Угощайтесь!, - предложил Лангсдорф. Он разлил кофе по чашкам и налил виски в стаканы. Как Вы сказали: “Если идешь через ад, иди не останавливаясь?” Да, да… Ничего другого нам просто не остается. Ну, Ваше здоровье! Прозит!
- Господин Лангсдорф, давайте теперь поговорим о Вас, - предложил я, - но сначала о Вашей семье.
О моей семье? А что Вы можете знать о моей семье?
- Только то, что мне встретилось в интернете, но этого вполне достаточно для нашего случая, - ответил я.
Вот опять незнакомое слово - “интернет”. А что оно обозначает?, - спросил Лангсдорф.
Интернет – это сеть, наподобие телефонной сети, объединяющая компьютеры по всему земному шару и представляющая доступ к любой, интересующей вас информации, за исключением той, доступ к которой заблокирован, - пояснил я. Так вот, в марте 1924 года, во время службы в штабе Кригсмарине, в Дрездене, Вы женились на Руфи Хагер, а в декабре того же года у вас родился сын Йоган. Я ничего не путаю?
- У меня стойкое убеждение, что Вы изучали моё личное дело в кадрах Кригсмарине, - после продолжительной паузы обескураженно ответил мой собеседник.
- Нет, нет, не беспокойтесь – всё это есть в открытом доступе в интернете.
- Так чем же заинтересовала Вас моя семья?, - спросил Лангсдорф.
- Я хочу поговорить о Вашем сыне Йогане, - ответил я. Дело в том, что в 1943 году в войне наступил перелом и Кригсмарине стала терять большое количество подводных лодок. Дошло до того, что из пяти подлодок, выходящих на боевую службу в море, только одна имела шанс вернуться невредимой в свою базу. Командование Кригсмарине вынуждено было ограничить зону действия подводных лодок прибрежными районами. Вот тогда началось строительство сверхмалых подводных лодок “Бибер”, вооруженных двумя торпедами, для действий в зоне Ла-Манша против торгового флота англичан и их союзников. Экипаж “Бибера” состоял из одного человека.
- Не понимаю, какая связь между “Биберами” и моим сыном?
- Всё дело в том, что при испытании сверхмалой подводной лодки “Бибер” в 1944 году погибнет Ваш сын Йоган, - ответил я, - а его лодку позднее поднимут англичане и она станет экспонатом Лондонского морского музея.
Лангсдорф побледнел и уперся ничего не видящим взглядом в карту за моей спиной. Он сидел вцепившись руками в подлокотники кресла. Наступила мертвая тишина, нарушаемая чьими-то негромкими голосами, долетавшими через открытые иллюминаторы.
- Это правда?, - спросил он со слабой надеждой, что я мог что-то перепутать.
- Увы, господин Лангсдорф, это факт, уже ставший историей, - вынужден был я разрушить его последнюю надежду.
Лангсдорф встал, подошел к открытому иллюминатору и молча долго стоял так, повернувшись ко мне спиной. Один Бог знает, что происходило в душе этого далеко не слабого человека. Наконец, он взял себя в руки и с болью в голосе спросил:
- Это все недобрые вести, которые Вы припасли для меня, или у Вас что-то ещё есть в запасе?
- Проблемы нужно решать по мере их поступления, - ответил я, поздно поняв неуместную иронию, прозвучавшую в моих словах. Давайте обсудим ситуацию с Вашим сыном.
- А что можно обсуждать, если известно, что он погибнет на этом чертовом “Бибере”.
- Тут есть что обсуждать, - ответил я. Моя специализация – время и всё, что связано с проблемой времени. Эта тема испокон веков интересует ученых, но похвалиться реальными успехами в этом вопросе мы пока не можем. Но! Есть кое-какие научные теории, скорее соображения, объясняющие некоторые свойства времени. За недостаточным количеством времени, которое у нас с Вами есть, я буду краток. Время можно представить в виде потока, текущего из прошлого в будущее. Течение времени, ход событий, имеет линейную направленность, но она не является идеально ровной, прямой линией. Нашу жизнь можно сравнить с некой сложной системой, движение которой подчинено линейному принципу. В какой-то момент система приходит в неустойчивое, кризисное состояние, которое называется точкой бифуркации. В этой точке у системы появляются два или несколько возможных путей дальнейшего развития, которые называются аттракторами. По какому пути пойдет дальнейшее развитие системы – не ясно. Вы что-нибудь поняли из того, что я Вам сейчас рассказал?
- Да, да, мне понятно о чем Вы говорите, но как это связано с моим Йоганом?
- Для Вашего сына наступит момент испытания “Бибера” – это точка бифуркации в его жизни. Я думаю, что здесь есть шанс обмануть судьбу. Честно скажу, шанс слабый, но – это шанс! Тут в чем проблема? После развилки, т.е. точки бифуркации, жизнь (система) начинает двигаться в новом направлении, которое было задано свыше Богом или Судьбой. А что если сделать так, чтобы Ваш сын не попал служить на сверхмалые подводные лодки? Это называется попытаться обмануть судьбу. Но здесь, я думаю, главное – внесенное изменение должно быть не большим, не кардинальным. Есть опасность, что в следующей точке бифуркации система, т.е. его жизнь вернется на изначально для нее предназначенный путь, а может и не вернется. Вот в этом и заключается шанс для Вашего сына.
- Я Вас понял и безоговорочно верю всему, что Вы мне рассказали, - твердым голосом сказал Лангсдорф. Глаза его загорелись и он снова стал похож на себя прежнего. – Мне остается употребить всё свое влияние на то, чтобы сын не попал служить на сверхмалые подводные лодки. Я правильно Вас понял?
- Вы всё поняли правильно, - подтвердил я. Теперь вот что: примерно, через неделю Вы напишите донесение в Берлин о результатах действий “Графа Шпее” в южной Атлантике и письмо послу Германии в Аргентине. Пользуясь случаем, Вам, наверное, тогда же следует написать письмо Главкому Кригсмарине адмиралу Деницу и попросить его, обратить внимание на Вашего сына, для которого Вы не желаете другой судьбы, кроме как стать командиром новейшей подводной лодки ХХ1 серии и посвятить свою жизнь служению Отечеству.
- Не понимаю: почему Деницу, а не Главкому Кригсмарине адмиралу Редеру, и что это за подлодка ХХ1 серии?, - недоуменно спросил Лангсдорф.
- В 1943 году Главкомом Кригсмарине будет назначен адмирал Дениц, он же в конце концов станет и преемником вашего фюрера, - пояснил я. - Подлодка ХХ1 серии – эта последняя, самая совершенная океанская подводная лодка, которая почти не принимала участия в боевых действиях.
- Я всё сделаю как Вы говорите, правда это звучит для меня в высшей степени невероятно, - заверил Лангсдорф.
- Ну вот, один вопрос мы с Вами обсудили, - продолжил я, а теперь можно поговорить о Вашей жене.
А причем здесь моя жена, или ей тоже что-то может угрожать? – удивился мой собеседник.
- А Вы догадливый, - похвалил я его, но давайте поговорим по существу. Вы женились в Дрездене, значит можно предположить, что Ваша жена и её родители или родственники живут в Дрездене. Я прав?
- Родители жены живут в Пирне, под Дрезденом. Там у них свой домик. А у нас с Руфью в Дрездене небольшой дом, который мы оставили за собой, как память о самом счастливом периоде в нашей жизни. А почему Вы этим интересуетесь?
- Дело в том, - ответил я, - что Ваша жена ни в коем случае в феврале 1945 года не должна находиться в Дрездене. Вам это понятно? Ни в коем случае!
Лангсдорф ошарашено смотрел на меня, не понимая о чем идет речь. Наконец, он спросил: “А почему именно в феврале 1945 года, ведь до него еще столько времени?!”
- В середине февраля 1945 года Дрезден будет подвергнут бомбардировке соединениями американской и английской авиации и на 80% разрушен. Число погибших, по разным источникам, составит около 135 тысяч. Теперь Вам понятно, почему она не должна находиться в это время в Дрездене?
Лангсдорф с ужасом смотрел на меня, отказываясь верить услышанному.
- Всё это правда?, - наконец спросил он. А как Бог мог допустить такое?!, - вскричал он.
- Вопрос не ко мне, - резко ответил я, - а что тогда говорить о двадцати семи миллионах русских, погибших в этой войне!
В разговоре возникла продолжительная пауза. Я молчал, давая Лангсдорф время осознать всё услышанное. Наконец, он встал, налил по полному стакану виски и молча выпил первый. Раздался телефонный звонок – старший помощник доложил о полной готовности начать движение. В дверь постучали и вошел Лемке, доложивший о своем прибытии и готовности выполнить любое приказание командира.
- Подождите за дверью, - сказал ему Лангсдорф, - сейчас Вы отвезете на катере нашего гостя к ним на судно. Лемке вышел и мы остались одни.
- Вам пора возвращаться, - сказал мне командир “Адмирала Шпее”. Теперь он выглядел совсем не так, как в начале нашей встречи. – Лемке доставит Вас на Ваше судно. Вот ваши координаты, - он на листочке записал координаты точки, в которой мы находились. Не знаю, как Вас благодарить за все, что Вы для меня сделали. Словами это не выразить. У меня к Вам просьба – если вы выберетесь из этой западни, то навестите моих, кто будет жив, в Дрездене, и расскажите им все, что посчитаете нужным. Я буду молиться, чтобы вы благополучно вернулись к себе, в своё время. Прощайте…
Лангсдорф протянул мне руку, но, помедлив, коротко обнял меня и отступил на шаг назад.
- Всего Вам доброго, Ханс, - ответил я, впервые назвав его по имени. Конверт со страницами из книги откройте тогда, когда сами поймете, что время настало. Помните об “Эффекте бабочки”. Хочу попросить Вас: чтобы ни случилось и как бы ни повернулись события, давайте встретимся еще раз! Даже если Вам или мне суждено погибнуть, все равно, давайте постараемся встретиться. Я знаю, что это возможно, и мы, быть может, еще поговорим. Прощайте…
Я сложил в пакет наши судовые документы, ноутбук и видеокамеру и, не оглядываясь, вышел из кабинета. Лемке сказал, что катер и экипаж ждут меня. Через пятнадцать минут мы уже шли к “Елабуге”, подгоняемые попутной волной.
Продолжение http://proza.ru/2020/05/23/709