Чернота за окном, слегка разбавленная каким-то депрессивно-желтым светом уличного фонаря, время от времени разрывалась звуком не на шутку разыгравшейся метели. Казалось, кто-то очень большой набирает полные пригоршни снега и изо всех сил швыряет их в темное ночное окно. Метель одновременно и радовала долгожданным снегом и тревожила, насылая бессонницу. «Скорее бы уже утро», - с тоской глядя на снежное буйство подумала Полина. Но ночь только-только вошла в силу, и до ленивого зимнего утра было еще очень и очень далеко.
С тех пор как в их доме поселилась ПРОБЛЕМА бессонница стала особенно нежеланной гостьей. Днем обычная суета и заботы отвлекали, а ночью ПРОБЛЕМА назойливо лезла из всех углов и, даже если удавалось заснуть, являлась во сне в каком-нибудь пугающе-извращенном виде. Правда, в последнее время сны стали как-то спокойнее и добрее. Полина видела в этом хороший знак и очень надеялась, что ПРОБЛЕМА, вволю покуражившись, наконец-то покинет их дом.
«Известная история», - так сказал сегодня батюшка. Конечно, известная. В этом мире уже очень давно не происходит ничего нового. Но только до тех пор, пока это не приходит к тебе. И тогда любая известная история становится неизведанной и никакие рецепты не работают и надо искать что-то свое, вот только где и как. И вечные вопросы «Что делать?» и «С чего начать?» перестают быть литературными штампами.
Батюшка, батюшка…
Полина снова в подробностях вспомнила сегодняшний день. В храм ее привела ПРОБЛЕМА. Конечно, не в первый раз, но до этого дня она доверялась только Богородице, а сегодня решилась на разговор со священником. Просто надо было как-то выпустить это из себя. Поделиться. Дома разговор не получался. Они с мужем не то, чтобы делали вид, что все нормально, просто решения пока не находилось, да и видели по-разному и поэтому просто молчали каждый о своем. Иногда ночью Полина просыпалась и, чувствуя, что муж тихо смотрит в темноту, точно знала, что и в его голове крутятся тяжелые жернова, пытаясь превратить мУку в мукУ. Тогда она или притворялась спящей или, наоборот, молча прижималась к мужу, чтобы просто полежать в темноте и заснуть вдвоем.
И вот сегодня она решилась. Это далось тяжело. К вере Полина шла давно, но путь оказался очень непростым и желанный причал пока не был виден. Наверное поэтому она не была уверена, что имеет право на поддержку с этой стороны и, решаясь на разговор, прекрасно понимала, что никаких рецептов не получит, но хотя бы намек и хоть какое-то облегчение от того, что ее просто выслушают, получить надеялась. И еще, что человек, который видит мир совсем с другой стороны, поможет и ей посмотреть на все другими глазами.
В храм Полина вошла в сильном напряжении. В горле стоял спазм, глаза упорно не слезали с мокрого места. И это у Полины, которую по жизни всегда было гораздо легче развеселить, чем заставить плакать.
Утренняя служба давно закончилась. Храм отдыхал в тишине и покое. Женщина за свечным ящиком молча перебирала какие-то бумажки и терзала небольшой калькулятор. В ожидании дежурного священника Полина купила свечу и помолилась у кануна, прося помощи и поддержки у всех своих «оттуда».
Батюшка появился из алтаря и тяжело придавливая шаги надвинулся на Полину. Он был молод, высок ростом, дороден и так строго-значителен, что Полина невольно сжалась в обнимку с ПРОБЛЕМОЙ, очень хорошо почувствовала отделяющую ее от священника огромную дистанцию и какую-то неуместность своего нахождения здесь. Она даже перестала понимать, зачем пришла и постаралась высушить все еще сидящие на мокром месте глаза. За этим и застал ее батюшка.
«Реветь пришла!», - пророкотал он, как-то сразу нарушив тишину и покой храма. Полине даже показалось, что стало светлее.
«Нечего тут реветь! Стряслось что-то, в храм прибежала!!», - продолжал рокотать священник. Полина окончательно растерялась. Идя в храм, она, конечно, ждала строгости, наставления, указания на ошибки, но к такому откровенному неприятию оказалась совсем не готова. Слезы подсохли, стало понятно, что можно уходить, помощь не придет, но она еще потерянно стояла, просто посчитав, что уходить раньше священника невежливо.
«Так что у тебя случилось?», - все-таки снизошел батюшка. И Полина, которая очень надеялась на неспешный разговор, не стоя и не на ходу от алтаря к двери, а хотя бы где-то в тихом углу, уже ни на что не рассчитывая, в двух предложениях изложила суть дела. Вот тут и прозвучала «резолюция» про известную историю. И далее последовало такое же строгое разъяснение, что здесь не дают советов, а наставление дать нельзя потому что «Я тебя не знаю». Наставление может дать только духовник, которого у Полины нет, а где его взять не знает она.
«Вставай на путь истинный!», - припечатал батюшка, и также придавливая шаг вышел из храма. Объяснять, что этим визитом Полина втайне надеялась сделать хотя бы первый шаг к этому пути, было уже некому.
В храме опять стало тихо и как будто потемнело. Полина подошла к кануну. Ее свеча еще догорала. Глядя на колеблющийся огонек, Полина пыталась успокоиться и осознать произошедшее. Странно, но то, что она чувствовала, было похоже на облегчение. Но только не от того, что она что-то получила, а от того, что не пришлось раскрываться! «Значит, ты не была готова», - подумала Полина и тогда все, что делал и говорил батюшка, показалось правильным. Ей просто ясно дали понять, что в этом доме она чужая, а чтобы стать своей надо сначала захотеть, а потом много и трудно работать!
«Много и трудно работать», - слушая бушующую в ночи метель, повторила Полина. Завтра все вокруг будет совсем другим – чистым и светлым и снег будет пахнуть арбузом, как в детстве. Это завтра. А сейчас надо постараться заснуть, чтобы проснувшись в чистом и светлом мире, вспомнить и не уставать повторять старую, как и этот мир истину: «Меняйся сам и все вокруг тебя изменится тоже!».