13 марта 2017 год. В мыслях Айка. Она умерла 6 октября 2016 года, а сегодня я думаю о ней с самого утра, мучаюсь чувством вины; всё ли сделал правильно, чтобы спасти её или, хотя бы продлить ей жизнь? О чувстве вины надо писать отдельно, оно такое муторное, что кажется, будто кожу сдирают живьём! Наверное, у разных людей это по разному. Для меня же ни с чем не сравнимое самоистязание...
Когда я выходил из дома в тот день (6 октября 2016 года), она ещё была жива. Я погладил её, получается, на прощание и ушёл на свою работу с чувством, что Айка умирает и дни её сочтены. К ветеринару я её не носил ни разу. Её носил (при жизни) Иван Трофимович, чтобы стерилизовать. Больше она там не была.
Мысли о её возможной кончине, к моему стыду, стали появляться задолго до сего дня; может быть ещё тогда, когда был жив дядя Ваня. Посещали они меня под разными масками (такое пренебрежение я высказываю потому, что некоторые «мысли» (такие, как эти) я не могу считать своими. Да мысли ли это?!). Я «думал» - Айка иногда так сильно кричит, что мешает спать, злился, ругал её. Потом обнаружил опухоль на её животе, но прочитал в интернете, что так бывает после неудачных операций по стерилизации, но со временем такие опухоли проходят (у Айки она всегда, сколько помню её). Я раздражался, но вместе с тем, тревожился за неё. Позже я стал замечать другие признаки болезни (тогда уже не было в живых Ивана Трофимовича). Например, перед тем, как попить воды, Айка садилась возле чашки и издавала утробные звуки: «Ао-о…». Пила она много, мочилась обильно, да и по - большому тогда она ходила много и ежедневно. И вдруг где-то полтора – два месяца назад количество тревожных симптомов резко увеличилось, а именно – число припухлостей на животе. Мне посоветовали делать ей массаж и подкладывать под животик грелку. Я несколько раз массировал ей живот и заметил, что припухлостей стало меньше, что Айка сладостно замирает (она вообще была нежная кошечка!), когда я ей гладил животик. Я однажды вдруг решил (задолго до указанных полутора – двух месяцев; может даже месяца за четыре), что надо бы поменять ей корм. Раньше Иван Трофимович всегда кормил её Вискас, в основном, для стерилов мягкий. Когда его перестали выпускать, дядя Ваня начал давать обыкновенный Вискас, мял его с водой до консистенции паштета, заботливо раздавливая ложечкой каждый кусочек. Айка хорошо ела. И я тоже сначала давал Вискас. Но вот я дал ей сухой корм Кэт Чау для профилактики мочекаменной болезни (мои кошки ели его постоянно). И Айка приняла новый корм, стала его кушать вместо сомнительного (по - общему мнению; даже сами продавцы так говорят) Вискас. И рыбкой варёной со стола, и кальмаром Айка не брезговала. Но в какой-то момент корм закончился, и я решил сэкономить – дал опять Вискас. У Айки на холке образовалась залысина с двухкопеечную монету. Она её расчёсывала до крови. Залысина увеличивалась. Чего я только ни делал! И Стоп – зуд, и левомиколь. Да! Маленькая неточность – первая залысина образовалась раньше моего возвращения к Вискас – ещё, когда я кормил сухим кормом, и Айка выпросила у меня несколько кусочков варёной горбуши. Я стал лечить Стоп – зудом. Пятно почти прошло. И только потом я дал Вискас. Пятно быстро стало увеличиваться. Хоть «Караул» кричи! Я использовал (всего) почти два флакона спрея Стоп – зуд. Пятно перестало чесаться, но и не проходило, став в объёме два спичечных коробка. Я стал мазать Левомиколью.
В дополнение ко всему Аечка перестала ходить в туалет по – большому. Я стал расспрашивать продавцов зоомагазинов, что делать? Мне посоветовали яблоко, протёртое на мелкой тёрке с растительным маслом, мол, не знаю, как кошкам, но собакам даёшь – и через полчаса в туалет. Я стал пробовать и с рук, и со шприца. Кое – как удавалось пропихивать мизерными частями, так что стула всё не было. А время шло. Неделя, две… В интернете прочитал, что кошкам можно делать микроклизмы Микролакс. Я делал – всего два раза. Айка сходила оба раза, правда, в небольших количествах. Стул так и не восстановился.
Айка стала плохо есть. Не доедала, не вылизывала за собой миску, потом почти совсем потеряла интерес к еде; никакие мои ухищрения не могли заставить её покушать. И я стал кормить её насильно со шприца, с рук. В её моче появились бурые выделения (похоже на кровь). Потом моча приобрела сначала цвет кирпича, потом тёмно-коричневого дёгтя. Я стал давать Айке противовоспалительный препарат Ветальгин по две таблетки с утра пять дней подряд. Потом купил – таки ещё одну упаковку, но не пришлось… Состояние Айки ухудшалось. Подсознательно я чувствовал, что больше ни микролакс, ни Ветальгин ей не помогут. Айка таяла на глазах. Позвоночник выделялся зубчиками, шейка стала тонкой. Аечка спала с открытыми глазами, прерывисто дышала, пыталась время от времени кричать (как же они похожи с дядей Ваней! Точно так же (даже выражение на лице одно!), да простит меня Бог за такое сравнение! – уходил её защитник и хозяин Иван Трофимович! Айка, когда он Ушёл, места себе не находила, всё искала его то на кровати, то за кроватью, искала его везде в первые месяцы после его кончины).
Когда я с тревогой в душе пришёл на обед домой (приходится преодолевать прессинг на работе; не все понимают нашу ситуацию; я на волоске от увольнения), чтобы покормить маму, поухаживать за Айкой – мои «предчувствия», будь они не ладны, оправдались… Я обратил внимание, что Айки нет на том месте (возле моего кресла на диванной подушке), где я её оставил, уходя на работу. Я с порога спросил маму, где Айка. И тут я вижу её… Аечка лежала под моим разложенным креслом. Беспомощная, покорная, несчастная… Не шевелилась… Я обернулся к маме и со слезами негромко произнёс: «Мама! Айка умерла! Она не шевелится … Она умерла … Господи!». Потекли слёзы, я гладил Аечку по головке и просил у неё за всё прощение; за всё, за всё, за всё … За то, в чём я был неправ или не сдержан, или груб. За то, что ласку стал проявлять к ней лишь только тогда, когда подумал, что опухоль не проходит неспроста, что это может быть онкология (как у людей) – тогда я стал чаще её гладить по головке и жалеть…
Я отнёс её в наш подвал в термопакете (который купил вчера; стыдно, но для этой цели; такой склад ума у людей – просчитывать варианты, дай Бог, чтобы только это, а не карканье, не навлечение беды!). Завтра найду сапёрную лопатку и коробку, и пойду хоронить. Хочу вырыть ямку возле дяди Ваниной могилы. Пусть его любимица воссоединится с ним! Полгода и двенадцать дней пережила Айка своего Благодетеля. Теперь она пойдёт за ним…
Я хочу воздать ей должное! Айка была очень чутким и Светлым существом! Животные вообще делают нас добрее!
Когда мы с мамой 1 октября сего года выходили гулять, Айка решила проводить нас; будто на удачу! И прогулка действительно была замечательной! Мы гуляли долго, отдыхали у дома культуры «Дружба», а Аечка ждала нас дома! Она поддержала нас своим «выходом» неуверенных уже шагов, вышла в коридор перед нами, «прокладывая» дорогу! Немного походила по площадке и вернулась с моей помощью домой! Ещё! 3 октября Айка порадовала нас! Она сама сходила в туалет по-большому! (Может быть это была своеобразная подсказка, что ей больше не надо делать Микролакс, хотя я и собирался. Не поможет ей это). Не долго, но у меня забрезжила надежда, что вдруг теперь всё восстановится! А вчера 5 октября я вынес её почти не ходячую в коридор. Она мгновение постояла и легла на животик… В последний раз «на воле» … Я занёс её обратно.
Перед своим уходом она неделю не отходила от мамы (до 4 октября), всё спала с ней – то на груди, то на животе, а то у головы на подушке. Вчера спала у меня на кресле. А 4 и 5 октября я бросился, как сумасшедший за фотоаппаратом и стал её фотографировать… Теперь точно Память останется с нами … Спи спокойно, Айка, наша любимая кошечка! Прожила ты нелёгкую и большую жизнь (приблизительно родилась она в 2002 году)! Мы с мамой не забудем тебя, родная!