(предыдущее:http://www.proza.ru/2017/03/11/985)
С рукой Магды в своей ручище Эркину было так хорошо, что он пожелал, чтобы эта дорога не кончалась. И его желание сбылось. Они шли и шли, будто летели, радуясь своей лёгкости и близости. Пока девушка не очнулась, удивлённая.
Она спросила:
- Мы не заблудились?
От этого «мы» Эркину стало так тепло на душе, что он, поблагодарив Небо, попросил о конце пути. И был услышан.
Между тем в Коронтэне собирались их судить.
Об этом гудел городок, стягиваясь на площадь мужской половины. Коронтэнцы были лишены забот о насущном, поэтому жизнь их не изобиловала событиями. Взаимоотношения – вот что им оставалось. Пересуды, обычно, оказывались интереснее самих происшествий. В женской части ходили разговоры о буяне Эркине, подзуживаемом коварной Магдой. «Ясное дело… сама маску одела, думала, не раскроют… а этот её кавалер-то – безбашенный, недалёкий…. и никому не нужный… наша сестра его использовала для мести, раз её раскусили и дел иметь не хотят…»
Мужчины во многом вторили, сами того не зная. «Баба виновата… до того он ни в чём не замечен был… чары напустила, ведьма… внешность сменила… он, рассказывают, сопротивлялся, но пересилила и унесла по воздуху!.. Ух, ты!.. Ну, Вафа разберётся… с помощью Небесной окоротит колдунью…»
Когда жители собрались, выяснилось, что два главных виновника отсутствуют.
«Испугались, - пронеслось в толпе, - надобно сыскать». Были отряжены парами корнтэнцы во все концы, кричавшие: «Эркин! Магда! Вас ждут на площади!» Безуспешно.
- Ничего, - сказал Вафа со своего возвышения, откуда было хорошо слышно и видно, - разберём без них. Все двух не ждут. Появятся – выслушаем.
И спросил:
- Кто берётся защищать их?
Никто не вызвался. Приговор отсутствующим Коронтэном уже был вынесен.
- Так нельзя, - расстроился судья Вафа, которого обычно просили разбирать разные споры, - Что же, мне быть и судьёй им и защитником, если остальные – обвинители?
Коронтэнцы затруднились что-либо ответить. Наконец, Гёде вышел вперёд и проскрипел:
- Уважаемый Вафа, действительно негоже тебе защищать тех, кого должен судить.
- Но сами-то они не могут защищаться, раз их нет, - резонно заметил судья, - Кто приведёт доводы в их пользу?
Воцарилось глубокое молчание. Вопрос, ещё мгновение назад казавшийся таким простым, оказался слишком сложен для коронтэнцев.
- Но… уважаемый Вафа, а если доводов таких нет, как и самих обвиняемых здесь? Может, пока рассмотреть без этих доводов, как рассматриваем без обвиняемых? – вновь вступил Гёде, - Больше скажу, им было предложено явиться, чем они пренебрегли, показав неуважение к нам. А не потому ли не пришли, что доводов в свою защиту не имеют?
Толпа одобрительно зашумела.
Вафа выждал, пока гул стихнет и сказал:
- Тогда не должно быть и обвинителей, а только пострадавшие и свидетели.
Никто не возразил, ничего не понимая в процедуре нарождавшейся юриспруденции, в надежде, что тогда непонятная часть кончится и начнётся слушание.
- Кто первым выступит из пострадавших? Пусть сначала речь пойдёт об Эркине.
Гёде поднял руку.
- Пожалуйста, говори, но поклянись Небом говорить одну правду, иначе не иметь тебе благоволения свыше, Гёде!
- Клянусь!
… Эркин выскочил из переулка, как ненормальный и врезался в меня. Я не успел ничего сделать, как отлетел к изгороди, а то бы упал. Этот сумасшедший понёсся дальше и исчез из виду прежде, чем я пришёл в себя.
Судья покачал головой и уточнил:
- Он был не в себе?
- Похоже.
- То есть, у него не было намерения причинить тебе вред?
- Не знаю. Ведь накануне я предложил ему помочь разойтись нам по домам, когда наступила темнота, а он отказался. Его все за это осудили. Голос мой ни с каким не спутаешь, хоть и темно… Уж не мстил ли?
Вафа потёр затылок.
- Раз события предшествующей ночи могут иметь значение для разбирательства, то хотелось бы услышать о них. Сам я там не был.
Гёде обернулся за поддержкой к землякам:
- Но все мы там были… поэтому никто не даст мне соврать, если скажу, что присутствующий здесь Олли разнёс весть, будто Эркин светится в темноте.
- Да…
- Так и есть!
- раздались выкрики в толпе.
Вафа поднял руку, призывая к тишине.
- Продолжай, Гёде.
Тот кашлянул и сказал:
- Эркин, как его не упрашивали, дотянул до ночи и лишь тогда засветился. А как возвращаться по домам во тьме? На моё предложение помочь в этом он грубо ответил, что не звал нас!
- Да!
- Да!
- И мы пошли, стукаясь и падая, кто куда… А Магда, издеваясь, спросила: «Проводишь меня, Эркин?» И он с радостью согласился.
- Так и было!
- Правду говорит!
Гёде продолжил:
- При этом Эркин переадресовал нас к Олли. Он, мол, вас привёл, пусть и выводит. Но мало того, на следующий день он побил Олли.
- Кто это видел? – спросил Вафа.
- Яр сказал мне.
Вафа подозвал Яра. Тот поклялся говорить правду перед Небом.
- Я видел, как Олли с синяком под глазом, шишкой на лбу и кровью на лице вышел, шатаясь от дома Эркина. И похоже, Олли тогда повредился в уме от удара, потому что спросил меня: кто он такой и как его зовут…
Собравшиеся зашумели.
Гёде поднял руку:
- Можно я возражу Яру, уважаемый Вафа?
Тот кивнул.
- Олли не мог повредиться в уме.
- Почему? – удивился Яр, - Кто его ныне послушает – это поймёт, если только не повреждён сам…
- Как потерять то, чего не имеешь? - не согласился Гёде, - У Олли отродясь ума не было.
Слушавшие рассмеялись.
- Погоди! – произнёс Вафа, - Если Олли был не в своём уме, то, что ж вы все его послушали про светящегося Эркина?
Молчание.
- Значит, он потерял разум позже – от удара по голове.
- Вот и я говорю! – поддержал Яр.
- Но… - продолжил Вафа, - если Олли теперь не в себе, то чего стоят его слова? Особенно, раз он ничего не помнит.
Все приуныли.
- Впрочем, давайте проверим это, - предложил судья, - Вызываю Олли!
Того вытолкнули на середину. Несчастный парень с замотанной Таей головой и синяком под глазом стоял, испуганно озираясь, не понимая, что он здесь делает.
- Олли!
Олли поднял на Вафу голову.
- Кто ты? – спросил судья.
- Я… Олли Балабол… - сообщил бедняга.
От поднятой руки Вафы смех быстро стих.
- Знаешь ли ты кто я?
Олли внимательно оглядел Вафу и ответил:
- Как можно знать того, кого видишь в первый раз?
- Ага… - констатировал судья, - памяти ты лишён, но не ума.
И вновь задал вопрос:
- Что было вчера?
- Кто ты? – вместо ответа спросил Олли.
- Судья Вафа.
- Как ты можешь судить, если даже не знаешь, что было вчера?
Смех.
Вафа тоже улыбнулся.
- Я знаю, что было вчера, Олли. Меня интересует: знаешь ли ты?
- Ты – странный, судья Вафа… Кого сегодня волнует вчерашний день?
- Тех, кто здесь собрался, Олли. Ибо день вчерашний породил день сегодняшний.
- Совсем странно… Может быть, вчера не желает уходить, продолжаясь сегодня?
- Пожалуй, ты прав, Олли.
- Так вы позвали меня, чтоб я помог вам прогнать вчера?
Смешки сменились улыбками.
- Значит, вчера было нехорошим…
Вафа кивнул, незаметно для Олли показывая, чтобы того забрали.
- Боюсь, - успел сказать бедняга, - что я в этом вам плохой помощник…
В чём коронтэнцы мысленно с ним согласились.
(продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/13/1758)