НА СНИМКЕ Начальник Управления капитального строительства СО АН Виктор Яковлевич Каргальцев
После одного из заседаний Президиума объединенного комитета профсоюза, Виктор Яковлевич Каргальцев задержался в комнате, и я увидел, что он пережидает, пока все разойдутся, явно желая поговорить со мной.
– Я только теперь начал понимать, как многого нехватает в Академгородке для нормальной жизни, и я понимаю, что исправить это по-крупному очень трудно, если не невозможно, – сказал он. – но вот, у меня есть некоторые соображения по этому поводу.
Я внимательно слушал. Мне Виктор Яковлевич уже давно был глубоко симпатичен. Острый ум. Живой взгляд. Трезвый расчет. Способность резать правду в глаза, ни на кого не оглядываясь. Умение вставить вовремя нужное слово. Готовность броситься на защиту обижаемого или невинного. Доброжелательность и доброта. И всё это, несмотря на прогрессирующий туберкулез, изматывающий его, хотя внешне он держался, стараясь даже виду не показать.
– У нас в УКСе с лета лежат предложения ОКП по строительству культурных, детских внешкольных учреждений и помещений для занятия спортом. Я подумал над этим списком. Я знаю, что Вам очень бы хотелось построить здание для КЮТа, – продолжал он.
У меня даже дух захватило от неожиданности. Я ждал, что Виктор Яковлевич скажет дальше.
– Так вот, просто так построить здание КЮТа сейчас невозможно. Нужно постановление правительства, выделение дополнительных средств по разделу «Просвещение». Вы сами знаете, сколько нам выделено средств, и что нам нужно построить в следующей пятилетке.
Он посмотрел на меня. Я согласно кивнул головой. При Брежневе стало еще хуже, чем при Хрущеве. Деньги на соцкультбыт выделялись самым минимальным образом.
– Так вот, я предлагаю построить здание для Института гидродинамики, но внутренние помещения сразу перепроектировать под нужды КЮТа.
Я сразу понял, о чем говорит Виктор Яковлевич. Корпуса институтов строились по разделу «Наука» Государственного плана строительства, и денег нам выделили много.
Некоторые здания еще не были спроектированы. Некоторые должны были строиться только в самом конце пятилетки.
Но строить таким образом КЮТ было чревато крупными неприятностями. Причем именно для самого Каргальцева, как начальника УКСа. В процессе строительства возникало много вопросов, и обычно УКС привлекал Институты, чтобы исправить ошибки, заменить оборудование.
Строители могли и напрямую обратиться в Институт для ускорения процесса исправления проектных ошибок. Скрыть от института гидродинамики, что строящийся корпус на самом деле будет не его, а КЮТа было практически невозможно.
Я высказал ему эти соображения.
– Не беспокойтесь за это. Я уже договорился с Сергеем Васильевичем.
Сергей Васильевич Токарев работал заместителем директора Института и фактически занимался всеми инженерными вопросами, в т.ч. и курированием строительства.
– Во время строительства корпуса, он не будет проявлять к нему интерес. А сдавать его будем как КЮТ. Принимать на баланс будет Лев Георгиевич Лавров, а затем, как и положено, Управление делами будет сдавать его профсоюзу в безвозмездную аренду.
Не рекомендую только говорить на эту тему с моим главным инженером. Я как-нибудь сам эти вопросы с ним улажу. Я представил себе брызжущего слюной Ладинского и подумал, как хорошо, что мы его привлекли в спонсоры КЮТа, а то ведь наверняка бы навредил нам. Теперь же, может, и смолчит.
– Недалеко от Института гидродинамики, но все же на некотором удалении. И достаточно близко от жилых микрорайонов.
Он достал карту Академгородка и показал мне место. Потом достал планировки этажей здания, проект которого уже был разработан для кого-то раньше.
– Вам нужно быстро спланировать, где и какая лаборатория КЮТа будет размещаться, и какое оборудование вы поставите в каждое помещение.
Я взял планы этажей.
- Второе мое предложение, - продолжал Каргальцев, – построить рядом со стадионом небольшую конькобежную базу. Тогда можно будет зимой заливать там каток. Я уже подобрал для этого проект складского помещения. Будем строить его как склад Вычислительного центра.
– Но ведь стадион далеко от ВЦ. У Вас могут быть неприятности?
– Здание небольшое. Построим быстро. Надеюсь, проскочим.
Теперь мы стали сообщниками. Но ради такого дела стоило рискнуть. Каргальцев, конечно, рисковал больше, чем я. Разумеется, он это хорошо понимал. Но шел на это.
И сегодня, спустя почти пятьдесят лет, я могу во всеуслышание сказать:
– Люди! Ему и только ему – Виктору Яковлевичу Каргальцеву – Академгородок обязан и зданием КЮТа, и конькобежной базой на стадионе.
Он ушел, а у меня ком стоял в горле. Есть же на свете удивительные люди!
Работа закипела. Игорь Федорович Рышков, директор КЮТа, уже через неделю принес мне планировки. Станки, прочее оборудование, мебель, – все стояло на своих местах.
У каждой лаборатории было название. К каждому помещению было приложено подробное пояснение и списки всего, что требовалось. Это поработали преподаватели КЮТа, руководители наших лабораторий. Они хорошо знали свое дело, – были грамотными специалистами. А главное, они любили детей, с которыми занимались в свободное от основной работы в институтах время.
А я придумал ничего не значащее, почти абсурдное название корпуса – «Лаборатория вспомогательных процессов». Никогда не слышал, чтобы какие-нибудь процессы называли вспомогательными. Каргальцев это название одобрил.
Помещения конькобежной базы распланировали наши руководители спорта – Игорь Михайлович Закожурников и Эдуард Петрович Падалко.
Каргальцев очень удивился тому, что я так быстро принес планировки. Но и он не терял времени даром. Оба объекта уже были включены в план строительства на 1966 год: КЮТ в этих планах назывался «Лабораторией вспомогательных процессов» Института гидродинамики, а конькобежная база «Складом» Вычислительного центра.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/12/547