Борису не везло. И не просто, а очень не везло. За что бы он ни брался,— все, через некоторое время, рассыпалось в пух и прах. И это при том, что он обладал творческим умом, мог выдать фонтан идей, владел многими знаниями, практическими навыками организации и успешного ведения дела. Все равно рассыпалось. И, если бы сразу, так нет, идет-идет дело месяц, год, а потом все рушится, все разваливается. Когда-то быстрее это происходит, когда-то медленнее, но успеха нет. И так уже много лет. К кому, и к чему только не обращался Борис: и к философии, и к целителям, и к экстрасенсам, и к психологам, всех не упомнишь. Получит временное облегчение души, начнет новое дело — и снова вниз по наезженной колее.
Вот научили его делать круг радости, чтобы любое дело начинать с положительных эмоций, с радости всех его участников, и далее периодически подкреплять это состоя-ние.
Хорошее дело затеял Борис с новыми людьми и в другом городе… Через полгода не только от радости, но и от дела ничего практически не осталось.
Поехал Борис в другой город, где один человек очень за-интересовался его деловым предложением. После первого же делового контакта и потом, в течение полугода, все раз-вивалось на подъеме, подключались все новые и новые лю-ди, открывались возможности и перспективы. И вдруг в один прекрасный день, без объяснения причин, этот человек — главный партнер Бориса выходит из дела, а с ним и остальные. Позже стало известно о создании этой группой людей новой компании.
Кто-то из специалистов посоветовал Борису работать кор-поративно, в духе времени, помогать предпринимателям — своим партнерам, связанным с его делом, в их бизнесе. По принципу: будет успех у них, будет и у тебя. Хороший принцип… но в его случае не сработал. Несколько месяцев
он потратил только на то, чтобы помочь им раскрутиться. А в итоге, они стали сотрудничать с его конкурентом.
Однажды решил Борис вернуться работать в родной го-род. Нашел старых друзей, возобновил старые связи. Сколь-ко радости было при встречах, сколько общих воспомина-ний, воодушевления, планов и договоренностей, сколько обещаний — ну, теперь уж навсегда, не расстанемся, будем работать и вместе достигнем успеха. Уж если не мы, друзья, то кто же? Создать дело удалось, правда, не со всеми, и по-работать на славу удалось… но не более года.
Или взять его проект с китайцами. Лучше не было никогда — несколько направлений, и быстро все заработало, до-говора, клиенты, деньги, и, что удивительно, оставалось еще свободное время занятиям для души и для личной жизни… Но китайцев в один прекрасный день прикрыли, и все поле-тело в тартарары: и договора, и деньги, и свободное время с личной жизнью вместе…
Как-то решил Борис не сам дело организовать, а взять до-чернюю фирму, мол, не совсем мое дело, да и я не главным буду, может пронесет… Не пронесло… Руководитель бро-сил дело и дочерняя фирма оказалась не востребованной. Но Борис не растерялся, вышел тут же на руководство корпорации и сумел доказать выгодность для них его фирмы и ее переподчинения непосредственно им… Не помогло, вернее дело поначалу пошло хорошо, но потом все, как всегда… Но и тут не растерялся Борис, стал собирать куски дела под свое крыло, сам пошел на рынок, эх, была, не была! Какая тут «была, не была» при таком невезении, это было уже просто бравадой.
После этого порыва, все вообще заскользило с бешенной скоростью по наклонной плоскости. Первым подкачало здо-ровье, да основательно. Вот было оно, и в один прекрасный момент его не стало, и до сих пор проблемы — то одно, то другое, так что он уже и забыл, что оно было когда-то, его железное здоровье. Потом прогорел строительный коопера-тив, уже не как дело, а как жилье для дочери. Дела стали совсем швах, и пришлось в уплату всех долгов отдать квар-тиру и жить у матери. От такой жизни ушла жена. Одно хо-рошо, хоть дочь уже была взрослой.
Так для Бориса закончилась его жизнь: и деловая, и се-мейная, и всякая вообще, ибо сама воля к жизни иссякла. Стал он, как тень, от тоски, от полного одиночества и от недоедания. Жить они с матерью стали на его случайные заработки от «купил-продал» да на ее пенсию. Благо что пить не стал, держался, хотя доброхотов-соблазнителей было хоть отбавляй. Курил, правда, одну за одной, да все дешевую отраву. Навалилась депрессия, он мог долго сидеть где-нибудь на лавочке, ни о чем не думая, тупо глядя перед собой.
Так было и в тот день, когда пронзительный детский крик разорвал пространство. Борис вздрогнул и увидел перед собой маленькую девочку, лежащую в пыли на дорожке, зашедшуюся в крике, рядом — велосипед, подростка с испу-ганным бледным лицом и трясущимися руками, и бегущую к ним, вернее большими прыжками несущуюся, с ужасом, застывшим в глазах, и протянутыми вперед руками, видимо, мать. Что-то поразило его в этом подростке, но думать было некогда, он вскочил, подбежал и, забыв все на свете, отдался этой ситуации помощи и заботы, как своему кровному делу — вправлял суставчик, промывал рану и ссадины, бегал за перевязочными материалами и вызывал скорую, одновре-менно отхаживал и успокаивал мать и воспитывал подрост-ка. Приехала скорая, Борис посадил девочку с матерью и сел сам…
Это происшествие вывело Бориса из транса, в котором он пребывал последнее время и, когда он возвращался домой пешком, здесь было недалеко, мысли его были уже в насто-ящем, он жил этим событием, был здесь и сейчас. Он вспом-нил, что его внимание что-то привлекло в том пареньке. Он вызвал в памяти его образ и … остановился, чуть не сбив женщину с пакетом. «Боже, да он же, как две капли, похож на меня в детстве!..»
Борис не пошел домой, а завернул в парк. Он ходил по аллеям, а в это время внутри вся его жизнь пошла ретро-спективно назад, словно кто-то прокручивал киноленту с конца на начало, быстро, как в режиме перемотки, но он при этом каким-то образом успевал все осознавать…
Вдруг в сознании Бориса всплыло воспоминание из дет-ства. Вот он, согнувшись, глядит в щелку, а там, в комнате отец, вернувшись с сенокоса, моется в корыте, думая, что сын в школе. Он впервые видит отца совсем голым, видит все его достоинство, и что-то заставляет его улыбаться все шире и шире, вот он уже тихо, трясясь, смеется и, обернувшись, зовет Саньку, друга, поглядеть. И вот они уже давятся от смеха вместе…
А вот он вечером неслышно ходит за отцом, который хлопочет во дворе по хозяйству, и, кривляясь, передразнива-ет все его движения…
«Неужели это я, неужели это было со мной?!— думает Борис, но образы такие яркие, как будто только из вчера, и все сомнения исчезают.— Боже мой, отец, как я мог?! А сколько было еще подобных моментов?..» Он передернул плечами, вспоминать не хотелось. «Отец, прости меня, про-сти, если слышишь, и если можешь, прости!..» Так Борис ходил по полупустынным аллеям парка и думал, думал о том, что так до самой смерти отца они и не поговорили по душам, и, самое главное,— он осознавал это сейчас опреде-ленно и очень остро,— он так и не попросил у отца проще-ния за свои выходки! Да Борис и забыл о них начисто!.. Если бы не сегодняшний случай… Что заставило его вспомнить
все это, и внутренне в душе просить у отца прощения, он не знал, да и никогда не интересовался такими вещами.
Но вот в душе Бориса, в его голове вновь возникли эти моменты прошлого, и он вел себя в них почему-то уже со-вершенно иначе, так, как он вел бы себя сейчас! Лента жиз-ни Бориса стала прокручиваться в обратном порядке, оста-навливаясь на всех ярких моментах его отношений с отцом, вплоть до смерти…
Долго ли Борис так ходил по парку, он не помнил, но по-нял, что сейчас он прожил свою новую жизнь с отцом! Борис чувствовал себя по-другому! Он пришел домой другим человеком!
С этого дня жизнь его стала другой.
© Яков Шафран