Я НЕ УМРУ

Я НЕ УМРУ
ГЛАВА1
Лаки
Она родилась 16 ноября 2007 года.Тогда мне было  тридцать три.Её мама-кошка привела на свет  три пушистых комочка.Двое сереньких полосатиков умерло сразу после рождения.А крошечная серо-белая  кошка с розовым носиком выжила. Одна из всего выводка.
Она  была очень слабенькой , почти не двигалась,еле дышала, и мы  с мамой думали, что она не переживёт ночь.Умрёт,как и другие два котёнка, в день своего  рождения.Утром следующего дня  я первым делом кинулась к ней,чтобы посмотреть,жива ли она. Лаки пила мамино молочко,когда я подошла к дивану,где Барсик родила своих несчастных котят, и у меня появилась надежда,что Лаки будет жить. Но возникла  ещё одна проблема, которая повергла меня в не поддающийся описанию ужас. В тот же день я обнаружила, что задние лапки Лаки совершенно не двигаются - как будто парализованы.Это означало одно – Лаки нужно усыплять, потому что оставить жить,обрекая на адские  муки –ложное милосердие.
Выйдя из оцепенения,я позвала маму, и она подошла к дивану,на котором я сидела рядом с кошкой и котёнком.
Я рассказала ей о своём страшном открытии.

Легонько прикасаясь к лапкам малышки, я наблюдала её реакцию.Когда дотрагивалась к передним,она сжимала свои розовые пальчики.Задние были недвижимы.Котёнок не чувствовал моего прикосновения.
Мама  согласилась со мной, что усыпление –это гуманный выход.
Я погладила маленькую кошку между ушками, а она стала тыкаться мне в руку слепой мордочкой, хватая беззубым розовым ротиком и беленькими лапками мои пальцы.
“Как можно умертвить это существо, которое пришло в мир,чтобы жить, и пьёт молочко, не подозревая, какая с ним случилась беда? Как можно отнять жизнь у этого крохотного тельца,которое мама-кошка вылизывает своим тёплым язычком, радуясь единственному оставшемуся в живых котёнку? “-со слезами думала я.-“И когда это сделать?Прямо сейчас,пока она не успела открыть глаза, или дать возможность хотя бы раз увидеть солнце?.. “
Я взяла котёнка на руки и пошла в спальню.
“Господи, что мне делать? “- взмолилась я, глядя на икону” Моление о чаше“.- “ Я не могу убить её, но и в живых оставить жестоко!Я беспомощна перед этой задачей. Ты –всемогущий!Помоги мне её решить!Я прошу Тебя спасти её,потому что уже люблю её и не могу смириться с тем,что её не будет.“
Я молилась так каждый день.Брала её на руки и шла к иконам.Кроме того,написала на листке бумаги Иисусову молитву и положила под подушку, на которой спала Барсик со своей маленькой дочкой.
Однажды утром ,ещё до молитвы, которую я в очередной раз собиралась совершить с кошкой-крошкой на руках, я увидела,как шевельнулась её задняя лапка.Котёнок лежал  на большой подушке рядом с мамой-кошкой. Лапка пошевелилась снова.Я потрогала вторую.Она прореагировала на моё прикосновение. У меня на глазах выступили слёзы радости.
Я взяла  мою маленькую дорогую крошку и,подойдя с ней к иконе,перед которой молилась за неё,   вознесла хвалу Богу.
В тот день я дала ей имя.Я хотела назвать её  Кайли, но назвала Лаки, что в переводе с английского означает
 “счастливая“. Знала бы я тогда, какой “счастливой “ будет её судьба…
Потом  я всё же иногда  называла её Кайли.Она поняла,что это её второе  имя, и откликалась и на него тоже.
На десятый  день жизни Лаки открыла глазки, и я увидела их цвет. Они были светло-серенькими. Со временем стали зелёными, но не ярко зелёными,как у её бабушки Ники.Они были оливковыми,с поволокой.
Через месяц после рождения Лаки её мама Барсик убежала на улицу, и мы больше никогда не видели её.Наверное, кто-то причинил ей какое-то зло.В первый день их разлуки маленькая Лаки очень маму ждала, суетилась, искала по всей квартире, и , не дождавшись, легла на их с мамой подушку и плакала,уткнувшись носиком в лапки.
Я взяла Лаки на руки и носила туда-сюда, чтобы  её успокоить.Гладила и целовала её.Со временем она маму ждать перестала и всё больше тянулась ко мне.Наверное, забыла её и подумала,что её мама я.
Пока она была маленькой,на ночь я брала её к себе в постель, потому что её дед, полосатый семикилограммовый кот Чупси делал из неё подушку, и у неё не было возможности отдохнуть.Перед тем как уснуть,она в свете луны или фонаря  час-два моталась по кровати  в погоне за тенями  веток деревьев на стене,растущих за окном.Тогда я испытывала ужас перед каждой ночью,потому что моя Счастливая-Кайли не давала мне спать.Сейчас я чего бы только не  отдала бы за то,чтобы вернуть эти дни.
Лаки выросла в красивую трёхцветную небольшую кошку.Светло-серая в детстве длинная шерсть превратилась в светло-коричневую с  бежевыми подпалинами.Белая линия тянулась от кончика носика носика до уровня глаз. Все четыре лапки были тоже белыми.Задние –как будто одеты в белые штанишки.Она мяукала, чётко выговаривая “ м “ в слове “мяу“  и ходила,подёргивая своим пушистым серо-коричневым хвостом.
Лаки не умела запрыгивать на табуретки,стулья  и подоконник, и нам приходилось подсаживать её.Кое-как научилась взбираться на диван.Она любила наводить порядки, и если что-то было не так(не выключенный газ или утюг), она оповещала нас своим” мяу“.
Говорят,кошки эгоиститичны. В ней не было ни капли эгоизма.Больше всех на свете она любила меня.Она не могла сказать этого словами.Говорили её глаза.
“Я люблю тебя! Я так тебя люблю!Твоя Лаки любит тебя!Лаки любит!Лаки! “-читала я в её зелёных глазах.
Если я грустила, плакала,она очень  переживала,спешила ко мне и тёрлась о мои ноги, но если это не помогало, шла к моей маме и тащила её ко мне,чтобы она успокаивала меня.
 Котёнком она любила кататься в моих тапках.Засунув передние лапки внутрь, везла тапок по полу.Когда выросла, не изменила своей привычки.Я пускала по полу и стенам солнечных зайчиков, и она носилась за ними. Нет,бегать она не могла.Просто быстро семенила своими толстенькими  косыми лапками.
Когда мы с мамой собирались вместе и говорили о чём,-то,Лаки где бы ни была, чем бы ни занималась,бежала к нам. При этом смешно пыхтела с видом: “И Лаки с вами! И Лаки! И Лаки!“
Она участвовала в наших разговорах. Внимательно смотрела на  меня,когда говорила я. Затем переводила взгляд на маму,когда она отвечала мне. Слушала так,как будто понимала, о чём мы говорим, и обязательно высказывалась сама.По большей части ,выждав,когда наступит пауза.Но бывало вклинялась в разговор.Причём не мяукала, а издавала звуки,которые,как ей,наверное,казалось, копировали нашу речь. Всегда сопровождала свои высказвания взмахами лапкой.Мы с мамой никогда не жестикулировали,поэтому нас удивляло,у кого она могла это перенять. Порой Лаки так увлекалась, что нам приходилось одёргивать её.”Лаки, не бурчи, “- успокаивала её мама.”Лаки,ты ведёшь себя ,как гадость, “-говорила я.
Иногда она начинала рассказывать что-то сама.Останавливать было бесполезно. Говорила, пока не выскажется.И только тогда умолкала.
Голос у Лаки был необычный.Негромкий, немного с хрипотцой. Если бы можно было изобразить его в виде картины,я нарисовала бы ночь,пустой двор,раскачивающиеся со скрипом,только что оставленные кем-то качели, льющийся из окон и раскрытых дверей подъездов свет и  грустное сияние звёзд.
У нас было много кошек, и мы всех их очень любили.Но такой,как Лаки, не было никогда.
-Невероятная кошка,-однажды сказала мама, когда Лаки сидела на подоконнике в кухне и что-то одной ей понятное рассказывала нам.
-С ужасом думаю о том, что мы могли её потерять,-ответила я.-Не знаю,как переживу,если с ней что-то случится…







ГЛАВА2
Шанс выжить

С тех пор  прошло около десяти лет.Лаки была с нами.И мы думали,что она будет жить ещё долго, потому что кошки живут до двадцати лет и больше. И не подозревали,что так скоро расстаемся с ней.
О том, что с Лаки беда,мы узнали 17 января 2017 года.Но где-то за неделю до этого дня мама, снимая Лаки с подоконника, обнаружила припухлости у неё на молочных железах, и мы подумали, что это ложная беременность.Такие набряклости были у неё уже не раз.Когда подобное случилось впервые, около двух лет назад, мама спросила у нашего знакомого ветеринара,что бы это могло значить.Он ответил, что так проявляется ложная беременность, у кошек это довольно часто бывает и  само собой пройдёт. Никаких обследований и лекарств не назначил, и мы успокоились, рассудив,что если была бы какая-то опасность, он бы нам обязательно об этом  сказал.
Вскорости припухлости у Лаки пропали, и мы подумали,что у неё действительно была ложная беременность. Через какое-то время , где-то через полгода, железы снова напухли, но, подумав,что это ложная беременность, особого значения мы  этому не придали.
 Тогда всё тоже  благополучно минуло.
Поэтому и на этот раз, увидев припухлости, мы не встревожились. А 17 января…
То,что случилось в этот день, повергло нас в шок.
Войдя в комнату,я бросила взгляд на диван,где обычно спала Лаки, и увидела  на ней глубокий разрез,который тянулся через весь животик от верхней правой лапы.Я смогла это увидеть,потому что Лаки вылизывала свою рану.Она суетилась.Было видно,что она очень боится.Ушки дрожали. Я обомлела.Колени подкосились.
-Лаки! – в ужасе закричала я.
Она подняла на меня глаза.В них была растерянность  и вопрос: “Что это?Что это с Лаки ? “
Я позвала маму,крикнув, как ненормальная. Она со всех ног бросилась ко мне.Увидив рану Лаки,она вся побледнела и не могла произнести ни слова.
Что это?Я была в панике, не знала,что делать.Надо бежать в ветеринарку.Одеваясь на ходу, спрашивала маму,что  бы это могло быть.Первое,что пришло в голову - Лаки где-то порезалась.Но где?Мама,кое-как овладев собой,сказала только,что сегодня утром,когда она расчёсывала её,такого не было.
 “Это понятно,”-сказала я.-”Но откуда оно взялось? ”
Выбежала на улицу в незастёгнутом пальто,без головного убора.Бежала,как сумасшедшая по гололёду.Упала,перебегая дорогу. Больно забила коленки и свезла кожу рук,потому что в спешке не подумала о том,чтобы надеть перчатки.Но что была эта боль в сравнении с тем,что творилось у меня в душе?
Влетев в аптеку,я увидела доктора и,задыхаясь от бега и охватившего меня ужаса,как могла рассказала ему о том,что случилось. Врач сказал,чтобы я шла домой и ждала его там.Он приедет минут через десять. Я попросила взять всё необходимое,потому что рану скорее всего придётся зашивать.
Этот врач уже был у нас дома.Оперировал старого кота,деда Лаки.Удалял камни в почках.
 Он приехал.Я встречала его у подъезда.Мы поднялись по ступенькам. Он прошёл в гостиную.Мама включила свет и пошла за ним.Я смалодушничала,хотела сбежать,чтобы потом от мамы узнать то,что скажет доктор.Мне казазалось,что так мне будет легче это перенести.Было предчувствие, что новость будет плохой. Я направилась было к выходу ,но он окликнул меня.Мне ничего не оставалось как вернуться. Я замерла на пороге комнаты,облокотившись о дверной косяк.Врач сказал,что у Лаки рак молочной железы,но болезнь на начальной стадии,и опухоль можно удалить.До  этого я даже не знала, что у животных тоже бывает рак.
 У меня от лица отлила кровь.Кончики пальцев онемели.Ноги стали ватными.Мама тоже побелела. Смотрела на врача беспомощными детскими глазами.И я содрогнулась при мысли,что хотела сбежать, оставив её одну с этой жуткой вестью.Она души не чаяла в Лаки.
 Есть люди,для которых питомцы –всего лишь игрушки.Для нас с мамой Лаки была бесконечно дорогим существом,потерять которое мы были не готовы.
Известие ошеломило меня настолько,что я утратила способность ясно мыслить, плохо соображала,что делаю. “Сколько процентов вероятности вы даёте на то,что после операции она выживет?”-спросила я вместо того чтобы спросить об УЗИ.Но тогда я ещё не знала,что у нас в городе животным делают УЗИ,как ещё несколько минут назад не знала,что животные,как и люди,подвержены этому заболеванию. Мне ответили,что где-то 60-70 процентов из ста.
Тогда я спросила,что делать в случае рецидива.Врач сказал, что если это случится,надо будет делать повторную операцию.Но если не сделать вообще,то животное будет разлагаться у нас на глазах.Всё,как у людей –заживёт одна такая язва –появится другая.Это будет продолжаться до самой смерти. У меня внутри всё похолодело.
Я спросила,где нужно делать операцию.
Врач сказал,что оперировать надо в муниципальной ветклинике.Я имею представление о бюджетных больницах для людей,  в которых никто  ни за что не отвечает,куда, за малым исключением,устраиваются по блату троечники без малейших понятий о медицине и милосердии, и не боятся ответить за врачебные ошибки, поскольку успешно прикрывают друг друга,в связи с чем виновных никогда не найти. А безнаказанность неизменно приводит к халатности. Очень удручает тот факт,что люди ловятся на затасканную киношниками и  журналистами   фразу “ Не будем искать виноватых!“. Но не из-за того ли,что виновных никогда нет, на операционном столе умирают люди?Для виновного хирурга это пустяк, и всегда найдутся те, кто станут его защищать и оправдывать,а кто-то из-за него потерял дорогого человека.  Что уже говорить о животных?Кто накажет за загубленную жизнь кошки, если жизнь человека ничего не стоит?
Придя к выводу,что от городской  ветеринарки не стоит ждать добра,я спросила у доктора,делал ли он такие операции и сможет ли оперировать Лаки.Мне казалось,что он  справится с этим лучше не  только потому,что его жена –одноклассница и школьная подруга моей двоюродной  сестры,и он  не захочет ударить лицом в грязь перед людьми,которых она хорошо знает ,но  ещё и не захочет терять свою репутацию,что для врача госклиники совсем не важно,поскольку зарплату всё равно дадут , независимо от того,спасёт он или отправит на тот свет.К тому же,этот  доктор уже успешно  оперировал одного моего питомца. Есть ещё ветаптеки в нашем городе.Но стоит ли обращаться туда?Я не знаю людей,которые работают там  и откуда знать,сделают ли они  операцию лучше этого врача?Наверное,разумнее довериться  ему.
 Я сказала,что хочу,чтобы мою Лаки оперировал он. Врач ответил,что сделает операцию только  в субботу,21 января,потому что сразу её делать нельзя из-за гнойных процессов,которые идут у неё в оргпнизме. Чтобы их остановить  придётся колоть ей четыре дня уколы,которые уберут гной и снимут воспаление. Для этого мне надо идти к ним в аптеку и купить уколы.Кроме того, нужно  будет заливать рану  перекисью водорода и засыпать стрептоцидом,чтобы она затянулась. Он сказал,что куда-то едет, но где-то через час уже будет.Закрыв за врачом дверь, я вернулась в комнату,где была Лаки.Мама ни жива ни мертва, застывшим взглядом продолжала смотреть на неё.
А кошка,эта мудрая ,добрая кошка с зелёными глазами и на этот раз держалась мужественно. Она сидела и  смотрела на нас  так,как будто поняла то,что сообщил врач о её болезни,  и хотела сказать: “ Лаки уходит,но всегда будет любить вас.“
-Тебе не кажется,что она всё поняла?-спросила я, посмотрев на маму.
-Такое впечатление,что она всё поняла или почувствовала,-сказала мама.
Мы  произнесли это одновременно.
Что это было?Простое совпадение?Или мы по взгляду животного прочитали его мысли?
 Я подошла к маме и обняла её.
-Мы будем надеяться. -Я пыталась утешить её и себя,но что-то подсказывало,что надежды нет.
Несмотря на то что  я читала и слышала о случаях выздоровления от этого коварного недуга,я всё равно была убеждена,что рак –это смерть,болезнь,которую победить нельзя, и случаи, когда кто-то исцелился от неё –счастливое заблуждение,потому что  никакого исцеления не было.Люди умирали по другим причинам,не дожив до рецидива. Но тем не менее я должна сделать операцию Лаки,-думала я. –Потому что я могу и ошибаться и не смогу жить,если  не использую эти,как сказал доктор,60-70 процентов из ста.
Через час я пришла в ветаптеку.Врач уже был на месте.Я купила уколы, спросила,сколько  должна за  его визит к нам,и попросила назвать стоимость предстоящей операции,включая медикаменты, и  послеоперационный уход.Он подсчитал сумму.Она составляла 500 гривен вместе с  бондажом и  таблетками,которые  нужно будет  давать Лаки после операции. За свой визит к нам доктор деньги брать не стал.
500 гривен-для кого-то это копейки.Но у меня не было даже этих копеек.
 Я заложила в ломбард  золотую подвеску.
 Уколы кололи вместе с мамой.Я держала Лаки за холку,а она делала инъекцию.Мы решили,что так будет лучше,потому что она когда-то в молодости проходила курсы медсестёр. Лаки не кричала,когда игла вошла ей в бедро. Только сильно напряглась. Покупая корм в ветаптеке,я неоднократно видела,как делают уколы кошкам.В отличие от  других,  Лаки никогда не кричала , когда ей кололи уколы врачи. И сейчас она вела себя с потрясающей выносливостью,несмотря на то,что ей приходилось терпеть двойную боль –страшную боль от язвы и ту,которую причинил ей укол.Я молилась,когда мама вводила иглу.Закрыв глаза,произносила  молитвы вслух,просила Бога помочь,сжалиться над ни в чём не повинным созданием,облегчить её  муки.Когда мы  закончили,она с благодарностью посмотрела сначала на меня,потом на маму,медленно закрывая и открывая свои зелёные глаза. Как она понимает,что мы пытаемся спасти её,а не просто причиняем ей боль-это удивляло меня  не менее ,чем то,что всегда,с самого рождения  Лаки терпела все муки безропотно.Я спрашивала себя,откуда  в ней это благородство.Как будто это была и не кошка вовсе,а что-то высшее,неземное,какое-то ангельское создание,зачем-то пришедшее на муки в этот безжалостный,грязный мир.
Наутро ранка  стала заметно суше  и изменила цвет с красного на светло-розовый. Покормив Лаки, я пошла в аптеку за специализированным кормом,которым,кроме натурпродуктов,мы всегда кормили Лаки. Когда я пришла туда,вдруг вспомнила,что мы с доктором не оговорили время операции.За прилавком была его жена.Я спросила,могу ли поговорить с её мужем об операции.Она ответила, что его сейчас нет, но обстоятельства изменились,и он не сможет оперировать в субботу. Я заволновалась.Она успокоила меня, что это не значит,что операци не будет.Просто её перенесут на другой день.Жена доктора  взяла мой мобильный номер,дала визитку их аптеки и сказала, что мне сегодня позвонят, и я тоже могу позвонить,если у меня возникнут какие-то вопросы.
В два часа снова был укол.Мы делали его скрепя сердце.Я, снова читала молитвы со слезами,а Лаки терпела,стараясь не выдать своей боли,чтобы  не беспокоить нас криком.О том,насколько ей больно,говорили её закрытые глаза и дрожащие от напряжения ушки.После укола я погладила её по голове.Мои слёзы капали на её  шерсть.Глаза Лаки  с благодарностью смотрели на меня и как будто говорили:” Я скоро уйду,но никогда тебя не забуду.Спасибо тебе за твою любовь.Твоя Лаки тоже любит тебя.Ты даже представить себе не можешь,как Лаки любит тебя.Лаки любит…
“ Моя Лаки,Лаки,Лаки”,- сквозь слёзы повторяла я,гладя её по голове.
 Она тёрлась о мою руку головой.Сказать,что сердце у меня рвалось на части – означало бы не выразить и сотой доли того,что я чувствовала в тот момент.
 Мне никто не позвонил.
Утром я пошла в аптеку сама.Доктор был там.
-Ваша жена сказала, что мне позвонят, но так и не позвонили,поэтому я решила прийти,- после приветствия сказала я.
Он не ответил,почему мне не позвонил.Просто сказал,что операция переносится на воскресениье.Поэтому я должна взять ещё один укол.Я спросила,насколько опасно для Лаки такое промедление. Он уверил меня,что однодневная отсрочка ничем не опасна.
По дороге домой я снова вела диалог со здравым смыслом. Голос разума был против моего решения относительно операции. Приводил примеры из жизни,когда людям ставили тот же диагноз, что и Лаки, и   оперировали на начальной стадии в дорогих клиниках у именитых хирургов, но они всё равно умирали, потому что исцелиться от этой болезни невозможно.Не сейчас,так потом она обязательно даст рецидив.
-Люди! И даже богатые люди, которые могут позволить себе лучших врачей мира, умирают от этой болезни! А ты хочешь, чтобы излечилась  кошка!-вразумлял  он меня.- У тебя  ни гроша за душой! Как ты собираешься бороться с этим недугом? Ты можешь считать меня жестоким, раз я всё это прямо тебе  говорю, но кто-то же должен сказать об этом?
 -Какой же выход?-спрашивала я.-Смотреть,как животное разлагается на глазах?
-Эвтаназия-вот единственный правильный выбор,-отвечал он.-Ветеринары, которые советуют не усыплять онкобольных животных,прикрываются  красивыми словами о гуманностии, но на самом деле это ничто иное как бизнес.Им нужно заработать больше,поэтому усыпление в самом начале не выгодно. Они лишаются  прибыли за операцию и возможности  выручить деньги от продажи дорогостоящих  обезболивающих,без которых не обойтись в последние дни,когда придут адские боли.То же самое касается политики так называемой гуманности в отношении эвтаназии для людей с продвинутыми стадиями рака.В её основании,как бы цинично это не звучало, лежит исключительно коммерческий интерес. Это бизнес,в котором вращаются миллиарды денежных единиц.
 Подумай о том, что такие язвы,как та,что уже есть, могут появиться и после операции. И не раз! Как ты будешь лечить их, если у тебя  на хлеб не каждый день есть?Ты можешь позволить себе оперировать Лаки  всякий раз,когда будет возникать рецидив? Вот видишь, решение этой задачи  тебе не по карману.Поэтому,если ты любишь её  не на словах –поменьше эгоизма! Хватит щадить себя и  свои чувства!Подумай о том,что чувствует она!Отпусти её уже сейчас! Никакой гуманности в том,чтобы обрекать животное на муки,которые не ведут к выздоровлению –нет!
-Нет!Не сейчас! Не могу! Никогда! – кричала я в ответ.

-Что бы выбрала ты,если бы узнала, что у тебя тот же диагноз, что у неё?Предпочла бы медленное  гниение с неотступными нечеловеческими болями  и созерцанием поражающих психику язв на собственном теле и отчаяния в глазах родных, или остановила бы  свой выбор на быстрой безболезненной смерти?Ты же знаешь,Лаки – существо разумное и  боится своих язв,ты видела ужас в её глазах,когда она вылизывала свою рану, а боли скоро станут невыносимы.
-Я не могу с точностью сказать,хватило ли бы у меня духу поставить подпись на документе о собственном умервщлении,но абсолютно уверена в том, что не цеплялась бы за такую жизнь и  выбрала бы лёгкую смерть. И,конечно же, хотела бы,чтобы кто-то принял решение за меня, и моя смерть явилась ко мне неожиданно –наёмный киллер или инфаркт во сне.
Доводы разума выбивали и без того зыбкую почву у меня из-под ног.Он выволакивал на поверхность то, что я изо всех сил пыталась спрятать от себя самой, потому что не могла, не готова была лишиться Лаки.
Я гнала его прочь, но он жужжал вокруг меня подобно назойливому шмелю.
- Что даёт тебе повод надеяться,что с такой сложной задачей, как рак,справятся провинциальные врачи?  - продолжал он  озвучивать то,  что не было сил слышать.
-Однажды, когда у меня была возможность обследоваться в дорогой киевской  стоматологической клинике,  опытный доктор со стажировкой в Европе предложил мне  сверлить зуб,приняв  или умышленно выдав за кариес пигментное пятно,о котором,к счастью, я была предупреждена местным дантистом, у которого проверяла зубы, - парировала я.
-Пытаешься найти успокоение?-не сдавался он.- Посмотрим, что ты будешь делать с твоими копейками,  когда …
-У неё не последняя стадия! –обрывала его я.-У неё есть шансы! Всё закончится благополучно!Операция будет успешной! Она поправится! Никакой последней стадии не будет!Не будет рецидивов! Не будет  болей! И не понадобятся дорогостоящие уколы,которых я не могу себе позволить!
Я убеждала  себя  в том, что он просто видит всё в чёрном свете, а мной владеют пустые страхи, которые нужно отбросить,но не могла избавиться от мысли, что он прав.
Когда пришла домой, мы с мамой снова сделали Лаки укол.Рана ещё больше подсохла. Гной ушёл. Это немного успокоило меня.Хотя бы потому,что не придётся откладывать операцию,поскольку промедление в таких вслчаях смерти подобно.
Я присла на диван рядом с Лаки и гладила её по голове,а она вытянула мордочку вперёд и замерла,закрыв глаза,как будто,зная,что уйдёт,хотела унести с собой каждое моё прикосновение.  По шерстяной щёчке скатилась слезинка.  Незадолго до смерти  так же грустил и плакал её дед,ушедший в возрасте пятнадцати  лет,которого я похоронила этим летом.
“Мой маленький усатик ,мой косолапик“,-гладя её , сказала я вслух. А про себя:“Как же это могло  случиться с тобой?Как?Какое  право имеет земля сожрать твои роскошные усики, твои пушистые ушки,полоски и пятнышки на животике,твои белые пушистые штанишки?Твой розовый нос?“
У меня не было её фотографий.Я верила в то,что они к разлуке.Некоторые люди говорят,что это суеверие,но на личном опыте я убедилась,что это не так.По крайней мере для меня.Я была напугана тем,что она чуть не умерла в раннем детстве и,видя,какой слабенькой и болезненной она была,боялась их делать.Сейчас,несмотря на большие сомнения в том,что операция поможет,я всё равно не фототграфировала её,как будто это могло отнять у неё те шансы,которые прогнозировал доктор. Я плакала вместе с ней.Старалась не всхлипывать,чтобы мама не слышала меня.Но она услыщала и пришла.Её лицо было вспухшим от слёз.
-Она выживет,вот посмотришь, -  сказала она.-Лаки будет жить и ещё долго радовать нас.
-Если ты так думаешь,то почему тогда плачешь?-спросила я.
-Потому что ей приходится страдать.Потому что ей больно, -ответила она.
-Ты чувствуешь,что она выживет?
Я спросила её,потому что мама обладала поразительной способностью чувствовать.Если она говорила,что чувствует что-то,то это всегда сбывалось.
 -Да,-ответила она.
Но на этот раз мне показалось,что она сказала это как-то неуверено,как будто больше желая поверить в то,о чём говорит,чем верила на самом деле, или просто хотела успокоить меня.
Я схватилась за эту надежду, внушив себе, что её неуверенность мне просто показалась. Вопреки здравому смыслу, мне хотелось верить в то,что Лаки выживет,что всё будет хорошо.
Вскорости она,свернувшись калачиком,уснула,а я стала искать способ забыться,отвлечься от тягостных мыслей о предстоящей операции и о том,что будет после.Нашла у себя на рабочем столе какой-то остросюжетный  детективный роман,который скачала из Интернета ещё летом и начала читать. Читалось плохо. Несмотря на мои старания уйти от мыслей , они всё время возвращались к Лаки. Но я пыталась  принудить себя читать дальше, чтобы время,которое,казалось,застыло на месте,сдвинулось с мёртвой точки.Прочитав ещё немного,я снова прервала чтение.Один из героев романа,пожилой мужчина,миллионер,как и моя Лаки,болел раком.Поразившись такому совпадению,я восприняла это как предзнаменование, как знак свыше. Наверное,подумала я,Бог хочет показать мне,что с моей Лаки будет то же самое,что и с этим человеком.
 Я просмотрела  произведение наперёд,чтобы узнать,как сложилась судьба этого героя,и,найдя  то место,где говорилось о том,что он умер,упала духом. Точнее будет сказать,начала терять и тот минимум надежды,который сочинила для себя,чтобы пережить свалившиееся  на меня горе. Тут же вспомнилось,как,выйдя из ветаптеки в тот день,когда нам сообщили страшный диагноз,я проходила мимо дома,в котором были похороны.Увидев похоронную процессию,я ,как и сейчас,подумала,что это знак. Бог предупреждает меня,чтобы постепенно подготовить к этой потере ,подумала я.
Как и тогда, начала внушать себе, что это всё ничего не значащие совпадения, и постаралась откинуть от себя страхи.Но тревога усиливалась.
 Я посмотрела на Лаки.Она спала. Ещё совсем недавно я так же сидела у компьютера,не подозревая,что в моём маленьком солнышке поселилась смерть.
Я выпила крепкий кофе и вернулась к чтению.
Всё будет хорошо,сказала я себе.
И тут же горько этому ухмыльнулась.Сможет ли операция остановить рак? 60-70 процентов вероятности почему-то не давали мне 60-70 процентов надежды.

Где-то через полчаса я выпила ещё чашечку кофе.Я пила его весь вечер и читала книгу. Безо всякого интереса.Просто чтобы забыться,уйти от мыслей насколько это возможно,хотя при других обстоятельствах читать эту книгу, наверное, было бы мне интересно.
Около девяти  Лаки проснулась.Я принесла ей её любимый корм.Но она съела совсем немного.Это оттого что болеет,подумала я.Потрогала её нос.Он был сухим.Разве могло быть иначе? Я гладила Лаки,пока она не уснула.Потом отнесла в кухню её пластиковую мисочку с оставшимся кормом.И только сейчас вспомнила,что мы с мамой с утра ничего не ели. Мы приготовили ужин и ели через силу. Потом я вернулась в комнату, но читать уже не могла.Очень устала.Подошла к окну в спальне и стояла в темноте,глядя на звёзды.Я никогда не верила,что души ушедших в мир иной превращаются в звёзды. Но тогда  мне подумалось: “Скоро я буду так же смотреть на небо,а где-то там,в небесной глубине будет светить ещё одна звезда”. Жуткое напряжение снова прорвалось наружу потоком слёз.   Я плакала тихо,чтобы  не тревожить маму.И вдруг услышала,как из кухни, где мама,как ия,пыталась отвлечь себя чтением,донеслось мяуканье Лаки.
Когдаона успела?Неужели это я разбудила её своим плачем?Конечно же, это так.Я выпустила из виду, что у кошек слух гораздо острее,чем у человека, и  небольшая для нас громкость кажется им громом.Лаки не выносила,когда я плакала.Нет,мой плач не раздражал её.Она сочувствовала мне,сопереживала,ей было больно видеть меня такой.Она всегда прибегала ко мне в такие минуты и тёрлась об меня,чтобы утешить.
Бывало и так,что она сразу бежала к маме и тащила её за тапок,чтобы ко мне шла.Вот и сейчас,сама смертельно больная, она пошла к ней.
Я поспешила в кухню.Но только вышла из комнаты,как увидела маму.Она входила в гостиную,держа на руках Лаки.
Глаза у мамы были влажными от слёз.
“Смотри вот,пришло раковое тельце спасать тебя “,-сквозь слёзы сказала она.- “ Тебе нельзя плакать,чтобы не тревожить её“.
Она несла её так,чтобы не задевать рукой рану.
Посадив на диван на то место,где она всегда спала,мама погладила Лаки. Она заурчала.Стала вылизываться,чтобы укладываться спать,выкусывать когти.
“Смерть дышит тебе в лицо, а ты ещё и выкусываешься“,-с болью в сердце подумала я.-“Сама в объятьях смерти, а бежишь спасать других “.
Я выключила свет,чтобы не бил ей в глаза.Комнату освещал только экран компьютера. В спальне,которая сообщается с гостиной,горела настольная лампа.
“Этого света хватит“,-подумала я.
 Я шла в душ.Она боялась темноты.Уходя из дома,мы всегда оставляли для неё свет.Почти у самой двери я обернулась.Мне вдруг показалось,что я должна это сделать.Лаки смотрела на меня.И как будто звала,хотела,чтобы я побыла с ней ещё немного.
Я подошла к ней и погладила её между ушками.Она довольно заурчала и, поддев лапкой мою руку,потащила к себе.Я присела на край дивана.Лаки лизала мне руку, тёрлась о неё головой,легонько покусывала пальцы.
Она делала это, как и раньше,когда не была больной,и я подумала,что,возможно,всё не так уж и плохо,что я накручиваю себя,и у неё действительно есть шанс выжить.
Я старалась внушить себе позитивные мысли.
“Всё будет хорошо у Лаки “,-сказала я ей.Она посмотрела на меня.
“ У Лаки?У Лаки?“-спрашивали её добрые, благородные зелёные глаза.
“ У Лаки“,-ответила я вслух. Я душила в себе слёзы.-“Всё будет у Лаки хорошо “.
Подождала,пока она заснёт.И только тогда ушла.





ГЛАВА3
Сильнее надежды

До операции оставалось два дня. Я легла спать около одинадцати.Но уснуть не могла.Темнота казалась мне мокрой и колючей.За окном надрывно и внезапно,громко завыла собака.Дурной знак.Я сильно вздрогнула и села на кровати,поджав ноги.Какое-то время сидела так,глядя в темноту. Проснулась мама.
- О Лаки думаешь?-увидев,что я не сплю,спросила она,хотя и без того знала,что это так.
-О ком же ещё,-ответила я.
-Боишься,что операция не поможет?
-Нет.Я думаю о том,где буду её хоронить.
Чем ближе становился день операции,тем меньше,почему-то,оставалось у меня надежды.
-Не говори об этом.Надо надеяться,верить…
Знаю, что не должна была говорить об этом ей.Должна была поддерживать её. Но не выдержала, сорвалась.Наверное, потому что сделана не из стали,потому что просто человек.
-Земля мёрзлая сейчас.Не представляю,как её разрою.И где  хоронить среди зимы? С Чупси было проще.Он умер летом. И можно было похоронить его за городом.Там было полно людей –сады,огороды.А сейчас?Туда страшно идти.Там никого нет,кроме бомжей.Нарвёшься на какого-нибудь идиота.
-Ну почему ты паникёрша такая? Зачем настраивать себя на  плохое?Надо верить в то,что всё обойдётся. Если бы так,как ты, вели  себя родные больных раком людей,если бы  придя  в  отчаяние, заранее хоронили их, ещё до операции,больные бы тоже падали духом и у них не хватало бы сил бороться с болезнью.Надо цепляться за хорошие мысли,верить в милосердие Божье.Я тоже очень переживаю. Ты знаешь, как я люблю Лаки.Но я стараюсь настраивать себя на хорошее.
-Я не паникёрша.Я реалистка.Я тоже хочу надеяться, но у меня то получается, то нет.Здравый смысл подсказывает, что надежды нет. Надо смотреть правде глаза.Человечество летает в космос,придумало Интернет,но не умеет лечить эту болезнь.Может быть,когда-то что-то изменится, но пока оно бессильно перед ней,иначе от неё не умирали бы богатые люди.Вполне так может быть,что врач разрежет Лаки,а внутри всё изъедено раком.
-Но врач же сказал,что это начальная стадия.Он же знает признаки,знает,что делает и   говорит.
До сих пор не могу понять, как так случилось,что,когда я говорила об этом, ни у меня,ни у мамы  не мелькнула мысль об УЗИ,как и тогда,когда доктор поставил Лаки страшный диагноз.Я не знала,что у нас в городе животным делают УЗИ. Когда заболел  Чупси,этот врач сказал, что у кота камни в почках ,но ничего не говорил об  УЗИ.Может,поэтому,у меня отложилось в голове,что такое обследование не делают животным.Или то,что доктор  не упомянул об этом сейчас,неосознанно привело меня к выводу,что ему  не нужно УЗИ, чтобы определить стадию рака,раз он так уверено сказал, что рак у Лаки на начальной стадии.А может,всё объясняется тем,что сработал фактор шока? Когда человека, как обухом, огреет плохая новость,он ходит как в тумане,утратив способность ясно мыслить.Возможно, это произошло и с мамой,и со мной.
И рядом не было никого,кто подсказал бы,в чём наша ошибка.
Не скажу,что слова мамы утешили меня.Я просто снова придумала себе загородку от рельности, от котрой хотелось уйти хоть на немного,хотя бы до того момента,когда  я уже не смогу этого сделать… Мне надо было что-то,на что я могла бы  опереться,чтобы забыться сном,иначе не вынести жуткую пытку временем до утра.
Утром я проснулась от мяуканья Лаки.Она всегда будила нас чуть свет.Приходила под самую дверь спальни и звала,никогда,в отличие от кота, не смея зайти,хотя никто не запрещал ей этого делать.С тех пор как у неё на тельце появилась рана,она впервые пришла под дверь.
Это вселило в меня надежду.Нет,конечно же,я не подумала,что рак может сам по себе пройти,и она пошла на поправку,но я предположила,что,если её самочувствие стало лучше,то есть шанс,что не всё так плохо,как я себе представляю,и ,может быть, рак  ещё не распустил свои метастазы по всему её тельцу.
Она хорошо поела свой любимый корм,а чуть позже куриный бульон и мясо.Аппетит стал лучше,чем в последние дни.Я слышала о том,что перед смертью может стать лучше.Но мне нужна была надежда,какая-то обманка,и я снова придумала её себе.
Она держала меня весь день,помогая загнать реальность куда-то на задворки сознания.К вечеру моя обманка стала таять,несмотря на то что Лаки было лучше, и её поведение выглядело так,что если взглянуть на неё глазами человека,не знающего,что у неё эта страшная болезнь,то можно было бы сказать,что она здорова.
Пребывая в тяжёлых мыслях о Лаки,я забыла выключить утюг,а она тут как тут.Моя Лаки пришла в кухню,где я мыла посуду, и стала требовательно звать меня идти с ней.Привыкшая к этим её милым выходкам ,я знала,что нужно идти-зря не позовёт.
Ещё больнее было смотреть на неё такую.
“Надеется на жизнь,ведёт себя ,как прежде.Как и раньше хочет наводить порядки,будить нас по утрам.Как будто старается  или смогла забыть о том,что смерть сидит в ней и ждёт своего часа,когда напомнит о себе и посмеется над ней ,как смеётся над всем живым“,-подумала я.-“Наверное,ей кажется,что если она будет делать всё как прежде,смерть забудет о ней и отступит.”
Вечером Лаки загрустила.Лежала на диване неподвижно, положив мордочку на лапки и уставившись перед собой невидящим взглядом.
“Что она сейчас чувствует?” –думала я.-“Где её мысли? “
Глядя на неё,я снова вспоминала о том,как она спешила мне на помощь,когда я плакала.А я ,видя её муки,не могла помочь ей.
Моё бессилие убивало меня.Я ненавидела себя за беспомощность,за то,что была не в состоянии ничего изменить.
Кто-то не сможет понять,как можно чувствовать скорбь по уходящему или ушедшему питомцу. И страдания по кошке, о которых я пишу, сочтут большим  преувеличением,надуманной болью,простительной  только детям дошкольного возраста, потому что все эти  слёзы по питомцам – всего лишь признак инфантильности. Я встречала немало таких людей, которые своё равнодушие выдают за взрослость,серьёзность, силу,и они,как правило,черствы не только по отношению к животным.Сколько  раз приходилось видеть,как собравшиеся проводить в последний путь друзей,знакомых,соседей,да что там,своих близких и родных людей,улыбаются на похоронах и поминках.Жуткое зрелище. Или только делают вил,что скорбят по родным,носят траур,но невольно та или иная деталь в их поведении выдаёт,что на самом деле они далеки от скорби.Что уж говорить об отношении к животным?Смогут ли такие понять,что такое боль из-за потери кошки?
“ Лаки,Лаки,моя Лаки“,-повторяла я,гладя её  спинку,ушки,лапки.Как бы хотелось сказать ей: “Я не отдам тебя смерти!Вот увидишь, ни за что не отдам! “ Но всё,что я могла –плакать, тешить себя надеждой, если получится, и ждать дня операции.
Следующий день,последний перед операцией,был давящим,серым,невероятно тяжёлым.Я с ужасом думала о том,что будет завтра.Конечно же,я думала об этом не только сегодня,но сегодня чувствовала  кошмар,через который мне придётся пройти,особенно остро.Представляла,как буду нести её туда, где ей будут резать животик, ужасалась при мысли, что  ей придётся терпеть такую боль. А что,если они не справятся?Что,если сделают что-то не так?Но откуда знать,кто сделает лучше?Может,пока не поздно,всё отменить и договориться с докторами муниципальной ветбольницы?Но как я могу знать,что это будет лучше?Говорят, что выбор есть всегда,и во всех своих ошибках человек виноват сам. Но как знать,где правильный выбор?Как в той ситуации,в которой я оказалась,можно угадать решение,в котором нет ошибки?
Я не ходила в городскую ветеринарку.Но что бы изменилось от того,что я бы туда пошла?Что подсказало бы мне правильный выбор?Честные глаза врача?Но у того врача,с которым я договорилась об операции Лаки,честное,открытое лицо,глядя на которое ни за что не подумаешь,что он способен причинить вред животному или человеку.Он и его жена вызывали у меня доверие.Случись то же самое в отношении доктора из городской ветклиники, я бы не знала, кого из них выбрать.И,скорее всего,склонилась бы в сторону того, который осматривал мою Лаки,рассудив,что знакомый,о котором идут хорошие отзывы, и который успешно оперировал другого моего питомца,всё же лучше,чем незнакомый,о ком я не слышала вообще.
Лаки всё время спала.Мы разбудили её только чтобы покормить и сделать укол.Вечером,перед тем как идти спать,я подошла,чтобы погладить её.Она продолжительно и тоскливо посмотрела мне в глаза.
“Такое чувство,что она прощается со мной “,-подумала я и,не выдержав,отвела взгляд.
У меня больше не было сил бороться с мыслью,что всё бесполезно,что эта болезнь сильнее надежды,которая есть у меня.Говорят,главное –верить и надеяться на милость Божью,и тогда сбудется то,во что веришь.Говорят,что мысли материализуются,и если думаешь о хорошем,оно непременно сбудется.Много чего говорят,думала я тогда.Но покажите мне хоть одного человека,которому вера вернула бы руку или ногу, или того,кто силой мысли вернул бы себе умершего,которого хотел  бы возвратить.
В истории человечества не было ни одного такого случая.Но даёт ли это повод думать,что истинно верующих  среди тех, с кем стряслась беда,на земле никогда не было и нет?На свете много лжесвидетельств  о подобных чудесах,но все без исключения они исходят либо от представителей сект,которые бессовестно врут в целях набрать паству в свой приход,либо от людей хвастливых,которым хочется привлечь к себе внимание, но при отсутствии каких-либо достоинств и умений,годится и эта тема,либо от психически больных.
И всё же, я сделала над собой усилие.Я не смогла заставить себя поверить в то,что после операции начнётся выздоровление, и дело даже не в плачевной  статистике благополучного исхода этого заболевания  у людей.У меня откуда-то было чувство,что Лаки живёт свои последние дни,и я ничего не могла с этим поделать.Но пообещала себе не думать о её  смерти хотя бы до операции.Иначе у меня не будет сил выдержать всё это.
При каждой мысли о страшном я начинала читать про себя молитвы. Я читала их ежеминутно.На какое-то время мне становилось немного легче,и даже казалось, что я зря так сгустила краски и,может,всё ещё обойдётся.Но проходило несколько минут,и я снова читала молитвы.Я не молила Бога о чуде,потому что есть вещи,которых Он не делает не из-за слабости веры просящего и уж конечно не потому, что всемогущий не может сделать чудо.Просто  есть то,чего он не делает по одному Ему известной причине,и никогда не меняет установленный им порядок вещей. Понимание этой несложной истины избавило бы многих от беспочвенных надежд,внушаемых религиозными извращениями, и,как следствие,разочарований в вере.
Я просила у Бога облегчения страданий Лаки.
Ночь накануне операции была кошмарной.Иногда я проваливалась в сон  - тревожный,мутный,полусон –полуявь.Мне виделось,как я несу её в ветаптеку,как она цепляется за меня,не желая отпускать,а я всё равно отдаю её  врачам,они уносят её,я смотрю ей вслед,а её большие,добрые зелёные глаза кричат: “ Забери меня отсюда!Забери свою Лаки!“ Потом несколько раз меня мучила одна и та же сцена: я прихожу туда,где оставила её,а мне сообщают,что она умерла во время операции.И я просыпалась,задыхаясь от ужаса.Одну за одной глотала  таблетки от сердца.Как могла пыталась взять себя в руки.Под утро,не помню как, с какими мыслями,я заснула.Мне снилось,что повсюду вода,а я стою на широкой,не знакомой мне улице.Ноги по щиколотки в воде.Перепуганные люди куда-то несутся,что-то кричат.Из общего шума я смогла уловить только два слова: “Всемирный потоп “. Я должна спасти родных.Но вдруг понимаю,что с ними всё в порядке.В опасности Лаки.Я куда-то бегу между высоких тёмно-серых  зданий,сворачиваю во дворы.Я не знаю,почему выбрала эту дорогу,кто или что указывает мне путь,но знаю,что бегу туда,где есть Лаки. И, наконец, останавливаюсь возле белого небоскрёба.В доме четыре подъезда.Двери одного из них распахнуты настежь.Я бросаюсь ко входу.Но путь преграждает какой-то мужчина.Он говорит,что в этот дом мне нельзя. Я отвечаю,что мне нужно туда попасть,потому что там моя Лаки, и я должна её спасти.Мужчина отвечает,что Лаки в безопасности.Когда сюда придут самые высокие волны,они её не достанут,потому что она на последнем этаже этого дома. Я почему-то верю ему и вздыхаю с облегчением.Возвращаюсь на ту же улицу,по которой бежала только что и вижу огромную,до самого неба волну.Меня охватывает  паника.Я сознаю,что мне уже не спастись, и сейчас я узнаю,что такое одна из самых страшных на свете смертей.Волна быстро подходит и накрывает меня.
Но я невредима,и волны никакой больше нет. Светит солнце.Я иду по улицам  родного города и вижу свой дом. Мама встречает меня в прихожей.Спрашивает,где я была так долго.Я ничего ей не отвечаю.И она спрашивает,где Лаки,что с ней,как будто знает,что мне это может быть известно.Я снова ничего ей не говорю.Только разжимаю пальцы.Ладонь полна белого жемчуга.Я не помню,как и когда он оказался у меня в руке.”Посмотри,какой он красивый “,-говорю я.
Вдруг жемчуг начинает изменяться.Становится тьмяным.Мне страшно,и я бросаю его на пол.Но это уже не пол прихожей.Я стою в гостиной рядом с диваном,на котором всегда спала Лаки.Жемчуг разбросан по всему полу.Но кроме жемчуга ,на полу лежат три морские ракушки –одна тёмно-серая, длинная и узкая,величиной с куриное яйцо,две-светло-серые,не больше горошины.Мне вдруг становится жутко.Я не могу понять,что меня так пугает,но тем не менее тревога усиливается.Мне всё труднее дышать.Я чувствую,что  вот-вот задохнусь и на этом проснулась.Боль в сердце отдавала под лопатку.Достала из-под подушки блистер с корвалментом,взяла капсулу под язык.Через пару минут мне стало легче.
“Что значит этот сон? Что значат эти ракушки и жемчуг? “-думала я,пытаясь расшифровать символы.-“Слово ракушка имеет тот же корень,что и слово “ рак “.Если ракушки символизируют болезнь Лаки,то почему их три?Третья стадия?А жемчуг –слёзы,которые мы с мамой будем лить из-за её смерти? Но нет! Не может быть! На третьей стадии в операции  смысла нет.Разве стал бы доктор предлагать операцию,видя,что всё так далеко зашло?Ради чего резать животное,если шансы его спасти уже равны нулю?..Врач же знает признаки и в состоянии определить на глаз, как отличается начальная стадия,которую он диагностировал Лаки,от предпоследней. Значит,это что-то другое,что пока не понятно и ,скорее всего,время покажет,как это следовало понимать.“
Меня угнетало то,что  в ночь перед операцией приснился жемчуг.Он всегда  мне снился к слезам.В этом сне он был связан с Лаки,так как  появился после того, как мама спросила меня, где она и не знаю ли я, что с ней.Я высыпала на пол жемчуг как ответ на её вопрос, который можно было озвучить как: “Вот что с ней. “ Мне нужно было утешение,и я начала мысленно, кадр за кадром извлекая из памяти,просматривать мой сон,стараясь не упустить ни одной детали,которая могла бы стать зацепкой…
“Мужчинв во сне сказал,что Лаки на последнем этаже небоскрёба, и волны не достанут её! Это и есть надежда!“ - воспрянула я.-Волны,огромные волны здесь символизируют смерть.Но Лаки выживет.Иначе зачем тогда было сказано,что самые высокие волны её не достанут? “
Ухватившись за эту мысль,я нашла в себе силы делать то,что кроме меня сделать было некому.
На часах было около девяти.Я встала,оделась,прочитала несколько молитв  за Лаки и вышла к ней.
Она сидела на диване и смотрела  как будто бы сквозь меня.Взгляд был отрешённым,как если бы она видела не то,что пока ещё вокруг неё,а что-то другое – тот страшный путь,которым ей предстояло пройти, и она с не свойственной животным мудростью приняла эту неизбежность. Увидев её такой, я подумала о том,что,пожалуй,не стоит искать надежы в сегодняшнем моём сне.Кошки чувствуют  лучше людей,и если она в таком настроении,значит,будет что-то плохое.Хотя,может, это у неё  предчувствие не смерти,а боли и всех ужасов,связанных с лечением рака. Как жаль,что животные не могут говорить.Она бы рассказала мне,что у неё на душе,пожаловалась,когда начались первые боли, если они были,и мы бы приняли какие-то меры. Возможно, сразу опухоль не была злокачественной.














ГЛАВА4
Забери меня отсюда
Операция была назначена на два.В половину второго я вызывала такси.В без десяти оно стояло под окном.Я завернула Лаки в голубое с белыми птицами одеяльце,в которое младенцем заворачивали меня,и спустилась вниз.Всю дорогу  она молчала,а её большие зелёные  глазки-бусинки неподвижно смотрели перед собой.
Я расплатилась с таксистом и пошла по направлению ко входу в ветаптеку.Как же мне не хотелось туда идти!На крыльце, у самой  двери, был порыв, пока не поздно, развернуться и уйти.Но для чего может быть поздно,подумала я.Что может ей повредить,если у неё рак?Что ей может грозить?Смерть во время операции?Но что будет,если её не сделать?Разве рак пройдёт сам собой?
Я перешагнула порог ветаптеки с мыслью,что лучшего выбора у меня нет, а эти врачи хотя бы хорошие люди, поэтому не сделают зла преднамеренно и халатности не допустят.Это лучший выбор из тех,что были мне доступны.
В аптеке ,кроме доктора и его жены, был фельдшер.Он стоял за прилавком.
Покупателей на тот момент не было. Видимо, услышав,как я открыла дверь,врач вышел навстречу мне и издали улыбнулся.За ним появилась его жена и тоже радушно поприветствовала меня.Я подошла к прилавку.Доктор спросил,как зовут мою кошку.Я ответила.
-Счастливая,-перевёл фельдшер,с  симпатией глядя на Лаки.
-Да,-горько улыбнулась я.
Жена доктора вынесла из подсобки корзину для кошки. Мне сказали,чтобы я посадила туда Лаки.Я развернула одеяльце и,подняв  её так,чтобы не задеть рану, поцеловала   между ушками и опустила в корзину.
Доктор,сказал, чтобы я шла домой, а когда операция закончится,мне позвонят.Я спросила,может ли она умереть во время операции.Он улыбнулся на мой вопрос так,как улыбаются маленьким детям,когда они скажут какую-нибудь нелепость,милую глупость.
-Ну что вы,-ответил он, и это полностью успокоило меня.
Я спросила,сколько примерно будет длиться операция.Доктор ответил,что где-то час-полтора.
-Да не волнуйтесь вы так,всё будет хорошо,-добавил он.
От него исходила уверенность,которая  давала мне повод для оптимизма,и я хваталась за всё,что может мне дать надежду.
А Лаки безотрывно,с тревогой  смотрела на меня,как будто боялась,что я оставлю её здесь одну,с чужими людьми.Моё сердце сжалось от боли ,когда я повернулась,чтобы уйти.Я была наполпути к двери,как вдруг услышала её голос.Но это было не то её удивительное и  неповторимое “мяу “.Это был надрывный, протяжный крик,от которого у меня болью зашлась душа.Я обернулась.Она смотрела на меня, а её печальные зелёные глаза кричали : “ Ты уходишь?А Лаки ? А Лаки?.. Забери отсюда свою  Лаки!..“
Первым порывом было броситься к ней и забрать её у них.Но я не сделала этого.
Резко  повернувшись, быстро  пошла к выходу.

Всю дорогу домой я изо всех сил старалась не думать о том,как она смотрела на меня . Вспоминала излучающий уверенность и спокойствие взгляд врача.
Открыв дверь квартиры, я услышала запах хлорки.Мама объяснила,что ,пока я была в ветаптеке, она успела помыть пол в гостиной и вычистить покрывало на диване,где спала Лаки,потому что у Лаки были гнойные раны,и могли остаться микробы,что может повредить заживанию швов,когда я принесу Лаки обратно.
Я понимала,что мама права.Но, несмотря на это, у меня  пронеслась нехорошая мысль- есть примета, что нельзя мыть пол в тот день,когда кто-то отправляется в дальний путь и когда ложится на операцию.Мама,конечно же,не знала об этом,и в этом нет её вины.Но тем не менее примета остаётся приметой и, что бы там  ни говорили о суевериях,напрасными верованиями приметы не назовёшь.
Я почувствовала леденящий холод в области солнечного сплетения.
-Что такое? Ты так побледнела,-спросила мама.
-Да нет,ничего,-ответила я,чтобы не расстраивать её.-Просто испереживаласьочень.
-Когда врач сказал подойти?
-Придётся ждать час-полтора.Сколько сейчас?
-Десять минут третьего.Может,пока  успокоительного чаю попьёшь?
-Сейчас он бесполезен.
-Тогда хочешь кофе сварю?
-Да,это лучше,пожалуй.
Ждать не пришлось и часу.Где-то в без пятнадцати три зазвонил мой мобильник.
Я удивилась,увидев  на экране номер врача.
“Что-то не так,раз так быстро“,-подумала я.Сердце бешено колотилось.
Я нажала кнопку ответа.
-Можно забирать зверя,-сказал врач.
-Сейчас буду,-ответила я и начала  набирать номер службы такси.
Заказала такси к ветаптеке.Чтобы  сэкономть деньги, решила туда идти пешком.
Я сбежала по лестнице,на ходу застёгивая молнию пальто.Всю дорогу неслась по гололёду, как угорелая, и всё время  пыталась воспроизвести в памяти голос врача,чтобы определить, какая весть меня ждёт.
Но у меня ничего не получалось.Трудно было понять,то ли говорил он радостно, то ли делал вид.Когда я домчалась до аптеки, такси уже было там. Попросив таксиста подождать,я отдала ему деньги наперёд,потому что открывать сумочку с кошкой на руках  было бы тяжело.Я могла причинить ей боль.
Войдя в ветаптеку и увидев доктора,который вышел из подсобки,я издали попыталась определить по его лицу то же самое,что по дороге сюда,безуспешно хотела узнать по его голосу.
Но и на этот раз у меня ничего не вышло.
-Операция прошла успешно.Зверь сейчас спит,-сообщил  он ,когда я подошла к нему.
В  корзине для кошек,которая стояла на  прилавке, спинкой ко мне лежала моя Лаки. На ней был полосатый трикотажный  бондажик –серый в красную узкую полоску,который был завязан на спине на несколько белых бантиков.На бондажике в области животика было небольшое пятнышко крови.
“Мой ушастик,мой дорогой качанчик “,-при виде Лаки у меня зашлось сердце.
Я схватилась за лекарство,которое лежало в наружном кармане моей сумочки.
-Ну зачем же так волноваться?-заметив движение моей руки,попытался успокоить меня доктор.
Но его бодрый тон показался  мне каким-то искусственным.
-Есть проблема,-продолжал он тем же тоном,–опухоль у Лаки не одна.Она есть ещё на двух молочных желёзах.Но оперировать сейчас нельзя,потому что там она в зачаточном состоянии. Вам надо будет купить лекарство, цитостат.Оно  поможет не только предотвратить рецидив удалённой опухоли,но и развитие двух других.Будете приносить на осмотр раз в квартал,и всё будет в порядке.
“Три ракушки –одна большая и две с горошину –это три опухоли “,-подумала я,вспоминая свой сон.-” Вот оно что…Но жемчуг?Неужели всё же слёзы,потому что будет рецидив?“
Я хотела думать,что это означает  что-то другое,и то,что сон оказался вещим, обнадёживало меня –потому что,кроме ракушек, в этом сне был ещё и верхний этаж небоскрёба, до которого не достанут волны.
-Вам нужно будет делать перевязки раз в день,-сказал врач,и у меня всё тело сжалось и защемело  при мысли,что я своими прикосновениями  к шраму невольно буду причинять ей боль.
Наверное,мои мысли отразились у меня на лице.
-Вы можете взять зелёнку – спрей,-сказал врач.
Я спросила,сколько она стоит.Зелёнка-спрей оказалась мне не по карману. Я подумала,что лучше оставить эти деньги на хорошее питание Лаки.После операции нужно восстанавливать силы,и без куриного мяса,творога и молока, это будет невозможно.И мало ли что ещё может понадобиться Лаки,а у меня не будет денег ей помочь,если сейчас растрачу всё на то,без чего можно обойтись.
-Нет,спасибо,это слишком дорого для меня,-ответила я.
-Тогда придётся заливать швы из бутылочки,-сказал он.-В буквальном смысле заливать.Я покажу,как делать перевязку.
Он развязал три верхних бантика на полусонной от наркоза Лаки и вынул из бондажика правую переднюю лапку,но показывать мне шов не стал, наверное,чтобы не занести заражение.Объяснил только,что сейчас под бондажом на шве лежит женская гигиеническая прокладка,и нужно будет  менять прокладки во время перевязок,потому что из швов идёт сукровица,и это нормально,потому что ранка очищается.Сказал также,что надо будет принести Лаки через 10-14 дней,чтобы снять швы.
Я спросила,как он оценивает шансы Лаки сейчас,когда видел,что делается у неё внутри.
-Шанс есть всегда,-уклончиво ответил он.
Это было совсем не то,что 60-70 процентов,о которых он говорил до операции.
И меня это насторожило.Мне вдруг показалось,что он что-то скрывает от меня.Но зачем ему утаивать истинное положение вещей?Чтобы пощадить меня?..
-Доктор,скажите правду,я не маленький ребёнок,не надо жалеть меня.Мне лучше знать всё как есть,знать,к чему быть готовой.Пытка надеждой хуже всяких других.У неё есть реальный шанс выжить?
-Ну конечно же есть,-ответил он.
Его лицо снова излучало позитив и уверенность.И я вдруг подумала,что то,что он будто бы чего-то не договаривает,мне померещилось.Всё это мои страхи,и нужно просто овладеть собой, взять себя в руки.Так будет лучше для всех –для меня самой и для Лаки.
Я спросила,нужны ли обезболивающие и можно ли ей пить и спрыгивать с дивана самой.Он ответил,что она будет покрикивать,но обезболивание не требуется,пьёт пусть сколько хочет.Это не опасно,потому что операция была не на пищеварительных органах. Бегать,прыгать и даже мяч гонять можно сколько угодно.
Я купила цитостат, расплатилась за операцию,поблагодарила доктора и,взяв из корзинки мою Лаки, завернула в одеяльце,вышла на улицу и села в такси.




ГЛАВА5
Боль
По дороге домой  я  старалась думать о хорошем, вспоминала лицо врача и свой сон,в котором Лаки выжила,и  мне даже показалось,что получится преодолеть эту болезнь.
“Ты не умрёшь!Ты будешь жить!Всем смертям назло! “-сказала я Лаки,выходя из такси.
Мама открыла дверь.Войдя,я сообщила ей, что операция прошла успешно, но есть ещё две маленькие опухоли,которые доктор сможет контролировать, что он дал обнадёживающие прогнозы, и что надо будет делать перевязки ,но мне нужно сходить сейчас в аптеку,чтобы купить зелёнку,потому что той,что есть у нас дома, будет недостаточно.Добавила,что она может покрикивать, но обезболивание не нужно.
 Я передала Лаки маме,и она отнесла её в комнату,на то место,где она всегда спала.
Я вернулась минут через двадцать.Мама вышла  мне навстречу со встревоженным лицом.
-Что?-заволновалась я.
-Она кричала.
-Доктор сказал,что она будет покрикивать,-ответила я.
-Но как знать, что в его понимании”покрикивать“?-спросила мама.
-Мама,-это хороший доктор,-ответила я.-И если он сказал,что в обезюоливании надобности нет, то её нет.И Лаки покрикивает.
За весь вечер Лаки крикнула раз пять,и это убедило меня, что в том,что она поначалу кричала чаще,ничего страшного нет.Ночь прошла спокойно.Мы с мамой спим чутко,и если бы она вскрикнула хоть раз,мы бы обязательно это услышали.Утром она кричала с интервалами минут в десять,и я начала понимать,что здесь что-то не так.То,что не нужно давать обезболивающих,стало вызывать сомнения. Но разве мог доктор не знать,что говорит?Или не предвидеть, что Лаки будет кричать, а не покрикивать, потому что на покрикивание это не похоже.
Если человеку, думала я, необходимо обезболивающее, то почему оно не нужно животному?Не могу понять, почему не вспомнила об этом, когда забирала Лаки после операции и не задала врачу вопрос.Закралась мысль, что доктор,оперировавший Лаки, мог не знать, что после операции она будет кричать.Иначе сказал бы,что,если будет покрикивать, то никаких мер принимать  не надо, но если будет кричать, то нужно дать обезболивающее.
Идти в ветаптеку я не видела смысла.Если ветеринары, оперировавшие Лаки, плохие специалисты или для чего-то врут, что я услышу в ответ?..Лучше спросить у других, что всё это может значить.
Я быстро оделась и пошла в одну из аптек,где покупаю лекарства для себя и для мамы.Женщина-фармацевт,которая всегда давала мне хорошие советы, и которой я доверяла,явно была удивлена тем,что я рассказала ей, и ответила,что впервые слышит о том,что  после операции обезболивающих давать нельзя.Но рекомендовала проконсультироваться с опытным ветеринарным доктором.
От её ответа меня взяла оторопь.Если мою Лаки оперировали некомпетентные люди,то каких результатов можно ожидать от этой операции?..С Чупси,дедом Лаки,было по-другому. Камни в почках ему удаляли без разрезов, поэтому особо навредить не могли.
Весь мой вчерашний оптимизм связанный с тем,что говорил врач, бесследно испарился. Оставалась лишь слабая надежда на сон,точнее,на то,что я правильно его расшифровала.
“Но с другой стороны“,-рассуждала я,выйдя из аптеки.-“Им же выгодно продать обезболивающее…И если они этого не сделали,то значит так и надо. Но почему ? Пойти и всё же спросить у них?Но если они врут,то будут врать до конца,пользуясь тем,что я ничего не смыслю в медицине.Нет,определённо это ничего не даст“,-решила я и пошла домой.
-Как она?-спросила я у мамы, как только пришла домой.
-Всё так же,-ответила мама .-Я покормила её из ложечки.А что сказали в аптеке?
-Что не слышали о том, что болеутоляющих после операции давать нельзя, но мне лучше проконсультироваться с опытным ветеринаром.Легко сказать. А где взять этого опытного ветеринара?Я доверяла этому ветеринару.Иначе бы не доверила ему мою Лаки.Как знать,что другой опытней его,и спасёт,а не навредит,если я обращусь к нему?Может,и правда почему-то обезболивающего сейчас давать нельзя?
Но здравый смысл подсказывал,что это бред.Если операция была сделана неправильно, и они кто знает что там наворотили у неё внутри, то чем может теперь помочь другой доктор?..Разрезать заново?Выдержит ли это сердце десятилетней кошки?И где гарантия, что он более ценный специалист  и от повторного оперативного вмешательства Лаки не станет хуже?
Я никуда не пошла.Может, подсознательно боялась от другого врача услышать страшную правду –что тот,кто оперировал Лаки, отнял и тот мизерный шанс,который у неё был, и теперь в результате моего неправильного выбора, она обречена.
 То,что мне сказали в аптеке, маму  озадачило не меньше,чем меня.
Она была согласна с тем,что в ветаптеку идти было бы глупо.Но так же,как и я,она не понимала,какой смысл им было врать,какую они могли преследовать цель.
-Наверное,только медикам под силу эту загадку разгадать,-сказала она.
Я разулась и, сняв верхнюю одежду в прихожей,пошла в ванную,а потом,вымыв руки –в гостиную и подошла к Лаки.Она не спала.Увидев меня, заурчала и вытянула мордочку ,как будто подзывая меня,чтобы я погладила её.
-Маленькая моя,хорошая моя Лаки,мой драгоценный пушистик,моя шерстяну’шка.-Я присела на корточки возле неё, прижалась лицом к её щёчке и не сдержалась -заплакала.
-Когда будем делать перевязку?-спросила мама,зайдя в комнату.Она еле держалась,чтобы тоже не расплакаться.
-Давай прямо сейчас.Врач сказал,чтобы сделали утром.
Страшно было подумать о том,что я увижу её шов.Но приглашать на перевязки врача или фельдшера было непосильно дорого для нас.
Взяв  в кухне зелёнку, я вернулась в комнату и,открыв горизонтальную дверцу шкафа-стенки,поставила  на неё флакончик,затем вытащила из ящичка под ней упаковку прокладок, распечатала её и положила туда же,куда поставила зелёнку.Всё должно было быть под рукой.
Мама, вымыв руки в ванной,пришла в комнату.
-Как будем перевязывать?-спросила она.-Я предлагаю,чтобы ты держала её,а я буду заливать шов и делать  всё остальное.
Я подумала,что так будет лучше,потому,что,хоть и очень давно,но всё же она проходила курсы медсестёр,и у неё обработка раны получится лучше, чем у меня. Она очень хорошо справилась с уколами,которые делала Лаки до операции.
Эта перевязка оказалась настоящей пыткой для нас обеих.
Мы зашлись от боли, когда,расшнуровав бондажик,увидели  шов,идущий через весь  животик, и сукровицу на прокладке.
Держать Лаки было тяжело.Она не кричала,но норовила вырваться,а я боялась, чтобы,выворачиваясь,она не причинила самой себе вред.
-Скорее бери зелёнку,-сказала я маме.-Невозможно её удержать.Мама схватила зелёнку и начала поливать шов.
Затем как можно быстрее взяла прокладку и хотела приклеить её на бондажик,чтобы она  попадала точно на шов.
Но Лаки сильно вертелась и пыхтела.Прокладка приклеилась не туда.Мама сняла её и попыталась приклеить по-новому,но  от волнения руки её дрожали,и прокладка склеилась.Мама  бросилась за другой,а Лаки вырвалась и быстро полезла на место,на котором спала.
Её нижняя челюсть дрожала.Я поняла,что это от боли.Зелёнка зашла в свежий шов.
Я подошла к ней.
-Маленькая моя,выносливая девочка,потерпи ещё немного,дай нам помочь тебе,-гладя её между ушками,сказала я.
Она немного успокоилась и я,подняв её на руки,поставила на середину дивана.Делать перевязку прямо на её постельке было нельзя,чтобы не испачкать её в зелёнку.
Пришлось заново зелёнить шов,чтобы убить микробы,которые Лаки  могла подцепить на диване,прикасаясь к нему голым животиком.К счастью,прокладка на этот раз приклеилась удачно и мы смогли быстро надеть бондажик.
После перевязки я дала Лаки цитостат,потом посадила её  на то место на диване,где она привыкла спать, и стала гладить,чтобы успокоить её.Сразу она сидела,но потом прилегла на левый бок,потому что шов находился ближе к правому.Я не прекращала гладить её.
Постепенно она уснула,а я пошла в кухню,где мама готовила кофе для нас обеих,чтобы снять стресс.
Я размешивала сахар в чашке,когда из гостиной услышала крик Лаки.
Я бросилась к ней. Мама пошла вслед за мной.Лаки уже не лежала,как тогда,когда я покинула комнату,а снова сидела.
-Что её так беспокоит?Боли от шва или …?
У меня не хватило мужества договорить.Но мама и так меня поняла.
-Подозрительно,что операция закончилась так быстро.Того времени, которое у них было до звонка тебе,хватило бы ровно на то,чтобы разрезать и зашить.А когда же они успели там что-то удалить?
-Думаешь,разрезали,увидели,что всё изъедено раком и просто зашили?
Мама утвердительно кивнула.
-Ты поняла это сразу?-спросила я.
-Да,но до сих пор пытаюсь это как-то по-другому себе объяснить.
-Но зачем тогда нужно было делать эту операцию?Зачем доктор сказал,что у неё начальная стадия?Разве нет чётких видимых  признаков,по которым можно последнюю отличить от первой?Если нет,то как он мог понять,что её шанс выжить 60-70 процентов из ста? И зачем было врать после операции,что у Лаки есть шансы? Я  же просила его сказать мне правду!Какая у него была причина её скрывать?
Теперь я понимала,что его туманный  ответ”Шанс есть всегда“ мне вовсе не показался подозрительным.Но какой смысл был лгать?Разве нельзя было прямо сказать,что, когда разрезали,увидели,что  шансов нет?Не мог признаться, что ошибся?
Лаки снова закричала.
-Хуже уже не будет,-сказала я маме.-Пойду куплю ей обезболивающее.
-Я думаю,ты права.Если такая терпеливая,как она,кричит от боли,значит,эта боль нестерпима. Что же ей,от разрыва сердца умереть?..Она же не выдержать может…
Минут через пятнадцать я была в аптеке. Спросив у той же женщины-фармацевта,точно ли не навредит ли Лаки обезболивающее, я попросила один блистер.Подавая мне лекарство, она сказала,чтобы я давала кошке четверть таблетки.Если не поможет,тогда половину.

По дороге домой я встретила одну свою знакомую. Она спросила,как уменя дела.Я рассказала ей о  Лаки.
-Насколько я знаю,обезболивающее животным после операции не дают,потому что,если они не будут чувствовать боль, то начнут вести активный образ жизни.От этого могут разойтись швы.
Она рассказала, что у её соседки кошка тоже болела раком молочной железы, но она не оперировала её, не веря что это поможет.Просто до самой смерти покупала ей обезболивающие.
У меня отлегло от души.Значит,с Лаки всё в порядке,а я просто нагнала на себя страхов, и с операцией справились так быстро, потому что навыки опытного врача отработаны до автоматизма. Но тут же возник вопрос, почему доктор сказал мне, что Лаки может вести привычный образ жизни – бегать, прыгать и мяч гонять,если обезболивающих нельзя в связи с этим?
Почему не предупредил, что это опасно?Если  допустить немыслимое, что он об этом не знал,то почему тогда так уверенно сказал, что она может двигаться сколько угодно и обезболивающих давать не надо?Для чего это могло быть нужно?Знал, что нельзя,но не знал почему?Но что же это  тогда за специалист и что теперь будет с Лаки?
Меня бросило в холод.
-Ты точно знаешь, что обезболивающих не дают в связи с этим? –спросила я.
-Читала об этом в Интернете. А что?
Я поделилась с ней соображениеями.
-Муть какая-то.-Она задумалась,прикидывая что-то в уме.-Похоже на то,что  они не те люди,кому можно было доверять жизнь живого существа,-продолжила она.-Но что теперь изменишь?Давай ей обезболивающие, но следи за тем, чтобы она не делала резких движений.
Я подумала о том, что всё это должен был мне сказать доктор.Какая теперь надежда у Лаки?
На что надеяться мне?На то, что операция, которую делал доктор, не имеющий необходимых знаний для таких операций, несмотря ни на что прошла успешно?
 
Разрезать таблетку ножом оказалось крайне сложно,но у меня всё же получилось это сделать.Потом я растолкла четвертинку в ложке и,разбавив водой,влила в рот Лаки.Прошло десять минут.Крики продолжались.Обычно этого времени хватало,чтобы снять сильную боль.Но я решила подождать ещё несколько минут.
Состояние Лаки  постепенно стало улучшаться.Вскорости она успокоилась и заснула. Мы не будили её.Во сне ей было легче переностиь то,что с ней случилось.
Около восьми вечера она проснулась и закричала.
-Надо сначала покормить её,-сказала я.-А потом я дам её цитостат и обезболивающее.
Есть Лаки снова не хотела, и пришлось кормить её насильно. Мы дали ей куриный бульон и мясо.Через час я влила ей цитостат,а ещё через полчаса –болеутоляющее.Четвертинку таблетки. Вскорости Лаки заснула.Ночь прошла нормально.Криков не было слышно.
Цитостат давала на всякий случай.Он сделан на основе целительных трав и мог быть полезен для  облегчения страданий её умирающему организму.
Второй день после операции был легче,чем первый.
Есть сама она не хотела, и перевязка была такой же сложной,как и вчера.Но сегодня у Лаки был влажный нос,что дало мне надежду.
“ Мокрый нос –хороший признак “,-подумала я.
Однако,вспомнив об уровне профессионализма врача и  о продолжительности операции,решила,что это временное явление. Трижды за день я давала ей цитостат и два раза –болеутоляющее.В основном она спала,а когда просыпалась,вела себя спокойно,без криков.Я даже поиграла с ней вечером, когда пришла погладить её после того как дала таблетки на ночь,а она схватилась лапками за мою руку и начала её легонько покусывать и лизать.Носик был мокрый.Мне очень хотелось бы верить,что это перемена к лучшему.Но голос разума говорил,что это не так.
Третий день прошёл так же,как и второй-кормление из ложечки,таблетки,перевязка. Сукровицы было меньше. Однако нос был то сухим,то влажным.
У Лаки закончился сухой корм,который мы,кроме мяса,бросали ей в бульон, чтобы она ела больше витаминов и минералов.
Я всегда покупала корм в аптеке,где оперировали Лаки,потому что он там всегда свежий, а в других местах просто не пробовала покупать.Экспериментировать было не время,поэтому  снова отправилась туда.За прилавком был тот фельдшер,что и в день операции.Я купила корм.Услышав мой голос,из подсобки вышел врач.
Он спросил меня,как Лаки.Я рассказала,как она кричала после операции.Он сказал,что это нормально, но я уже не относилась к его словам всерьёз.
Утром в четверг мы с мамой проснулись от крика Лаки.Было около шести утра.Она сидела на диване.Зрачки были сильно расширены,дыхание учащённое,ещё вчера вечером бледно-розовый нос был совершенно белым и сухим.
Я бросилась в кухню,раздавила четвертинку болеутоляющего и влила Лаки.Ещё несколько минут она кричала,потом понемногу стала успокаиваться.Где-то через час она задремала,лёжа на левом боку и держа мою руку в лапках. За то время,что я возилась с Лаки мама приготовила нам поесть и минут в двадцать восьмого позвала меня в кухню.Осторожно,чтобы не разбудить Лаки, я высвободила руку из лапок Лаки и пошла в кухню.
Но позавтракать не успела.Минуты через три после того как я села за стол,из комнаты донёсся крик Лаки.Это было нечто ужасающее.Как будто её резали живьём.Мы с мамой кинулись в комнату.
Лаки уже не лежала.Она сидела на диване,сильно нагнувшись вперёд.Изо рта бежала прозрачная водичка.Дыхание было очень тяжёлым.
На моих глазах не раз умирали звери, и я понимала, что значит то,что сейчас происходит с Лаки.
Я обомлела.На маме тоже не было лица.
-Надо посмотреть,что там у неё,-сказала я.
Меня била холодная дрожь.
Мы раскрыли бондажик.Прокладка была залита сукровицей.Её было гораздо больше,чем в первый день после операции.
Не знаю,есть ли на свете слова,способные  описать ужас,который я испытывала,глядя на Лаки.
Я отказывалась принимать мысль,что это конец,хотя понимала,что это так.
Чем была вызвана смерть?Рак был не наначальной стадии и просто дожрал её? Или так называемые врачи нанесли ей повреждения? Возможно,неумелое и совершенно не нужное оперативное вмешательство ускорило её смерть и добавило страданий.
Они оба сделали ошибку с определением стадии, и их невежество стало причиной мучений моей бедной Лаки. Я не могла понять, как люди могли взяться за такую операцию, зная об уровне своего профессионализма…
Но самым главным был вопрос,что делать мне сейчас.
 Лаки снова дико закричала.Зрачки были всё так же сильно расширены и она как буд-то не замечала нас с мамой.
“Боль такая сильная,что она уже не слышит и не видит ничего вокруг“,-подумала  я.
С тех пор как я дала ей обезболивающее,прошло чуть больше часа.Значит, оно больше не помогало ей.
 Я была в растерянности. В моём жизненном опыте никогда не было таких ситуаций. Если бы речь шла о человеке,я вызвала бы скорую. Они бы дали укол,который бы облегчил предсмертную агонию. Беда  застала меня врасплох,потому что я никогда даже не задумывалась над тем,что с моей Лаки  может случиться нечто подобное.Я не знала,есть ли такая служба у нас в городе.Но что-либо узнавать было поздно.Нужно было действовать. Лаки нужно помочь как можно скорее.
Самым разумным казалось позвонить на мобильный доктору,который оперировал Лаки.
Что я теряла?..Хуже уже не будет, а обезболивающий укол у них должен найтись. И этот доктор  точно приедет.
Он ответил на мой звонок.
-Лаки  очень плохо,-начала я,в сильном волнении даже не поприветствовав его.- Кричит,сукровица  льёт, как из ведра.
-Дыхание тяжёлое?
-Да,у меня на счету нет.Не могу долго говорить.Вы можете приехать?
-Я сегодня на больничном.Буду только завтра.
Холод сдавил мне виски. Я сделала вывод,что он прячется от меня,потому что чего-то боится.
-Что же мне делать?
-Идите к нам в аптеку.Я скажу жене.Она даст всё необходимое.
Я выскочила в аптеку без шапки, в расстёгнутом пальто.
У меня не было надежды спасти Лаки.Всё,что мне было нужно –облегчить ей страдания.
Когда я вбежала в аптеку, увидела за прилавком фельдшера и жену доктора. Она сказала, чтобы я несла Лаки к столику, где они делают уколы питомцам, а она сейчас подойдёт и сделает ей укол.
Я ответила, что Лаки со мной нет, потому что я не могла доставить её сюда в таком состоянии.
Она  вынесла из подсобки  три шприца,в которых была уже набрана жидкость,и объяснила,что два укола нужно будет сделать в стегно внутримышечно,а один,его следует уколоть последним –подкожно,между лопаток.
Я попросила дать мне болеутоляющее для Лаки.
Жена доктора ответила,что обезболивающие выпишут только  завтра и,если Лаки будет не транспортабельна,её муж приедет к нам.
То, что она сказала, на какой-то миг сбило  меня с толку.
“Зачем она это говорит?-подумала я.-Муж описал ей ситуацию. Неужели же она может не понимать, что Лаки умирает?Для чего она лжёт?”
-Она так мучится,что без обезболивания не обойтись!-повторила свою просьбу я.
-Только завтра,-вежливо,но напористо ответила она.-Уколы,которые я тебе даю,подействуют и как обезболевающее тоже. Мы будем бороться за её жизнь.
“Ты же знаешь, что завтра Лаки уже не будет “,-подумала я.-“Но зачем так бессовестно врёшь?“
Уколы я решила взять, потому что это было лучше, чем совсем ничего. Если не подействуют, будет видно, что делать дальше. Возьму из ломбарда оставшуюся часть суммы и побегу в другую ветаптеку, которая расположена неподалёку от этой.
-Что могло вызвать эти боли?-спросила я,укладывая в сумочку шприцы.-Вы же вырезали опухоль?
-Только видимую часть.А куда пошли метастазы …бог его знает,где оно есть ещё –в печени, в желудке.Ты же должна понимать,что это рак.
-Тут только УЗИ  может помочь,-сказала я,имея в виду,что в таких случаях без него не обойтись, потому что на глаз стадию рака могут определить далеко не все специалисты. Она же,наверное, истолковала  это по-другому.Подумала,что я , хоть и поздно, но опомнилась и  намёком спрашиваю у неё, почему они не отправили нас на УЗИ, прежде чем резать Лаки, или чего  доброго хочу сделать его сейчас, пока она жива,несмотря на её состояние, чтобы понять, что с ней произошло, в результате чего всплывёт что-то,что должно было остаться в тайне.
-Нет,сейчас это бессмысленно,-сказала она.-Только деньги потратишь.Пускай сначала шов заживёт.Потом сделаем.
“Как бы не так “,-подумала я и спросила:
-А вы делаете УЗИ прямо здесь?
-Нет.Его делают медики.-Она мотнула головой в сторону  четвёртой поликлиники.
Я хотела задать вопрос, почему мне не предложили сделать УЗИ Лаки до операции.Но промолчала.Что бы она мне ответила?..Да и времени не было на пустые разговоры.
Я сказала,что у меня сейчас нет денег расплатиться с ней.Но завтра я обязательно верну их.
“Если уколы не помогут, я побегу в ломбард “,- подумала я.- “Но бежать ещё и сюда займёт слишком много времени, а мне надо быть с ней, с моей Лаки, потому что  она доживает свои последние часы или даже минуты “.
Жена доктора согласилась дать медикаменты в долг,но только я должна была написать расписку.
Меня это,мягко говоря,неприятно поразило.
“Надо же как интересно получается “,-подумала я.- “Мы  доверили им жизнь дорогого нам  существа,не беря с них никакой расписки и не составляя никаких договоров, а они не могут доверить мне  какие-то двадцать три гривни,несмотря на то,что мы знакомы уже много лет,и я никогда не давала повода о себе плохо думать. “
Благо паспорт был при мне. Я быстро заполнила бланк и понеслась домой.
После уколов Лаки успокоилась.Около восьми вечера снова раздался страшный крик. Я сидела у компьютера в той же комнате,где только что дремала Лаки.Сильно вздрогнув, я посмотрела на неё.Она вся вытянулась и легла прямо на шов, чего до этого никогда не делала,положив голову на поручень дивана.Я подошла к ней и стала гладить по голове.Лаки  заурчала и вдруг снова крик.Мама уже была в комнате.
-Что же делать с этими её болями?-Мама,как и я,была растеряна.Лицо  было бледным и напряжённым.-Они же сказали,что лекарство поможет!Они должны были предусмотреть,что действия  уколов, которые они тебе продали, не хватит надолго.
-Об этом должна была подумать я! В том, что ей сейчас снова больно, виновата только я! Я, а не кто-то другой, должен был обо всём подумать!А я даже не спросила, сколько  будет длиться действие этого препарата! Не понимаю,почему я этого не сделала!
-Ты видела, в каком состоянии Лаки и думала, что больше, чем то,что тебе дали,уже не понадобится. Но не отдавала себе в этом отчёта.
Наверное, мама была права.
-Да, я видела состояние Лаки, а они поняли, что ей осталось недолго по моему описанию. Вот и дали дозу, которой до смерти хватит. Знали, что дольше она не протянет.
Я  уже не знала, что думать об этих врачах – ошиблись они и теперь пытались скрыть ошибку, или  сознательно сделали что-то недоброе?  Мне было понятно одно  - вся эта история с УЗИ какая-то мутная.
 То,что мне не сказали об УЗИ до операции, и отговаривали от него сегодня,могло свидетельствовать о том,  что нужно было что-то скрыть. Но зачем скрывать стадию? Чтобы оперировать кошку, у которой нет ни единого шанса?Какой смысл? Были бы они бедны,можно было бы допустить,что они позарились на те деньги,которые я заплатила им за операцию и послеоперационный уход.Но они же обеспеченные люди, у них своё дело,которое процветает,и для них это копейки.Разрезать животик умирающему и без того измученному существу ради того чтобы попрактиковаться на такого рода операциях,да ещё и за счёт людей,которые концы с концами не могут свести,что видно по их одежде и обстановке в квартире?Это было бы низостью и бесчеловечной жестокостью по отношению к животному и к чувствам людей.Тяжело было так думать о тех, кого я ещё не так давно уважала и которым я доверяла.Они не похожи на извергов и убийц.Возможно, всё же произошла врачебная ошибка с определением стадии болезни на глаз,и врачи  стараются её скрыть. Наверное,осмотрев Лаки и увидев её рану, доктор был уверен,что стадия начальная, и нет необходимости в УЗИ,потому что рак не успел ещё пустить корни по всему организму.Скорее всего,так и есть,подумала я.А когда разрезал,понял,что ошибся,но боится сказать,чтобы не показаться некомпетентным. Мало ли кому я могу рассказать об этом. Что тогда будет с их бизнесом?Пусть я не смогу  ничего доказать.Но стоит посеять сомнение – и люди начнут опасаться за своих питомцев.
Ошибся со стадией, не знал, по какой причине нельзя давать обезболивающего, -думала я.- Это каким же несведущим надо быть!..Как мог допустить такую ошибку человек, у которого есть  высшее медицинское образование?





ГЛАВА6
Её бантики
Лаки стала кричать через каждую секунду.
Я чувствовала,что ещё немного –и я сойду с ума.Потому что ничем не могу ей помочь.
-Надо посмотреть,что там у неё на животике,-предложила мама.
-Давай,-ответила я.
Мы развязали бантики и посмотрели под бондажик.Прокладка была залита сукровицей.
-Нет!-не сдержавшись,вскрикнула я.-Я не знаю,что с этим делать!Господи,Ты видишь,как она страдает!Она не заслужила этого!У  неё нет ни единого шанса,забери её к себе, пожалуйста,забери,сделай это поскорей,освободи её от тела,которое причиняет ей такие муки!
Мама плакала молча.
Мы сделали перевязку,завязали бантики на её перепачканном зелёнкой полосатом бондажике и ,после того как я  дала ей четверть таблетки болеутоляющего, положили Лаки на её постельку. Отопление в квартире оставляло желать лучшего,и чтобы она не мёрзла,мы укрывали её с головой,оставляя небольшой просвет для мордочки,чтобы было чем дышать.
Когда она успокоилась, я  пошла в спальню,чтобы там перед иконой помолиться  за мою Лаки.
Зажгла большую восковую церковную свечу,взяла с полки молитвослов и стала читать молитвы.
Вдруг услышала душераздирающий крик Лаки, но не бросилась к ней. Положив на место молитвослов,я  стала горячо молиться своими словами. Молила Бога о милости, о избавлении моей Лаки от страшных мук.
Закончив молитву,я вышла из комнаты,но не подошла к Лаки, а направилась в кухню,где была мама.
Мама тоже молилась.Она была вся в слезах.В кухне пахло корвалолом.
- Наверное,она уснула,-сказала я,войдя в кухню.-Расслабилась после сильного приступа боли.Ты слышала,как она крикнула в последний раз?
-Да,но у меня не хватило сил подойти к ней.
“Крикнула в последний раз“-мои собственный слова навели меня на  страшную мысль.Только сейчас тишина показалась мне подозрительной.
Я кинулась в комнату.Мама осталась на месте.
Подбежав к Лаки,я отдёрнула одеяльце.
Она была мертва. Её большие зелёные глаза были широко раскрыты,а во взгляде застыл вопрос: “ Что это? Что это с Лаки? “
-Нет!Моя шерстяну’шка!-закричала я и заплакала.-Моя Лаки! Кайли!Лакочка!Кайли’ца!
В комнату вошла мама.
-Её больше нет,- содрогаясь от рыданий,сказала я.
Я сидела на полу рядом с диваном,на котором лежала Лаки, и заливалась слезами.
У мамы тоже  градом катились слёзы.
Она  подошла к ней, закрыла ей глаза и укрыла одеяльцем с головой.
А я встала и, взяв из шкафа  стоявшую на подсвечнике свечу,купленную  в храме  в праздник Пасхи, поставила на пианино возле  дивана,на котором лежала Лаки. Я зажгла свечу  в изголовье  её кроватки и попросила Бога,чтобы,если Лаки сейчас  темно и страшно,огонёк этой свечи разогнал темень и страх, и обжёг руки тёмным, которые захотят утащить эту чистую солнечную душу в адские миры.
-Не зови меня,пока не выйду сама,-сказала я маме и удалилась  в спальню. Мне нужно было помолиться за Лаки, мою исстрадавшуюся Лаки.
Подойдя к двухъярусной полке с иконами, я зажгла свечу.
“Господи, где она сейчас?Где моя Лаки? Видит ли меня и то,как я горюю по ней ?Знает ли,как сильно я любила её и люблю?“- задыхаясь от слёз,вслух говорила я.-“Если видела,как я плачу,наверное,уже в кухне и маму зовёт,чтобы шла выручать меня,и  никак не может понять,почему мама не слышит её и не идёт ко мне на помощь. Господи,скажи мне,где моя Лаки? Где её душа?Очень прошу Тебя,скажи мне… Умоляю, снизойди до ответа мне…“
В сердце сильно кольнуло. Боль охватила и сковала  всю грудную клетку. У меня потемнело в глазах.Я почувствовала,что вот-вот упаду.Оперлась рукой о письменный стол,над которым висит полка с иконами. С минуту я безрезультатно пыталась вдохнуть, хватая воздух,как выброшенная на берег рыба.Приступ отпустил так же внезапно,как и пришёл.
И только тогда я обратила внимание на то,что левая рука моя,которой я опиралась на стол, лежит  на “Законе Божьем”, что книга раскрыта на главе “Потоп“, а большой палец мой указывает на слова “Ной с верою принял повеление Божье и начал строить ковчег“.
“ Ноев ковчег… Всемирный потоп… В моём сне накануне операции Лаки был всемирный потоп…“- теперь до меня дошло,что значил  и зачем был послан мне сон о всемирном потопе.-“ Ноев ковчег –это спасение, - заливаясь слезами, думала я.-Потому что в ковчеге спаслись люди и звери. Лаки не умерла.Она спаслась.Её душа спасена. Она не будет в небытии и в тёмных мирах.Она будет на небе,недаром же во сне я видела небоскрёб. Это слово из двух частей,одна из которых –небо. Небо –это,конечно же,не в буквальном смысле.Небо –это рай. Вот почему во сне она была на верхнем этаже небоскрёба, до которого не достанут волны. До Лаки не достала смерть. Она узнала только смерть тела.Душа же её будет пребывать с Богом и будет жить вечно.“
Это не уняло боль по Лаки.Но какое-то утешение я всё же получила.
 Я начала вспоминать,как эта книга могла оказаться на столе, и как так вышло,что была открыта эта глава. Но припомнить ничего не могла.
Спросила у мамы.Она ответила,что ещё до  того,как мы узнали о болезни Лаки, накануне дня , когда к нам приехал врач,она брала Закон Божий,чтобы уточнить кое-какую информацию,но её отвлёк звонок в дверь,и она не помнит,на какой главе была открыта книга, когда она оставила её на столе. Потом её поглотили проблемы, и к книге она так и не вернулась.
Я рассказала маме о моём сне и о том,что произошло во время молитвы о Лаки.
Её заплаканное лицо немного просветлело.
-Я верю,что это ответ Божий.Верю,что наша маленькая девочка спаслась,-сказала она.
-Очень хочется верить,что это так,и сон мой, и знак о ковчеге Ноя –это всё же что-то большее,чем простые совпадения. Многие бы сказали,что я маюсь дурью,что животные не имеют жизни вечной, потому души их не богодухновенны,как  у людей, а произведены землёй и водой.Чушь,которую выдумали люди,чтобы удобнее было их есть и носить их шкуры,без оглядки на мораль и на совесть.По большому счёту никто не знает, есть ли жизнь после физической смерти и для души человека.Существование Бога никак не доказывает  продолжения жизни души после смерти тела.Казалось бы, если душа не вечна, то какой смысл пребывания  человека на земле?Зачем тогда нужны наказания за грехи,испытания,через которые проходят люди? Никто не может знать, в чём Бог видит смысл,а в чём нет, и есть ли какие-то наказания и испытания вообще. У всего происходящего объяснения могут быть какими угодно. А то,что написано в святых писанях,вполне можно поставить под сомнение.Мне просто жаль людей,которые слепо верят каким-либо священным  письменам.Их  составляют люди,преследуя какие-то цели.Там много политики,много наносного.Я не могу верить в Бога,нарисованного кем-то и позволять каким-то хитрецам контролировать свои мысли. Бога  нужно познавать разумом и сердцем. И сердце подсказывает мне,что моя Лаки жива.
 По крайней мере мне хотелось  так думать. Человеку ведь  так нужен щит, за которым он  мог  бы спрятаться от боли, способной разорвать ему сердце.
-Осталось предать земле её тело,сказала мама.-Но я понятия не имею,  как ты будешь рыть мёрзлую землю.Она же твёрдая,как гранит.И где её хоронить?Туда ,где ты  похоронила Чупси  зимой идти опасно. Это же поле.Там сейчас никого нет. Кроме бомжей,которые греются в садовом массиве,что рядом с полем. Мало ли какие там могут оказаться подонки или больные люди.Затащат  в домики –никто же не найдёт.
-Я тоже в ужасе от того,что придётся рыть замёрзшую землю. Ума не приложу,как это будет. Ну почему у нас в Украине с этим вопросом пробел? Наверное, кому-то кажется,что любимого питомца можно закопать лишь бы где,чтобы на его могиле топтались люди, или кинуть на свалку в мусорном пакете.Не знаю, появились ли в Киеве официальные кладбища для животных, но там хотя бы частные ритуальные услуги по кремированию и захоронению,говорят, есть.А  у нас в городе  ничего такого нет.По крайней мере, в Интернете информация отсутствует, и никто из тех,кого я знаю,ничего  об этом не слышал.
 -Что же нам делать?-спросила мама.
-Я отвезу Лаки туда,где похоронен Чупси.Лучшего выхода я не вижу.Хоронить в пределах города негде.
-Я поеду с тобой.
-Ещё чего не хватало.Хватит мне мёртвой Лаки.Ты же только после болезни,не окрепла ещё. Еле по  дому ходишь. А на улице что будет?Как ты пойдёшь по голому льду и по намёрзлостям на дорогах?Куда тебе ехать?Только в тягость мне будешь.
Но уговаривать её было бесполезно. И я решила с ней больше не спорить.”Пусть выйдет на улицу и сама поймёт,что я была права “,-подумала я.









ГЛАВА7
ЖИВАЯ
Ночью мне снилось, будто я просыпаюсь от страшного сна, в котором умерла Лаки, и с облегчением вздыхаю, что это был только сон.
Встаю с постели,вижу на подоконнике Лаки.Она сидит  в лучах солнца. Окно распахнуто настежь. За ним весна.Я слышу пение птиц.Шторы  слегка колышутся на ветру.
Я подбегаю к ней,хватаю на руки.
“Маленькая моя, дорогая моя девочка“,- прижимая её к себе,я плакала от счастья.- “Ты жива, ты со мной. Я не смогу пережить,если с тобой что-то случится.“
Я гладила и целовала мой драгоценный пушистый комочек. А она смешно сопела,тыкалась розовым носиком мне в лицо и крутилась у меня на руках.А её зелёные глаза как будто говорили мне: “Не надо,не бойся,я не умру… “
На этом сон оборвался, и я вернулась в реальность, в которой больше не было Лаки.


Утром после ломбарда я первым делом пошла в ветаптеку,чтобы вернуть долг за лекарства для Лаки.
За прилавком был доктор, который оперировал её.
-Как Лаки?-спросил он.
Вид у него был такой,как будто вопрос его был простой формальностью,потому что сам он уже знал,как она.
-Уже никак,-с горькой усмешкой ответила я.
-Что, пропала?- с очень правдоподобным сожалением спросил он.
-Да,-ответила я.
-Что же могло спровоцировать смерть?
Я подумала о том,что это я бы должна задать ему этот вопрос.
-Наверное,болезнь слишком далеко зашла,чтобы выжить,-ответила я.
На его лице отразилось беспокойство.Было похоже,он хотел спросить,что я имею в виду, догадалась ли о том,что ему нужно было скрыть, но не осмелился.
 -Ваша жена говорила вчера,что рак мог перекинуться на органы пищеварения и бог знает на что ещё,-ответила я её словами,но ничего не сказала об УЗИ. Не стала спрашивать,почему мне этого не предложили.Что бы он ответил? Наплёл бы с три короба небылиц?Зачем мне это?Что это может изменить?..
А кроме того,неприятно было бы смотреть на то,как он будет вынужден изворачиваться,лгать.
Вышла его жена и тоже выразила сожаление. У неё,как и у него, это получилось искренне.
Я отдала им деньги и вышла из аптеки.
Мне предстояло ещё купить отрез  марли,чтобы завернуть Лаки. Надо всё  успеть сделать засветло,потому что если я задержусь,мама изведётся, а с её гипертонией, да ещё после болезни,это крайне опасно. Я была уверена,что выйдя на улицу,она поймёт,что увязалась за мной зря и откажется от мысли ехать со мной.
К счастью, очереди в аптеке не было.Я купила трёхметровый марлевый отрез и вернулась домой.Мама уже собралась.
Мы завернули нашу Лаки в марлевый саван и уложили в большой новый пластиковый  мешок.Затем я вытащила из кладовки лопату, цапку и молоток.
-Молоток хоть зачем?-спросила мама.
-Надо попробовать всё,что есть.Молоток может пригодиться,-ответила я. Вспомнив о том, что нужно взять с собой воды, разулась,прошла в кухню и, налив из-под крана воды в двухсотграммовую пластиковую бутылочку, поставила её к себе в сумочку.
Я обулась,взяла инструменты, а мама –Лаки, и мы вышли на улицу.
Идти было не так просто,как представлялось маме, но вопреки моим предположениям, она не поняла,что  она мне сейчас только в обузу, и продолжала упрямо идти со мной.
-Мама,-сказала я,когда мы зашли за угол дома. –Неужели тебе не понятно,как сильно ты меня мучишь?
Она посмотрела на меня так,как будто действительно не поняла,о чём я.
-Это издевательство надо мной,-пояснила я.-За то время,что мы с тобой будем тащиться до остановки вдвоём,я успею похоронить Лаки и вернуться домой.
Мама задумалась.
-Но как я отпущу туда тебя саму? Лето-совсем другое дело.Там полно людей.
- Мама, такое впечатление,что ты совсем в Бога не веришь.
-Причём тут моя вера?
-Если веришь, то останься дома и помолись за меня,за то,чтобы всё было со мной хорошо, чтобы Он не допустил никакого зла. И с чего ты взяла, что твоё присутствие рядом со мной сможет остановить злодеев? Если кому-то так уж понадобится на меня напасть, то какая из тебя им помеха?Как ты сможешь меня защитить?
Насилу удалось убедить её. Она отдала мне Лаки,а я ей ключ. Возвращаться  с мёртвым телом нельзя. Поэтому я проследила,как она  дойдёт до подъезда,если то,как она передвигается, можно назвать ходьбой, и пошла на остановку.
Маршрутка уже стояла.
“Одной мукой меньше“,-подумала я.
Людей было много.Но мне удалось протиснуться сквозь толчею.Поднявшись по ступенькам,я отдала водителю три гривни и взялась за верхний поручень.
Не представляю, как бы я вынесла эту поездку, не уговори я маму остаться.
Выйдя на нужной мне остановке,я пошла по дороге, идущей между полем и садовым массивом.
Я шла минут пять,пока на  линии горизонта не показалось огромный  вяз,под которым был похоронен дед Лаки.
Сказать,что мне не было страшно в этом пустынном месте было бы ложью. Как бы я могла себя защитить, если бы кому-то пришло в голову причинить мне зло?При мысли о том,что мне придётся не только пройти всё это расстояние одной, но и несколько часов,возможно, находиться в поле,меня брала жуть.Кто знает, чьи глаза могли меня видеть.
Дойдя до дерева, я положила на землю Лаки и пакет с инструментами, и  стала выбирать место для могилы.
Мне показалось, что лучше будет,если мои коты будут похоронены с одной стороны дерева, и я  начала  вырывать высокие,торчащие из-под снега стебли сухой травы  в четырёх шагах от того места, где был похоронен Чупси, потом взяла лопату и стала расчищать снег.
Под снегом земля была густо покрыта дёрном. Без цапки не обойтись,подумала я и, бросив лопату в снег, подошла к пакету,где лежали цапка  и молоток,извлекла оттуда цапку и вернулась туда, где собиралась навсегда оставить  мою Лаки.
Убрав  дёрн, я взяла лопату и ударила ею землю. С таким же успехом я могла бы попробовать рыть асфальт. От поверхности не откололось и песчинки.Вот тут-то я в полной мере и осознала всю сложность предстоящей задачи, вернее,весь ужас положения,в котором оказалась. Выкопать яму вряд ли получится. Каждый сантиметр  мёрзлой земли  заберёт у меня час,а то и два. И то,если только на одном и том же месте рыть вглубь.Я вспомнила о молотке и, хотя у меня не было надежды на то,что это что-нибудь изменит в корне, всё же достала  его из пакета. Размахнувшись насколько могла,как можно сильнее ударила по земле.Безрезультатно.Я повторила попытку.От поверхности отскочил  небольшой кусочек и больно  стрельнул мне в правое веко.Чудом успела закрыть глаз.
Завязав лицо шарфом, я , совершенно ничего не видя, стала бить по земле что есть силы. Это длилось с минуту.Осколки мёрзлой земли градом летели мне в лицо и стукаясь о шарф,падали вниз.
Выбившись из сил, я спустила шарф до подбородка и посмотрела на результат своих усилий.Он был плачевным.Я ничуть не продвинулась. Поверхность земли была слегка побита молотком.Не более.
“И это всё, что я могу.А мне нужен хотя бы метр в глубину , сантиметров сорок-сорок пять в ширину и где-то пятьдесят в длину “,-думала я.
Я попробовала бить землю ещё в двух местах, но от этого не было никакого толку.
Меня охватила паника.Оставить Лаки  непогребённой я ни за что не смогу.Нести её обратно домой –какой смысл? В  парках и во дворе земля  не лучше,чем эта.Это было отчаяние. Я расплакалась, как ребёнок.
“Господи“,- взмолилась я,отбросив в сторону молоток.- “ Я не знаю,как продолбить эту чёртову землю! Но Ты знаешь! Научи меня,как это сделать!Помоги! Не ради меня! Но ради этого доброго,светлого существа! Ради моей Лаки! Она не заслуживает, чтобы вороны клевали ей глаза!“
Я постояла немного, чтобы передохнуть и прийти в себя. Потом подошла к молотку,который лежал в снегу невдалеке от того места,где я начала рыть, и ,подняв его,хотела было вернуться,чтобы продолжить то,что начала.
И вдруг почувствовала непреодолимое желание попробовать копать там,где только что лежал брошенный мной в порыве ярости молоток.
Расчистив снег и вырвав дёрн, я снова взяла молоток и, закрыв лицо шарфом, ударила по земле. Это ничего не дало,и я подумала о том,что идея рыть здесь была глупой. Но на всякий случай ударила ещё раз. Земля дала довольно глубокую трещину. Сантиметров на десять вдлину.Вокруг неё разошлись трещины помельче.Это было похоже на  высохшее  болото.
Взяв цапку,я вставила её в трещину и дёрнула на себя.Вырвался кусок мёрзлой земли толщиной сантиметров  пять. А под ним земля была другого цвета и на вид мягче ,чем та,которую я сорвала цапкой.
Я копнула её и поняла,что не ошиблась. Я поддевала мёрзлую корку  земли, очищая всё больше и больше  пространства.
Когда освободилось сантиметров  двадцать в ширину и примерно тридцать в длину,поверхность земли перестала поддаваться молотку.Я делала удары изо всех сил,но это были тщетные усилия. Только поломала молоток.И я решила копать вглубь, делая подкоп вширь и в длину под замёрзшей коркой, а потом в этот склеп просунуть Лаки.
Земля была мягкой,как трюфель. Копать было легко.Но Лопата была с короткой рукояткой,поэтому пригодилась мне только поначалу. Чем глубже становилась яма, тем меньше земли можно было вытащить лопатой.Она  почти вся высыпалась обратно. Обернув руку полиэтиленовым пакетиком, который нашёлся у меня в сумочке, я стала рыть рукой.Приходилось лежать на снегу,чтобы иметь возможность зачерпнуть землю со дна. Набиваясь под пакет,который то и дело слетал, она измазала перчатку и рукав свитера. Шуба стесняла меня,и я сняла её,повесив на толстую ветку вяза, нависающую над снегом. Сверху положила берет.
Я вырыла яму более метра глубиной. Когда могила была готова,я  вымыла руки водой,которую принесла с собой , и  вычистила снегом свитер и шубу.Затем оделась, вынула мою Лаки из пластикового мешка и положила  в склеп.Она была как живая.Как будто просто спала.Я смотрела на неё и насмотреться не могла.Моя Лаки!Моя шерстянушка! Слёзы жгли мне  лицо.У меня не было её фотографий. Я не делала их после операции, когда видела,что шансов  у Лаки уже нет, потому что в том состоянии даже не вспомнила об этом.Я знала,что сердце никогда не забудет любви к ней, но боялась,что время сотрёт из памяти её образ.Не могла с ней расстаться.
На прощанье я погладила её между ушками, но всё не решалась забросать землёй.Стояла и смотрела на мою мёртвую…На мою живую Лаки.Вспомнила,что не сделала чего-то важного.Подошла к сумочке,лежащей в снегу и, открыв её,вытащила листочек в клеточку,на котором накануне написала несколько молитв, и, положив его на Лаки,снова,в последний раз в жизни, погладила её между ушками. Потом засыпала её землёй, и, собрав вещи, не оглядываясь быстро пошла по дороге,ведущей на автобусную остановку.
Пока  шла через поле, мне казалось, что она стоит  возле дерева, под которым теперь лежит её тельце, и смотрит мне вслед,а её большие добрые зелёные глаза спрашивают меня:”Ты уходишь?А  Лаки? ..А Лаки?..Почему остаётся Лаки?..”
Дойдя до остановки, я подождала немного.Маршрутки всё не было, и я решила идти пешком.Странно, но я совсем не чувствовала усталости.Идти было на удивление легко. Улица сменяла улицу,большие и маленькие,новые и старые жилые дома разных форм и цветов,офисы  и магазины проплывали мимо как будто во сне.Я ни о чём не думала и ничего не чувствовала. Была в какой-то прострации, которая, если не была задвижкой, поставленной мозгом на двери с болью, то, была послана мне свыше,чтобы у меня хватило сил домой дойти.Я  до сих пор теми улицами иду.
По дороге я зашла в супермаркет  купить дрожжи и муки,чтобы испечь оладьи для поминовения Лаки.
Было около трёх, когда я пришла домой.
Мама сказала,что очень переживала за меня и спросила,как мне удалось похоронить Лаки.
-Откуда ты знаешь,что мне это удалось?
-Ты бы её не бросила,-ответила она.-Я это знаю точно.
Я рассказала ей о том,как всё было, как не могла разбить замёрзшую землю, как плакала и молилась,и как Бог услышал меня.Скрыла лишь то,что лежала на холодной земле в одном свитере и джинсах.
Только придя домой,я  заметила, что края рукавов моего свитера покрылись коркой льда, и почувствовала,как сильно устала.Устала  до крика.Меня бил озноб.
Переодевшись,я выпила жаропонижающее  тайком от мамы, приняла горячий душ и легла в постель,сославшись на то,что невыносимо устала. Но она догадалась,что мне плохо не только по этой  причине.
-У тебя температура,-сказала она, потрогав рукой мой лоб,и присела на краешек моей постели.
-Да,похоже,в поле меня просквозило,-ответила я.
Она что-то ещё говорила,но я уже не слышала что.
Когда проснулась,в комнате горела настольная лампа,а из кухни доносился запах жареных оладий.
Лаки любила такие оладьи. Уже бы спешила в кухню,подёргивая пушистым хвостом, смешно переставляя косые лапки.Но лежит в своём полосатом,измазанном зелёнкой полосатом  бондажике под развесистым вязом,под россыпью мерцающих холодом звёзд. 
“Нет её под тем вязом!”- всей душой сопротивлялась я.- “Нет её в той могиле!Там только тело! Лаки спаслась! Ей сейчас хорошо!”
Но вместо райских садов мне упрямо представлялась ледяная земля, которая набилась ей в ушки, засыпала лапки и белые бантики на трикотажном бондажике.
Вспомнилось,как в день смерти она смотрела на что-то нам с мамой не видимое и била по дивану хвостом, вытягивая вперёд лапку с выпущенными коготками, как будто видела смерть и думала, что может отогнать её своими царапками.
“Не защитили тебя твои царапки, Лакочка,бедная девочка моя.” – Я расплакалась,уткнувшись лицом в подушку.
Вошла мама и сказала,что принесёт мне поесть. Я ответила,что мне уже лучше,жар спал,и я пойду в кухню сама.
“ Лаки, моя маленькая Лаки, это всё,что осталось от тебя,моя добрая , говорящая кошка…“- думала я,глядя на её пустые мисочки под окном, её любимый корм в приоткрытом верхнем ящичке стола и красный мячик с жёлтой и зелёной полоской на полу возле плиты.


ГЛАВА8
Цена доверия
Было  утро. На часах около семи.Лёжа в постели,я плакала и вспоминала её детство. Как она бегала за тенями в свете луны  и ловила на полу солнечных зайчиков. Знала ли она тогда, через что ей придётся пройти?Что её ждёт такая страшная смерть?
Меня мучило чувство вины за то,что не всегда была внимательна к ней.Что, когда я  была поглощена своими проблемами, а она просилась ко мне на руки, я  отстраняла её,этот бесконечно и беззаветно любящий меня солнечный лучик, который всё спешил мне на помощь, чтобы  меня  от всего плохого спасти, а я не давала ей и десятой доли любви, которую она несла мне в своём маленьком золотом сердечке.
Говорила ей: “Лаки, не сейчас“ или “Лаки, сейчас не до тебя“.
Но следующий раз есть не всегда. И она никогда не узнает,как сильно я её люблю и  чего бы только не сделала,чтобы она была.
Винила себя и за то,что вовремя не разглядела её болезнь.
Когда мама вошла в комнату,я уже сидела на кровати,обхватив руками колени.Я поделилась мыслями с ней.
-Я тоже себя в этом виню, но в то же время думаю,что изменилось бы, если бы мы заметили рак вовремя.Что смогли бы сделать такие врачи? Всё равно у нас денег нет,чтобы лечить Лаки в столице или зарубежом. И мы бы,не зная, что это за люди, обратились бы к ним,потому что им доверяли.
-Скорее всего,ты права. Считается,что люди,как правило,испытывают потребность искать виновных, когда с ними происходит что-то плохое. Но разве это не правильно?Как можно искоренить зло, не зная его причину?Главное, никого не винить напрасно.
-Винишь врачей?
-Их и себя тоже.Разве имел человек право браться за скальпель,если он не может первую стадию рака от последней отличить?Да, он успешно оперировал Чупси.Но о раке он  абсолютно ничего не знает, и мог бы об этом  честно сказать.Признаться,что в этой области он не смыслит.
-А себя-то за что?
-Что вела себя как легкомысленный подросток.Это не простительно для человека  моего возраста. Слепо доверилась этому доктору вместо того чтобы пойти и хотя бы поговорить с врачами из городской ветбольницы. И даже не подписала с ним никакого договора! Как я могла это упустить? Я же вспомнила об этом только когда жена врача потребовала у меня расписку о возврате денег!А УЗИ?Как я могла выпустить это из виду? Почему ещё до операции не спросила, делают ли они УЗИ?
- Нам казалось,мы делаем правильный выбор.Откуда мы могли  знать, что им нельзя доверять?Ты же знала этих людей только с хорошей стороны.Ты думала, он знает, что делает.К тому же,этот врач успешно оперировал Чупси.Как тебе могло прийти в голову, что они способны на такое, и что нужно обратиться в другую клинику? Между неизвестным и тем,что уже приносило положительный опыт,человек всегда выбирает второе, и это естественно.А  когда доверяешь, разве вспомнишь о каких-то договорах? Мы же позвали на помощь врача, а не сантехника! Он, а не кто-то другой,  обязан был сам сказать, что нам следут делать, какие обследования пройти!
-Ты тут ни при чём! Ты измученный человек, которого чуть ли не каждый месяц забирают на скорой!На двадцать лет старший меня! Ты с трудом по квартире ходишь! Это я  должна была обо всём подумать! Я обязана была  всё предусмотреть!Это же жизнь Лаки! И   если я так уж не виновата,то почему не отпускает чувство вины? Почему так тяжело на душе?

Выпив кофе, я пошла в бесплатный компьютерный клуб в городской библиотеке, потому что дома не было Интернета. Я не отдавала себе отчёта в том, что меня туда вело, что не давало покоя. Лаки уже не вернуть.Но я  что-то должна была сделать, что-то узнать о её болезни.Но для чего?
Я написала запрос о стадиях рака у кошек.Найдя нужную мне информацию, стала её изучать. Оказалось, что на начальной стадии конкретных симптомов  рака, кроме незаметных узелков в области живота, может не наблюдаться,а язвы появляются не раньше чем на третьей, и что кроме хирургического вмешательства, необходимо химиотерапевтическое лечение, о чём не упоминал врач, оперировавший Лаки. До операции он сказал лишь только то,что без неё не обойтись,а после -  что через 10-14 дней нужно будет принести Лаки на снятие швов, а потом  раз в месяц или квартал приносить на осмотр к нему.
“Выходит, он сказал нам, что у Лаки начальная стадия, зная, что это не так, и  прогнозировал  60-70% шансов на  выздоровление животного, у которого злокачественная опухоль молочной железы третьей степени?..”-размышляла я.- “Если бы язвы были характерны и для первой степени рака, в том, что он знал,на какой стадии её болезнь,можно было бы сомневаться. Разве только допустить, что он понятия не имел,когда  они открываются … Но как в это поверить?..История с обезболиванием свидетельствует о том, что этот врач –плохой специалист.Но неужели,в таком случае, имея настолько скудные познания в области медицины, этот человек мог думать, что способен помочь больному раком животному?..Как он мог не знать о своём профессиональном уровне?..Тогда зачем взялся оперировать её?С целью повышения профессиональной квалификации, во имя которой дорогое нам с мамой существо стало для этого доктора  тренажёром,подопытной свинкой? Но если, проработав столько лет в области ветеринарной медицины, он не удосужился открыть книгу, чтобы прочитать об обезболивании и стадиях рака, о каком профессиональном интересе можно говорить?... Мою Лаки просто хладнокровно зарезали.Но ради  чего?... С какой целью он делал  операцию, сознавая что она не поможет?..Резал животик  больному животному, зная,что ему придётся терпеть не только адские раковые боли, но ещё и боль от сочащегося разреза?.. Неужели всё же его привлекли те жалкие гроши, которые мы отдали  ему за надежду на жизнь любимого  существа?Кто знает, почему бы и нет?Зачем отбрасывать эту версию?Недаром же говорят “денег много не бывает“ и “чем богаче –тем жаднее“.Он ничего не взял за визит к нам,чтобы укрепить наше к нему доверие и мы не передумали. Что бы он мог купить на деньги , полученные им за операцию? Пять килограммов корейки?Заплатить за электроэнергию в  своей квартире месяца за три?..Сколько стоила боль Лаки?..Что она чувствовала, глядя,как я ухожу из аптеки,оставляя её одну с этими бездушными людьми? Как кричала её душа когда  за ними закрылась дверь, за которой призванные спасать,кому я доверила жизнь дорогого мне существа,со спокойной совестью лишили жизни мою Лаки?.. Наверное, для таких,как они, отнять жизнь у разумного животного–это всё равно что зарезать курицу или поросёнка, а на чувства любящих уничтоженного ими питомца, конечно же, наплевать.Но если врач был заинтересован провести операцию сам,зачем тогда предложил оперироваться в госветклинике? Для видимости?Конечно же, да. Он  знал,что я выберу его, потому что мы знакомы, и он успешно удалил камни из почек у моего кота.“
Дальше я прочитала о том, что после осмотра ветеринарный врач должен взять необходимые для установления диагноза анализы-кровь,мочу,пункцию опухоли, направить на рентген, УЗИ, и только на основании полученных анализов можно будет судить,рак это или нет.
“Неужели и этого он не знал?“,-думала я.- “Это мы с мамой могли чего-то не знать или, пребывая в шоке, чего-то не сообразить, но как врач мог не знать, что  рак нельзя со стопроцентной точностью определить на глаз?Что нужно направить на анализы?Что УЗИ и рентген в нашем городе животным тоже делают?
Не верилось, что он мог быть настолько безграмотным, чтобы  допустить ошибку с определением стадии, не знать, что для установления диагноза нужны анализы и что нельзя активно двигаться после операции.

Всё было сделано умышленно.Он знал о том, что язвы появляются не раньше третьей  стадии и,допуская, что это рак, не мог думать, что стадия начальная.Но об этом нельзя было знать нам, как и о том,что после операции понадобится химеотерапия, которая нам не по карману. Поэтому он не предложил сделать УЗИ и рентген. Видя,как мы бедно живём,он смекнул,что, учитывая наши финансовые возможности и ничтожность шансов на  излечение Лаки, мы  вынуждены будем попросить сделать ей  “укол милосердия “,потому что за   дорогие препараты,химиотерапию и прочие дорогостоящие процедуры, которые могут позволить себе состоятельные люди, чтобы  облегчить и продлить жизнь своим питомцам, как и  за наркотические обезболивающие, нам нечем платить.А  это значит, что мы заплатим гораздо меньше, чем можно заработать на операции безнадёжно больного животного.

Я нашла статью о послеоперационном обезболивании.Там было написано, что боль после операции бывает сильной настолько,что чревата смертью от болевого шока,а швы нужно обрабатывать не зелёнкой,а специаьными препаратами.
 “Нельзя с полной уверенностью что-то утверждать,но не исключено,что был расчёт на то,что без болеутоляющих сердце не молодой уже кошки не выдержит послеоперационных болей,чему будут способствовать трудности с дыханием,которые помогают преодолеть обезболивающие препараты,”- думала я.- “Кроме того,не будучи предупреждённой, я бы позволяла ей двигаться без ограничений, от чего у неё могли разойтись швы, и Лаки не дожила бы до приезда доктора.”
Нет, вряд ли доктор безграмотен.Причина,по которой Лаки нельзя было давать обезболивающих, не была связана с опасностью разрыва швов.
Эти дельцы хотели скрыть следы преступления, а для этого нужно было ,чтобы Лаки как можно скорее не стало.У меня даже появилось сомнение,соблюдались ли антисептические меры.В случае воспаления швов покраснения всё равно бы не было видно из-за зелёнки,которой нам сказали обильно их поливать.
Они знали, что Лаки всё равно умрёт после их оперативного вмешательства.Но если смерть не ускорить,я могла  собраться с мыслями, что-то заподозрить и сообразить обратиться к другим докторам,начать наводить справки, кто-то мог посоветовать мне сделать УЗИ, которое бы выдало их преступление. У меня не должно было быть времени опомниться и начать действовать.

Эти мысли о докторе и его жене,людях,которых я привыкла считать хорошими, были невыносимы.Но в голову уже не шло ничего другого. Неужели я должна была думать, что,подозревая  рак, он счёл УЗИ простой формальностью,поскольку ему всё видно и так,и действительно собирался помочь животному,не догадываясь,какими на этой стадии могут быть шансы,а потом, во время операции, понял, что ошибся, и скрывал свою ошибку?
Но что давало ему уверенность в том, что метастазами не повреждены жизненно важные органы, и операция не бессмысленна?Его невежество, о котором он тоже не догадывался?..Что свидетельствовало о том, что, разрезав Лаки животик, он не обнаружит того, что потом показало ему его ошибку?Зачем, зная, что язвы появляются на третьей стадии, сказал, что рак в зачатке?..Зачем врать,имея благие намерения?
Или,может быть,мне надо думать, что доктор, безошибочно определив диагноз и стадию заболевания на глаз, сделал операцию правильно,удалив опухоль, но случилось что-то непредсказуемое после операции и он сам сейчас пребывает в недоумении, что могло спровоцировать смерть.

В этой же статье были перечислены предназначенные для людей болеутоляющие противовоспалительные препараты, которые для кошек нежелательны. В их число входит лекарство нимесил), которое я давала Лаки.
Несмотря на то что я понимала,что не это убило Лаки, я всё же поискала информацию о том,как и насколько применение этого обезболивающего могло навредить ей.Но однозначного ответа не нашла.Одни источники говорили, что это лекарство очень хорошо помогает людям, но у кошек может вызвать аллергию,боль в желудке, другие  - что  боль и аллергия наступят только в случае передозировки.
“Знай они, что я давала ей это болеутоляющее, они с радостью спихнули бы смерть Лаки на эту причину, если бы я сказала им об этом, или кто-то другой,кому я передала бы эту историю “,-думала я.-“И конечно же, забыли бы про то, что почему-то не сделали анализов для установления диагноза,операция длилась от силы минут сорок –время,за которое пломбу в зуб поставить не всегда возможно, что Лаки жутко кричала без болеутоляющих, в которых, как утверждал врач,необходимости нет.“
Я также узнала, что  может вызывать рак у кошек.Одна из причин -  уколы против зова природы . Мы их  делали Лаки в той же ветаптеке. Но кто нам сказал  об этом? Кто предупредил о рисках?..
Сказать – это лишиться прибыли,потому что не для всех  питомцы  - всего-навсего игрушки.Довольно много людей,которые,зная,что несёт угрозу их любимцу,сделали бы всё возможное,чтобы её исключить.И это не выгодно продающим смерть.
Но чем они оправдывают себя в собственных глазах?Тем,что хозяева животных  - взрослые люди и сами должны знать, что вредно для их питомца, а что нет? Но для чего тогда на упаковках медикаментов фирмы-производители указывают состав препаратов  и противопоказания?Зачем это нужно, если взрослые люди без медицинского образования и без того должны откуда-то всё знать?Зачем на пачках сигарет печатают предупреждение о рисках ?Или ,может,эти дельцы(не могу  назвать их врачами), находят успокоение совести в том,что они не ответили, потому что их не спрашивали?
Но разве не само собой разумеется, что, покупая что-либо в аптеке, человек предполагает, что приобретает лекарство, а не смерть, и  если есть какие-то риски,он  будет предупреждён человеком в белом халате?
Можно поискать оправдание в том,что причину заболевания раком в каждом конкретном случае установить невозможно, и болезнь Лаки –не обязательно результат гормональных уколов. Причин действительно множество. Очень удобно вспомнить ещё и
экологию, и поговорку “от судьбы не уйдёшь”.
Но что исключает именно эту причину?
Как знать, что сломало её слабый иммунитет?
Люди делают деньги, и им совершенно всё равно, что за этим стоит –чья-то боль или смерть. Что такое смерть всего лишь кошки?..
И как теперь доказать, что мы не были предупреждены ?..
Как доказать, что нам не предложили УЗИ?..
По дороге домой я зашла в другую ветаптеку и задала вопрос доктору о болеутоляющих,которые я давала Лаки.Он ответил,что они никак не могли вызвать смерть,и кошка умерла по любой  другой,только не этой, причине.

-Как ты докажешь, что они делали операцию Лаки, и что такая кошка вообще была?-сказала мама, когда  я пришла домой, и мы говорили с ней о том, что я  прочитала в Интернете.
- Не понимаю, как у жены доктора повернулся язык сказать мне:” Мы будем бороться за её жизнь“. Она же знала, что они просто жестоко убили её. Погрели руки на нашем горе или сделали это для повышения пофессиональной квалификации – нам никогда не узнать.Да, Лаки всё равно умерла бы,если у неё был рак.Но это была бы совсем другая смерть.Я бы попросила сделать эвтаназию,зная,что её шансы столь ничтожны.Обречь животное на страдания ради собственного эгоизма,поддерживая мучительную жизнь – аморально.Скажи они мне правду, я бы попросила их сделать “укол милосердия”, несмотря на то что это  невероятно для меня тяжело. Но только представь, что это был не рак, а что-то, что при правильном медицинском подходе можно было бы вылечить?..
-Но как же тогда твой сон о всемирном потопе и ракушках,если это был не рак?
- Может, ракушки символизировали не раковые опухоли, или сон предвещал всего лишь дальнейший ход событий, а не раскрывал истинное положение вещей, и в этом сне я узнала то, что мне скажут, а не то,что есть в действительности?















ГЛАВА9
ПЕРЕДАЙ ЕЙ…
Девятый день после смерти Лаки попадал на четверг, третье февраля. Говорят, души умерших приходят в девятый и сороковый день в те места, где жили, и дают о себе знать тем,к кому привязаны, кого любили при жизни и любят, уйдя из неё.
С утра мы помянули Лаки и ждали весь день знаков от неё.
Но ничего особенного не произошло. Никаких признаков её присутствия не было.
- Человеку нужно утешение, и он придумывает его себе,-сказала я маме около девяти вечера, когда мы с ней сидели в спальне. Я –на диване, она –на кровати –напротив меня-Потому что человеческая психика не может принять того,что эта жизнь –всё,что у нас есть. У нас и тех,кого мы любим.
-Но ведь были знаки на дни поминовения наших родных. И на девять дней Чупси.
-То,что у меня вырвалась из рук тарелка супа и упала как раз на том месте,где умер Чупси, вполне могло быть совпадением. Всегда можно выдумать что-нибудь необычное из самых обычных вещей.Чего только не творит с человеком его собственное воображение.
- Вспомни свой сон о всемирном потопе  накануне операции и знак во время молитвы,когда умерла Лаки.
-Тогда мне это казалось знаком. Теперь же мне кажется…
-А ракушки и жемчуг, которые ты видела во сне?Число ракушек совпало с числом опухолей у Лаки.По крайней мере тебе так сказали.Как это всё объяснить?
-Если у неё всё же был рак, то что жемчуг –это не слёзы. Жемчуг символизировал метастазы опухоли.Он был разбросан по всему полу,как и рак пустил корни по всему её тельцу. Жемчуг  рождается в ракушках. Метастазы идут от опухоли. И если ракушки –это опухоль, то жемчуг  -ничто иное как метастазы.Этот сон приснился мне до операции, после которой доктор,так называемый доктор, сообщил мне, что у Лаки три опухоли –одна большая и две маленьких. И я никак не могла предвидеть их размера,который ,как и число, совпадал с размером ракушек. Но всё это тоже можно…
- Объяснить по-другому?- перебила меня  мама.- Ты на самом деле думаешь, что совпадение количества и размера ракушек в твоём сне  и опухолей у Лаки может быть  случайностью?
-Действительно, на случайность совсем не похоже.
-Тогда почему ты считаешь, что всемирный потоп , который приснился тебе в том же сне, и то,что случилось  во время молитвы в день смерти Лаки,когда ты спросила Бога,где теперь её душа, может быть совпадением?
 -Я очень хочу верить в то, что это не совпадение и не случайность, и не знаю причины, по которой  у меня не получается поверить в это до конца,-ответила я.

Перед тем как лечь спать я стояла  возле шкафа в гостиной и через стеклянную дверцу смотрела на белую плюшевую кошку с наклейкой  в виде красного сердечка на груди. Кошка сидела на полке с посудой.
Её мордочка  поразительно  похожа на  мордочку Лаки, а на сердечке  -  белая  надпись “I LOVE YOU“. Мне теперь было больно смотреть на эту игрушку. Она   была напоминанием о том, что у меня больше нет Лаки, которая  с надеждой, что её  любовь нужна,несла своё любящее сердечко мне. А я не смогла оценить того, что этот дар божий, это  сокровище было рядом со мной, и не смогла от зла уберечь.
Слёзы сдавили мне горло.Я взяла плюшевую кошку, которая помещалась у меня на ладони, и,глядя на неё, попросила у Бога: “Господи,  если душа моей Лаки всё же жива, где бы она ни была, передай моей шерстянушке, как я любила её и люблю, и за свою вину  перед ней прощения прошу.“

В ту ночь мне приснился сон , будто я  в кухню вхожу и на столике между плитой и мойкой вижу Лаки.Она мертва. Лежит спиной ко мне.На ней полосатый бондажик.Во сне я не помню, что уже похоронила её.Хочу подойти к ней. Но вдруг она исчезает, а вместо неё на том месте,где только что лежала она, лежит красное сердечко с надписью“I LOVE YOU“. Точь –в –в точь такое же, как на груди у плюшевой кошки, которую я держала в руке перед сном.
Я проснулась и,глядя в темноту, думала о том,что мог значить мой сон.Если это ответ Бога на мою просьбу передать Лаки, что я её люблю, то как его следует понимать? Лаки во сне была мёртвой.Вместо  неё появилось сердечко, на котором написано” Я тебя люблю “.
Значит ли это, что Лаки и после смерти любит меня, и это говорит о том,что она жива? Или её душа умерла вместе с телом, и всё,что у меня есть вместо её живого любящего сердца –неживое сердце плюшевой кошки?.. Но в таком случае смысл этого сна расходится с  другим сном, в котором она выжила.
-Мне Лаки снилась,-сказала я,когда  утром мама  вошла в комнату и, увидев,что я уже не сплю, села напротив меня на свою кровать.
-Мне тоже,-ответила она.
-Расскажи,-попросила я.
Мне было интереснее услышать её сон,чем рассказать свой, и меня очень удивило то, что нам обеим приснилась Лаки в одну и ту же ночь.
-Это был странный, необычный сон,-начала она.- Мне снилось, будто я проснулась утром  и услышала лёгкое постукивание посуды в кухне и запах оладий на дрожжах. Я поняла, что там кто-то есть. Посмотрела на тебя –ты спишь.Я  встала и пошла в кухню.
-Жуть,-перебила  я её .
-Нет,мне не было страшно.Напротив, было ощущение, что я вот-вот увижу кого-то, кого очень хочу видеть.Мне даже показалось, что каким-то чудом  там мама, хотя во сне я помнила, что её давно уже нет.
Подойдя к порогу,я осторожно заглянула в кухню. Она была залита солнцем.У столика возле плиты стояла стройная русоволосая девушка ростом ,как ты, и такого же телосложения.Я вошла.
Почувствовав моё присутствие она обернулась  вполоборота, и я крикнула: “Лаки! ?“
Не знаю, почему у меня вырвалось это слово.
Она полностью повернулась ко мне.  У неё были русые слегка волнистые  волосы чуть  ниже плеч,точно такого цвета,как у тебя. Глаза  - не  серо-зелёные, как у тебя, а зелёные с поволокой, как у Лаки. Они излучали любовь и доброту. На ней было белое летнее  платье ниже колен с узким розовым поясом.
“Лаки!  Это ты,Лаки?“ – спросила я.
“Передай ей спасибо “,-сказала девушка и как будто растаяла.На  столике возле плиты я увидела  глубокую стеклянную миску , а в ней горячие дрожжевые оладьи.Видно было,как от них идёт пар.Эта девушка приготовила нам оладьи.
Не знаю,как толковать сон.Как думаешь, я видела Лаки?Если так,то почему она приходила в образе девушки?
Пока мама говорила всё это, у меня по коже бежали мурашки.
“Господи,  если душа моей Лаки всё же жива, где бы она ни была, передай моей шерстянушке, как я любила её и люблю, и за свою вину  перед ней прощения прошу“,- просила я Бога перед сном.
Слово” передай “  в моём обращении к Нему и то же слово
 ” передай “  во сне мамы, которое произносит девушка в белом платье -   совпадение?..
Мама ничего не знала о моей молитве с плюшевой кошкой в руке, поэтому ничего не могла подстроить.

Девушка сначала стояла к маме спиной. Возле столика, на котором у меня во сне спиной ко мне лежала Лаки.
“Спина“  - “спина “,  “столик “ -   “столик “ – что-то же в этом есть?..
Теперь, когда она рассказала мне свой сон, стал ясен смысл моего сна.
Мы пекли поминальные оладьи на дрожжах накануне,складывая их в глубокую стеклянную миску. “Поминать “  - это “вспоминать “.Девушка испекла оладьи для нас - знак, что она нас тоже помнит.Миска с оладьями во сне мамы  стояла на том же месте, где лежало сердечко с надписью“I LOVE YOU“ в моём сновидении. Это значит, она помнит меня и любит.
“Потрясающе “,-думала я.- “Я просила передать, что люблю её.А мне передали, что она любит меня.”
Я рассказала маме свой сон и о молитве, в которой я просила Бога донести до Лаки мою любовь.Как и меня, её поразило сходство наших снов, приснившихся обеим в одну и ту же ночь, и она была уверена в том, что слово “передать “ в моей молитве и у неё во сне  - не совпадение.
- Мы похоронили Лаки, обернув её белой марлей и перевязав розовой ленточкой, а девушка была одета в белое платье с розовым поясом. Возможно, девушка –это Лаки в человеческом образе.Но,может, и  добрый ангел, принесший мне весть о ней. Какая разница, кто это был, главное – знать, что она жива, простила и знает о любви моей к ней.Но за что она благодарит меня? Я  не всегда была внимательна к ней. 
-Она благодарна тебе за  любовь. Она знала, что ты любишь её, несмотря на то что ты не всегда могла уделить ей внимание.Животные чувствуют , кто их любит.Она видела, как ты страдаешь,узнав о её болезни.  Знает,как ты её хоронила,  как молилась и как плачешь по ней.
-Может быть, знает…
-Неужели тебе мало знаков?
-Откуда мне знать, что это было?..





ГЛАВА10
Мелодия души

Весь день я мучилась мыслями о ней. Да, они умело использовали наш с мамой шок в своих целях.Но несмотря на это меня не отпускало  чувство вины за то, что носила её  на уколы, вызывающие рак, не догадалась спросить о рисках, вовремя не заметила её болезнь,  выпустила из виду УЗИ,  слепо доверила её жизнь убийцам  в белых халатах.
Я чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы того,что произошло со мной и моей Лаки, не повторилось больше ни с кем. Но как?Расклеить на дверях подъездов и автобусных остановках информацию о вреде гормональных уколов для кошек и собак?Создать сообщество в социальной сети?
У меня появилась идея, которая показалась мне лучше.
Я села за компьютер, создала  документ с наименованием
 “Лаки“ и стала писать.
Вскорости, после того как я начала, в комнату вошла мама.У неё в руках было голубое с белыми птицами одеяльце, в котором я возила Лаки на операцию.Она прижимала его к груди.
-В нём её боль,-мама плакала, протягивая на руках одеяльце.
-Если бы можно было хотя бы тот день возвратить, когда я сделала неправильный выбор, отдав им под нож мою Лаки,-сказала я.
Она  спросила, что я печатаю.
Я ответила, что пишу повесть о Лаки.
-Только Лаки  не воскресить,-вздохнула она.
-Да,Лаки больше не будет жить,-ответила я.-Но нельзя  допустить, чтобы страдали другие звери.Им больно не меньше,чем людям, они имеют такое же право жить и дороги тем,кто их любит. Не хочу, чтобы мои ошибки повторил  кто-то другой. Я понимаю, что не смогу искоренить зло в глобальном масштабе. Но то, что в моих силах, я сделать должна.
-Будешь писать о них?
-Ты о врачах?
Мама кивнула.
-Нет. Я буду писать о Лаки. О том, что причинило ей боль и убило её.

Я писала, заново переживая  боль, через которую прошла вместе с ней, с моей Лаки.Я чувствовала на себе её раны.
Время от времени  прерывалась, чтобы вытереть слёзы.
Вечером в один из таких перерывов я включила видео на музыку ” Les Mers Mortes“ в исполнении Ричарда Клайдермана. Она соответствовала состоянию моей души.
“Лаки -  Лаки, я не могу смириться с этим…”-думала я,глядя на сменяющие друг друга картинки.-“Где ты теперь, моя Лаки?..В райских садах? В небытии? Где я увижу тебя?.. В лепестках алой розы?В розовом свете зари?В бежевом  солнце заката?.. В сиянии далёкой звезды? ..В поле травы зелёной? Где я тебя услышу?.. В дыхании летнего ветра,который однажды, распахнув шторы настежь, мягко коснётся моей щеки?... Может, ты в крике чайки?... В шуме морской волны?... В шелесте листьев осенних?..Или когда-нибудь по весне душа твоя запищит в новорождённом котёнке?..
Как мне вернуть тебя, Лаки?..”


(авторские права защищены)