Затеев ты, не хитрый спор,
С архангелом, в садах Эдема.
Что, вниз спустившись, в пыль сотрёшь раздор,
Посеяв истины, божественное семя.
Хотел глаза открыть, добро нести,
Был ты уверен, что не может быть иначе.
Ради этого – смиренно, лечь костьми,
Но решить, присущие задачи.
Подвох простой, лишь был предложен,
Родишься человеком, ни помня, не чего.
К дверям обителя, Христа, подложен,
Но, прозвучало, вдруг, то злое, но.
Тебе, не будет места, здесь,
Коль жизнь, ты, проживёшь свою в пустую.
И разошлась, в секунду, весть,
Но ты сказал: «я верен Богу и поэтому рискую».
Во истину, не мог себе представить,
Что есть возможность, пасть, той вере.
Небеса, в глазах твоих бы, ни смогли растаять,
По этому, легко, шагнул, в открытые те двери.
С первыми лучами, что постучались в дверь,
Священник, на пороге, вдруг нашёл младенца.
Он был овцой, той, что управляет Зверь,
Властью и деньгами, тревожилось то сердце.
Тебя продал, за пару золотых,
Табору цыган, что милостыню просят.
Лишь зло, растёт, в руках тех злых,
А веру и мораль – навек уносит.
Бросили тебя, едва подрос,
Им женщина с младенцем – выгоду приносит.
Цинично, в цирк, за пачку папирос,
Ведь лишний рот – куска не просит.
К пяти годам, уж всё умел,
Милый ребёнок, что под куполом, ходит по канату.
Но, видимо и там, пришёл придел,
В четырнадцать, рабом, продали тебя в шахту.
Под свистом розг, хлопки кнута,
Работал – от рассвета до заката.
«И почему, я, круглый сирота»,
Думал ночью, небо, посыпая матом.
Однажды, в твои руки, дали кнут,
Публично наказать, непокорного раба.
Ни колебался, даже, и пяти секунд,
И довёл, того беднягу, до гроба.
Так вдруг, заработал ты почёт,
Став, примерным душегубом.
«Умри или убей» - простой расчёт,
Для коллекции, откладывая зубы.
Хозяин твой – тебя любил,
На него, ты, по характеру, похож был сильно.
На двадцать лет, он вольную тебе, вдруг, подарил,
И нарёк: «единственным, духовным сыном».
С того момента – понял ты,
Что мстить готов, всему людскому роду.
То, что нет, ни чего дороже – золотых,
И сочтены, сей жизни бренной, годы.
Возглавив, бесчисленную армию отца,
Оставлял костры, руками той элиты.
Жестокости твоей – ни видно, не придел ни конца,
Лишь желание, всемирного господства, Речи Посполитой.
А годы шли – неумолимо,
Да и здоровье – ни купить, за золотые.
Жизнь прошла, как будто мимо,
По барханам, вечности пустыни.
В шатре, сжимая руку сына,
Последних слов – бессильный шёпот.
На век, застыла, твоя мина,
Когда на выдохе, ты выдал, хохот.
И вспомнил всё – что позабыл,
И этот спор, и сад Эдема.
Как к Господу, был раньше, мил,
И как в пустую, прожил, это время.
Ужас – охватил тебя, в тот час,
Молил прощение, павши на колени.
Но небо, не услышит, этих горьких фраз,
А Люцифер – уже отправил, свои тени.
В лодку, посадил тебя, Харон,
Реку Стикс – он знал, не понаслышке.
Две монеты – как закон,
Объяснять зачем – излишне.
Едва прибыл – как встретил, тех,
Что пали, когда с Дьяволом пошли.
И ехидно, вдруг, раздался смех,
Под этот звук, костёр не хитро, разожгли.
«Гореть тебе, во веке – вечно»,
Сатана сказал, не скрывая улыбку.
«Ты, как и я, на небесах парил, беспечно»,
«Прими же, кару, за ошибку».
«Ты, порицал мой легион»,
«Судил, с архангелом, о нас, постыдно».
«Здесь бог, лишь я, и я закон»,
«Думал ты, от суда нам, не видно».
«Первый ангел – да будит так»,
«Что ношу понесёт, за весь Эдем».
«Ты нам не брат – скорее враг»,
Сказал он громко, чтоб услышать всем.
Горишь уже, как триста лет,
Сон ли это? – нет, пожалуй.
Вряд ли, ты, увидишь свет,
Ведь стал ты, немощен и жалок.
А я, проснулся, как всегда,
Задумавшись, к чему, всё было это.
Возможно, просто, ерунда,
Что во сне, созрела у поэта.
Но, словно стих красивый,
Отложился в памяти сразу.
Его не вырезать силой,
Не излечить, будто как заразу.
А может, это мне, подсказка,
Ведь, мог и я, забыть тот спор.
Не за горой уж, двадцать вторая моя пасха,
Но, ни на чём, не сконцентрировал упор.
И чем же, лучше я, героя,
Чего хочу, куда стремлюсь?
Паду ли я, как пала Троя,
Ведь, сердцем движет, только грусть.
Труп я, без пяти минут,
В мире, где всё решают, только ранги.
Тяжек, моей греховной соли, пуд,
Без пяти минут – я павший ангел.
2014