1.
В начале улицы Нью-Арбайт стоит ничем не примечательный домик Бонжур, где, иногда, собирается пишущая и околопишущая братия столицы.
Проезжая мимо с включенным радио "Эхо в горах", я услышал, как Антоний Скорлупкин и Василь Гусев - эти мастера слова и реплик (как бы со стороны) обмолвились,
что в Бонжуре состоится заседание круглого стола рыцарей пера. На повестке дня будет разбор неэтичного произведения Думы Коровьева о столпах духовности и государственности.
До начала оставалось каких-нибудь 30 минут, я решил зайти на "огонек", послушать, посмотреть. Тем более, что и Антоний и Василь обещались сразу, после передачи,
тоже заглянуть...Поставив машину на платную стоянку прошелся пешком по Никитиному бульвару, подышал свежим столичным воздухом, захватил ласковость утреннего солнца.
В фойе Бонжура, на кожаном диванчике, увидел одинокую фигуру Валика Белого - редактора, поэта, заслуженного и так далее.
- привет, Валик. Давно здесь?
- Да нет, жду...Женщину.
- Ааа. а я вот, заскочил по случаю - здесь, в Янтарном зале состоится коллегия пишущей братии.
- Так я тоже, очевидно туда, вот только дождаться нужно.
С залитой солнцем улицы, в ламповую освещенность, зашла женщина - лучезарная. Глаза ее светились. Валик встал и поспешил ей навстречу, они обменялись приветствиями
и подошли ко мне. Валик представил даму. Нестор - это Лиля, Лиля, это Нестор - поэт.
- Валик, спасибо, но какой я поэт на фоне великих классиков.
- Ну полно скромничать. Здесь все свои.
Милый обмен любезностями был прерван вопросом: "Уважаемые, извините за бескопокойство, не подскажите, как пройти в Янтарный зал?" Мужчина, задавший вопрос был несколько грузноват, подтянут,
из его одежды выделялись высокие сапоги, почти до колен, похож на безбородого графа Толстого (подумалось мне). Я и сам любил разные прикиды а-ля Толстой - на мне в этот момент была толстовка
красного цвета знаменитой фирмы "Дир".
- А вам на второй этаж, проворковала Лиля.
Высокие сапоги развернулись и пошли в указанном направлении - Дума Коровьев - собственной персоной, пришел на разбор "полетов" в коллегию пишущей братии,
Лиля вынула из сумки большой, толстый, гламурный журнал:
- Вот, это мое детище - посмотрите, не правда ли хорош.
- Не то слово, он превосходен, - комплимент от Валика.
- Неподражаем и замечателен, - это от меня, (чтобы окончательно отбросить все сомнения, терзающие творческих личностей).
- А теперь нам пора в Янтарный зал, пойдемьте, Господа, - сказала Лиля победоносно.
За круглым столом Янтарного зала уже кипели страсти. Выступала представитель истца, Лора Фемидовна (прошу прощения у читателя за правовые термины, но Интернет всегда нам в помощь, достаточно погуглить).
- Итак, мы имеем на лицо оскорбления этических, эстетических, а также патриотических чувств граждан нашей страны, особенно ее немногочисленных представителей с полуострова Кима, которые, в лице моей
заявительницы Лютиковой, до глубины души поражены и опечалены безответственным произведением, увидевшим свет в авторитетном журнале Юлия Долгорученко.
- Как такое стало возможным?! Как такое было допущено?!! Как правильно должна отреагировать пишущая братия на подобные выпады отдельных отщепенцев-либерасьён?!!! - вот в чем вопрос,
вот для чего мы все здесь собрались.
Далее пошли разборы полетов произведения: звучали криминальные выдержки типа "страна изгой", "Крымнаш" и прочее, и прочее, и в том же духе.
Я стал лихорадочно копаться в записях своего старенького Айфончика, выискивая "криминал", за который можно "зегреметь" в места, отдаленно напоминающие
человеческую цивилизацию. О Господи, такого, за что можно - более чем достаточно, все это до поры до времени, пока еще не засвечено, пока в тени,
а что будет дальше, какие будут времена. Уж лучше об этом не думать. Лучше вернуться к настоящему моментусу, к настоящей действительности.
Сладкоголосая представительница Права раскладывала очередной пасьянс, зайдя со стороны столпа государственности. "Страна-изгой" - термин серьезный,
требующий объяснения со стороны истца, термин, могущий ввести в заблуждение всю патриотическую 85% плоскость бескрайней Родины, начиная от тундры и заканчивая,
где-нибудь в пустыне Сахары (в случае победы лигитимной власти Сирии, конечно же не без нашей помощи). Вспомнился фильм "Изгой" с Томом Хэнэси в главной роли - вот так же, как изгой, сидел сейчас
Дума Коровьев, склонив голову (пока что над своим новеньким Айфоном), - наверняка, шельмец, что-то новое придумывает (мелькнула мысль), - очередной наезд на духовные и светские
столпы, - кто ж его распознает.
- Между тем, как партия и правительство предпринимают попытки поднять страну не только с колен, но и, я не побоюсь этого слова, над всем и вся мира, вы, уважаемый
Дума...эээ"
- Тигрович, быстро подсказал сидевший рядом главредина толстого журнала Юлий Долгорученко (окончание "ко" - столь не популярное в наше время,
напоминающее принадлежность к окраинам Великой и беспредельной - не в смысле безпредела, а совсем в другом).
- Да, Дума Тигрович, что вы скажете по поводу этого термина?! И вообще - вы кого хотели задеть подобным...эээ произведением?!!! - Министерство спасения?!, Главного пастыря?!!,
Власть в целом?!!!, - конкретизируйте, пожалуйста. Пока не укладывается у меня в сознании. Я не поэт, не творец, я простой работник права - мне нужна конкретика, фамилии, имена...
явки, пароли.
- Да я, собственно, о ситуации. О ситуации в целом. Мне она показалась абсурдной, я и написал поэтический фельетон. Ну не нравится мне, когда смешивают Божий дар с яичницей,
смешивают географию с верой - парировал Коровьев.
- А чем политический...простите поэтический фельетон отличается от памфлета, я, простите, юрист и в тонкостях поэзии ни разу не понимаю.
- Я потом вам разъясню.
- Но как же так, там черным по белому упоминается фамилия владыки со столпом духовности - столп духовности в ироническом смысле.
- Вы сказали. Почему в ироническом?! - совсем даже в серьезном. Как я могу, истинно верующий, спускаться до иронии, говоря о владыке как столпе духовности?! А вот Лютиковой
передайте, что писать доносы нехорошо.
- Какие доносы, человек отреагировал, как любой честный патриот страны, как любой законопослушный гражданин, наконец, как любой совестливый и добропорядочный член нашего
общества. Лютикова не давала оценочных суждений по поводу вашего "произведения искусства" - она просто озвучила свое мнение, и захотела вынести его за пределы своего пространственного поля
на просторы необъятной..., чтобы все слышали, видели, могли осознать (чтобы другим неповадно было).
Вдруг вспомнил, как совсем недавно разгорелась баталия между режиссером Учеником и депутатом Думы Непоклонской по поводу фильма "Мамильда". А ведь это из этой же оперы, - вот такая вот "Травиасса",
продолжение, только теперь из сферы кинематографа акцент удара переместился на печатные издания. Интересно, случайно ли это, или все же кто-то за этим стоит. Вспомнился и недавно
ставший популярным термин - войны - "гибридная война". Может эта травля СМИ и есть гибридная война со стороны власть имущих, так сказать невербальная война. Чур меня от таких мыслей...Не дай Господь.
В Янтарный зал вошла Людмила - женщина бальзаковского возраста с великолепными, тугими формами, окинула взглядом всех присутствующих, оценила обстановку за считанные секунды
(говорят женщине 7 секунд достаточно для "полной картины маслом"), увидела меня, присела рядом, своим переферическим полушарием осознавая, что я уже нахожусь в ее пространстве очарования.
И действительно, мысли мои поскакали, набирая темп. Социальное стало где-то за дымкой тумана, - женское начало, - дьявольское начало, всегда уводит от любой политической мятежности к настоящей, телесной,
обнаженной действительности...
- Люда, краткая фабула. Дума Тигрович написал полгода назад фельетончик, в котором косвенно задел владыку, Мойгу, и страну, теперь решили разобраться - как, почему?! Расставить акценты
и сделать соответствующие выводы.
- Как интересно, а вы мне звонили, но я не могла говорить. Вот, решила прийти.
- И правильно сделали, без вас здесь просто сражение без смысла, без окраски, без прикосновений, без чувств, - наигранное театральство. Сухие роли школяров...
- Ой, как красиво вы сказали. Ее колени чувственно повело в сторону.
2.
Заседание коллегии круглого стола подходила к своему логическому завершению. Чаша Грааля так и не была найдена. Уже прозвучали роковые фразы о скатывании СМИ в роковые объятия RPЦ, уже
на патриотической ноте было высказано все о полуострове Ким, уже сказаны слова любви в отношении стран-изгоев - Северной Кореи и Кубы, уже строгий, невидимый пальчик погрозил видимым и осязаемым
"шведам-либерасьён" типа ай-яй-яй - чтобы больше ни-ни, ни под каким соусом, уже выяснилось, что Коровьев не относиться к рыцарям круглого стола пишущей братии Бонжура, и в том же духе, и так далее
и по подобию, уже каждый из присутствующих сделал соответствующие выводы, пряча их(выводы) за добрыми, веселыми улыбками на искрометный юмор Коровьева. Ведущий встал и огласил завершение, попросив остаться
только избранных.
В коридоре стоял Коровьев широко расставив ноги. Лицо его выражало блаженство и растерянность одновременно.
- Привет, Дума, - сказал я. - хотел встретиться с тобой на марш-броске, на Страшном бульваре, - но не получилось...
- Да, я с семьей там шествовал...- А где та дама, - какая женщина!!!
- Она только что прошла мимо тебя.
- Как так, когда, куда же я смотрел!
- Успела, пока звучали привественные слова. Хочешь объяснить ей, чем отличается памфлет от фельетона. Хе, тогда поспеши.
Дума исчез по следам работницы права. Далее я нашел его в буфете, где банковал Долгорученко, уже были заказаны закуски под хороший коньяк.
- Господа, начальник угощает, - баритонил Дума, пожирая глазами Лору Фемидовну, сидевшую за соседним столиком и дающей интервью какой-то цепкой даме из пишущей когорты.
- Дума, сладкое будешь, - спросил я.
- Нет. Ни в коем случае, держусь.
Я попрощался с ребятами и вышел на улицу. Солнце светило по прежнему доверчиво и нежно. День был по настоящему весенний. Природа просыпалась, давление было 754 мм р.с. влажность 80%, температура по
обществу 36.6
Бонжур, высокие сапоги, писатель Толстой, депутат Непоклонская, полуостров Ким, донос, коллегия, Янтарный зал, Лиля, Лора, коньяк, фельетон, изгой, Том Хэнэси, гибридная война, Лютикова...Все смешалось и
требовало осмысления. Процесс закончился. Камни в огород сознания брошены и уже не имеет значение с чьей подачи - то ли Лютиковой, то ли Фемидовны...
Нужно быть поосторожнее - с этой фразой начали приходить новые образы "премудрый Пескаревич", "Человек в футлярчике", "Шариковский" и прочая, прочая, прочая...