«Последний бой, он трудный самый…»
Мы не продаемся, но зато – как покупаемся!
Думаю, что к концу своего губернаторства Николай Игнатович Кондратенко стал уже понимать, что он, подобно Дон Кихоту, сражается с ветряными мельницами. Все его усилия приостановить экономическую экспансию олигархов не только Москвы, но и других крупных городов России, не привели к успеху. Слишком лакомый кусок России – Кубань прибрали к рукам приближенные к президенту Ельцину, депутаты Госдумы – да все, кто имел деньги и власть.
Более того, в рядах своих верных соратников – Кубанского казачества стало процветать воровство. КАУ администрации края выявило кражу нескольких миллиардов деноминированных рублей атаманами нескольких районных куреней, которые, получая дотации из бюджета и льготные квоты на ловлю рыбы в Азовском море, продавали ее в своих магазинах, а барыши делили между собой. А когда все раскрылось, они безнаказанно исчезли в просторах соседнего Ставропольского края.
Меня всегда удивлял тот факт, что во главе кубанского казачества стал, на мой взгляд, ничем не прославившийся атаман. Я его знал по работе в КубГу. Очень часто мы оказывались с ним рядом, стоя за получкой в очереди в университетскую кассу. Это был преподаватель истории с тихим голоском, очень вежливый, но зато как он возмужал на должности атамана! Голос стал грубым, резким. Даже в обращении ко мне, на пятнадцать лет старше его, когда я брал у него интервью для газеты, он ни разу не перешел на «вы». Отрастил бороду чуть ли не до пояса, надел папаху, навесил на грудь награды за какие-то подвиги и в свои круглых очках стал мне очень сильно кого-то напоминать из истории нашей страны.
После выборов в 2000 м году к власти пришел новый губернатор Краснодарского края – А.Н.Ткачев. Контрольно аналитическое управление было расформировано. С демократической краевой прессой и администрацией края наметился полный консенсус, и я стал уже никому не нужен. С записью в трудовой книжке «уволен в связи с достижением предельного возраста – 65 -ти лет» я ушел на пенсию окончательно и бесповоротно. Впрочем, мне нужно было прожить еще восемь месяцев до указанного события – 65 лет.
А перед этим мне пришлось освещать в прессе выборы мэра Краснодара. Им стал бывший депутат Законодательного собрания края Н. Приз – апологет КПРФ. Он сменил на этом посту Н. Кряжевских, который ничем себя не проявил, правда, он прославился тем, что не утвердил решение депутатов городской Думы исключить Иосифа Кобзона из числа почетных граждан города за отказ выделить деньги на помощь детским учреждениям Краснодара.
Что же случилось с вновь избранным мэром Краснодара Николаем Призом? После избрания он развил бурную деятельность, обещая повернуть город лицом к реке, вернуть в полный производственный цикл бывшие территории гигантских предприятий города, разрешить проблему транспортных пробок. Его даже наградили каким-то орденом, но тут же вскорости против него было возбуждено два уголовных дела, и он был осужден. Дали ему три с половиной года условно, и он исчез с политической арены. В общем, все получилось, как в старинной русской песне про Наполеона: «Судьба играет человеком – она изменчива всегда: то вознесет тебя высоко, то бросит в бездну без стыда».
Итак, став дважды пенсионером, я вспомнил о гитаре. Последнюю свою гитару я продал, нуждаясь в деньгах, когда семья моя увеличилась сразу на три человека в связи с приездом ко мне семьи дочери. Получив расчет в администрации края и небольшие выходное пособие, я зашел в музыкальный магазин и купил гитару фирмы «Хонер» за три тысячи рублей. Заниматься музыкой было трудно – теснота мешала долгому уединению. Урывками удавалось посидеть час- другой, но этого было мало. А тут вновь «труба позвала» меня в битву. Депутат городской Думы Краснодара Нина Шишкина пригласила поработать у нее помощником. Она возглавляла комитет по социальным вопросам, и к ней на прием валом шли избиратели. За год работы помощником депутата к моим 13 судебным баталиям, где я защищался от «обиженных» моими статьями истцов, прибавились еще два суда. На этот раз у меня были довольно грозные противники.
Однажды к Шишкиной обратились работники пригородного предприятия «Краснодарлекраспром». Крестьяне этого сельского поселения выращивали на полях предприятия лекарственные растения для аптек всей России и даже отправляли часть продукции на экспорт. Предприятие имело довольно мощную производственную базу для сушки, резки и упаковки лекарственных трав. Приватизацию руководство предприятия провело, но она почему-то распространялась только на производственные здания и сооружения, а про поля, где выращивались лекарственные травы, просто забыли. Видимо, сыграл с ними злую шутку старый совковый лозунг: «Земля принадлежит народу». Но скорее всего в Законе о приватизации тогда был существенный пробел, не учитывающий особенность данного предприятия: его рабочие места находились не только в цехах, но и в полях. Этим обстоятельством и воспользовалась администрация города.
Новый мэр издал постановление, согласно которому поля сельскохозяйственного назначения предприятия «Краснодарлекраспром» переходили в резервный земельный фонд города.
Газета «Кубань сегодня», рупор деяний нового мэра, радостно оповестила краснодарцев о том, что горожан теперь прибавилось – ими стали работники «Краснодарлекраспром». Мне пришлось жестко высмеять это постановление в «Аргументах и фактах». Действительно, создалась совершенно абсурдная ситуация, при которой орудия труда остались у работников, а средства производства у них забрали. Где теперь им выращивать травы? Предприятие просто ликвидировалось, а людей оставили без средств существования.
Казалось бы, такой очевидный факт должен был не остаться без внимания краевого арбитражного суда, куда мой депутат Нина Шишкина, я и руководство предприятия подготовили материалы для аннулирования данного постановления. Но, увы! Эти земли были слишком лакомым куском для «денежных мешков», желающих переселиться «с милого Севера в сторону южную». Они еще до решения суда начали делить земли «Краснодарлекраспрома». И решение суда было в их пользу! Арбитражный краевой суд признал постановление законным.
Мы подали в региональный апелляционный арбитражный суд апелляцию, которая была рассмотрена, и администрация города проиграла этот процесс. Решение суда было окончательным и без права обжалования. Земля осталась собственностью работников «Краснодарлекраспрома».
Но меня поджидала еще более затяжная битва с депутатом Законодательного собрания Краснодарского края – В. Бычко (фамилия изменена), который, занимая один из очень важных постов в этом законодательном органе края, оказывал непосредственное влияние на работу судей, прокуратуры и милиции. А я к этому времени был всего лишь помощником депутата городской Думы. Наши весовые категории очень сильно разнились. В его руках была сила, а в моих руках только перо.
Случилось так, что В. Бычко, будучи главой пригородного поселка, положил глаз на магазин в своем поселке, в котором работала предприниматель Чердакова (фамилия изменена). В Краснодарском комитете по имуществу Чердакова оформила безвозмездную аренду на полуразрушенное здание для торговли. Отремонтировала за свой счет это здание и стала работать. Что делает председатель поселкового Совета? Он просит Чердакову принять свою жену на работу к ней то ли продавцом, то ли уборщицей. Через несколько месяцев, когда жена освоила азы торговли, председатель поселкового Совета узрел «нарушение» Чердаковой договора безвозмездной аренды. Это нарушение заключалось в том, что она внесла на благотворительные цели для помощи ветеранам ВОВ к Дню Победы деньги в поселковый Совет. Это было расценено как плата за аренду (?!).
Можно сколько угодно смеяться сейчас над высосанным из пальца поводом, но тогда Чердаковой было не до смеха. Председатель поселкового Совета подает в Прикубанский районный суд иск на расторжение договора аренды с Чердаковой. Судья вынесла решение в пользу председателя Совета. Решение вошло в силу, и судебные приставы вышвырнули товары предпринимателя на улицу, освободив место жене председателя.
Куда идти человеку, которого буквально раздавила местная власть? Конечно, к своему депутату, за которого она голосовала! Пришла она к нам в комитет и рассказала свою историю. Нина Шишкина поручила мне разобраться в ситуации. Изучая необходимые документы в комитете по имуществу города, я наткнулся на любопытный факт. Оказывается, этот В. Бычко еще за месяц до решения Прикубанского суда о расторжении договора аренды с Чердаковой, оформил в комитете по имуществу города договор аренды помещения магазина на имя своей жены. Выходит, целый месяц магазин арендовали два «законных» арендатора.
Депутат ЗСК Кубани заранее знал решение районного суда, а в комитете по имуществу города даже не поинтересовались, куда делся первый арендатор, и выдали удостоверение второму. Далее я обнаружил, что судебные приставы, выбрасывая товары Чердаковой на улицу, нарушили собственное постановление. В нем для очистки помещения от товаров давался срок – одни сутки, а выбрасывать товары начали немедленно при вручении своего постановления, испортив товаров на 30 тысяч рублей, о чем Чердакова имела заключение соответствующей комиссии.
Я написал объективную статью о действиях депутата ЗСК, в которой затронул работу и суда, и судебных приставов. Ни одна из центральных газет края не стала публиковать мою статью. Редакторы просто боялись последствий. На мое счастье или несчастье в городе издавалась газета «Независимый голос Кубани», где редактором был Владимир Никитин. Я с большим уважением отношусь к нему и сейчас, а тогда он не побоялся публиковать и эту, и другие мои статьи о беззаконии властей предержащих. Надо сказать, что в моей журналистской жизни Владимир Митрофанович оказался тем редактором, который не оставляет один на один автора статей с коррумпированными «законодателями» и продажными правоохранительными органами. Это же самое я хочу сказать и о депутате городской Думы – Нине Шишкиной. Мы с ней до конца боролись за попранные права горожан.
Очередной иск ко мне депутата ЗСК я принял как должное. На моей стороне была правда, на его – сила. В суд Советского района поступил иск от этого депутата о защите его чести и достоинства, хотя по моему убеждению, с честью у него были большие проблемы. Надо сказать, что против меня он параллельно добился еще и возбуждения уголовного дела районной прокуратурой, которое не получило дальнейшего развития. Уж как старались следователи районной прокуратуры инкриминировать мне действия по оскорблению депутата ЗСК! Несколько раз вызывали меня на допросы, но дело им пришлось закрыть из за отсутствия состава преступления, которое они так настойчиво искали.
Приставы тоже решили защищать честь и достоинство своей конторы, но я в своем опровержении указал, что их управление – лицо неодушевленное и поэтому не имеет качеств, свойственных человеку. а именно – чести и достоинства. Им пришлось ограничиться только защитой деловой репутации, которую они оценили в 500 тысяч рублей. Общая сумма исков ко мне составила 2,5 миллиона рублей. Неплохие «бабульки» решили «срубить» на мне блюстители закона вместе со своим куратором!
Моя дочь была знакома с одним из лучших адвокатов города и попросила его взять меня под защиту – слишком неравные силы были у меня и моих противников. Тот согласился. Поскольку два иска ко мне были объединены в один, то на первом же слушании дела мой адвокат буквально уложил на лопатки двух бравых капитанов, судебных приставов, когда те в качестве своего свидетеля пригласили местную жительницу поселка. Эти приставы, видимо, при инструктаже своей свидетельницы делали упор на то, что они бережно складывали товары, а не швыряли их наземь в лужи. Мой адвокат задал всего два вопроса свидетельнице, ответы которой полностью провалили надежды приставов легко получить с пенсионера 500 тысяч.
– Скажите, какого числа пришли приставы в магазин?
– Я очень хорошо запомнила. Это было двенадцатого сентября в восемь часов утра. Я в тот день торговала на базаре. Шел сильный дождь.
– Когда приставы начали выносить товары из магазина?
– Где то минут через десять или пятнадцать после прихода, но делали это очень осторожно, аккуратно складывая товары вдоль стены…
На приставов было смешно смотреть, но и я задал свой вопрос свидетельнице:
– А сколько времени длилась очистка помещения от товаров? Когда свидетельница сказала, что им понадобилось около двух часов, то все стало на свои места – в магазине было около трех тысяч наименований товаров, и при «бережном отношении» к ним понадобилось бы не менее восьми часов непрерывной работы. Судье ничего не оставалось, как отклонить иск приставов из-за несоответствия их действий своему же постановлению. В нем выселение должно начаться через сутки после вручения постановления. Они так старались угодить боссу, что начали действовать через пятнадцать минут.
Депутат ЗСК ни разу не явился на судебные заседания, но его интересы защищали сразу два адвоката. Но будь их хоть десять – выиграть это дело в суде они не могли: каждое мое слово подтверждалось документами. К тому же федеральный судья, а им была женщина с 20-летней юридической практикой, прекрасно понимала ситуацию: у В. Бычко не было никаких шансов, тем более, что у меня адвокат был весьма компетентным. В крае в то время предстояли новые выборы в Законодательное собрание, и она ждала результата этих выборов. Ровно восемь месяцев она тянула с вынесением своего решения, и как только узнала, что В. Бычко не был переизбран в депутаты, тут же закрыла дело, отказав, теперь уже экс- депутату в иске. Дело было закрыто ею по весьма забавной формулировке: «по неявке сторон», хотя я являлся в суд регулярно, не пропустив ни одного назначенного срока судебного заседания. Это свидетельствует о том, что если бы его избрали, то неизвестно, кто одержал бы победу – правда или сила?
В течение этих восьми месяцев мы с Н. Шишкиной пытались восстановить справедливость и вернуть помещение магазина Чердаковой. Но не тут то было! Корпоративные интересы правоохранительных органов Прикубанского района не позволили восторжествовать справедливости. Депутат ЗСК, видимо, оказывал давление и на прокуратуру, и на суд, и те всячески тормозили принятие решения в пользу Чердаковой. В конце концов, ей начали угрожать неизвестные по телефону физической расправой и даже были реальные попытки. Женщина не выдержала давления и, продав квартиру, уехала из Краснодара.
Позднее, этот В. Бычко опять пробрался в законотворцы, но уже рангом пониже – в городскую Думу Краснодара, став ее депутатом. Бывший военный, уволенный в запас в звании прапорщика, без высшего образования (говорят, что, будучи депутатом ЗСК, он все же получил диплом), но с зычным голосом, умело влияя разными способами на избирателей в своем поселке, он добивался, чтобы те отдавали ему свои голоса на выборах. Интересные выводы сделала городская прокуратура в 2010 году, проверяя финансовую работу городской Думы. Оказывается, этот В. Бычко назначил своему помощнику оклад около 75 тысяч рублей в месяц. Плачевно, но таких щедрых депутатов в Думе было тогда выявлено аж 12 человек, некоторые из них на этой работе держали своих родственников. И это при том, что ставка госслужащего такого ранга в городской Думе была тогда 28 тысяч. К слову, я у Н. Шишкиной получал всего три тысячи рублей в месяц.
Сейчас, возможно, в правоохранительных органах края ситуация изменилась к лучшему, но тогда, в начале 2000 х, даже депутату городской Думы добиться справедливого решения по очевидному, вопиющему беззаконию, совершенному чиновником, было невозможно. Когда иск депутата Н.Шишкиной в Прикубанский районный суд по возврату магазина рассматривала судья этого суда (та самая, которая признала аренду Чердаковой недействительной), произошел беспрецедентный случай: судья, видимо, испугавшись присутствия на суде в качестве общественного защитника – депутата городской Думы, прервала слушание дела, завязав процессуальный спор с прокурором – создала видимость конфликта. В результате судебное заседание было прервано на неопределенный срок, а по причине отсутствия Чердаковой дело было закрыто.