стерлядка

               
         
          В Чернышевке на тех матрасах Райка залетела. К осени у нее выпирал  живот. Мать из деревни прислала ей просторное шелковое платье в цветочек, в нем она ходила на работу.
    Отец Сани, дабы сохранить честь семьи, решил сделать свадьбу. Оставалось одно - получить Райке новый паспорт. Взамен того, испорченного; наконец Саня узнал, сколько ей лет: на днях стукнет девятнадцать.
      Свадьбу играли у тети, на Калуге воду таскали с колонки, газовая плита двухконфорочная, и тетка звала к себе - она слыла замечательным поваром. На свадьбе случились две неприятные вещи. Хорошуха Райка попросила у Сани его обручальное кольцо, толстое, раскатанное  в ширину, чтоб подставлять руку под объектив фотоаппарата,  она  хотела еще и фиксу, чтоб эдак улыбаться- золотисто. Но не успела. Кольцо ей было велико, и когда после загса Саня понес ее на руках, кольцо выскользнуло с перчатки и укатилось. Она обнаружила пропажу только в квартире , свидетель кинулся искать, нашел на первом этаже, под дверью в подвал.
     Деньги на подносе не собирали, чай не деревня, подарили в конвертах.  Райка все тыкала мужа в бок: дай деньги! Он вынул из грудного кармана пачку конвертов и отдал. Во время перекура к нему подошла мать, сказала ,что все конверты разорваны и лежат в туалете , за стиральной машиной. Саня подошел к танцующей Райке и попросил отдать ему деньги. Она вытащила из лифчика крученую пачку и, пройдя мимо Сани в кухню, где сидел мать с сестрами, положила  на стол: «Вот!»
     - Как же так, сынок? – спрашивала у сына мать, стояла перед ним маленькая, с морщинами над верхней губой. – Мы истратили на свадьбу восемьсот рублей, а Рая дала нам только триста пятьдесят. Ведь только Даша, дядя Виктор, тетя Маша и Галлиулины положили по пятьдесят. Говорили, что Саше столько положим. Мы с Дашей хотели почитать поздравления, а она все изорвала. Ведь это свадьба…
      Сане пронзительно стало жаль мать. Ее оскорбили.
    - Ладно, только не шуми,-  сказала она, поправила бабочку на его рубашке, и перекрестила. 
    Он подошел к танцующей Райке, в длинном свадебном платье живот ее выпирал особенно сильно.
   -Ты что натворила?
    -Ничего! – ответила та, глядя  упрямо вниз,  нижняя губа ее отвисла, едва не текла слюна - как тогда, в университетском дворе. Теперь она была законная жена, ждала ребенка. Он отошел и больше не вспоминал об этом. Баба! Не думает головой, отец вообще называл ее чупряк баш, и был против его женитьбы. И родня была не рада; даже друзья намекали, что они не пара. Недавно к ним (Райка жила уже у него) вломился под вечер пьяный одноклассник Сани, шофер, где-то зашабашил денег, напился, явился, сидел, падал, вытаскивал из кармана документы с деньгами и звал с ресторан. Затем кинул права  в угол, упал туда же, уснул, облевался,  утром ушел; вернулся через полчаса, спросил:  ничего он тут не оставлял?
  Саня пропустил его в  комнату.
  Шофер вошел, долго смотрел в мокрый, вымытый угол, где спал, и, ничего больше не сказав, ушел.
    Вечером Райка веером развела перед ним  три десятки и  зацокала языком.
  Сая понял,  какие это десятки.
 -  Сума сошла? – сказал он.
 - А что – я должна за ними бесплатно блевотину убирать?
  Саня почувствовал себя так, будто изваляли в дерьме. И ведь придется  жить с этим, не пойдешь же, не скажешь: извини, друг игрищ и забав, тебя обокрала моя невеста.   
         В самый Новый год Райка родила девочку, назвали Аней. Стояли морозы под 45 градусов, погибли яблони, на улице окоченела старая собака, трамваи встали, и Саня в валенках ходил через весь город  в роддом на Большую Красную.
     Он выгружал вагоны в транспортном цеху. В бригаде спортивных  тренеров, мужчин крепких, выносливых, и  в первый день едва доработал. Потом привык. На базе имелась кузница. Хромой кузнец был приятелем отца Сани, одно время как инвалиды они работали вместе переплетчиками книг, носили обувь из одной коробки, кузнец правый ботинок, отец Сани левый. 
       Саня с восхищением смотрел, как кузнец управляется с куском искрящегося металла. Держа клещами, бьет молотом, плющит, комкает и  вытягивает детали. Саня спросил позволения изготовить  кинжал. Но из чего? «Из подшипника» -сказал кузнец. И Саня сделал финку. Нагрел, рассек круг, растянул на пневмомолоте, на наждаке выточил стерлядку, ручку изготовил  из эбонита. «У тебя должна быть своя марка», -  говорил кузнец, сидя в углу в клубах сигаретного дыма.  Он увольнялся, искал себе замену, и Саня появился  вовремя. Так он стал работать кузнецом.
      Семейная жизнь была скучная, однообразная. Летом Райка опять залетела, бегала в овраг к старухе, говорила про мыло и водку. Выгнав его из комнаты, легла на полу, накрылась зимним пальто, фыркала мыльной клизмой. Затем показала Сане выкидыш: красный человечек лежал на тряпке, маленький, похожий на головастика.
  - Могла бы и родить, - буркнул он, пораженный, - ни спросила, ни посоветовалась.
   Еще с весны Райка возила дочку по гостям. По субботам набивала в коляску необходимое для ребенка и ездила к сестре Вальке.  Возвращалась на второй день. Однажды Саня поехал к Вальке, но Райки там не оказалось. Оказывается, ее не было и в предыдущие выходные.
     «Мы вообще ее после свадьбы не видели»-  проболталась Валька.
       Сане ехал домой ошалевший. 
      Когда жена приехала, сходу врезал ей пощечину. На крик прибежала с огорода мать, унесла ребенка в боковушку, приковылял отец.  Райка убежала в  горницу, спряталась за большое кресло, Саня пытался ее достать.
    - Ты где ночевала?- спрашивал он.
    -У Вальки!
    - Там тебя не было!
     - Как это не было?! - кричала Райка.
      - Валька сказала, ты там вообще ни разу не была.
       -Валька сказала?- она посмотрела уверенно и зло. - Поедем  к ней!
        - Ты даже на такое готова? Насколько же ты в себе уверена…
        Саня знал, что повзрослевшая Райка колотила Вальку, худую, маленькую, и сейчас по приезде могла врезать так, что у Вальки задерутся пятки, и показания в раз изменятся.  Такая  самоувенность  взбесила, Саня рыпнулся вперед, но та надавила на крело, оно поехало,и Саня, поскользнувшись на лакированной половице носком , клюнул носом о подлокотник. Показалось что райка ухмыльнулась.
   - Дык на!
     Он встал на кресло и ударил ее пяткой в лоб, она врезалась в стену.
     Хромая, подлетел отец, щерясь, блеснул стальным резцом, остерег: с огнем играешь! Саня понял – это он о тюрьме.
      Отец увел сноху на кухню. 
    Саня уселся в кресло, не мог уняться.
     Позор! Что скажут люди? И как могла? При дите?.. Вдруг вспомнил про выкидыш, и его охватил ужас.
     Финка лежала в тумбочке трюмо, здесь в горнице.
     Он вскочил, открыл ящик, схватил финку, выскочил в кухню и замахнулся.  Райке некуда было деться, сзади  стол, слева свекр, справа кухонный шкаф. С диким криком она вытянулась вся, встала на носочки  – с судорогой в руках, упертых в воздух, ладонями вниз. Колготки между бедер потемнели, потемнели иркы ног, и  на полу  образовалась лужа. Саня увидел это - и у него перекосило от отвращения рот, рука ослабла. Отец, блокировавший удар,  забрал нож.
  Саня двинулся к выходу и все не мог уняться:
   - И все это видела моя дочь!
                12