Диего закрыл собой священника и двинулся к мертвецам. Барон двигался осторожно и бесшумно, держа руку на рукояти меча, готовый в любое мгновение обнажить холодную сталь. Движения воина были отточенными и плавными. Он привык сражаться и убивать, видеть смерть и предчувствовать опасность.
Справившись с первым приступом паники, отец Яков поборол свои чувства и последовал за бароном. Нужно признать, это далось ему с большим трудом. И дело было не только в том, что место, куда он направлялся за помощью, подверглось нападению, пожалуй, впервые на памяти старика. Нет, вовсе не это беспокоило сейчас священника, его мысли сейчас были далеко от этого места. Он начал всерьез беспокоиться за Яноша. Нехорошее предчувствие, возникшее у него еще утром, теперь все отчетливее давало о себе знать. Хотелось бежать обратно в замок, к принцу. Только железная воля и голос рассудка останавливали священника. Как он уже говорил барону, один в поле не воин. Помочь Яношу он ничем не сможет, и это, увы, было так. Нужно привести с собой помощь, а значит разобраться, что тут, во имя Всех Святых произошло.
Отец Яков подошел к барону. Тот, присев на одно колено, внимательно осматривал тело.
— Стражник, — прошептал Диего, указав на герб города, застывшую в прыжке серебряную рысь на синем фоне. — Мертв, но кровь еще не успела запечься. Убийцы могут быть где-то рядом. — Рыцарь кивнул на два арбалетных болта, оба толщиной с большой палец. Стрелы пробили толстый акетон , служивший защитой воинам Мишеля, войдя в него почти по самое оперение. Из ран чуть ниже шеи еще сочилась кровь. — Стрелок, кем бы он ни был, мастер своего дела, — покачал головой Диего, — несчастного застигли врасплох и уложили на месте, так что он не успел защититься.
Барон поднялся на ноги, жестом показав священнику, чтобы тот оставался на месте и, крадучись, словно тень, заскользил в полумрак коридора. Отцу Якову оставалось лишь молча согласиться. Он явно не годился на роль разведчика. Еще раз окинув взглядом помещение караулки, он заставил себя всмотреться в лица солдат. К счастью, среди них не оказалось Мишеля. Все они были ему незнакомы, совсем молодые. Наверняка, дома их ждут жены, а возможно и дети. Священник горестно покачал головой.
Закрыв глаза усопшим, он прошептал слова молитвы, отправляя их в последний путь и поднялся. Кто бы ни совершил это, он должен заплатить сполна. Отец Яков отбросил в сторону все страхи. Его прозорливый ум подсказывал ему, что теперь он просто обязан найти капитана стражи и собрать столько верных короне людей, сколько вообще есть в городе. И с ними идти к замку. Настало время действовать быстро и решительно.
Тут он вспомнил о послании, которое сегодня было доставлено Вестником, и обругал себя за недальновидность. Он просто обязан был прочесть донесение. Он чувствовал, что в нем содержалось нечто очень важное. Старик машинально похлопал руками по рясе, но свитка с собой не оказалось. Ошибки быть не могло. Янош выхватил у него послание и ушел к себе. Наверняка, мальчишка бросил пергамент на пыльную полку или вовсе выкинул. Он ведь всегда спустя рукава относится ко всяким «мелочам», как Янош называет важные бумаги. Принцу все равно, кто их доставляет и зачем, ему скучно их читать.
Размышления священника прервал скрип шагов. Подняв глаза, он прищурился, силясь разглядеть, кто идет по коридору. Липкий комок страха зашевелился внутри, и тут же пропал. К нему возвращался Диего. Такой же спокойный и уверенный в себе, как всегда. Как бы старик хотел быть таким же железным и бесчувственным.
— Здесь никого нет, — сообщил рыцарь. — Но есть на что взглянуть, святой отец. Пойдем.
Он последовал за Диего. Теперь они шли не таясь. Мимо проплывали распахнутые двери. В маленьких комнатушках никого не было, а тусклый свет, пробивавшийся через окна, выхватывал из темноты кровати, столы и табуреты, такие же простые и добротные, как и те, что они видели в караулке.
— Те, кто пришли сюда, имели самые серьезные намерения, — делился своими наблюдениями барон. — Они выбивали все двери, вламываясь в жилые помещения. Я нашел еще двоих солдат. Их убили во сне. Также, из арбалета. Глупая смерть.
— Какая жестокость, — выдохнул священник.
— Не то слово, — ответил Диего и, посмотрев на священника, добавил. — Знаешь, святой отец, я начинаю верить в твои страхи. Думаю, мы должны возвращаться обратно.
— Сначала отыщем Мишеля.
— Все еще надеешься на помощь городской стражи?
— У меня нет выбора, — пожал плечами отец Яков. — Если, конечно, у тебя не имеется каких-либо мыслей на сей счет.
— Боюсь этого будет недостаточно. Со мной прибыло всего четыре человека. Они отличные воины, не раз доказывающие свое мастерство в бою. И я доверяю им, — сказал Диего. — Но ты должен понимать, что от арбалетного болта не убежишь, если ты не самый большой счастливчик на свете.
Барон был прав. Старик не питал иллюзий насчет его людей.
— Святой отец, — обратился рыцарь к старику. — Скажи можно ли покинуть замок быстро и безопасно, случись вдруг беда?
Смысл сказанных слов не сразу дошел до отца Якова, и когда священник понял, что имеет в виду Диего, он расплылся в улыбке:
— Что бы я без тебя делал, Диего! Конечно! Существует тайный ход из замка. В тронном зале за гобеленом с изображением короля Каземира есть неприметная дверь. Если пройти через нее, то попадешь на лестницу, ведущую к реке. Правда, — ответ Яков нахмурился, — боюсь, пану Кржевицу известно о ней.
— Я, конечно, плохо знаю достопочтенного пана, но, судя по твоим словам, он самый злой человек на земле, — сказал барон.
Священник усмехнулся. Шутка рыцаря ему понравилась, хотя лицо Диего по-прежнему было серьезным и невозмутимым.
Впереди из полумрака показались деревянные ступени и резные перила. Широкая и удобная, она вела на второй этаж. На середине пути лестница прерывалась прямоугольной площадкой, достаточно широкой, чтобы вместить человек двадцать, и меняла направление так, что поднимаясь вверх можно было видеть, кто ходит внизу.
На стене висели два скрещенных копья, негласный символ городской стражи. А под потолком покачивались на сквозняке фонари, сейчас затушенные. Света здесь было больше, и можно было разглядеть налипший на костяные пластинки воск.
— Как думаешь, капитан стражи вернется сюда? — спросил рыцарь.
— Надеюсь на это.
— Просто я подумал, что его могли схватить, хотя тут мне не удалось найти никаких следов, говорящих об этом.
Священник нахмурился. Он не рассматривал такую возможность, не хотел в нее верить.
— Быстро осмотримся наверху и уходим, — ответил отец Яков.
Рыцарь кивнул.
Первое помещение было просторным, холодным и пустым, не считая ряда лавок вдоль голых стен. Обычно в приемной всегда кто-то ожидал встречи со стариной Мишелем, вспомнил вдруг отец Яков.
— Непогода распугала всех посетителей, — озвучил барон невысказанную мысль. Рыцарь подошел к окну и осторожно выглянул на улицу. Опытный воин не хотел попасть в ловушку. Отсюда хорошо просматривалось все, что творилось снаружи. Если убийцы задумают вернуться, они сразу узнают об этом.
Отец Яков распахнул раскачивающуюся на сквозняке дверь, и они вошли в кабинет капитана стражи. Точнее, в то, что раньше им было, а теперь представляло собой настоящее поле боя. Здесь царил полный беспорядок. Табуреты и стол были переломаны, а их жалкие остатки лежали вперемешку с пергаментами, свитками и глиняной посудой, разбитой на сотни мелких осколков. Глядя на все это, можно было смело утверждать, что стража провела обыск сама у себя.
Диего сразу же подошел к окну, чтобы следить за улицей. А старик, тем временем, внимательно пробегал своими старческими, но все еще зоркими глазами содержимое комнаты, стремясь подметить хоть что-то, что помогло бы ему понять, что тут произошло. Но к своему разочарованию, он не мог найти ничего, за что можно было зацепиться.
Налетевший внезапно порыв ветра заставил дверь со скрипом захлопнуться, так что отец Яков чуть не подпрыгнул от неожиданности. Словно смеясь над его слабостью, листья пергамента, поднятые сквозняком, прошуршали по полу.
Заставив себя успокоиться, священник подошел к рыцарю и выглянул в окно. Стекла были выбиты, и порывы ветра вместе с дождем так и норовили достать спрятавшихся в комнате людей.
— Он выпрыгнул в окно, — нарушил молчание Диего, и отец Яков сразу понял, кого тот имеет в виду.
Палец барона указал сперва на пятна крови на подоконнике и клочки одежды, застрявшие в деревянной раме, а затем куда-то вниз.
Наставник Яноша проследил за его рукой и увидел арбалетный болт. Стрела зашла глубоко в стену почти у самого пола. Поэтому-то ее сложно было разглядеть среди всякого хлама. Старик попытался выдернуть стрелу, но ему это не удалось.
— Ты сможешь отыскать внизу следы капитана? — спросил отец Яков, выпрямляясь.
— Нет. Если они и были, дождем все смыло.
Священник разочарованно вздохнул. Нужно было возвращаться.
— Святой отец, взгляни, — позвал Диего.
На улице возникло какое-то движение. Две фигуры, одетые в темного цвета плащи с капюшонами, бежали в сторону казармы, перепрыгивая через лужи. Оружия у них не было видно, но отец Яков почему-то был уверен, что оно у них все же есть, и прячут они его под плащами.
— Уходим, — бросил священник, и они поспешили к выходу. Казарма в одночасье стала неприветливой и опасной. Обратная дорога заняла меньше времени. Не было нужды вглядываться в каждое помещение и искать выживших. Старик и рыцарь сбежали с лестницы и в считаные минуты миновали коридор.
Шквальный ветер на улице чуть не сбил их с ног, а дождь хлестал с такой силой, что покидать сухую казарму совсем не хотелось. Тем более, что у отца Якова разболелась поясница. В последнее время она давала о себе знать все чаще, застигая в самый неподходящий момент. Вот и теперь, испытывая с каждым шагом острую боль, он упрямо шел вперед.
Однако им не суждено было далеко отойти от казармы. Люди, которых они заметили из покоев капитана, уже миновали половину пути и находились совсем близко. Один из них чуть отстал от первого, коренастого и невысокого малого, чей капюшон сдуло очередным порывом ветра. Человек не думал останавливаться и поправлять капризную одежду. Прищурив глаза от потоков воды, он продолжал бежать, словно за ним гналась смерть. В любое другое время старик не обратил бы на него внимания. Слишком уж обычной и неприметной была его внешность: короткая прическа, на лице аккуратно подстриженные усы и борода.
— Мишель! — радостно прокричал отец Яков, не веря в удачу.
Капитан бросил на него короткий взгляд, узнал и прохрипел в ответ:
— Назад! Живо в казарму!
Что-то в голосе Мишеля заставило ноги священника развернуться и побежать. Он чуть не упал, поскользнувшись на мокрых досках мостовой. Диего пришел ему на помощь, подхватил за плечи и помог устоять на ногах.
Забежав в казарму, Мишель захлопнул дверь.
— Засов, — прохрипел он и, ухватившись за массивную доску, лежавшую в углу, взвалил ее на живот. Второй стражник и Диего пришли ему на помощь, и вместе они положили ее в железные скобы, вбитые в стены.
— Рад видеть тебя, святой отец! — прохрипел Мишель. — Но, если быть честным, не вовремя ты пришел сюда, — улыбнулся капитан.
Затем Мишель повернулся к Диего, кивнул в знак приветствия и привалился к двери. Грудь Мишеля тяжело вздымалась. Бег под дождем изрядно его измотал, но оптимизма капитан не растерял:
— Ха-ха! Лопни мое пузо, так вам, черти, — все тело капитана разразилось приступом смеха.
Отец Яков все меньше понимал происходящее. Стражник, сопровождавший капитана, также не находил ничего смешного в происходящем. В его глазах, напротив, читался страх. Это был молодой солдат двадцати с небольшим лет, только что поступивший на службу. Совсем мальчишка, если сравнивать с капитаном. Волосы его были светлыми в отличие от его черноволосого командира, а глаза голубыми. Отдышавшись, он присел к Мишелю и дрожащим, испуганным голосом проговорил:
— Капитан, ваше плечо, капитан!
— Не бойся, давненько я так не веселился, — усмехнувшись, Мишель одним движением своих могучих рук разорвал на плече шерстяную рубаху. Виду собравшихся открылось кровоточащая рана.
— Зацепили черти, — поморщился от боли Мишель и тут же рассмеялся вновь, — только что нам их детские игрушки? Вот арбалет моего деда, это вещь, достойная и короля. С двухсот шагов пробивает щит!
Внезапно капитан заметил тела убитых.
— Господь Всемогущий, они заплатят за это, — прошептал Мишель, глядя на бледные, почти белые лица. Капитан наклонился, приблизился к первому из мертвецов, склоняясь над ним, словно стремясь запомнить все в мельчайших деталях.
— Капитан, не время, — стражник тряс за плечо Мишеля, — нужно обработать рану!
Казалось, тот не слышал. Он все смотрел и смотрел. Отрывая взгляд от мертвого лица только за тем, чтобы посмотреть на следующее. Отец Яков знал Мишеля достаточно хорошо, чтобы понять, о чем тот думает. Жажда мести горела в его глазах.
— Капитан! — звал его стражник.
Внезапно кулак Мишеля с шумом опустился на доски пола:
— Клянусь, я отомщу! — проревел капитан.
— Дай мне посмотреть, — произнес отец Яков, присев рядом с ним.
— Он ведь не умрет? — чуть не плача спросил юный стражник.
— Кто, я? — услышал слова солдата Мишель, — Ты плохо меня знаешь, Цегла. Вина мне!
— Какое тебе вино? — возмутился отец Яков. — Смотрю, рана неопасная, но нужно зашивать Наконечник вытащили?
— Да, капитан сам вытащил арбалетный болт, — с готовностью сообщил Цегла и тут же протянул неизвестно откуда взявшуюся флягу своему командиру.
Мишель тут же схватил ее и плеснул на рану.
— У-у-ух, черти! — разразился Мишель солдатской бранью, сделал долгий глоток и вылил оставшееся вино на плечо. Его тело содрогнулось, словно наковальня под ударом молота, — а вино-то хорошо! — выдохнул Мишель и расположился поудобней, насколько это позволяла стена, о которую он сейчас опирался спиной. — Ну, с Богом, Зашивайте!
Цегла дрожащими руками протянул священнику иглу с ниткой. Молодой стражник, видимо, впервые в жизни видел, как лечат раны. Он как завороженный следил за действиями священника, лишь изредка поглядывая на лицо капитана. Сам же Мишель, не переставая, ругался, обещая расплатиться с незадачливыми убийцами.
— Принеси ткани на повязку, — велел старик Цегле, когда со швами было покончено.
— И теплой воды тоже принеси.
Стражник кивнул и бросился исполнять поручение отца Якова.
— Как же тебя угораздило, старина? — повернулся священник к Мишелю.
Капитан широко улыбнулся, обнажив рот, в котором не хватало пары зубов, и откашлялся, прочищая горло. Казалось, он ждал подобного вопроса, чтобы наконец-то поделиться своими приключениями сегодняшнего утра. А делать это Мишель очень любил. Кто же еще прославит бедного капитана еще более бедной стражи, коли не он сам!
Оказалось, люди в плащах пришли в казарму с первыми каплями дождя. Естественно, таких посетителей никто не ждал, и стражники внизу, отдыхавшие после ночного дежурства, были застигнуты врасплох. Однако необычный шум, а нашумели убийцы изрядно, привлек внимание Мишеля, точнее разбудил его. Он всегда ночевал в казарме, так как не имел ни жены, ни детей, а в его небольшом домике на окраине города было так тихо и пыльно, что для веселого Мишеля там явно не было места.
Так вот. Проснувшись от сдавленных криков, капитан вскочил с постели и с самыми решительными намерениями двинулся к лестнице на первый этаж, чтобы устроить взбучку своим солдатам. Однако с лестницы он заметил, какие гости к нему пожаловали. Спросонья соображалось туго, но грозный вид и наглое поведение людей сразу же отрезвили его, заставляя лихорадочно соображать, и он начал действовать. Схватив попавшийся под руку табурет, капитан, посылая проклятия, запустил его в преследователей и побежал в свой кабинет, где лежало оружие. Будь убийцы чуть менее расторопны, их встретил бы серьезный отпор, но те наступали на пятки, и Мишель не успел применить ничего из своего богатого арсенала.
Когда по двери его кабинета забарабанили кулаки, Мишель принял единственное возможное в такой ситуации решение. Он знал, что неизвестные начнут выламывать доски и скоро доберутся до него. Забаррикадировав дверь столом для пущей надежности, капитан набросил на плечи плащ и выпрыгнул в окно.
Мишель бежал под дождем, а стрелы градом сыпались на него, входя в доски мостовой. По словам капитана, это было очень забавно уворачиваться от них. Нападавшие злились и кричали ему вслед в бессильной ярости, а он хохотал в ответ, радуясь, что обманул смерть.
Он уже почти скрылся за поворотом, когда его достал-таки выстрел. Капитана отбросило в проулок прямо на Цеглу, который шел к казарме из дома. Молодой стражник сначала очень удивился, увидев капитана, а потом не на шутку перепугался, когда понял, что в левом плече Мишеля засела короткая и опасная стрела.
Капитан поднялся, с удивлением посмотрел на рану и, выругавшись, схватился правой рукой за темное древко и с легкостью вынул болт. Бросив его на мостовую и переломив ногой на две части, чтобы никто уже не мог его использовать, Мишель схватил за плечи Цеглу и, прокричав тому что-то об опасности, рванул в переплетенье улочек и подворотен. Перепуганный стражник бросился следом за своим капитаном, прочь от погони.
Люди в плащах упрямо бежали следом. Их арбалеты были разряжены, на перезарядку требовалось значительное время, которого у убийц не было, поэтому в Мишеля и Цеглу не стреляли. Но, нужно отдать должное, убийцы отличались завидным упорством, даже упрямством, и ни на шаг не отставали от своих жертв.
Прошло много времени, когда погоня все же потеряла след. Мишелю удалось обхитрить преследователей, и не удивительно, ведь это был город Мишеля. Он знал здесь все лучше любого воришки. Ведь капитан не раз гонялся по всему Кемценю за незадачливыми грабителями. Теперь, спасая свою жизнь, он использовал все свое умение и опыт, и это ему удалось, хоть пришлось заметно попотеть. Сделав круг, он вернулся к казарме, в которой, как он рассудил, их не будут искать. Нужно было забрать оружие, предупредить остальную стражу о нападении и понять, что же произошло и почему на них напали.
— Вот такие вот дела творятся у нас в городе, святой отец, — развел руками Мишель, когда с перевязкой было закончено. — Нынче здесь очень опасно. Не стоило тебе приходить…
— Опасно везде, — отмахнулся священник и рассказал капитану о смерти короля.
По лицу Мишеля было видно, как этот старый волк потрясен. Внимательно вглядевшись в лицо старика, капитан прочел в глазах отца Якова, что тот говорит правду и не разыгрывает его.
— Скорбная весть! — воскликнул капитан, поднимаясь на ноги. Он передохнул и теперь готов был действовать.
— Да, Мишель, это барон Диего де Ливаро с Засечной Черты, — представил священник рыцаря, вспомнив, что те не знакомы.
Капитан стражи пожал протянутую руку особым солдатским рукопожатием, столь распространенным в среде воинов, и сказал:
— Мишель, как ты уже слышал, просто Мишель, причем ударение ставь на первый слог, капитан стражи Кемценя. — А это Цегла, — кивнул он в сторону молодого воина. — Полгода уже, как верой и правдой он служит своему городу.
Диего пожал протянутую руку.
Подойдя к полке, висевшей на стене, Мишель взял с нее начатую бутылку вина, ловким движением вытянул пробку и прокричал:
— За знакомство! За павших и за Варцлава! Светлая память королю!
После чего капитан сделал глоток, поморщился, передал бутылку Цегле. Тот последовал примеру Мишеля и также прокричал:
— За знакомство! Память королю!
— Светлая память павшим и Варцлаву, — прошептал, закашлявшись, отец Яков. На его взгляд вино было терпким и горьким, настоящим дешевым солдатским пойлом, которое можно найти только у городской стражи.
— Будем знакомы! Память павшим! — произнес Диего. Отказавшись от вина, он отпил из своей фляги. — Пусть душа Варцлава покоится с миром!
Забив бутылку пробкой, капитан положил ее обратно на полку.
— Что ж теперь понятно, какого рожна эти черти пришли в мою казарму, — сказал Мишель. — Мне все ясно! Похоже, зреет заговор, и наследника вот-вот скинут.
Других причин нападать на стражу в такой час я не вижу, а в совпадения я не верю.
Отец Яков кивнул. Он полностью разделял ход мыслей капитана.
— Герцог начал действовать, — повернувшись к Диего, сказал священник.
При упоминании герцога Мишель грязно выругался и плюнул себе под ноги.
— Я ждал нечто подобное, поэтому и спешил к тебе, Мишель, — продолжил отец Яков, — чтобы предложить тебе возглавить почетную охрану Яноша до коронации. — Священник вздохнул. — Но я даже представить не мог, что первый удар будет нанесен по городской страже.
— Спасибо за доверие, — улыбнулся капитан, — для меня было бы честью защищать Яноша! А что про нападение, я все-таки не соглашусь с тобой. По-моему это очевидно, что только на нас может положиться принц в случае чего. Дворцовые неженки все как один продажные твари, готовые на все ради своего пана герцога. На нас напали, чтобы мы не смогли прийти на помощь, — голос капитана внезапно стал серьезным. — И боюсь, святой отец, это им удалось. Я не представляю, сколько моих людей еще живы. Городская стража разбита на маленькие группы по три человека. Против десятка вооруженных арбалетами убийц они обречены. Я уже должен был быть мертв, мне повезло. Большая удача, если фортуна улыбнется еще кому-то, но на это глупо рассчитывать, и в любом случае нам не собрать их здесь в короткий срок, потребуется несколько часов, которых, опять же, у нас нет.
Мишель облокотился рукой об стену и задумался.
Дождь с новой силой застучал по окнам.
— Глупость какая-то, — нарушил тишину Цегла. — Зачем вообще все это. Нападение на стражу – неслыханное событие. Это точно не останется без внимания жителей города.
— Ты прав. Действительно, зачем? — задумчиво произнес священник.
Мишель повернулся к ним лицом и пожал плечами. Слова стражника не вписывались в логически построенную цепочку.
— Это не совсем так, — ответил за всех застывший у окна Диего. Не отрывая глаз от улицы, он заговорил, и его тихий невозмутимый голос наполнил холодное помещение:
— Буря, накатившая на город, играет на руку убийцам. Жители сидят по домам, и их мало волнует то, что происходит за окном. Те же, кто находится сейчас под дождем, вряд ли разглядят что-то необычное, а если и заметят что-то, то не будут поднимать шум.
Диего подождал немного, чтобы смысл сказанного стал ясен и понятен и продолжил:
— Что действительно не совсем понятно, так это как в столь короткий срок кто-то успел собрать отряд и отдать распоряжение о нападении. Создается впечатление, что кто-то заранее знал о смерти короля, либо два этих события не связаны между собой. Так что я не стал бы утверждать, что здесь замешан герцог. Возможно, кто-то другой ведет свою игру. Впрочем, есть еще и третья возможность, но мне мало в нее верится.
— Что еще за возможность? — спросил Мишель, до этого внимательно слушавший барона.
— Ответ прост. Вы лжете и сами устроили тут погром, — повернулся Диего.
Мишель помрачнел, словно ему отвесили пощечину. Янтарные глаза капитана приклеились к Диего, и между ними повисла неловкая пауза. А затем Мишель вдруг запрокинул голову к потолку и разразился хохотом.
— Хорошо подмечено, лопни мое пузо!
— Но все же я думаю, что ты не тот человек, Мишель, чтобы стоять во главе всего этого — просто сказал Диего.
— Спасибо и на этом, — улыбнулся капитан. Ситуация явно его забавляла. — Ты всегда всех подозреваешь, барон?
— Я привык к осторожности, — сказал Диего и отвернулся к окну.
— А что, если это Черный Барон? — спросил вдруг Цегла.
— Это не более чем миф, сказка для детей, — отмахнулся Мишель.
В помещении будто стало холоднее.
— Что еще за Черный Барон? — спросил Диего.
— Никто не знает, — ответил капитан. — Уже много лет, как шайка разбойников орудует где-то в землях кузена принца Яноша. По слухам, ими командует рыцарь по прозвищу Черный Барон. Душа его чернее ночи, и движет им лишь одна цель — истребить всю королевскую семью и принести с собой мир и спокойствие всей стране. А по мне, так это один из проходимцев, только чуть более удачливый, чем другие. Поэтому-то его до сих пор и не казнили.
— Нужно возвращаться в замок, — вмешался отец Яков. Минуты стремительно утекали, и беспокойство о наследнике трона проснулось в нем с новой силой.
Мишель посмотрел на старика и, еще раз окинув взглядом помещение, произнес:
— Тогда не стоит терять время. Пошли! Но сперва возьмем оружие.
Капитан развернулся и, поманив за собой остальных, зашагал по коридору. Уже третий раз за сегодняшний день священник шел этой дорогой, но теперь их путь лежал не на второй этаж, а в подземелье. За лестницей оказалась неприметная с виду низенькая дверца, запертая на хитрый замок. А рядом, в темном углу, лежали факелы. Выбив кресалом искру, Мишель зажег огонь и вручил каждому по одному. Помещение сразу же пропиталось едким дымом, так что отец Яков сморщился и закашлял. Глаза нещадно защипало.
— Приходится экономить на свечах, — извиняющимся тоном ответил Мишель, отыскивая в поясной сумке нужный ключ.
Через минуту в замке тихо щелкнуло, и дверь бесшумно открылась вперед, открывая небольшую каменную площадку и узкие ступени, ведущие во тьму. На удивление здесь не пахло ни сыростью, ни землей, как это обычно бывает в подвалах и катакомбах.
Они спустились по небольшой лестнице и попали в еще один коридор, сложенный из песчаника. Стены и потолок почернели от копоти, пыли и грязи. Под ногами хрустел песок. Клочья паутины свисали сверху, старые и белые, точно волосы злобной ведьмы, так и норовя облепить собой вошедших.
— Унылое место, — произнес отец Яков, которому еще ни разу не доводилось бывать в арсенале городской стражи.
— Зато надежно скрытое от всяких проходимцев, — улыбнулся Мишель, останавливаясь перед второй дверью. — Говорят, это часть старых туннелей, прорытых под городом и замком, но это не так. Кругом глухая кладка, хоть ей и больше сотни лет.
Вторая дверь протяжно скрипнула. Видно, пользовались ей нечасто, и они вошли в широкое помещение.
— Закрепите факелы в упоры на стенах, — сказал Мишель и его голос, причудливо искаженный эхом, отразился от стен.
Они сделали, как он велел, и тусклый дрожащий свет разогнал непроглядную тьму.
Помещение было около сорока шагов в длину и двадцати в ширину. Вдоль стен стояли стойки с копьями и топорами, полки со шлемами, старыми и не совсем. Здесь были кожаные кирасы, бригантины , наручи и поножи , большие щиты и маленькие баклеры . Вязанки стрел и арбалетных болтов были аккуратно сложены от пола до потолка, а в ящиках поблескивали новенькие наконечники.
— Тут оружия на целую небольшую армию, — довольно сообщил Мишель. — Арсенал задумывался еще покойным Варцлавом, когда он сражался с кочевниками, чтобы снарядить городское ополчение на защиту столицы. Да упокоит Господь его душу.
— Случится большая беда, если все это попадет не в те руки, — покачал головой отец Яков.
— Это так, — кивнул Мишель и рассмеялся. — Только о нем мало кому известно!
Священник посмотрел на Цеглу и понял, что имеет в виду капитан стражи. Молодой парень завороженно обходил ряды доспехов и с любопытством рассматривал их. Для него было полной неожиданностью то, что он увидел.
— Разрешаю вам взять все, что пожелаете, — прокричал Мишель, — в рамках разумного, разумеется.
Капитан открыл сундук, стоявший в углу, и достал из него льняной стеганный гамбезон . На него он одел стальной нагрудник и кольчугу хауберг из мелких колец. Хауберг был знатным, почти до колен в длину и достаточно широким, чтобы капитан чувствовал себя в нем свободно. Длинные рукава заканчивались варежками, а к горловине был приплетен кольчужный капюшон. Цегла помог капитану подпоясаться толстым ремнем с бронзовыми накладками в виде рысей, а затем затянул кожаные ремешки на рукавах, благодаря чему вес кольчуги распределялся более свободно и не так давил на плечи.
Затем из глубины сундука появился клинок в ножнах. Меч был простым, но добротным. Единственным украшением на нем было овальное яблоко с заклепкой в виде цветка.
— Ну что, я готов, друзья, — поморщившись от боли в раненном плече, сказал Мишель и взял подмышку шлем с наносником.
Рядом заканчивал одеваться Цегла. Его доспех был попроще. Тяжелой кольчуге он предпочел легкую бригантину, а мечу топор и копье.
Диего также выудил из закромов арсенала хауберг и заканчивал облачение, ловко подпоясывая себя поясом с верным мечом. Барон кивнул, показывая, что готов.
— Хороший выбор! — одобрил Мишель.
Они вновь взяли факелы и пошли обратно. Помещение арсенала медленно погрузилось во тьму, скрывая оружие и доспехи. Диего помог капитану запереть не желавшую закрываться дверь. Вдвоем они навалились на доски. Петли скрипнули, приходя в движение, и та с глухим стуком захдопнулась, поднимая облачко пыли.
Миновав коридор и ступени, они затушили факелы, положив их в угол. Диего прошел чуть вперед и замер, прислушиваясь к звукам дождя, доносившимся с улицы, а Мишель тем временем возился с ключом. Наконец хитрый механизм где-то внутри пришел в движение, и железные засовы встали на свои места.
— Мне кажется я что-то слышал, — встревожено сказал Цегла.
Мишель замер, прислушиваясь, а Диего лишь кивнул, соглашаясь. Отец Яков только что обратил внимание, что барон уже успел достать меч из ножен, и холодная сталь опасно поблескивала в полумраке. Рыцарь молча показал в сторону караулки.
Затаив дыхание, он прислушался, но ничего не было слышно, кроме размеренного перестука капель и ударов сердца. Медленно текли минуты, словно песок в песочных часах. Старик уже подумал было, что Диего и Цегла ошиблись, что все спокойно, что они приняли порыв ветра за шорохи, но все надежды священника рухнули в одночасье, когда из темноты коридора вдруг раздался громкий, уверенный стук. Кто-то пришел к казарме и страстно желал попасть внутрь.