По аллее парка шли трое — священник, высокий и широкий в плечах мужчина лет сорока, с редкой сединой, в темно-синей рясе и такого же цвета куртке поверх нее, и двое молодых людей — парень и девушка лет восемнадцати, оба в полуспортивных, не стесняющих движения, одеяниях.
Октябрь, оправдывая свое звание главного художника осени, дал полную волю своей кисти, и она смело, используя всю палитру желтых, оранжевых, красных и местами зеленых красок всех оттенков, рисовала аллею, над которой переплетающиеся ветви деревьев создавали длинную сплошную арку. Земля была устлана мягкой ковровой дорожкой тех же расцветок, и стволы деревьев стояли по бокам ее, как колонны, местами в тени, местами освещенные ярким солнцем. Справа за высокой сухой травой стелилась полоса тумана, сквозь которую едва-едва виднелись деревья, а слева в ровной широкой канаве полной воды плавали редкие опавшие листья, и отражалось блекло-бирюзовое небо. Деревья отбрасывали длинные тени, которые ложились поперек, создавая иллюзию ступеней лестницы.
Путники вышли в сквер, прошли по ворохам кленовых листьев и, продолжая разговор, присели на одну из лавочек.
— Сергей, ты меня раздражаешь!— возбужденно говорила девушка.— Ну, почему ты не можешь успокоиться?
— Почему не могу? Я могу, но не хочу!
— ???
— Я столько готовился к этой сделке!.. И все сорвалось… Если бы это прошло через меня, я мог получить кучу «зеленых» и уже в этом месяце слетать в Париж! Ты ведь знаешь, я говорил, там в это время будет та самая престижная тусовка… А это такие знакомства, такие связи!.. Но сам виноват… Допустил оплошность, не записал номер телефона в сотовый, а бумажку, на которой он был, потерял…
— Ну, что ты замолчал?— нервно спросила Ирина.
— Да, ладно…— уныло проговорил Сергей.
— Вот всегда так, отец Николай,— обратилась Ирина к священнику,— наговорит идей, наобещает кучу всего, потом замкнется, не ест, не пьет, бегает с утра до поздней ночи, а когда возвращается, только желваки катает и глазами свер-
кает! И хорошо бы получалось что-нибудь, а то в основном так, пустое… Меня возбудит вначале, а потом раздражает очередным невезением… Теперь вот, сами видите в каком он состоянии…
К лавочке слетелись голуби. Они чинно прохаживались, и, останавливаясь, вопросительно поглядывали на людей. А между ними сновали воробьи, то, делая вид, что они уже что-то клюют, то, хитро наклоняя головки, замирали на месте. Ирина покрошила птицам оставшийся в кармане кусочек бублика. Крошки, как всегда, достались не всем, каждая птица старалась склюнуть корм и иногда прямо из-под носа у зазевавшегося соседа. Но, что интересно, они не дрались между собой! Получивший и потерявший мирно стояли рядом и ждали следующей порции свыше…
— Все вполне закономерно, мои молодые друзья,— приятным баритоном заговорил иерей,— человек, имеющий увлекающийся дух, но недостаточно духовно воспитанный, стремится, прежде всего, удовлетворить самолюбие через реализацию своих страстей, греховных стремлений и привычек.
— Что же было греховного в той сделке или в поездке в Париж, отец Николай?— возразил Сергей.
— Мы не будем сейчас разбирать это. Давай, Сергей, лучше посмотрим на твое теперешнее состояние чередующихся раздражения и печали. Вот, что нас сейчас должно интересовать, а не правомерность сделки и поездки. Те состояния, в которых ты находишься, говорят о душевном неблагополучии, поэтому, может быть, лучше найти причины, приведшие к такому результату?
— Это то, что нужно, отец Николай!— воскликнула Ирина.
— Ну, хорошо, давайте…— тоскливо ответил Сергей.
Облако закрыло солнце, все потускнело, лишь золото листьев более весомо выделялось на общем сером фоне.
— Так вот, такой страстный, увлекающийся дух,— продолжал священник,— не добившись своего, не получив результата, вначале раздражается, а затем впадает в уныние и печаль. Но поскольку человек живет в окружении других людей, то он своей страстностью, раздражением, а затем тоской, оказывает на них влияние: вначале возбуждает, затем раздражает и, наконец, заражает унынием.
— Все так постоянно и происходит,— подтвердила Ирина.
— Тебе всегда все не нравится,— возразил Сергей.
— Мы живем среди страстей, среди искушений, искушаемся, разжигаем и искушаем других. Все это результат свободного волеизъявления людей.
— А Бог? Почему Он все это допускает?— спросила Ирина.
— Да, Ирина, ты права, Бог это допускает. Он позволяет демоническим силам искушать людей, позволяет им вызывать у людей страстный настрой духа.
— Ха-ха! Вот здорово!..— воскликнул Сергей.
И как будто в ответ на эти слова, воробьи, дотоле спокойные, сбившись в кучку, стали драться из-за чего-то съедобного в ворохе осенней листвы.
— Сережа, помолчи, а!..
— Да, я на них…— сказал Сергей, показывая на птиц.
— А зачем, отец Николай, Бог так делает?— допытывалась девушка.
— Воля Бога в том, чтобы мы жили среди искушений и соблазнов. Это необходимо для того, чтобы наши слабости проявлялись. Иначе, как бы мы могли о них узнать? Так бы и жили в неведении о своих недостатках…
— И хорошо бы жили!— заявил Сергей,— Все, чего хотели бы, достигали, как в раю!..
— Да, как невинные дети, как девственные дикари на далеком острове… А когда нагрянули бы нежданные, непредвиденные трудности, все бы и сломались, и погибли,— сказал отец Николай.
— Интересно… Я ведь в университете изучал культуры Австралии и Полинезии…— сказал Сергей и впервые внимательно посмотрел на иерея.
— Повторяю, Бог допускает это, чтобы мы узнали о своих слабостях, и начали их преодолевать, укрепляясь и вырабатывая в себе иммунитет против искушений. Бог же-лает нам только добра, ибо любит нас, Он хочет, чтобы мы изжили в себе наши слабости, чтобы мы выработали в себе устойчивость к искушениям и соблазнам и психологическую устойчивость в трудные периоды жизни!
— Отец Николай, а как бороться со всем этим, с искушениями, слабостями?..— спросила Ирина.
— Никак!— снова заспорил Сергей.
— С одной стороны Сергей не прав, а с другой в его возражении есть доля истины,— ответил священник.— Конечно, нужно изживать свои слабости, заменяя их сильными и хорошими качествами. Только вот бороться бесполезно, всякая борьба, как показывает практика, только укрепляет злой страстный дух, живущий в человеке, воюя с ним, чело-век его никогда не изживет!
— А, что делать тогда, как быть?— не успокаивалась девушка.
— Внешним образом нельзя уйти от искушения,— продолжал отец Николай,— это можно сделать только внутренне, с помощью правильного душевного настроя и через по-следующее получение благодати Божьей, которая связывает проявление греха и человек получает прощение.
— Я ничего не понял…— сказал Сергей, глядя на иерея.
— А хотел бы понять?— спросил тот.
— Я люблю логику, и чувствую, что за вашими словами, отец Николай, кроется методика, вы не могли бы пошагово изложить то, что нарисовали общо?
Выглянуло солнце, как-то по-особому все вокруг засияло, и стало даже немного припекать.
— Да, Сергей, могу,— сказал священник.— Прежде всего, человек должен понять, что он что-то не так делает. Как правило, это происходит после той или иной череды неудач и тяжелых обстоятельств, к которым приводит грех. И вот тут наступает очень важный момент. Большинство таких осознавших людей начинает бороться с собой, с тем страстным духом греха, который живет в них. Но только своими силами, своими трудами, сколько бы времени человек ни занимался, он не сможет ничего достичь. Поняв это, человек должен внутренне признать не только свою грешность, но и слабость справиться самостоятельно…
— Вы говорили, что бороться бесполезно, я согласен с Вами… Но что же нужно делать?— спросил Сергей.
— Нужно, признав свою неспособность самому избавиться от греха, признав свою немощь и имея, таким образом, смиренный, сокрушенный дух, просить Бога в молитве о помощи, уповая и надеясь на Его милость. Это о таких, «нищих духом» говорил Христос, что они спасутся!..
— Интересно! И далее?
— А как нужно молиться?— воскликнули почти одновременно молодые люди.
— Молиться нужно так: «Господи, помилуй и очисти мя, грешного!» и «Ибо слаб и грешен я, и только на одну милость Твою уповаю!». Но одной молитвы, повторяю ма-ло…
— А что же еще?— удивилась Ирина.
— Вы невнимательно слушали. Я повторяю: некоторые молятся всю жизнь и толка никакого. Главное внутри, в душе и в сознании решить разорвать с сочувствием ко греху и заменить его Божественным настроем. Но человек без помощи Божией этого достичь не может, он может только сильно этого возжелать, внутренне раскаяться и признать себя грешным и слабым. И вот с таким настроем с молитвой обращаться к Богу, и делать это многократно. В ответ на постоянные молитвы придет благодать, человек это сразу почувствует, как освобождение от греха, от страстных духов, появится сила жить по-другому. Это и есть подтверждение силы Божьей и правильности избранного пути.
Ветер закружил листья перед сидящими, но не умчался прочь, а все продолжал и продолжал, листья поднимались над землей и, кружась, создавали золотой солнечный конус. Люди и разлетевшиеся в стороны птицы, замерев, любовались этим удивительным зрелищем. Прошло еще несколько мгновений, и оно исчезло, как будто и не было вовсе. Так же светило солнце, так же дул легкий ветерок, птицы все так же, разгуливая, поглядывали на людей в ожидании корма, и наши собеседники все так
же сидели в тех же позах. Все было то же, что и несколько секунд назад, но что-то неуловимо изменилось, что-то стало другим, и это что-то проникало в мир через выражение глаз троих людей, сидящих на лавочке. А оно было одинаковым, словно кто-то один смотрел, словно кто-то один чувствовал и думал, словно кто-то один на несколько мгновений коснулся, и оставил в них неизгладимый след очарования истины и гармонии…
© Яков Шафран