Я остановился на обочине дороги, пропуская большое стадо белорунных овец. Они наполнили окрестности заунывным блеянием и пылью. Мне пришлось отступить под деревья и прикрыть лицо краем хламиды, спрятавшись за листвой. И тут я услышал внутренний голос: оставь всё, не ешь, не пей, ступай в Элевсин.
Край плаща выскользнул из рук: со мной говорили боги! Они приказывали мне! Разве их ослушаешься?.. Я отправил слугу с известием домой, а сам повернул на развилке в сторону Афин.
Уставший от долгого двухдневного пути и голодный, пройдя по священной дороге от Афин до Элевсина, я нашел в невысокой голубовато-серой стене ворота святилища уже ночью. В темно-синем небе прямо надо мной висели мерцающие созвездия Тельца и Ориона.
Я постучал, и ворота тут же приоткрылись, словно меня ждали. Привратник без слов провел меня по узкой дорожке к Телестриону, храму Деметры. По его ступеням спускались навстречу два бородатых жреца в длинных белых хитонах с повязками-диадемами на головах с зажженными факелами в руках. Кратко поприветствовав, они велели мне оставить меч, скинуть хламиду и хитон и совершить омовение в каменной чаше. Обнаженного и омытого меня ввели внутрь.
В храме было темно. Лишь через решетку в потолке виднелось небо и яркий оранжево-красный Альдебаран. Отблески факелов заплясали в зеркалах и на раскрашенных фресках на стенах храма. Огромные статуи, установленные на возвышении, выглядели в полумраке впечатляюще. Одна на переднем плане представляла собой Плутона, всходящего на колесницу, запряженную четверкой коней, с похищенной им безжизненной Персефоной на руках. Другая группа статуй являла разгневанную Деметру на колеснице с драконами вместо коней. Между колесницами две богини с поднятыми в знак предостережения руками – Афина и Артемида – безуспешно пытались помешать Плутону. Все статуи были гораздо выше человеческого роста.
- Кадм, ты призван в святилище потому, что боги хотят встретиться с тобой. Им нужна твоя помощь, - заговорил один из жрецов со шрамом на лице.
- Моя помощь? Богам?.. Разве боги Олимпа не всесильны? Разве не они оказывают помощь рожденным на земле? – я не мог скрыть удивления.
- Пришло время, когда богам нужны герои. Люди уже не так безоговорочно верят в богов, как раньше. Люди изменились, и всё больше отдаляются от богов. А богам необходима вера. Без нее они утрачивают свою когда-то безграничную власть.
- Тебя называют Победителем драконов. Ты сразился с чудовищем и одолел его. Ты был инициирован пять лет назад… Тогда ты достойно прошел посвящение. Элевсинские мистерии открыли для тебя секреты жизни и смерти. Теперь ты не боишься умереть, - продолжил второй, седобородый.
- В мире возникла серьезная угроза для богов. Чудовищное порождение Сатурна и Геи, мерзостный Тифон пытался свергнуть верховного бога. Страшная многоголовая тварь снова поднялась из глубин Земли и посягнула на Зевса, - подхватил первый.
- Зевсу пришлось сразиться с Тифоном. Бог метал в него сжигающие всё дотла молнии. Но тычсячезмеее чудовище гасило их, как игрушечные фонарики… Бой был страшным. Наконец обессиленный Зевс занес над чудовищем свой кремневый серп, чтобы отсечь драконьи головы, шипящие, воющие и лающие. Но змеи, что растут у Тифона вместо ног, оплели Зевса и выхватили из его рук оружие могущества. Они обездвижили властителя Олимпа и его же серпом вырезали из тела Зевса все до единой жилы.
- Теперь бессмертный олимпиец превратился в тряпичную куклу. Мучения его неописуемы. Он не может умереть, но и двигаться не может. Знаешь, чем такое положение опасно для человечества?
Я молчал, потрясенный.
- Если боги перестанут управлять человечеством, на землю придет голод, разруха, беспорядки… Хаос… Разумное регулирование закончится. Мир зашатается и рухнет в пропасть безумия и беззаконий, - голос жреца дрогнул.
- Готов ли ты встретиться со смертоносным сыном Сатурна и остановить его ради спасения богов?.. Если боги исчезнут, у человечества нет шансов на выживание, - тяжело вздохнув, седобородый жрец склонил голову.
Я был поражен этими речами. Всю жизнь боги сообщали мне, как и другим людям, что делать… Когда-то Аполлон велел мне следовать за белой коровой и основать город Фивы в том месте, где она ляжет. За это он обещал вернуть отцу мою сестру Европу, похищенную Зевсом… Боги постоянно подтверждали свое существование внутренними голосами в голове, и часто я даже не знал, кто конкретно дает мне указание… Так жили все. Все подчинялись богам… И вдруг оказалось, что самим богам требуется помощь. Причем, если эта помощь не придет, наш мир может исчезнуть.
Я прижал руки к груди, посмотрел на сияющую звезду, потом на жрецов и кивнул: если я посвященный – знаю правду - если я призван, я должен выполнить свой долг.
- Приготовься к встрече с богами, Кадм.
Один из жрецов подошел к столу и стал смешивать кунжутные, маковые и огуречные семена, листочки болотной мяты с обжаренным ячменем, пораженным наростами спорыньи. Когда он растолок всё в ступке, залил образовавшийся порошок водой. А после добавил в напиток по каплям какого-то эфирного масла с душным ароматом и поставил сосуд на огонь.
Затем оба жреца взяли ритуальные ножи со стола и поднялись на возвышение со статуями богов. Слева от статуй я увидел жертвенный камень. Возле камня темнело тело. Это была связанная женщина, вернее, молодая девушка со спутанными длинными волосами. Жрецы подняли ее и положили на каменную плиту. Жертва даже не вскрикнула, когда блеснувшие в полумраке ножи опустились на ее грудь и горло… Тонкий черный ручеек теплой крови устремился к ногам священных статуй…
Через некоторое время напиток был готов. Я выпил его и прилег на оленью шкуру, брошенную жрецами перед ступенями, ведущими к статуям. Жрецы приблизились ко мне, выкрикивая в тишину храма: Иакх, Иакх, Иакх! Одни из них протянул мне золотую змею, и я коснулся ее. Второй предложил сделать то же самое с крутящимся на его руке волчком, издающим звук «ом». Затем жрец со шрамом дотронулся до моего лба тирсом, жезлом из полого тростника с еловой шишкой на конце.
Выполнив все условия ритуала, мои наставники покинули храм, удалившись в Анакторон. Их факелы, оставленные в выдолбленных в камне отверстиях, всё так же разгоняли темноту, изредка потрескивая.
Несмотря на то, что после выпитого напитка на меня сразу накатила волна блаженства, я вдруг почувствовал и страх: гигантские статуи богов, занимающие половину храма, начали странно колебаться, словно дышали и даже двигались. Дым окутал их большие туловища. Раскрашенные неподвижные лица почему-то поменяли свое прежнее выражение на угрожающее… Казалось, еще мгновение, и они кинутся ко мне и растерзают. Я ощутил сильную боль, словно они уже рвали меня на части. Всё мое тело покрылось потом, а сердце выскакивало из груди... К счастью, магическое зелье продолжало действовать, и я провалился в сон. Или во что-то подобное ему…
Однако, и в этом состоянии я не нашел продолжительного покоя. Неизвестно откуда появившиеся отвратительные демоны с чудовищными синими лицами окружили меня, жужжа как смертоносные осы. Их цепкие пальцы с жуткими когтями тянулись ко мне со всех сторон... Всё ближе и ближе... О-о-о-о!.. Ужас парализовал меня. Я не мог противостоять мерзким тварям. Было ясно: вот-вот они вопьются острыми зубами в мою плоть, будут с наслаждением терзать ее, будут сладострастно лизать длинными языками хлынувшую кровь… Мне стало холодно. Тело моментально затвердело, покрылось инеем, а кровеносные сосуды превратились в скованные льдом ручейки... Внезапно демоны пропали, и меня обступили умершие предки. Каждый из них что-то кричал, пытаясь завладеть моим вниманием. Адский грохот их голосов терзал мою голову. Сейчас она лопнет... Лопнет, как расколотый орех…
Когда я очнулся, увидел, что так же лежу возле ступенек на оленьей шкуре. В Телестрионе сильно пахло болиголовом и шафраном. От зажженных курильниц поднимались густые клубы пьянящего дыма. Но голова моя была на удивление свежей. Я не испытывал ни голода, ни жажды. Сколько же времени я спал и спал ли? Небо за решеткой было таким же темно-синим, как в то время, когда жрецы ввели меня в храм. Это тот же день или другой.? Сколько времени находился я в том странном состоянии?...
Я поднялся на ноги, потянулся, разминая затекшие члены, и вдруг резко обернулся: мне показалось, что я не один. Предчувствие меня не обмануло. В нескольких метрах от моего «ложа» стояли гигантские существа, спустившиеся со ступенек. Я едва доставал им до пояса. Это были боги. И они были живыми.
Нависшие надо мной словно скалы, исполины рассматривали меня и молчали. Ужас снова сковал мои члены… Тех троих, что стояли впереди, я узнал сразу. Один, необычайно красивый и статный, с длинными кудрявыми волосами, безбородый, сиял словно солнце. На его плече висел колчан со стрелами, а из-за спины выглядывал огромный лук. В руке он держал блестящую лиру с золотыми струнами. Его хитон и сандалии были тоже золотистыми и слепили глаза.
Рядом с ним стоял Пан. Ниже ростом, весь покрытый густой бурой шерстью, с рогами на голове и копытами на ногах, курчавый и пугающий, он прижимал к груди свирель.
Его отец, быстроногий Гермес, в коротком хитоне в и чудесном головном уборе, в сандалиях с крылышками задумчиво поигрывал кадуцеем – жезлом, оплетенным змеями, перебрасывая его из одной руки в другую.
За Гермесом громадой возвышалась Афина. Трехрогий шлем покрывал ее светлые волнистые волосы, разделенные пробором. Под пеплосом цвета спелых оливок угадывались сильные плечи и руки настоящего воина. Она опиралась на гигантское копье…
Артемида в накинутой поверх короткого хитона шкуре ягуара казалось хрупкой рядом с Афиной. Мрачный Плутон с красными чувственными губами, с черными кудрявыми волосами и бородой придерживал рукой длинную темную мантию, спадающую множеством складок по его большому телу.
Роскошная, совершенной формы грудь Афродиты просвечивала через тонкую ткань хитона, притягивая взор. В лицо ее посмотреть я не осмелился, боялся ослепнуть… Рядом с изящной шеей богини любви мощные мускулы Марса создавали удивительный контраст…
Деметра с перевязанными лентой вьющимися золотисто-рыжими волосами зажала в пальцах пучок колосьев. А ее дочь, черноволосая бледноликая красавица Персефона в хитоне цвета весеннего луга поднесла к губам багровый гранат…
Надменная Гера с сияющей диадемой на пепельных волнистых волосах, в белом льняном пеплосе, со следами страдания на гордом лице оперлась на плечо сына. Гефест с кожей медного оттенка, обожженной от вечно пылающего в божественной кузнице огня, выделялся своим уродством на фоне прекрасных лиц. Его мощные плечи были похожи на клубок гигантских змей…
За теми, кого я смог разглядеть, стояли другие. Видимо, все, кроме обездвиженного Зевса, спустились с Олимпа, чтобы встретиться со мной. Я был так важен для них? Таким тяжелым было их положение, что они, небожители, вынуждены прибегнуть к помощи смертных?
Я так и не понимал, это продолжающийся после кикеона, напитка жрецов, сон или явь. Но дух мой парил, возвещая мне, что возможности мои безграничны. Еще бы! Боги снизошли до встречи со мной.
Гермес перехватил жезл одной рукой, опустил вниз и заговорил.
- Бесстрашный Кадм, ты призван спасти богов. Верни утраченное Зевсом и помоги ему вновь обрести силу. Не дай Земле погрузиться в пучину хаоса. Ты наша единственная надежда.
- Но как?! Разве я сильнее бога?
- Ты человек. Тебя питает сила и мудрость всего человечества. Люди могли бы править миром. Но не знают этого. Мы, боги, побуждаем их делать то, что нужно и выгодно нам. Но сейчас мы теряем бразды правления. Люди стали задумываться, размышлять. Они становятся самостоятельнее. Они хотят сами принимать решения. От этого мы слабеем… Скоро люди пожелают лишить нас привилегий, которыми мы пользовались всегда. Но пока власть в наших руках, мы должны сохранить ее любой ценой. Мы создали этот мир и всегда держали людей в повиновении. Люди – это дети, у которых не хватает осознанности, чтобы совместно установить достойную для себя систему существования. Пока они не выросли, им не обойтись без богов... Смешные, они привыкли винить в своих бедах нас!.. А ведь им нужно только принять ответственность на себя, и мир изменится. В их силах сделать мир таким, каким они видят его лишь в мечтах...
Гермес замолчал. Остальные боги протянули ко мне свои огромные руки и простонали: Спаси нас, Кадм! Мы не забудем тебя!...
У меня устала шея. Тяжело было смотреть на богов, задрав голову. Я опустил глаза и задумался. Впервые в жизни в моем мозгу перестали звучать божественные голоса. Я думал сам!..
В ту ночь, оставив теряющих власть и судорожно цепляющихся за нее богов, я, взяв у Пана флейту, покинул Элевсинское святилище. Я нашел пещеру Тифона и очаровал его, зализывающего раны после боя с Зевсом, волшебством музыки. Он был потрясен удовольствием, доставленным ему впервые услышанной гармонией звуков. Я пообещал сыграть для него на лире, чье звучание еще слаще. Он поверил, будто моя лира поломана, и вынес мне из пещеры жилы Зевса для замены порванных струн.
Восстановившись, Зевс, наученный предыдущим опытом, смог загнать Тифона обратно в царство мрака Тартар и запереть там. Боги вернули себе свою власть.
Они действительно не забыли обо мне. Теперь они хотели избавиться от меня: слишком много о них узнал я в минуту их слабости. Чтобы я молчал, они убивали моих детей. Жестоко и беспощадно. На моих глазах. Напоминали о своей власти. Потому что понимали: пока не расправятся со мной, я буду одержим идеей рассказать людям об их тайне. О том, что, вполне возможно, боги, которых интересует не благо человечества, а собственная власть и ее преимущества, нам вообще не нужны...
Не знаю, что они сделают со мной. Убьют, превратят в безгласное чудовище или свирепого зверя… Пока у меня есть время, я спешу на площадь. Там соберутся люди. Надеюсь, они меня услышат.
(Из сборника «100 рассказов про тебя»)