ОТ АВТОРА
Был ли этот КОНЦЕРТ В ТАЙГЕ или нет, неважно. Хотелось, чтобы был. хотя трудно поверить что в тайге оказалась семиструнная гитара.
Я помню, что 70 лет назад вся страна играла на семиструнных гитарах, они были с нами в студенческих общежитиях, в походах, в подшефных колхозах, в стройотрядах. Сегодня молодые люди не знают, что была такая гитара.
На стене моей деревенской избушки висит старая запылившаяся семиструнная гитара. Не помню, когда она появилась в моей жизни. Заглядываю в круглую дыру на ее корпусе, вижу пожелтевшую бумажную наклейку, и читаю. «УПК при Исполкоме Мособлсовета. Московская область, Звенигородский р-н, деревня Шихово», инструмент №14, дата выпуска 25 марта 1948 года, Артикул №34—12, Начальник ОТК, подпись.» Похоже что эта старая гитара появилась давненько.
Известно, что гитара, на которой давно не играют, теряет «голос», засыпает. Чтобы ее разбудить, нужно время и сильное желание ее разбудить. Один раз разбудить свою старую гитару мне помогло стихотворение Николая Рубцов «Синенький платочек», которое я не смог нормально читать. Его можно было только петь. Гитара была расстроена, совсем не хотела звучать, но я упорно терзал ее своими не гнувшимися пальцами с опухшими суставами, крутил колки, добиваясь, чтобы она не сильно врала. Чтобы доказать себе и друзьям, что я разбудил гитару, я выложил свою вымученную запись на YouTube. В этом можете убедиться и вы, дорогие читатели, подключитесь к http://www.youtube.com/watch?v=Qa-kj5N3y5E
ЮЛИЯ МАНЗАДЕЙ
Работает в музыкальном техникуме заведующей библиотеки.
Наш маленький техникум был создан на деньги победительницы всемирного конкурса певцов. В ее письме есть такая фраза: «раз судьбе было угодно превратить мое пение в трудную повседневную работу за большие деньги, то пусть молодые хоть какое-то время попоют как свободные птицы».
Я с тремя парнями из нашего техникума организовала вокально-инструментальную группу «Юлия Манзадей — песни народов севера».
Зимой мы готовим репертуар, изредка выступаем в городе, когда нас приглашают. Три летних месяца ездим на гастроли по России и странам СНГ. Гастроли организует агентство Сибирь-Концерт.
Мои летние гастроли закончились. Я люблю в оставшиеся дни в конце сезона поездить по родным краям. Аудитория порой совсем маленькая, полтора, два десятка вместе с маленькими детьми. Петь легко и приятно, как дома в удовольствие, и связки отдыхают. Ребята тоже пальцы не мучают. Заработков никаких, зато как кормят! Оленина, рыба. Транспорт или горючее дают местные власти. Договор мы заключали с ними. Концерты благотворительные. Билеты не продавались, а гонорар по договору направлялся на нужды региона. Власти с моей помощью переводили деньги с одной статьи на другую. Мизерные средства на культурные мероприятия отдавались на ремонт детского сада. Нормально.
Мы решили слетать по делам из Салехарда в Тюмень на маленькой летающей лодке, чтобы при необходимости останавливаться в пути. Лодка могла сесть в любую лужу длиной более ста метров. Летим! Ребята заснули. Перед отъездом приняли пивка под малосольного муксуна и сладко отдыхали.
Мне не спалось, я задумалась о своей жизни. Я молодая Салехардская певица. Какие перспективы? Яркие примеры есть. Но куда мне до Елены Лаптандер! Она классная, такого голоса не только у нас, на материке не сыскать. А у меня ни голоса, ни фейса. И пою на слух — самодеятельность. А у нее Гнесинка. Но ребята у меня отличные. Сейчас хороших гитаристов много. Как раньше было баянистов и гармонистов. В тусовках злословят, что в советское время баяну учили в обязательном порядке. Врут?
Мои ребята не просто гитаристы, они фанаты. А на эстраду я вылезла случайно. В школе все поют. Я тоже пела. На каком-то маленьком конкурсе подходит бабка.
— Тебя кто учил?
— Никто, я сама.
— Дома поют?
— Нет. Говорят прадед и прабабка бабка пели. Но это так давно. Не знаю.
— Приходи ко мне позаниматься.
Бабка оказывается когда-то была учительницей пения в школе. Ученики ее не забывают, общаются. Дает уроки пения дома. Бесплатно, но не оказывается от подарков. Бабка прослушала меня задумчиво, практически ни чему не стала учить. Мы пили чай. Она много расспрашивала и с интересом слушала мои рассказы.
А история моя оказалась интересной. Моя кровь коктейль. Ненцы рода Манзадей давно-давно прикочевали откуда-то с запада, с Печоры. По дороге вливалась разная кровь. Предки долго пасли своих оленей в глухих местах. Про них никто ничего не знал. После войны появились чужие люди. Строили железную дорогу через Урал. Прабабка стала ходить в школу. Говорят, хорошо училась. В школе познакомилась с мальчиком из семьи бывших заключенных. Он был кореец, до войны родился в том же доме, где родился известный писатель и бард Юлий Ким. Знаете такого? Этот мальчик с ненцами особенно не дружили. Но тем не менее я слегка кореянка. А эти репрессированные корейцы были очень талантливые. Их мать пела до войны корейские народные песни на радио. Без музыки. Говорят, нигде не училась — просто серебряный голос редкого тембра. Я все это узнала не так давно, когда появилась мода изучать историю предков.
Бабка учительница услышала в моем голосе чужой, не привычный тембр. И посоветовала мне петь — тебя будут слушать и без музыки! И меня слушают. Но без музыки сейчас нельзя. Все привыкли к музыке. Грамотная музыка и не мешает. Почему не учусь и не еду в центр? Кому я там нужна со своим тембром? Меня там научат другому тембру. Видела по телеку как члены жюри на конкурсах критикуют и отсеивают. Поете неплохо, но мало секса! Учиться все приезжают разные, а становятся одинаковыми. Сексуальными.
Я гастролирую только летом, но меня узнают по голосу, не путают ни с кем. Это главное. В Израиле подошли две дамы.
— Вы точно кореянка! Но почему такая фамилия?
Я промямлила что-то про сценический образ. Смотрю на себя в зеркало. Да хоть кто, японка, якутка, мексиканка — пожалуйста. Надо, пожалуй, расширять репертуар и петь песни народов мира. Будет здорово, как Моисеевский ансамбль. Попробовать что-ли спеть Консуэлу Веласкес с ее знаменитой» Бессаме Мучо? Вот судьба! Девочка написала свою первую песню, которая стала самой популярной в двадцатом веке. Кто только ее не пел и не поет сегодня.
Японские песни я иногда исполняю и сейчас. А что? Своего хорошего композитора нет — надо петь мировой репертуар. Петь можно все. Но надо это делать на высоком уровне. Вечные ценности есть и на эстраде. Не только в операх.
Летчик прервал мои мысли.
— Надо бы сесть, проверить топливо. Что-то двигатель чихает.
И тут как в сказке неожиданно под нами возникло большое озеро. На его берегу уютно толпились добротные домики, большая теплица, ретрансляционная вышка, ровно расчерченные поля, дороги. Могу поклясться — секунду назад под нами была бескрайная тайга. Мы пошли на посадку.
ГОСТИ С НЕБА
Рассказал Василий
После обеда сморило, а от обильной еды снились кошмары. Я сижу в замке, жду появления своих злостных врагов, и вдруг раздался громкий стук в дверь. Я проснулся, не зажигая свет, доковылял до двери, откинул пробой, толкнул дверь. В открывшемся проеме двери из темноты выплывают Белоснежка с пластиковой бомбой на животе и три гнома с автоматами в руках.
— Можно к вам? — звенит серебряный колокольчик.
Окончательно просыпаюсь. От неожиданности ничего не могу сказать, но приглашаю войти дружеским жестом руки, за одно всячески показывая, что я не вооружен.
Приглядываюсь. Стройная девочка в светлом длинном пальто, на животе вовсе не бомба, а разукрашенная полосами сумочка. Пушистая шапочка придерживает волну темных волос, раскосые глаза широко распахнуты по причине слабой освещенности избы. У гномов не автоматы, а гитары в чехлах, за спиной рюкзаки.
Фуу...
— Мы не надолго. Летчик проверит двигатель, и полетим дальше — продолжает звенеть колокольчик.
— Заходите, раздевайтесь. Сейчас поставлю чайник.
Гномы ставят в угол гитары, снимают рюкзаки, Белоснежка вешает на гвоздик свое пальтецо, и вот уже четыре современных молодых людей и девушка сидят за столом пьют чай и обмениваются репликами, обычными для подобных ситуаций
— Я вас узнал, вы Юля Манзадей, вас показывали по местному телевидению, когда вы давали концерт в Березовском детском доме.
— Ребята! Рыбки?…
— А мясца нет? Или картошечки в мундире!
Летчик не появлялся. Спустя пару часов выяснилось, что сели во-время. Перетерлась топливная металлическая трубка, которую надо поменять. Деталь пустяшная, но ее в ЗИПе нет. Лететь дальше невозможно, приспособить времянку не полагается, это все-таки летательный аппарат, а не мотороллер.
Ребята погрустнели. От Курутая можно было поймать попутку или ждать автобуса, который ходил два раза в неделю, в понедельник и в пятницу. Сегодня была среда. До Курутая всего ничего 40 километров. Я бы утром в пятницу их отвез на тракторе. Все одно надо было ехать за цементом.
Решили ночевать. Утро вечера мудренее. Спать было рано. Ребята попросили истопить баньку. Городские очень любят баню, как будто им негде там в городе помыться. А и вправду, подумал я, какое мытье при такой жизни? Там просто некогда. А тут, надо натаскать воды, дров, протопить закрыть, выстоять, смотришь полдня прошло, и ты уже славно отдохнул за нехитрым занятием.
Юля приняла идею с удовольствием и пошла погулять.
Надо бы их уговорить выступить с концертом. У нас наберется человек пятнадцать зрителей. Все равно им нечего завтра делать.
ТОЛЯ ВИНОГРАДОВ
Бас-гитарист, студент Тверского Музыкального Университета.
Мы конечно влипли. Хорошо что до возвращения домой была еще неделя. Я с Юлькой работаю временно. С ее постоянным бас-гитаристом я познакомился, когда он приехал к нам в Тверь жениться. Он попросил его подменить. «Девчонка замечательная, нельзя ее подвести, выручай». Я согласился до 1 сентября. «Так она к этому времени закончит гастроли, зимой мы все работаем в техникуме. Отлично. Я встретился с Юлей на концерте в Ярославле, в работу вошел без труда, сложных партий не было. Она пела просто и замечательно. Слушай ее серебряный голосок, бухай негромко и мягко, главное не заглушай, и все будет отлично. Когда она предложила поехать на пару недель в ее родные края и поработать за харчи, я согласился, так как «харчи» по рассказам ребят там намечались интересные. «Ты такой рыбки не попробуешь больше никогда и нигде». Все оказалось именно так. Отработали восемь концертов. Легко, без особого напряга. Местным жителям все очень нравилось, принимали тепло и по домашнему. Ребятишки сидели на полу прямо рядом с микрофонами и динамиками, добро, что не трогали провода. В некоторых стойбищах были проблемы с собаками. Но местные пацаны приноровились. Перед концертом они собирали собак и отправлялись с ними на «работу». Отводили их на пастбище километра на полтора, там привязывали, давали погрызть кости или рыбу. Собаки уже привыкли и покорно лежали там весь концерт. Потом их забирали обратно. Но оказывается изредка попадаются собаки, которые не воют под музыку, а спокойно ее слушают.
Василий, у которого мы ночевали, предложил нам дать небольшой концерт для жителей поселка. Мы конечно согласились С утра стояла ласковая августовская погода. Концерт решили устроить на воздухе на берегу озера, где причалила наша лодка. Все получилось уютно. В лодка были аккумуляторы, которые могли питать аппаратуру. Просторная кабина служила подсобкой и раздевалкой, где можно было развесить костюмы, разложить всякие полезные мелочи. Динамики подвесили к крыльям. Звук беспрепятственно разлетался по водной глади, отражался, резонировал с древесными стволами, снимая хрипы и шипенье листьями берез и иголками сосен Местность до боли напоминала любимые тверские места, в районе Селигера или Мологи.
Из домов притащили скамейки, стулья и даже столики с скромным дармовым «фуршетом», ну прямо «субботний вечер на первом!» Не хватало только Коли Баскова. Мне что-то уже расхотелось ехать домой.
За два часа до концерта появился очень пожилой дядька со старенькой семиструнной гитарой в руках. Он робко попросил разрешения посидеть с нами, пока мы будем готовится к выступлению. «Виктор» представился он. Я обратил внимание на его гитару.
Вблизи она оказалась прекрасной цыганской гитарой с перламутровой отделкой по краю круглого отверстия и с перламутровыми кружочками на грифе.
Желто-коричневое, слегка вытертое в районе кобылки дерево передней доски, глубокого темного оттенка извилистая боковая стенка корпуса, тонкая «талия», все светится неброским зеркалом лака. Мне захотелось побеседовать со стариком. Дело в том, что мы играем на акустических гитарах. Мой бас — это большая мексиканская басовая гитара «гитарона». Помните, в фильмах показывают мексиканские оркестры, где стоят усатые толстые мужики в огромных шляпах, белых штанах и рубахах, в черных жилетках. Там всегда есть один человек с огромной гитарой и один с крохотной.
Я везде таскаю с собой свою «гитарону» размером с виолончель. Сегодняшние микрофоны, усилители и динамики позволяет прекрасно передать звучание акустических инструментов. А электрогитара — это просто совсем другой инструмент
Появившийся в глухой тайге старик с русской гитарой прекрасного качества в руках сильно меня потряс. Мы разговорились. Вот что следует из его рассказа.
Ребенком в 40-х 50-х годах Виктор жил в Заполярье, где работали его родители. Там он научился играть на семиструнной гитаре. Родители купили ему дорогую кустарную гитару, произведенную в деревне Шихово под Звенигородом. Шиховские гитары были знамениты в довоенное время своим отменным качеством. Вот эта гитара в возрасте 60 лет находилась передо мной! Дорогой инструмент выработал нежное к нему отношение, а также желание научится хорошо играть. Он ходил в клуб для заключенных. Там жизнь его столкнула с великолепными гитаристами. Он поиграл немножко на своей гитаре.
Я был просто потрясен. Я знаю многие приемы извлечения звука на акустической гитаре. Но то что показал он, я никогда не видел и не слышал.
Сравнивать что-то с чем-то нет смыла. Сегодняшняя манера владения гитарой ориентирована на демонстрацию виртуозной техники пальцев и медиатора. Звук на втором месте.
В исполнении Виктора главным был звук. Я конечно знаю, что прикосновения к струне пальцев и на грифе, и при щипке могут быть такими разнообразными, что будет не перечесть количество полученных разных нюансов. Немного потренировавшись, я смогу сделать такое даже на своем басе.
Дело не в этом. Я вдруг подумал, почему мы перестали думать о качестве звука. Почему мы получаем удовольствие от ритмичного бухания и не вникаем в мелодии. Что случилось? Почему нельзя петь стоя на месте, а надо обязательно прыгать?
Когда Виктор Иванович сыграл мне прекрасный старинный вальс «Березка», который я раньше никогда не слышал, у меня родилась неожиданная идея.
— Викторо Иванович, пойдемте к нам в лодку, попьем чайку!
Лидером нашей группы был клавишник Костик. Кончил с отличием музыкальную школу. Пишет современную симфоническую музыку на компьютере. Дома у него настоящая студия: мощный компьютер с современной музыкальной математикой и подключенной рояльной клавиатурой, динамики, микрофоны. Занимаемся мы у него дома. Костик может проводить в студии все 24 часа в сутки.
По факту он наш продюсер. Финансовые дела ведет тоже он, директора у нас пока нет.
— Виктор Иванович, проходите! Это Костя, наш руководитель. Костя! Есть убойный номер для финала! Цыганские песни ведь тоже народные? Мы сами, конечно, не сможем. Но Виктор Иванович так играет, так играет! Ты послушай.
От возбуждения хватаю старика за руку и начинает его трясти. Тот едва не уронил свою гитару.
— Стоп! Стоп! Давай помедленней.
— Виктор Иванович знает кучу русских и цыганских песен для гитары. И может прекрасно исполнить соло. Гармония там простая, главное — он такой дает звук! Нам втроем надо сделать ему оркестровый фон. Ну ты же, Костик, мигом сделаешь аранжировки! Надо срочно позвать Юльку. Ей идея понравится, но надо обсудить, что она будет петь?
— Пожалуй, ты прав. Вениамин! давай дуй за Юлькой. Виктор Иванович садитесь, устраивайтесь. Давайте пока подумаем.
— Я думаю, сделаем два отделения. Первое как обычно пять-шесть наших лучших песен. Второе — романсы в исполнении Виктор Ивановича и солистки Юлии Манзадей.
Влетает Юля.
— Ой, мне Веня рассказал, как здорово! Как интересно! А я смогу?
— Ты что-нибудь знаешь по этой теме? Ну там Варя Панина, Изабелла Юрьева, Алла Боянова, Ляля Черная.
— Сейчас, дай отдышаться. Конечно, слушала не раз. Но слова…
— Видите в чем дело, все что я играю, я знаю полностью слова…
— Виктор Иванович! Вы чудо…
— Сколько у нас времени?
— Через час надо начинать, а то стемнеет и будет холодно.
— Ну за час мы все успеем. Репетировать всем вместе не надо. Мы на ходу присоединимся к Виктору Ивановичу. Только надо поточнее настроить инструменты.
— А номера пусть готовит Юля и Виктор Иванович. Пошли, не будем мешать. Только вы список нам дайте заранее, а то вдруг кто-то не знает какой-нибудь вашей песни!
— Мы пошли попьем у Василия чайку. Юля! У вас ровно час. И сразу переодеваться.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ
Старый гитарист, архивариус.
Деваться было некуда. А собственно зачем я пришел на берег с гитарой. Захотел выступить. Как и когда, заранее не знал, но получилось, как получилось. Я предложил Юле пять песен. Сначала «Нищая» и «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Там уж больно красивые и длинные гитарные проигрыши. Потом старинный романс: «Падай, падай, снег. Падай, как во сне. Пусть любовь седая мой след заметает…» Там такие слова, что народ будет рыдать. И гитара там тоже плачет. Следующая повеселей — «Мой костер в тумане светит». Это классика жанра. Я с ребятами сделаю такой вальс! Женщины попадают со стульев. Петь там особо нечего. Но девочка может вложить всю страсть в слова «Кто-то завтра, милый мой, на груди моей развяжет, узел стянутый тобой!». А в конце все вместе споем этот миллион раз петый шедевр «Цыганскую венгерку».
Обсуждать мы ничего на стали, время было в обрез. Юля выучила слова пяти песен наизусть, вполголоса спела их, я подобрал подходящую тональность.
Первое отделение нас не смущало и не волновало. Я пошел к зрителям, Юля пошла переодеваться. Пришли ребята, включили аппаратуру, взяли инструменты,
Концерт начался. Про первое отделение рассказывать особо нечего. Принимали очень хорошо, долго хлопали. Песни нравились, ребята пели хорошо. Объявляя перерыв, Костя рассказал, что ждет зрителей после перерыва. Народ был заинтригован. Вместе с артистами будет выступать их сосед? Народ пил чай, соки, пиво, закусывал чипсами, не расходился.
Перерыв кончился. Мы с ребятами вышли на «сцену». Я расположился на стуле в классической позе, поставив левую ногу на маленькую скамеечку.
КОНЦЕРТ УДАЛСЯ
Виктор Иванович тихо и нежно сделал вступительный перебор струн, заканчивающийся затихающей в своих неясных обещаниях субдоминантой. И Юля запела. Было слышно, как она страшно волновалась. Может быть от того, что этот старинный романс пела впервые, но дрожащий от волнения голос зазвучал немыслимо волшебно и непохоже ни на что сегодняшнее и прошлое. Это и не волшебная Варя Панина, и не прекрасная Анна Герман. Волшебство создавала гладь озера, по которой звук скользил как быстрый зефир, делая сюжет о нищей постаревшей певице сверкающей сказкой о ее былой славе. «Она была мечтой поэта! Подайте милостыню ей», это звучали слова не о затертых пятаках, а о любви и нежности к уходящей красоте. Когда Юля замолчала и в динамике погас как последний стон раненой птицы протяжный флажолет, наступила мертвая тишина. Несколько секунд публика не могла очнуться от забытья, в которое она погрузилась. Потом зазвучали сначала отдельные, потом все более дружные, теплые сердечные аплодисменты. Женщины заулыбались смахивая слезы, мужчины закурили.
«Падай, падай снег…» заставил женщин прослезится до мокрых платков. Вы случайно не читали прекрасную романтическую новеллу Вячеслава Дегтева «Белая Невеста»? Рассказ про приключения русского эмигранта в бразильской сельве, где автор вспоминает про русскую семиструнную гитару, обсуждает разницу между русской гитарой и испанской шестиструнной. Вот короткий отрывок:
Помню, сыграл я им один старинный романс:
«Падай, падай, снег. Падай, как во сне. Пусть любовь седая мой след заметает…» А когда перевел, старая мулатка заплакала, а молодежь цокала языками и восхищенно фыркала, что было у них воплощением высшей похвалы. Да, вы только представьте: кругом москиты, жара, как в бане, летучие мыши-вампиры, кайманы и анаконды, попугаи всех цветов радуги, обезьяны-ревуны, а я по-русски, на семиструнной гитаре, старинный романс про снег!
«Хризантемы в саду» звучали уже спокойно и изыскано. Юля, конечно, хорошо знала этот классический романс и позволила себе разукрасить номер на свое усмотрение, умело используя темпо и престо, форте и пиано. Публика тоже его слышала не раз. Приняли на ура, как всегда принимают знакомую песню, подпевая и помогая исполнительнице.
«Мой костер» Юля спела просто блестяще! Просто, без драматической компоненты, так пел Вадим Козин, хотя вряд ли она его слышала. Зачем Козину с его волшебным тембром что-то изображать? Он пел, и это было прекрасно. У Юли тоже свой тембр, она это прекрасно знает. Женщины раскачивались на скамейках в такт музыке, у них высохли глаза. Точно так, как Козин Юля, красиво подняла вверх последние слова вальса, и они понеслись ввысь над зеркалом озера.
— Я уйду с толпой цыганок за кибиткой ко-че-в-о-о-о-й!
Последняя песня слишком популярна, для того чтобы я что-то про нее говорил. Лучше снова процитирую Дегтева.
…Но вот прошло томно-вкрадчивое вступление — выход «Цыганской венгерки», все быстрее, быстрее, резче ритм, и затем знаменитые его кружевные переборы, и все быстрее, быстрее, все более и более лихой, лихорадочный темп. И вот слушатели не выдержали: вдруг пустились в пляс негры и метисы, индейцы и мулаты. Отчаянные табунщики-гаучо срывали с себя сомбреро и топтали их, восторженно размахивая потными пыльными пончо. И вдруг все внезапно оборвалось. Стихло. Даже коровы перестали мычать. Все застыли в недоумении, в восторженном восхищении. И тут раздались такие аплодисменты, что с далеких пальм поднялась целая туча каких-то черных птиц… Публика не хотела отпускать артистов, цыган засыпали монетами и мятыми трудовыми купюрами и заставили-таки повторить последнее, как они окрестили, «русское фламенко».
Наши ребята не стали ничего усложнять и вплетать в классический ритм заграничную босанову или фламенко. Ни публике, ни им самим это было уже не нужно. Загадочно простой цыганский счет «на разы», без промаха захватывающий публику в любой точке земли и в этом таежном месте поднял всех зрителей со скамеек и бросил их в переполненное радостью действо. И Виктор Иванович тоже вскакивает со стула и вместе с ребятами притопывает в такт гитаре помогая ей держать ритм. А Юля кружится вместе с местными девчонками так, что ее черные космы разлетаются как у лесной ведьмы. А вдоль озера несется бесконечное «…. много много много раз…!»
Концерт удался!
Клим Ким, Деревня Хабары 2016 год.