Роберт примерил рюкзак, и радость солнечными зайчикам заискрилась в его сердце. Билеты уже лежали на столе! Это не снилось ему, все было по-настоящему. Порыв ветра внезапно открыл оконную раму, и свежей волной окатил Роберта, стоявшего посреди зала. Он как будто сдул с него мишуру и радостная суета улетучилась. Под ней, в глубине души лежала не по годам взрослая серьезность, чувство, что не могло быть иначе, и понимание важности этого шага. На несколько минут звенящая тишина переполнила его.
- Ну что ты стоишь, все твои рисунки сейчас разлетятся!
Он и не заметил как Герман, младший братишка, подбежал и закрыл окно. Роберт и правда смотрел глазами в одну точку и был не здесь. А потом к двенадцатилетнему мальчику вернулась радость от того, что его берут с собой в такой далекий поход. Мама уже позвала всех за стол. Папа прошел из своей комнаты и потрепал его по светлым колечкам непослушных кудрей, а он все вспоминал, что открыл ему в глубине его души неожиданно ворвавшийся ветер.
Все были за столом. «Марта, дорогая, мне половину порции, пожалуйста, – слышал Роберт папин голос, - сырная запеканка как всегда чудесна, но сегодня я что-то устал». «Мама, а мне можно добавки, будет добавка?» - говорил Герман.
Роберт помыл руки и присоединился к родным. Он оглядел всех, как будто в последний раз. Секундой позже он даже потряс головой, усердно прогоняя эту мысль, но потом подумал, что всех вместе он увидит действительно не скоро. Папа постоянно на работе, мама в делах по дому. Герман и сам Роберт в школе, а потом идут заниматься музыкой и фехтованием, у сестры воспитательница. Вот и получается, что только редкие вечера и праздники собирают их вместе.
Утром рано, взяв собранные вещи, папа и Роберт проследовали в парадную. Дети еще спали, проводить уезжающих вышла мама.
- Береги себя, слушайся папу и не отставай, - говорила мама Роберту, пока папа укладывал багаж.
- Спасибо, мама! – сказал Роберт, и вдруг неожиданно для себя добавил, - прощай.
Он уловил ту секунду, когда глаза мамы согласились с ним, и тоже сказали "прощай".
- Что ты такое говоришь! Возвращайся живым и здоровым! - сказала мама, пристально поглядев ему в глаза.
В следующие пять минут Роберт уже забыл об этом и весело выглядывал из окна автомобиля на спящий город, и его переполняла радость от предстоящих событий.
Группа из двенадцати человек уверенным шагом переходила горное плато. Даже самый младший из них, держался хорошо, никак не показывая своей усталости, и не смотря на долгую дорогу, уже пройденную им, не отставал и не жаловался. Интересное это было место. По небольшому плато протекало восемь ручьев, почти по всей ширине, они были неглубокими и неширокими, часто разделяясь на несколько рукавов и вскоре собираясь в прежнее русло. Путники легко перешагивали их, не особо разглядывая. Дорога огибала гору, стоявшую слева от плато, и уходила вперед. Где-то тут нужно было отдохнуть, на одном из многочисленных островков.
Здесь Роберт пошел последним, он все время оглядывался по сторонам и никак не мог налюбоваться на красоту вокруг. Отчего-то это место казалось ему особенным. "Какая же тут красота?" - спросили бы его спутники. Но в этом аскетичном пейзаже, в голых камнях под раскаленным небом и сетке ручьев, мальчику виделось непередаваемое очарование.
Группа уже подошла к подножию горы, осталось обогнуть ее и идти дальше. Мальчик увидел, как люди остановились отдохнуть в полусотне метров от него. Еще раз оглядевшись, Роберт остановился попить из ручья. Он наклонился и зачерпнул рукой воду. Сделал несколько глотков, потом еще раз зачерпнул воды. Ему захотелось поставить на землю свой не тяжелый, но неудобный рюкзак. Он снял одну лямку, перевалил груз через бок, аккуратно поставил на камни у воды и поглядел на свою обувь.
Тяжелые высокие ботинки с мощной подошвой были все в дорожной пыли и кое-где измазаны свежей грязью. Все было как положено, в другой обуви тут не пройдешь, она не выдержит дороги, и, не испачкав, не запылив ботинок, тоже никак не достигнешь цели. Роберту отчего-то захотелось их помыть, чтоб были чистыми. Он набрал еще воды и отошел от ручья. Растер руками пыль по шершавой коже ботинка, потом еще раз и еще. В конце концов, его обувь стала чистой. Когда он поднял голову и огляделся в поисках своей группы, вокруг не было ни души. Но страха это обстоятельство ему не внушило. Нужно было торопиться, идти быстрым шагом, догонять команду, но и этой суеты внутри не возникло. Все было спокойно, как будто так было нужно, и он уже пришел, куда следовал.
Не прошло и минуты, когда к нему подошла девочка. Она была одета не по-походному и не по местному, в обычное современное платье. И обувь ее выдавала короткую дорогу. Мальчик подумал, что ее лагерь совсем близко, а она просто прогуливается. Но странное это было чувство - он ждал ее, он пришел сюда только для того, чтобы услышать, что она ему скажет. А она сказала просто "пойдем", повернулась и пошла. Роберт последовал за ней. Он оставил свой рюкзак, как ненужную вещь, он оставил надежду догнать свою группу потому, что знал, когда он пошел за своей проводницей, мир перестал существовать для него. А она повела его сквозь горы в другой мир.
Утро пришло в горный зал как обычно, через причудливые окна в потолке. Комната была просторной, и двадцать восемь кроватей помещались в ней, не создавая тесноты. Потолок уходил на девять метров верх, а на нем виднелись восемь ручьев протекающих по плато у подножия горы. Скальный массив под их руслами был прозрачным, через него в комнату попадало достаточно света. Каменные стены, кровати из не строганного дерева, матрасы из сухой травы, вот и все, что было здесь из обстановки. Роберт проснулся и оглядел свой дом и вспомнил, как пришел сюда, как его провели в этот мир. Он посмотрел на свои руки. Теперь их силы хватило бы, чтобы поднять, например, коня в том мире, откуда он когда-то пришел, откуда пришли все эти двадцать семь парней.
Кто-то из них имел внешность европейского типа, кто-то выглядел как тибетец, и хоть все носили похожую одежду и волосы убирали одинаково, узнать любого из них не составляло труда ни в мягком свете горного зала, ни в полумраке подземного коридора. Они все когда-то пришли сюда, не только потому, что их позвали. Каждый дольше жизни шел к порогу горного мира. Здесь не было холода и нужды в пище. Комната - горный грот не требовала ни ремонта, ни уборки. Единственным их трудом было участие и помощь в какой-то части земных процессов, накопление и приумножение чистой энергии в надземном, земном и горном мире.
В воздухе прозвучал удар колокола. Это делалось только для того, чтобы не терять счет времени, раз в месяц этот звон разливался по комнате и коридорам. Юноши встали, заправили кровати и присели в позу лотоса. Кто на кровати, кто на полу. Роберт погрузился в глубину себя, в тишину, и перенесся своими мыслями далеко от того места, где осталось его физическое тело. Он видел, как перед ним проплывали картины городов, улиц, помещений, лица людей. Нет, он не забыл мир, откуда пришел, он каждый день видел разные его уголки, а его тонкие тела присутствовали там и исполняли незримую работу. Он учился, наблюдая и осознавая свои действия, свой труд. Сегодня не было той четкости понимания, как обычно. Видения проплывали одно за другим, были туманными, исчезали прежде, чем в них удавалось вглядеться. И такое тоже бывало. Видимо, сегодня было достаточно его присутствия там, где прибывала его мысль. Остальные юноши делали то же самое, и так же учились в этом труде. Когда Роберт открыл глаза, половина обитателей грота уже закончили работу, остальные сидели, застыв в позе лотоса, не двигаясь и, казалось, не дыша. Но когда Роберт приглядывался к ним, то ясно видел, как пространство и само время вокруг их фигур раскалялось и шло волнами.
Не расправляя ног, он поднялся с кровати и поплыл к потолку. Принципы левитации они все освоили еще в детстве. Роберт любил подплывать и смотреть в окна - ручьи. Днем он видел небо и солнце, ночью - звезды, сейчас он видел короткий горный закат, розовые краски на причудливых облаках ненадолго вспыхнули, и через несколько минут тень уже смыла их с неба. Не было особой нужды выглядывать в эти окна, хотя Роберт был не единственным, кто делал это. Они видели мир каждый день, разные места, разные картины, они могли послать свою мысль и тонкое тело в любое место. Роберту нравилось смотреть на небо сквозь воду ручья. Иногда течение было настолько спокойным, что передавало картину без искажений. Вскоре к Роберту под потолок подплыл его друг. Тихо-тихо, так, что даже воздух вокруг не шелохнулся.
Один из немногих законов, на которых строилась жизнь их мира - не создавать помех. Тут никто не нарушал существующей гармонии. Они каждый день тратили на то, чтобы воссоздать эту гармонию в мире по ту сторону гор. Понятия дружбы тоже не существовало. Линь был Роберту таким же другом, как и любой из юношей. Но они во многом совпадали. Часто работали вместе, и понимали друг друга даже без телепатического контакта. Здесь все разговаривали на одном языке - на языке мыслей и образов, поэтому разница в национальностях была незаметна. «Сегодня почти спокойное течение,» - прозвучала мысль, обращенная к Роберту. Линь еще немного посмотрел в ручей и полетел вниз, на свое место. За ним последовал и Роберт. К этому времени уже все окончили свою работу.
Роберт еще раз оглядел всех. Как бы он назвал этих людей? Если бы пришел сюда взрослым и не знал, кто они. Монастырь? Они не молились усердно и не исполняли полный набор йоговских асан. Трудились по мере сил, всегда по своей доброй воле, и работа их зачастую была на другом конце земли. Братство? Они не были теми великими посвященными, которые составляли Братство Земли, но совершенно точно были его частью. Они были стражами и исполнителями и стояли только на подступах к великим знаниям. Но дорога вела вверх по лестнице. Их следующими ступенями были новые знания, более тонкая работа, другие законы, иные меры ответственности. И каждый шел вперед потому, что хотел этого. Потому, что множество жизней готовился к этому труду и однажды пришел сюда позванным.
В коридоре послышался тихий шорох шагов, и все обернулись на звук. Издалека Роберт узнал Вишала, он неделю назад уходил в мир по ту сторону гор. Время от времени кто-нибудь надевал шафрановую одежду монахов, или пыльное платье путников, и отправлялся в ближайшие деревни, города, или еще дальше.
Через несколько минут из-за выступа скалы показался Вишал. Улыбка сияла на его лице, аура искрилась радостью, он вернулся со своей маленькой историей. Остатки образа худенького старика с тонкой седой бородой исчезали, и взору открывался настоящий Вишал – высокий широкоплечий богатырь. Здесь не было эмоций, никто не побежал ему навстречу, но мысленно все братья обняли его теплом своих сердец. Он присел на свою кровать, достал из дорожной сумки несколько камней и положил их на покрывало. Вишал мысленно раскрыл страницы своей дороги, теперь любой из юношей мог прочесть, посмотреть, или прожить ее.
Стены впитали в себя его рассказ как только он ступил в зал. Они сохраняли все, что происходило и прозвучало когда-то в этом гроте, а так же отголоски событий протекавших в горном мире. Роберт уже прочел много таких историй, и многому научился. Можно сказать, что это была живая книга, если бы тут было уместно столь бедное сравнение. Роберт и другие юноши приходя сюда, продолжали учиться и земным наукам, и книг повидали много. В тонких телах они посещали школы, университеты и библиотеки. Они знали последние новости наук и время от времени даже принимали участие в делах людей. Но основным и несравненно лучшим источником знаний был тот океан, который пронизывал все живое в плотном и тонком мирах, ноосфера, как называли ее по ту сторону гор. Отсюда можно было сразу взять то, что нужно, сколько нужно, в любое время, в любом месте.
Роберт досмотрел вместе со всеми историю, рассказанную Вишалом, и еще немного посидел на своем месте, обдумывая увиденное. Отдохнув, он встал и отправился в коридор. Пришло время вечернего труда. Вместе с ним сегодня на эту работу пошли еще одиннадцать человек. Неподалеку от грота коридор разделялся надвое. Хотя, если быть точным, пока это была только часть прохода, которая упиралась в скалу. Юноши недавно начали создавать еще один зал, такой же, как тот, в котором они жили сами. После их ухода количество учеников должно было удвоиться. За неделю часть скалы была дематериализована, часть отправлена в другое место, где строили дорогу, часть материи ушла на уплотнение стен и сводов. И вот участок нового коридора в двадцать один метр был готов. Несколько часов Роберт, Линь, Вишал и другие юноши перемещали каменные глыбы и, когда они окончили работу, в конце коридора уже виднелось начало большой комнаты.
Они могли сделать ровную стену с имитацией каменной кладки, как в величественных рукотворных храмах мира, украсить стены узорами, высеченными в камне, создать невероятной красоты скульптуры. Но здесь это было не нужно, здесь сохраняли естественную форму и текстуру скалы, те вкрапления самоцветов, драгоценных металлов и минералов, какие родились вместе с этой горой. Здесь же росли и новые кристаллы. Особенно много было тут горного хрусталя, стены жилого грота были почти сплошь покрыты его призмами.
После этой работы наступало время отдыха.
"Кто сегодня будет играть?" - прозвучал в тишине вопрос Линя.
"Ты предлагаешь сегодня?" - уточнил его сосед.
"Почему нет, накоплено достаточно," - отозвался кто-то с противоположного края.
"Давайте и правда сегодня."
Почти все поднялись со своих мест и расселись кругом на свободном месте в центре.
"Сегодня буду наблюдающим," - Вишал остался на своем месте, но развернулся к центру, готовый не упустить ни одной детали.
Роберт и еще несколько парней подняли руки, они тоже остались на местах и устремили взгляды в центр зала. Тем временем Линь уже пустил по кругу полотняный мешочек с кристаллами. Каждый из игроков вытащил по камешку. Они определяли роли в предстоящем процессе.
Дальше человеческим глазом трудно было разглядеть, что происходило. Но эти юноши привыкли смотреть глубже. Свет из зала стал свиваться воронкой в центре. От стен, от пола и потолка, от каждого из присутствующих тянулись сверкащие нити и закручивались в клубок, а он все рос и рос. В какой-то момент он стал уплотняться, набирая яркость. Потом, когда все было рассчитано и построено в мире мыслей, энергию перевели в материю. Звезда в центре стала гаснуть, как пламя гасимое водой, на ее месте рос крошечный кристаллик. Вскоре он достиг размеров бобового зерна, и на этом энергия закончилась.
Когда последние отблески свечения погасли, Вишал негромко хлопнул в ладоши и мысленно подытожил: "Управились за двадцать восемь циклов".
"На пять меньше, чем в прошлый раз" - прозвучала мысль другого наблюдателя.
Линь подошел к центру и взял маленький кристалл в руки.
"Получилось хорошо."
Он передал созданный камень по кругу.
"Все грани ровные."
"Нет ни то что пустот, даже замутнений."
"Чистый и прозрачный."
"Красивый."
Дальше Роберт не слушал, он уплыл своими мыслями далеко. Они протянулись по склону горы, миновали вершину, поднялись над горным массивом, потом Роберт обнаружил что и сам находится тут, над землей, в одном из тонких тел. Его закрутил один из надземных процессов и понес с ветром выше и еще выше.
Так обычно и проходили дни. Эта жизнь, незримая для обычного глаза, несравнимая с жизнью по ту сторону, но не менее настоящая, такая же осязаемая, как шершавая поверхность каменного пола в горном чертоге с окнами в виде ручьев. Прошлое до прихода в горный мир уже казалось сном, но никто не забывал его. Роберт часто видел свою страну, свой город, семью. Его исчезновение было предопределено и поэтому принято как должное. Судьба не оторвала по живому, его уход не был несчастьем. И родителям было дано понимание, он ушел туда, куда звали немногих.
Ночью Роберт долго смотрел на звезды сквозь окна – ручьи. Все уже спокойно спали, а он все никак не мог уснуть. Течение сейчас было настолько спокойным, что передавало все без искажений. Ни одна звезда не шелохнулась, глядя на землю, пока Роберт смотрел на небо. Он думал, стоит ли подлететь к потолку и посмотреть поближе, остаться тут и оправить тонкое тело на вершину рядом стоящей горы, или самому выйти на плато. И там и тут он был дома, никому не мешал и сам был в безопасности.
Время текло, никуда не торопясь, и он все еще медлил с решением, когда по небу чиркнула вспышка и, оставив на сетчатке яркую линию, упала рядом с горизонтом. Роберт быстро поднялся с кровати и пригляделся. Нет, не рядом с горизонтом упала она, а намного ближе, свечение погасло возле дальнего ручья. Роберт подскочил и как только можно быстро побежал по коридору. Поворот, еще поворот, небольшой спуск, затяжной подъем, еще поворот и несколько ступеней наверх. Выбежав на плато, он сориентировался где искать и побежал дальше. Нужно было скорее найти этот осколок метеорита. Скорее, пока в нем еще теплилась жизнь.
Роберт бежал, вспоминая место, замедлил шаги, оглядываясь, потом склонился и стал проводить руками по грунту. Вскоре среди холодного песка и каменной крошки, пальцы нащупали теплый обгоревший булыжник. Юноша хотел взять его, но оболочка раскрошилась в руках, оставив в просыпавшемся сквозь пальцы пепле камень поменьше. Роберт сдул с него остатки пыли и накрыл ладонью, пытаясь защитить от нового для него мира. Теперь торопиться было некуда и он спокойным шагом проследовал по плато, зашел за выступ в скале, спустился в коридор. На половине пути он приоткрыл сомкнутые ладони и пригляделся.
Этот камень был прозрачным, как горный хрусталь, теплым и внутри еще светилась какая-то жизнь. Сияние пришедшее из глубин космоса пульсировало в такт неизвестному ритму. Свет постепенно сходил на нет, и даже тут в полумраке подземного коридора его уже сложно было различить. Юноша расчистил ближайший выступ от каменной крошки присел и погрузился в работу. Никогда еще он не пытался спасти метеорит, но сейчас это было очень важно. Он обратился к тому океану знаний, ведь должен был существовать верный способ и нужная информация нашлась. Когда критический порог был пройден, и кристалл в руке засветился ровным светом, Роберт неспешно продолжил путь. Свет в камне становился ярче и к моменту возвращения в зал уже сиял как звезда, пронизывая грот мягким светом далекого космоса. Братья проснулись и, увидев небесного гостя, спешили прочесть его историю.
"Он еще растет" - заметил Линь.
"Прибыл издалека, - Вишал вгляделся в него так глубоко, как мог, - даже по меркам космоса."
"Он должен встроиться в глубинные геопроцессы," - продолжил Линь.
"И часть его не против остаться у нас, - снова сказал Вишал, - он скоро разделится на несколько кристаллов. А пока мы должны передать его."
Вишал оглянулся на вход в зал, и хоть шагов почти не было слышно, присутствие чувствовалось отчетливо. Всего один раз Роберт видел настоятельницу. Последние пол века она была старшей для этой группы людей. Ее дом находился выше в горах, но ее внимание всегда было рядом, она координировала работу, помогала и предупреждала. Была учителем и наставницей, незримо идущей рядом.
Настоятельница вошла так, что ни один луч не дрогнул, и даже воздух ни на линию не сдвинулся. Но тем не менее пришла она в своем плотном теле. Глаза, обращенные к ней, видели ее так же как и другие фигуры в ночном полумраке, но внутренний взор будто обжигало яркое солнце. Она подошла к Роберту, и юноша отдал камень. В ее руках сияние усилилось. Роберт увидел, как настоятельница прочла все скрытое в камне и улыбнулась. Он снова перевел глаза на кристалл и боковым зрением увидел ее. Всего на секунду ее настоящее лицо проступило сквозь завесу созданного образа, который она носила как форменную одежду. На несколько мгновений сквозь морщины девяностолетней седовласой старушки Роберт увидел красоту девушки одного с ним возраста, но душой несравнимо старше, силой неизмеримо выше, знаниями необозримо глубже.
Утром на стене появилась новая история, запись о том, как прибыл камень. Настоятельница сама оставила ее здесь. Следующие жители горного грота смогут прочесть, из каких глубин космоса прибыл этот осколок. Как летел сквозь атмосферу и множество надземных слоев. Нельзя было никому с большой силой касаться его, уже почти погасшего. Чтобы суметь сохранить его свет, это должен был сделать кто-то из юношей, как и было исполнено.
Вечером другого дня под потолком сияла ночная звезда. Камень разделился на две части, и одна их них осталась в зале. Маленький осколок метеорита светил в то время, когда звезды плыли над вершинами гор. Когда Роберт подлетел к нему, то обнаружил, что кристаллика уже два, камень рос и образовывал новые восьмигранные призмы. Через несколько лет их будет столько, что хватит на коридор и новый зал. А потом колония этих кристаллов разрастется и покроет потолки и стены всех коридоров и переходов горного мира, освещая их видимым светом. Он улыбнулся этой мысли и вернулся на свое место.
Следующее утро было ознаменовано еще одним событием. Один из братьев уходил вперед. Его позвали в другие слои, к тем, кто работал с глубинными процессами. Анируддха встал утром с кровати, простился со всеми и отправился к выходу. На перекрестке перед затяжным подъемом на плато его ждала дорога вперед, к новой ступени. Когда-нибудь каждому из братьев суждено было пройти этой дорогой, но каждому свое время. Сегодня уходил Анируддха. Все были рады за него и тем ярче были искры в его ауре. Когда-нибудь, уже очень скоро этой дорогой пройдут и Роберт, и Линь. Годы, прожитые здесь, будут вписаны в общую историю маленького грота. Когда-нибудь, уже очень скоро не останется в этом зале никого из этих учеников, но на их место будут позваны и придут другие.