Первая американка случилась у меня во Вьетнаме. А еще кто-то говорит, что в этом мире не хватает иронии.
Меня все достало, и, бросив жену и Америку, я полетел на Восток. Мне нужно было умиротворение и особый покой.
После первых двух недель похмельных суицидальных мыслей я решил сделать передышку и уехать из Сайгона в близлежащий курорт. Вроде, там должно было быть спокойно и обещали свежий воздух, грязное море и кучу свободного времени.
Я взял билет на следующее утро. Натурально, в автобус я приперся пьяный – ночь затянулась, а я все забывал смотреть на часы. Было плохо, я представил рассол и, как дитя, заснул.
Через пару часов мы были на месте. Небольшой городишко, расстелившийся вдоль побережья. Дует ветер, лениво ходит редкий турист. По боковым улочкам бегают курицы. Много табличек на русском. Веяло необъяснимой западней и обманом.
С виду – и вправду делать нечего. Захолустные магазинчики, пустые рестораны, вдоль главной улицы в пластиковых бутылках продают бензин. Что тут еще скажешь? Уставший организм углядел в этом добрый знак. Всем нам раз в год полагается отдых.
Я заселился в хостел и пообедал в небольшом местечке неподалеку. Хороший хозяин, ни слова не понимающий по-английски, и его жена, шикарно готовящая азиатские блюда. Обычный жилой дом с навесом над двориком. Там – пару столов и гранитные лавки. Можно подумать, что сидишь на памятнике, но за едой эти мысли проходят. После пары бутылочек ледяного вьетнамского пива я двинулся дальше.
Зашел на пляж, осмотрелся. Много кайтсерферов. Говорили, тут был их рай. Не знаю, правда, в каком смысле – то ли их тут потонуло пять сотен то ли просто ветра всегда сопутствовали. Скорее, конечно, второе, но в воду я заходить все равно не стал.
Оказалось – проходили соревнования. На таких мероприятиях всегда полно хорошеньких дам. Я постоял в сторонке, поглазел, подумал. "Все-таки, ради чего мы живем?" – размышлял я, глядя на тонкие полоски бикини.
Так весь день и просновал по городу без дела. Видимо, мой план осуществлялся. Никакой алкашки. Чистое эстетство и рафинированная гармония.
Вечером я принял душ в хостеле и познакомился с несколькими соседями. Один из них ляпнул, что недалеко есть бар с живой музыкой. Сатана знает, на что давить в минуты моей слабости.
С одной лишь мыслью в голове – "только один бокал пива, только один бокал пива..." – я выдвинулся в ночной город. Через пару кварталов зашел в магазин и купил малек коньяка. Раньше я никогда не уличал себя в противоречии. Или уличал?
В общем-то, можно сказать, что я еще поступил по совести, ибо хозяин магазина настойчиво пытался продать мне спирт.
– Берешь спирта, половина, и две половина вода. А если сильный – то одна. Вот так! – и он поднимал большой палец вверх.
Я знал, что передо мной просветленный, но из принципа взял всего лишь коньяк. Ведь я обещал себе только одно пиво.
Впрочем, все было бы хорошо, даже учитывая коньяк, если бы, прийдя, я не понял, что попал на вечер Пинк Флоид. Мое настроение резко испортилось. Я помрачнел. Стало очевидным, что на своих двоих я отсюда не выйду.
Но вообще по натуре я человек оптимистичный, а посему, недолго хмурясь, я заказал себе двести коктейлей и еще какой-то синевы. Справа от меня за соседним столиком сидела привлекательная барышня лет двадцати пяти. Белые длинные волосы, голубые глаза, тонкие черты лица и осиная талия. Ангел спустился с небес.
Я видел, как после первых нот она тоже помрачнела, и немедля предложил ей пару своих коктейлей. Улыбка у нее была сногсшибательная, и пила она как черт. Невероятно опасное сочетание. Через пару песен мы уже сидели в обнимку и что-то яростно втолковывали друг другу про музыку. Заказали еще триста коктейлей. Все шло своим чередом.
Не помню как, но в полночь мы оказались на пляже. Шли, шатаясь, и смотрели на звезды. Потом надоело, сели на топчан, и я ее поцеловал. Она сказала:
– Почему ты так долго меня не целовал?
– Я утонченный романтик и всегда веду себя как джентльмен, – сказал я, по-пиратски кирнув из горла и нахально бросив ее на лежак, ухватив за груди.
Не помню, заказывали ли мы в баре "Секс на пляже", но так уж получилось. Мимо раз семь проходили аборигены, равнявшие песок и подозрительно косившиеся в сторону двух полуголых тел, стонущих под вьетнамской луной.
Потом мы пошли к ней в отель. Он был совсем рядом.
Она приняла душ, и мы продолжили беседу. Знатно попотев, мы заснули.
Проснулся я от дикой головной боли. Кто-то отбойником колотил мне по затылку, а в ушах звенели Петропавловские колокола.
Я тихо встал, оделся в то, что смог найти из своей одежды, и вышел из номера. Снаружи стояла влажная жара. Я посмотрел на номер комнаты, чтобы запомнить, а когда спустился вниз – уже забыл.
И тут я понял две вещи. Не спросил ее имени и нужно предохраняться с теми, чьих имен не знаешь.
Остаток утра я, пьяный, ходил по городу в поисках аспирина и мирамистина. Не нашел ни того ни другого и заказал в каком-то баре кровавую мэри.
Что ж, мой план по очищению организма не удался. Но в каждом поражении есть что-то захватывающее. Да и все же, думал я, она стоила того.
Больше в этом городе я никогда ее не видел.