Так уж вышло, что на современного французского писателя Бернарда Вербера, я наткнулся совершенно случайно. Это произошло весной 2012 года, когда на книжной полке я искал чего бы взять почитать, пока буду весь день разъезжать в метро. На глаза попались два потрёпанных томика «Революции муравьёв» 2007 года издания. Оба тома были прочитаны практически мгновенно, впечатление оказалось сильным и долгим. Долгим настолько, что полтора года спустя мною была выпущена аудиоверсия романа «живого классика» современной фантастики. Что неудивительно, ведь я был юн и глуп. И как я узнал позднее, именно для такой категории людей автор и пишет – юных и глупых.
Мишэль Уэльбек в своём последнем (на 2017 год) романе «Покорность» очень тонко высмеял левые идеи и их воплощение, царящие во Франции недалёкого будущего. Трилогия «Муравьи» Бернарда Вербера («Революция муравьёв» является заключительной частью трилогии) также является антиутопией, действие которой происходит в футуристической Франции, где всё происходящее описывается с точки зрения… муравья!
Да, мура ещё та! Простите за каламбур;) После «Революции» я, разумеется, прочитал и первые две книги. Чтиво показалось гораздо слабее завершения цикла о «муравьях». Но, тем не менее, книги оказались полны мелких деталей, характеризующих менталитет современных белых европейцев, - как то беззащитность перед уличным насилием:
"Летиция Уэллс была на грани обморока. На нее накатил приступ гуманофобии. Грязные мужские руки касались ее, ощупывали, хотели ей навредить. Ее сотрясали судороги, но от страха ее не могло даже стошнить. Она оказалась в ловушке и была не способна сбежать от этих палачей. Она едва разобрала слова: «Стоять, полиция!»
Нож замер. Мужчина с револьвером предъявил трехцветное удостоверение.
- Вот дерьмо, это легавый! Смываемся, парни. А тебя, шлюха, мы поимеем в другой раз.
Они побежали.
- Ни с места! — закричал полицейский.
- Как же, щас, — огрызнулся лысый. — Только попробуй выстрели — мы тебя засудим." («День муравья»)
Я предлагаю опустить подробности о технических инновациях, придуманных автором, так как они нелепы, даже с учётом скидки на то, что перед нами мягкая научная фантастика. Искусственный интеллект в виде настольного компьютера, а также переводчик с французского на муравьиный и наоборот, вызовут смех у любого студента-технаря. Впрочем, техническими вольностями, идущими вразрез со здравым смыслом, Бернард грешил (и продолжает грешить) во всех своих произведениях. Это, конечно же «Звёздная бабочка» с полностью оборудованным для проживания 100 000 человек космическим кораблём, который вышел на орбиту при помощи одного (Карл!) ракетоносителя, и так далее. Ну, а «Танатонавты» и «Третье человечество» - готовые сценарии для очередных выпусков "срывающих покровы" телепрограмм на канале Рен ТВ.
В «Революции муравьёв» главным действующим лицом, столь же важным для повествования, как и пресловутый бесполый муравей, является 19-летняя девушка Жюли Пинсон. Чем же она интересна? Да, в общем-то, ничем. Что делает её особенной? Да, в общем-то, ничего, кроме разве что подросткового комплекса «не такая просто ждала трамвая как все». В свои 19 девушка всё никак не может окончить школу, будучи оставленной уже аж на третий (!) год. У неё совсем нет друзей. Девушка всё свободное время проводит одна, выбираясь по выходным в лес Фонтенбло в компании пса Ахилла. Хотя несвободного времени читатель за ней и не заметит – учиться она не хочет, работать тоже.
"– Я не люблю мясо… – проговорила Жюли.
– Это не мясо, это птица, – отрезала мать. Потом сказала примирительно: – Послушай, анорексии у тебя больше не будет. Надо быть здоровой, чтобы сдать выпускной и поступить на юридический факультет. Твой отец окончил юридический, поэтому руководит теперь юридической службой Вод и Лесов, и, поскольку он руководит юридической службой Вод и Лесов, лицей, в виде исключения, третий раз допускает тебя до выпускного экзамена. Потом ты будешь изучать право.
– Мне наплевать на право, – заявила Жюли.
– Ты должна закончить обучение, чтобы стать членом общества.
– Мне наплевать на общество.
– А на что же тогда тебе не наплевать? – спросила мать.
– На все наплевать.
«Какая бунтарка, она думает о высоком, никто её не понимает!» – воскликнут юные леваки.
– У меня нет мальчика, и я заявляю тебе, что я к тому же, до сих пор девственница.
Выражение презрительного изумления появилось на лице матери. Потом она расхохоталась.
– Сейчас только в научно-фантастических романах можно встретить девятнадцатилетнюю девственницу."
«Гордая, да ещё и целомудренная!» - снова восхитятся юные романтики.
Однако на протяжении всего романа, внимательному читателю станет ясно, что Жюли только корчит из себя «девственницу». На самом деле она витает в облаках своей «исключительности», считает, что ей все должны, втягивает в неприятности всех, кто находится рядом. В стенах лицея девка-аутсайдер всячески занимается вредительством, что автор преподносит как «протест против системы»
"Она надеялась, что языки пламени вскоре охватят стены этого заведения, казавшегося ей тюрьмой, казармой, богадельней, больницей, сумасшедшим домом – короче, одним из квадратных зданий, куда запирают тех людей, которых хотят как можно реже видеть бродящими по улицам. Молодая девушка следила за густым дымом, шедшим от мусорных баков. Вскоре выскочил вооруженный огнетушителем привратник и утопил начинающийся пожар в облаке карбонатного снега. Нелегко бороться со всем миром."
Далее Жюли знакомится с компанией таких же рас****яев недовольных жизнью и школой. Те, в свою очередь, берут её в свою музыкальную группу вокалисткой. Но пусть предстоящий концерт у них и не задался, Жюли устраивает концерт несколько иного рода. Вместе они устраивают самый настоящий «майдан», который красиво именуют «революцией без насилия», баррикадируются в здании лицея и начинают строить там «новое общество». Бедная, бедная, Европа… То ли автор на момент написания впал в пубертатный период (первую книгу трилогии он начал писать ещё в 20 лет), то ли действительно считает, что «угнетённые хиппи» имеют право на бунт и с ними обязаны считаться. Никого из сочувствующих «Семи гномам» (это группа с Жюли Пинсон во главе), конечно, не волнует, что они устроили не мирное шествие, а настоящие беспорядки. Никого не волнует, кроме разве что префекта и комиссара жандармерии, что рэволюционэры парализовали работу учебного заведения, не давая посещать занятия и преподавать тем, кто не желает страдать фигнёй, как это делают «Семь гномов» и им сочувствующие.
Ну и какие же требования выдвигают юные рэволюционэры?
"Жюли подошла к краю балкона:
– Мы возьмем наши судьбы в свои руки.
Говорить перед аудиторией и петь перед аудиторией – разные вещи, но возбуждает и то и другое одинаково сильно.
– Придумаем новую форму революции, революцию без насилия, революцию, которая создаст новую форму общества. Революция, прежде всего, акт любви, говорил когда-то Че Гевара. У него такая революция не получилась, давайте попробуем мы.
– Да, это революция окраин и молодежи, которой полиция надоела. Надо бы их прикончить, этих придурков, – крикнул кто-то.
Послышался другой голос:
– Нет, это экологическая революция против загрязнения окружающей среды и ядерной бомбы.
– Это революция против расизма, – бросил кто-то третий.
– Нет, это классовая революция против крупных капиталистов, – возразил четвертый. – Мы оккупировали лицей, потому что он символ эксплуатации народа буржуазией.
Началась неразбериха. Разные люди хотели бороться против разных явлений, мнения противоречили друг другу. В глазах некоторых уже читалась ненависть."
Как видим, типичные популистские лозунги, не относящиеся к реальности, борьба с ветряными мельницами. В романе озвучиваются абсолютно выдуманные проблемы, которых в Европе, да и во всём мире, давно нет. Настоящие же проблемы, которые в Европе сегодняшней переросли в настоящее социальное бедствие, автором (как и любым леваком) умалчиваются. И потому Жюли Пинсон обязательно вызовет симпатию у любой феминистки, у любого хиппи и социал-либерала. Жюли - это избалованная девица, живущая в деструктивных фантазиях, полностью игнорирующая реальность. При всём этом она охотно пользуется первой же возможностью напакостить тем, кто реальность не игнорирует. А такие персонажи в романе есть: комиссар Линар, префект Дюпейрон, преподаватель философии, Гонзаг. Чем же всё закончилось? Французским судом, самым толерантным судом в мире… Устроители беспорядков не несут никакой ответственности за свою «революцию без насилия». Вредители остаются на свободе в абсолютной уверенности в своей правоте. В заключение, остаётся надеяться, что писать подобное уже самим европейцам (в частности французам) покажется неактуальным.