Уложив ребенка в коляску, я обычно двигалась к Арбату – в сторону активной жизни и городской суеты. Страшная послеродовая депрессия, вылившаяся в ужасное беспокойство за жизнь ребенка, до неузнаваемости преобразила мое поведение и мысли. Не только гости, но и муж при входе в квартиру проверялись на наличие инфекции – правда, сама я с трудом осознавала, какой и как правильно ее проверять. Например, уставшему, вернувшемуся с работы мужу я могла сказать: «Нельзя подходить к ребенку в брюках — на них инфекция!» Он послушно снимал штаны, оставаясь в трусах. Тут я вдруг решительно напирала: «В трусах нельзя подходить к ребенку, на них же инфекция!» Одним словом, потихоньку сходила с ума.
Во время прогулок шла я чаще всего через двор, но, как теперь понимаю, очень странным образом, стараясь предостеречь ребенка от всех неожиданных нападений, вглядываясь острым взором вдаль либо озираясь по сторонам. В силу моих фантазий количество опасностей и угроз превосходило все мыслимые пределы. Из-за моих нервных движений бабки, сидевшие на скамейке у подъезда, часто спрашивали меня: «Девушка, что вы ищете?»
И вот как-то раз во время очередной прогулки по двору в сторону Смоленской площади я застыла от ужаса – на коляску с ребенком неслась, откуда ни возьмись, огромная лохматая собака. Перед реальной, не воображаемой опасностью я совершенно растерялась и встала как вкопанная. Чудовище стремительно надвигалось на мое драгоценное дитя… Все виды боевой обороны и проклятий в адрес несущейся угрозы в одну секунду промелькнули у меня в голове. Уже готовая ракетой метнуться на защиту своего чада, я увидела, что собаку держит на поводке маленькая рыжеволосая женщина. Поравнявшись со мной, она радостно, с особой гордостью в голосе заявила: «Отойдите в сторону, мой песик ненавидит, ну просто терпеть не может маленьких детей!» – и торжественно продолжила свой путь. От неожиданности я даже не смогла сказать пару слов (понятно каких) в ответ.
Присмотревшись, я поняла, что «страшным существом» оказалась маленькая облезлая собачонка. Униженная от одной только мысли, что такая жалкая псина может ненавидеть дорогое для меня существо, я уныло покатила коляску обратно, в сторону дома.