Нательный крестик
Сегодня Пасха! В нашей казарме не готовятся к празднику, но он — вокруг. Он всё равно наполняет собой воздух и проникает в души солдат.
У нас у многих есть нательные крестики. И отношение к этому христианскому символу очень уважительное и даже трепетное. Для одного это память о бабушке или матери, которая надела крест на сына как благословение, для другого — оберег от зла, для третьего — «оружие на диавола»! В любом случае, отношение не было как к обычной висячей безделушке, я это понял сегодня, когда старшина приказал нам снять крестики!
Вся армия переходила на летнюю форму одежды. У нашего осеннего призыва это было первое лето «в сапогах». Приказывалось всем расстегнуть верхнюю пуговицу кителя, что ранее негласно дозволялось только старослужащим, и закатать до локтя рукава. Мы с радостью выполнили новый приказ и сразу заважничали, чувствуя себя повзрослевшими, но вот незадача: у многих ранее незаметные нательные крестики оказались на виду.
— Армия — светское учреждение, и все ритуальные атрибуты должны быть убраны, — мудрёно выразился наш старшина, а потом просто добавил перед строем: «Крестики немедленно снять! Чтоб я их больше у вас не видел!»
— Не ты мне его надевал, и не тебе снимать! — выкрикнул из строя Лёха Пьянзин. Это было неожиданно, а я даже немного по-доброму позавидовал его храбрости!
После паузы старшина спокойным голосом мирно сказал: «Ребята, перевесьте крестики так, чтобы на груди их не было видно».
— Разойдись! — тут же скомандовал он. Мы разошлись кто куда. Я пошёл в раздевалку, там тихо… Нашёл шнурок подлиннее и, встав возле подоконника, перекрестился, а затем, порвав старую, со множеством узелков верёвочку, снял с шеи свой оловянный крестик. С благоговением поцеловал потёртое от времени Распятие.
— Рядовой, ко мне! — услышал я за спиной голос сержанта. Зная особую "любовь" к моей персоне командира, я затылком чувствовал — это надолго!
— Я сейчас, товарищ сержант, только крестик надену! Не могу без него быть, это важно для меня! Старшина в курсе, это его приказ, — говорил я, оттягивая время, торопливо пытаясь просунуть в ушко новую верёвочку. От спешки у меня ничего не получалось. «Ведь нашёл же меня в самый неподходящий момент», — думал я с досадой.
— Бегом, солдат! — уже с раздражением скомандовал сержант. Я молчал и не оборачивался. С 16 лет, как я осознанно надел крестик, больше так и не снимал. Я чувствовал, что без крестика я — это уже и не совсем я. Не могу этого объяснить.
Сержант Соколов сам подошёл ко мне и попытался выхватить из моих рук святыню. Я молниеносно сжал крестик, резко развернулся, не помня себя, схватил сержанта за ворот и с силой надавил ему на горло. К моему удивлению, я без особого усилия повалил сержанта в солдатские шинели, висевшие у него за спиной, и замахнулся для удара. Он не ожидал от меня такого! Я тоже. «Бить или не бить?» На счастье для нас обоих, в раздевалку заглянул старшина.
— Это что такое? Солдат бьёт сержанта?! А ну, смирно! Я с облегчением разжал руку. Сержант выпрямился, резко поправил воротник и с лютой ненавистью посмотрел мне в лицо. В его взгляде, полном злобы, я прочитал: «Вешайся!»
Через несколько минут старшина отправил меня в наряд «вне очереди» в солдатскую столовую. Возможно, в наказание или скорее всего для избавления от неминуемых последствий.
Я шёл по части, от души размахивая руками. Весенний воздух теплом обдавал открытую грудь. Крестик непривычно касался кожи в области солнечного сплетения. «Ничего, привыкну, главное, он со мной, а значит, ничего не страшно!» — улыбаясь, думал я.
...Сегодня Пасха! Христос Воскрес и смерти нет! А испытания не так страшны, как их малюет собственное воображение. «С Божьей помощью, прорвёмся!» — укрепила пришедшая на ум уверенная мысль, и я зашагал ещё быстрей.
Вернулся я в казарму перед самым отбоем. Навстречу попался сослуживец-одногодка:
— Тебя старики зовут на разговор.
Я перекрестился и зашёл в бытовку. Возле накрытого стола сидели кружком трое: сержант и ещё двое старослужащих.
— А, борзый пришёл! — заговорил один. — Тебя, слоняра, не учили в школе вежливости? Папа с мамой не объясняли, что старших надо слушаться? — он растягивал слова, в промежутках затягиваясь сигаретой.
— Я выполнял приказ старшины, — я старался говорить спокойно, но внутри всё сжалось.
— Подойди ближе, — попросил "дед", закусывая фильтр сигареты в зубах. Я подошёл и тут же получил сильный удар в грудь. Чтоб удержать равновесие, пришлось сделать несколько шагов назад.
— Спасибо, дедушка, как дома побывал, — ответствовал я, как научили с первых дней службы.
— Соколов, скажешь чего? — обратился "дед" к сержанту.
— У тебя, салага, "залёт" сегодня по полной. Из нарядов ты у меня вылезать не будешь. Тебе всё ясно?
— Так точно.
— Короче, сейчас на тумбочке сменишь дневального. Ночку подежуришь. А завтра с утреца у тебя личное ПХД, солдат: "взлётка", оркестровая, кабинет начальника. Чтоб всё блестело! Всё, иди теперь.
Выйдя из бытовки, я увидел столпившихся у тумбочки своих ребят-одногодок.
— Сильно били? — спросил один из них. Я прошёл мимо прямо в раздевалку.
"Слава Тебе, Господи, что так всё обошлось!" — благодарил я Бога. Грудь после удара даже нисколько не болела. Я с силой прижимал левой рукой через китель крестик к груди, правой осеняя себя крестным знамением.
***
Посреди ночи я услышал, что кто-то идёт по "взлётке". В голубых офицерских кальсонах и с голым торсом шёл по коридору, шаркая тапочками, сержант. На его шее на серебряной цепочке качался нательный крестик. Приложив руку к виску, я начал рапортовать:
— Товарищ сержант, за время моего дежурства…
— Да тише ты, — остановил меня сержант. — Спят все.
Он приблизился.
— Ты, паря, помалкивай о том, что случилось между нами. Был неправ… Я, вот видишь, тоже крест ношу. Мать надела. Я б за него, вообще, любому голову открутил. …И всё же слушаться меня надо.
— Я понял! Сам от себя не ожидал. Простите.
Сержант прищурил глаз:
— Как там говорится, Христос воскрес?!
— Воистину воскресе! — ответил я и улыбнулся.
— Ну, вот и договорились! Завтра всё, как велел. А моё слово для вас, салаги, закон!
Сержант хлопнул меня по плечу, достал из пачки сигарету и пошёл в курилку.
(фамилии изменены автором)