Проснулся Иваныч под вечер. На кухне гремела посуда — домочадцы готовились к ужину.
Иваныч накрылся с головой одеялом - паниковал и боялся. Путаница мыслей в его голове преобразовалась в огромный черный клубок, который пытался проломить череп изнутри.
— Я есмь Я, — сказал Иванычу бесформенный демон, вышедший из клуба черных волос, который таки вырвался наружу через глазницы. Иваныч лежал в абсолютной темноте, а звуки, идущее с кухни постепенно стихали, словно некто или нечто тормозило виниловый диск — частота звуков становилась все ниже и ниже, а после и вовсе заглохла.
— Я не есть Я, — ответил демону Иваныч и отрубился.
Через листву пробивались лучи яркого солнца. Иваныч лежал на траве, голый и юный. Он зажмурил глаза, перелег на живот и уткнулся носом в растительность. Немного обождал, поднялся на ноги и начал осматриваться. Под старым высохшим деревом стояла ветхая хижина, сколоченная на скорую руку из поваленных деревьев. У хижины на пне сидела жена:
— Я есмь Лилит. Ты есмь Адам, муж мой. Созданы по образу Творца. Мы первые мира сего.
После жена обернулась змеей и скрылась в траве, оставив удивленного Иваныча наедине со своим бытием.
Иваныч скитался по лесу, срывал свежие фрукты, питался. Возлеживал с гадами местными — дикими свиньями, крупными птицами. Валялся на песке у водоема и впредь не размышлял ни о чем.
Заболело ребро у Иваныча, поросло красной язвой и стало понятно — не будет покоя. Через день и через ночь в источнике боли появилась омерзительная кисть — корявая, костлявая, торчала из ребра как сломанная кость. Иваныч мучался и плакал, звал на помощь незнамо кого. А после, через ночь — за кистью остальное полезло, и отделилось от Иваныча в муках чудовище. Лежало оно кровью покрытое и задыхалось; Иваныч попятился в сторону, рыдая от боли, душевной, физической. И созерцал он попытки чудища встать в полный рост, а после наблюдал его гибель.
Творец видел Иваныча и творение совместное с ним. И дал Творец волю уснуть. И спал Иваныч три ночи, а проснувшись увидел её.
— Я есмь Ева, из ребра твоего. Ты есмь Адам, первый мира сего. Я есмь рабыня твоя, и служить тебе дана, подчиняться.
Вкуси плода свежего мякоть, попробуй его, насладись этим вкусом. Станешь ты знать истины, правды.
Иваныч поднялся и принял угощение. Вкус плода был горек и сладок, и стало Иванычу дурно. Голова закружилась, в глазах потемнело. Пал наземь Иваныч холодным мертвецом.
На кухне гремела посуда, — домочадцы готовились к завтраку. Иваныч проснулся и скинул одеяло. Он встал с кровати и с улыбкой на лице отправился завтракать.