Жора Рыжий - это имя принадлежало нескладному и невезучему здоровяку из Якутии. Рыжий был самым настоящим дремучим якутом из дальней деревни на берегу моря, где девушек соблазняют горловым пением и этим же способом подманивают тюленей. Жора получал письма примерно каждые две недели. За первые полгода у него накопилась порядочная стопка писем, открыток и даже телеграмм. Мы и представить себе не могли, что в якутском языке столько букв. Жора был хорош во многих вещах. Например, он необычайно метко стрелял. Кроме того, Жора мог сколько угодно молчать и сколько угодно спать.
Была у него ещё одна особенность, о которой я расскажу когда-нибудь, но позже. Ведь особенность эта весьма значительная, а если сразу рассказать мораль басни, то будет не так поучительно. Если сразу объяснить соль анекдота, то будет не так смешно. Если сразу рассказать финал детектива, то будет не так интересно. Поэтому наберитесь терпения, и мы вместе подождём, пока не наступит на Земле время всему миру узнать об еще одной особенности нашего якута.
Всё. Теперь время наступило, и пора обнародовать важный факт: якут Георгий Рыжий вопреки фамилии был совершенно черноволосым. Спасибо, уважаемый читатель, за то, что были терпеливы и не дали мне испортить ни басню, ни анекдот, ни детектив.
Рыжеволосых в роду Жоры не было. А странную фамилию его предку дали советские исследователи, которые "давно, давно, давно" приезжали переписать и пересчитать якутов в деревне, а также вбить в вечную мерзлоту верстовой столб. Этот столб, знаменующий собой конец эры идолопоклонничества и приход в деревню цивилизации, а также доступность современных достижений науки и техники, до сих пор стоит в деревне, рассказал Рыжий. На этот столб местный шаман вешает цветные тряпки, чтобы зимний зверь был жирным и медлительным. Почему его пращуру исследователи дали такую фамилию Рыжий не знал. Сам он, как уже было сказано, был чернее любого черноволосого.
Даже обволакивающая беспросветной чернотой горная кавказская ночь, снизу доверху наполненная бархатной тьмой и напрочь лишенная звёзд, лун и марева городских огней; даже эта ночь была светлее, чем макушка якута по имени Георгий Рыжий.
И ростом, и характером он напоминал индейца из кинговской «Зеленой мили». Если бы Жора имел другую фамилию, то наверняка стал бы Вождем. Но когда у тебя фамилия Рыжий, то будут ли подбирать варианты для твоего прозвища сослуживцы и однополчане?
Итак, Рыжий был чёрным, молчаливым, сонным и отлично стрелял. Жора был потомственным охотником, которому на 12-летие подарили собственное ружьё. Но это не значит, что раньше у Жоры не было ружья. Просто до 12 лет на охоту он брал ружьё отцовское. Можете ли вы представить себе счастье 12-летнего пацана, у которого есть настоящая двустволка? Любой был бы счастлив. Любой, но только не Жора. Потому что Жора в свои 12 лет был уже искушён в охотничьем оружии. Жора любил свой вертикальный «Иж» так же, как владелец спортивного авто любит плетущуюся впереди фермерскую телегу. И Жора мечтал не о спорткаре. Мечтал он о снайперской винтовке.
По какой-то важной причине деревенские охотники не пользовались оптическими прицелами. И в армию Георгий шёл с надеждой заполучить "снайперку" и настреляться вдоволь. Что там говорить - он привёз с собой из Якутии и сохранил до самой присяги бутылочку с жиром какого-то морского зверя, которого в даже в те дни можно было найти только в красной книге. Стоило смазать этим жиром оружие и злые духи не смогут в нем больше находиться, в это свято верил рядовой советской армии, комсомолец и потомственный охотник Георгий Рыжий. Мы не верили в эти сказки, но только до тех пор, пока однажды Рыжий не открыл бутылочку. За несколько секунд по казарме разнесся такой дух добра, что помещение покинули не только злые духи, но и насекомые. А мы, зажав носы, ринулись распахивать окна. Ответственный за каптёрку Селижимбаев утверждает, что именно в этот момент вслед за духами и насекомыми также пропали две пары ботинок и несколько банок из ящика тушёнки.
За несколько дней до присяги Рыжий выяснил, что оружие назначает наш командир взвода – старший лейтенант. Рыжий не умел уговаривать. Он и говорил-то нечасто. Поэтому он начал жалобно смотреть на взводного. Огромный двухметровый в два обхвата якут делал брови домиком и громко сопел, очевидно, копируя по памяти жалобный вид какого-то своего знакомого по тундре вечно голодного алабая, а может белого медведя.
Лейтенант наш был молодым бравым солдафоном, свирепым мастером рукопашного боя и политически грамотным завсегдатаем ленинской комнаты. Он дословно цитировал воинский устав к месту и не к месту. На утреннем плацу он так звонко орал "Р-р-рняйсь... Смирнов-р-рно!" что даже высоченные темно-зеленые колонны пирамидальных тополей вокруг плаца старались расти еще вертикальнее. Но к ментальному общению с Георгием Рыжим, который во что бы то ни стало хотел заполучить снайперскую винтовку, в военном училище не готовили.
Жора же в своём священном желании был непоколебим как Северный Ледовитый океан. Подскакивая утром по команде "Р-ротаподъе-ем!", он рыскал глазами по суетящимся вокруг и, как только находил взводного, то мгновенно замирал, включая голодного алабая. Взводный, ясное дело, сразу замечал, что среди всеобщей беготни между кроватями и тумбочками стоит неподвижная фигура размером с трёх обнимающихся баскетболистов и сверлит его глазами. Когда взводный вышагивал вдоль строя, выискивая расстегнутую пуговицу, начищенные с вечера ботинки или ослабленный ремень, Жора ещё и наклонялся вперёд, да так, что взводному приходилось делать шаг в сторону, чтобы не задеть Рыжего. На третий день взводный решился и пошёл в атаку.
- Р-рядовой Рыжий! - рявкнул он перед строем – Два шага вперёд шаго-омарш!
Жора качнулся вперёд и шаркнул ботинком.
- Рядовой Р-рыжий!
Взводный смело встал лицом к лицу с алабаем, у которого в голове творилось нечто неизвестное. Гримасу Жоры он, разумеется, понял неправильно.
- Солдат! Повернись к своим товарищам, кру-у-угом!
Алабай повернул печальную морду к шеренге сослуживцев.
- Солдаты! - обратился к нам взводный, и зашагал вдоль шеренги - Ваш однополчанин, рядовой Рыжий, третий день демонстрирует по утрам при виде вашего родного взводного командира сильное удивление. Должен вас предупредить, солдаты, что я буду будить вас по утрам вместо мамули с пирожками ещё несколько месяцев! Пока вы не станете настоящими бойцами! Пока вы не научитесь владеть штыком и прикладом! Пока вы не научитесь защищать Родину согласно устава воинской службы! Чтобы ты ко мне привык, рядовой Рыжий, могу тебе подарить свою фотографию с военного билета! Вложишь ее в панаму вместо своей бабы с сиськами! И когда захочешь на свою бабу... в общем, когда захочешь нарушить воинский устав, перед тобой будет внимательное, сука, и заботливое лицо твоего взводного командира!
Произнося речь, взводный успел неторопливо пройтись до конца шеренги, потом вернуться к Рыжему и последние слова практически проорал ему прямо в ухо. Офицер ждал ответа, а Жора был в замешательстве. Немногословному якуту полюбился лаконичный военный лексикон, но в данной ситуации ни "так точно", ни "никак нет" не казались подходящим ответом.
- Тарщ-старш-нант, разрешите обратиться! - внезапно раздался у меня за спиной голос Кита, - Рядовой Ракитин!
- Что, Ракитин, тоже мою фотографию хочешь? - спросил лейтенант, - Или ты готов хранить у себя фотографию бабы Рыжего?
Мы прыснули: лейтенант демонстрировал чувство юмора, а значит считал нас за людей. Это был хороший знак. Чёрный Рыжий стал красным, а Кит приободрился и сообщил:
- Рыжий, то есть рядовой Рыжий, хочет быть во взводе снайпером. Только он сказать стесняется.
Лейтенант снова посмотрел на Жору.
- Продолжаем политинформацию! - объявил лейтенант, - Солдаты! Армия - не то место, где стесняются! Особенно нельзя в армии стесняться своего командира, солдаты! Ты, рядовой, - Ткнул он пальцем в плечо Жоры, - Стесняться будешь свою бабу без трусов! А командиру надо докладывать внятно и честно! Потому что от бабы зависит, будет ли тебе хорошо две минуты. А от командира зависит, будет ли тебе хорошо два года! Понял, рядовой Рыжий?
- Так точно! – довольно гавкнул Рыжий, уверенный, что на этот раз угадал с ответом.
- Отставить ржать! - скомандовал офицер, заметив, как лицо солдата расплылось в улыбке, - Фамилия?
- Рядовой Плаксин, товарищ старший лейтенант!
- Чему радуемся, Плаксин?
- Радуюсь, что Рыжему будет два года хорошо с командиром, товарищ старший лейтенант!
- Правильно, рядовой. Не совсем, конечно. Но правильно. Чего нельзя делать в армии, солдаты?
- Стесняться, товарищ старший лейтенант!
- А когда можно стесняться? – для закрепления урока задал вопрос взводный.
- Стесняться можно с бабой рядового Рыжего, товарищ старший лейтенант! – пискнул Кит и мы снова заржали.
- Оставить ржать, солдаты!
Взводный повернулся к Рыжему. Он положил руку на плечо Жоры и постарался собрать в голосе весь запас человеческой теплоты, - Будешь снайпером, рядовой. Мне похрену, кто из вас будет снайпером. Ты - так ты.
Жора просиял.
* * *
После присяги собрали воинские билеты, в которые писари должны были на специальные страничку вписать наши военные специальности и оружие. Вместе с "военниками" в штаб была передана и ведомость, где напротив каждой фамилии стоял номер личного оружия и пометка вроде "Автомат Ак-74". Ведомость, как величайшую ценность, Рыжий отнес сам.
Получив воинский билет, Жора жадно впился в страницу с оружием. Номер... Подпись... Буквы... что за буквы? Вместо вожделенных СВД – аббревиатуры от «снайперской винтовки Драгунова» - Жорины глаза видели совсем другие буквы. Совершенно, абсолютно другие. И все три буквы и каждая из них в отдельности не совпадали ни с "С", ни с "В", ни с "Д". Буквы, которые стояли в военнике, даже близко не были похожи на те, которые ожидал увидеть Жора.
Он подошёл к Киту, с которым крепко сдружился после утренней политинформации о том, чего не надо стесняться в армии. Подошёл и молча протянул военник.
- Поздравляю! – похлопал его по плечу Кит, - Ну что, дождался любовник молодой минуты верного свиданья? Читаем: эр, пэ... гэ? РПГ?
- Гэ! - горячо подтвердил Рыжий, - Гэ!
- Ну, ты не прав, братишка. Не такое уж это и «гэ». Это, между прочим, рэ-учной пэ-ротивотанковый гэ-ранатомёт. Но снайперский прицел на него, конечно, не прикрутишь. Пошли ко взводному.
О том, чтобы исправлять военник по такой пустяковой причине, в штабе и слушать не стали. Взводный вернулся злой и сказал Рыжему:
- Родина хочет, чтобы ты, рядовой Рыжий, был гранатометчиком. И поверь мне на слово, рядовой, что если Родина чего-то хочет, то лучше с ней не спорить.
Но Жора не смог смириться с выбором Родины. Как вам объяснить разницу между снайперской винтовкой и гранатомётом? Снайперская винтовка - это медицинский шприц, который наносит укол с микроскопической точностью кончика иглы. А ручной гранатомёт - это водосточная труба, которая вышвыривает из себя начиненную взрывчаткой железную банку. Снайперская винтовка - это сияющая серебром флейта, которая производит на свет чистые и высокие, почти хрустальные ноты. А ручной гранатомёт - это голенище сапога пятидесятого размера, который надевают, не снимая при этом обувь. Снайперская винтовка - это китайская гимнастка, которая, даже в сто первый раз совершив в воздухе свои немыслимые кульбиты, неизменно приземляется в изящном поклоне на самый уголок гимнастического ковра. А ручной гранатомёт - это фура с прицепом, которая везёт щебень из Северодвинска в Пинегу, одновременно прокладывая себе путь в топком болотистом редколесье. Рыжий не был фанатом водосточных труб, рыбацких сапог и фур. И замена винтовки на гранатомёт никак не вызывала у него восторга.
На стрельбах новоявленный гранатометчик терялся, потел, пыхтел и неуклюже отправлял учебную алюминиевую болванку куда угодно, только не в цель. И это было Жоре особенно обидно, так как его мишень была значительно ближе остальных.
Целью гранатомета был старый щербатый вездеход, дырявые бока которого хранили память сотен выпущенных по нему пуль, снарядов, гранат... и проклятий Рыжего. Как ни старался, Рыжий ни при каких условиях не мог попасть в свою мишень из гранатомета. Ни проклятья, ни мольбы, ни свирепый взгляд рыжего не направляли гранату в вездеход.
Куда девалась природная меткость Рыжего? Куда пропадала твердость руки, которую для Рыжего тренировали предыдущие поколения охотников? Кит предполагал, что духи предков Рыжего, великие северные охотники, не знают, что такое гранатомёт и считают, что белые люди призвали Рыжего в армию музыкантом. Чтобы играть громкую музыку на большой зеленой трубе. Посмотрели, дескать, со вздохом на своего сородича с позорным зелёным бревном на плече, переглянулись и полетели к себе на берега холодного моря Лаптевых.
Я высказывал предположение, что дух предка, который неосмотрительно сопровождал Рыжего за правым плечом при первом же выстреле из гранатомета малость оглох на оба уха, да слегка получил ожог взрывными газами. И теперь находится в своём духовном стационаре, весь перебинтованный. И к ноге его привязана гирька как в картинках из журнала «Крокодил». И лежать ему там до самого рыжьего дембеля.
Тем временем близились зачетные общевойсковые стрельбы, по итогам которых взводному, старшему лейтенанту, светили капитанские погоны. Стрельбы эти совпали с какими-то знаменитыми учениями, что-то вроде "Кавказ 90". В другой ситуации можно было бы втихаря вручить меткому якуту снайперскую винтовку, получить максимум баллов и погоны. Но наша первая строевая показательная рота была первой на всех проверках и подлог могли слишком легко раскрыть.
Поэтому теперь пришла очередь взводного делать брови домиком и жалобно смотреть на Жору. Алабай из взводного получался не очень. Скорее – виноватый спаниель. Но до сердца Рыжего он достучался и дни напролёт они вместе пропадали на полигоне. Под гадким моросящим дождиком и под палящим солнцем, то закрываясь от колкого песчаного ветра, то обливаясь потом на жаре, взводный в тысячный раз показывал, как работает прицел и на сколько делений надо поднимать планку, если цель в двухстах пятидесяти метрах при сильном встречном ветре. Рыжий кивал, целился... и мазал.
Наступил день стрельб. В общей программе с автоматом якут играючи положил все близкие и далекие мишени, все стоячие, сидячие и движущиеся в далеких кустах зеленые жестяные листы. А из гранатомета он выпустил все три болванки на полтора метра выше вездехода. Понурый, с низко опущенной головой и поджатым хвостом Рыжий плёлся с рубежа. Взводный сплюнул, крепким словцом простился с капитанскими погонами, записал минусы в ведомость и, отвернувшись, зашагал к штабным палаткам.
А Рыжий вдруг прибавил ходу. Преодолев полтора десятка метров до нашей шеренги, он схватил свой автомат, мгновенно развернулся и припустил обратно - прямо на полигон. "Рыжий, стой!" заорали мы. Командир, услышав крики, повернулся. А увидев, что происходит, рванул за Рыжим.
Жора на бегу вытащил штык-нож, примкнул его к автомату и с оружием наперевес что было духу нёсся по песчаным барханам полигона к ненавистному вездеходу. - Отставить атаку! - кричал взводный, значительно проигрывая во времени северному охотнику - Рядовой Рыжий, кругом! Рядовой Рыжий! Стой, назад! Это же полигон, стой!..
Пока лейтенант, увязая в песке, кричал команды, Жора длинными очередями в упор выпустил в броню изворотливой зверюги оба рожка патронов. А потом сошёлся с вездеходом в рукопашной. Он изрядно исцарапал его штыком, погнул металлическую защиту над окнами, одновременно в голос проклиная каждый болт. Когда силы якута иссякли он в изнеможении упал на броню, продолжая мутузить вездеход кулаками.
К нам бежали дежурные по полигону с красными повязками на рукавах.
* * *
Прямо со стрельбища Жору забрали под конвоем на гауптвахту в центральный полк. Вечером командир роты зачитал приказ, в котором рядовой Рыжий в связи с нарушением, неподчинением, самовольством… на сутки в гарнизонной гауптвахте. Взводному сделали какой-то очень серьезный выговор и как-то очень надолго лишили надежды на скорое продвижение по службе.
Жора появился ровно через сутки. Он пришел в казарму днем, спросил дневального, нет ли командира, и когда узнал, что все на занятиях вне казармы, то лег спать. Вечером его не будили и Жора спал до утра. В 6 утра он вместе со всеми как ни в чем не бывало подскочил по команде «Ротаподъе-ем!» и вообще больше никогда не вспоминал про «губу». Сколько мы не подбивали его рассказать о своих приключениях, Жора только молчал. Молчать и спать – это был его конек.
Зато мы от караула узнали, что прапорщик, «начальник губы», стал зачем-то при знакомстве тыкать деревянной шваброй в Рыжего. А когда Рыжий забрал у него швабру и сломал, то прапорщик зачем-то полез с голыми руками на нашего алабая. Видимо, привыкнув к своему непоколебимому авторитету бога гауптвахты. Богом же Рыжего был только верстовой столб с цветными шаманскими тряпками. И иного насилия над живым существом, чем с целью приготовить еду, Рыжий не принимал. Возможно поэтому он решил, что прапорщик хочет его убить и съесть. А так как Жора не хотел быть ни убит, ни съеден, то выбил прапорщику челюсть. Воющий прапорщик убежал в санчасть, а когда вернулся, то расписался в караулке за овчарку, взял пса позлее и пошел травить Рыжего. Это наверняка закончилось бы совсем плохо, если бы у прапорщика были мозги и схватка проходила на открытом воздухе. Когда в тесной камере собака послушно кинулась на Жору, то только случайно прокусила ему ухо. А потомственный охотник схватил пса за уши, прижал к земле и впился белыми, крепкими зубами в горло служебной овчарки.
На крик прапорщика прибежали караульные и отобрали у Рыжего собаку. Они уносили ее на руках, так как пес находился в сильнейшем шоке. В шоке был и прапорщик, который забыл с кем имеет дело и… второй раз за день побежал в санчасть с вывернутой челюстью.
Далее события развивались примерно так. Генералитет учений «Кавказ 90» с командиром полка вылезает из черных «Волг» на плацу перед штабом центрального полка. Их строевым шагом встречает и приветствует начштаба, подтянутый и отполированный как шахматный король. А со стороны полковой «губы» на этот же плац вприпрыжку с воем выбегает прапорщик в подтяжках, с перекошенным лицом, мало чего соображая. Он едва не сбивает с ног комиссию с широченными лампасами и звездами, врезается в комполка, в начальника штаба, не прерываясь переходит с воя на визг, отдает честь и мелкой рысью убегает в сторону санчасти. Начштаба бледнеет, а генерал из комиссии говорит:
- Ты бы, полковник, показывал своим прапорам генералов хотя бы на картинках. Смотри, как удивился, аж рот открыл…
Комполка немедленно требует доклада и приходит в ужас. По его приказу Жору отправляют в санчасть зашивать ухо. Потом рядовой Рыжий является в штаб, где бесхитростно и немногословно в присутствии прапора рассказывает, как поломал тому деревянную палку, потом поломал челюсть, потом поломал собаку, а потом – снова челюсть. В течение получаса прапора приказом переводят из начальников гауптвахты центрального полка куда-то на горную заставу. А Жора, уже самостоятельно и без конвоя, идет из штаба обратно на губу, где находит камеру открытой и... ложится спать.
* * *
Наш взводный все-таки получил свои звездочки. Спустя три месяца изнурительных тренировок строевой подготовки мы выступили на полковом смотре и получили первое место. Взводному дали долгожданного капитана, а двоих отличников из наших даже отправили в отпуск. Рядовой Рыжий в день строевого смотра был оставлен в казарме дневальным. Задача дневального - весь день молчать. А мешковатому медведю строевая подготовка - как кость в горле. Да и кроме строевой подготовки были вещи, в которых Рыжий был хорош. Не считая, конечно, стрельбу из гранатомета.