… Немного пройтись по Неглинной…
Насколько-же довольно странная эта составляющая, которую мы привыкли называть временем. Оно то пробегает довольно быстро, то тащится и ползёт, надоедая засыпавшими окрестности снегопадами и буханьем и стуком всяких дверей, иногда даже нужных, но по странной причуде и иронии феерии, которую мы (по привычке, наверное) относим как к зависящей и подчинённой одной из главных вершительниц всех, всяких и всяческих, а если немного разобраться, - то и вообще всех сует и остальных суетностей её сиятельству, да пожалуй и почти что Неизбежности Судьбе и её надёжной верной спутнице, заманчивой и ветреной Фортуне, вершительниц почти-что всех сует и суеты сует на той большой и всем знакомой для нас сцене действий, где как и сказал когда-то Вильям, да, - «где все мы лишь актёры», и иногда ещё и её старой и довольно давней подруге по Олимпу, весьма рачительно взвешивающей на своих весах все «за и против» из всего «что нам дано и не дано» из всевозможных разногласий и нелепиц, такой-же и божественной и зачастую совершенно неподвластной нам Фемиде…
Да, а они порой бывают такими непрошенными и ненужными, да и порой нежданными дарами и подарками, что даже не дай те Боже (или может быть недавно нами помянутая Фемида, - непонятно даже кто иногда бывает ближе в таких случаях), да и иногда пожалуй не дай те Боже даже близко какое-то присутствие чего-нибудь того из всяческого блага, коим весьма изобиловала в своё время их очень старинная и близкая подруга по Олимпу, отнюдь не безизвестная Пандора, и даже содержала целый ящик со всякими сюрпризами, настолько большой и благородный, что иногда порою остаётся только лишь одна надежда на то что не повстречаешь на своём пути пожалуй ничего из этого благородного набора всяких ненужностей и неприятностей… Иначе-же, иначе-же придётся уповать порою пожалуй только лишь на Самого Всевышнего (и иногда кстати весьма не напрасно), - иначе никто как сам Он, или кто-нибудь из его свиты помочь здесь пожалуй просто-напросто бессилен, и остаётся порою только лишь надежда, да Надежда, Её Светлость Надежда, Её Всесилие Надежда, Её Величество Надежда, да, только лишь Надежда на то, что пожалуй всё может быть и как-то обойдётся… Да, та самая Надежда, которую Пандора кстати так заботливо сама когда-то и вручила людям…
Но – ладно, вернёмся-ка мы лучше уже к нашему времени, с которого мы и начали сей наш небольшой рассказ. Дело происходило совсем недавно, и едва ли прошло больше года с тех пор, как я решил его осветить.
В недалёких окрестностях одного не очень большого, но вполне приличного городка, находящегося совсем недалеко от главного города державы (то есть, конечно-же столицы), в одинокой хижине, находящейся где-то в полутора километрах от районного посёлка однажды поселился один очень странный молодой человек. Жил он совсем один во всём доме, иногда время от времени его навещала стайка приятелей, и тогда до утра в его окнах не гасился свет и раздавалась довольно громкая и весёлая музыка. Такие посетители бывали у него примерно раз в месяц, плюс-минус неделю, и обычно задерживались на несколько дней. Потом они уезжали, и местная жизнь скрипя и поскрипывая снова влезала обратно на свои обычные оглобли и снова пыталась тащиться дальше. Наш Олег (так кстати зовут нашего главного героя) обычно по нескольку раз в неделю приходил по вечерам в здание школы, куда потихоньку подбирался народ, и когда все были в сборе он начинал свои лекции по курсу истории и философии, которые вёл как давно, так и успешно, что однако и давало ему ещё и какие-то, и порою даже и не лишние средства к существованию.
Так вот, работал он, работал и однажды очевидно просто надоели ему и все эти лекции, и кое-что прочие… Да, и он просто решил как-то всё-таки немного отдохнуть и съездить к своим старым друзьям и на пару недель стряхнуть с себя эту сельскую жизнь и просто и беззаботно погулять и побродить по довольно любимой столице.
Подходила уже середина второй недели этого его каникулярного отдыха. Он не спеша проходил по не очень многолюдным улицам и прилегающим к ним криво-изогнутым, ветвистым и весьма и весьма разнообразным и интересным Московским переулкам. И вот когда он прогуливался по одному из этих переулков, его уже достаточно нажарившемуся на солнце взору открылось одно и очень даже приличное кафе, почти что ресторан с очень аккуратными столиками, расставленными перед самым тротуаром под заботливым тенистым навесом, весьма заботливо дававшим просто превосходное спасение от давно уже стоявшей повсюду жары. Он зашёл туда, аккуратно сел за крайний столик слегка отодвинув соседнее кресло, мешавшее ему поудобней расположить под столом ноги и заказал очень быстро склонившемуся над ним официанту двойной кофе и большой стакан с чем-нибудь прохладным и освежающим (на выбор самого официанта). Когда заказ был подан на стол, Олег сразу-же рассчитался и несмотря на все весьма бледные уверения что процедуру расчёта здесь обычно производят перед выходом из заведения добавил от себя ещё немного и «на чай и на кофе» этому несколько смутившемуся весьма молодому человеку.
Олег немного поудобней и поглубже уселся в своём кресле, закурил вкусную сигарету и сделал два маленьких глотка прекрасно сваренного арабского кофе. Когда он поставил чашку на столик и вытаскивая изо рта сигарету попытался сообразить, где-же пепельница, которую он только что поставил с краю стола рядом с чашкой, то он внезапно для себя сделал ещё одно открытие: за его столиком, ещё пол минуты назад бывшем совершенно пустым, сидел неизвестно откуда взявшийся, без стука-без кашля усевшийся прямо напротив него сосед. Одет он был с иголочки, как будто только что от лучшего модельера Версачи, на пальцах рук у него было по два-три увесистых, украшенных брильянтами и другими неизвестными Олегу камнями золотых, и по видимому платиновых кольца, брошка, придерживающая галстук около воротника имела посередине огромный брильянт размером со старую пятикопеечную монету, а по бокам была осыпана другими чуть поменьше и в нагрудном кармане его блестящего и отливавшего серебром пиджака была вдета прекрасная пурпурная роза. На вид ему было лет сорок пять – сорок семь, держался он совсем непринуждённо и аккуратно кончиками пальцев разминал прекрасную дорогую гавайскую сигару, держа её как раз над той самой пепельницей, которую Олег так тщетно пытался отыскать на прежнем месте.
- Да, а вы видимо по всему совсем и не ждали моего визита. Да, сколько живу, столько и удивляюсь простотой и незадачливостью человеческой природы. Но – ничего, вы не стесняйтесь, мы просто мирно попьём вместе кофе.
Тут на всех парах, чуть не сбив два столика, попавшихся у него на пути к ним подбежал официант, балансируя перед собой огромным подносом, полностью уставленным всякими явствами.
- Да, вот всё, как вы и просили, всё лучшее – прямо из холодильника, вот вино, если не наврал француз-поставщик, Токийское 1930 года разлива, вот здесь – черепашье рагу, вот здесь… - Попытался продолжать незадачливый официант, но странный гость небрежно кивнул рукой и протянул ему несколько сложенных бумажек: - «Можете не считать, тут хватит на всё это и ещё и на подарок для вашей жены, который вы тщетно пытаетесь купить уже две недели. Да, кстати, она у вас настоящая красавица».
Тем временем он уже кончил возиться с корешком своей сигары, вытащил крупную отливающую золотом и драгоценными камнями зажигалку и закурил свою дорогую сигару, пуская дым кольцами по направлению к выходу.
- Ну, надеюсь, можно будет обойтись без представлений? – спросил сверкающий лацканами незнакомец.
- Э… меня зовут… - Попытался вымолвить наш несчастный герой, но его прервал немного раскатистый смех незнакомца.
- Да, вас зовут Олег, вы родились в Ленинграде в конце августа месяца, потом вы с золотой медалью окончили Московский университет, исторически-философский факультет если я не ошибаюсь, вели роман со своей однокурсницей, с которой вы разошлись и она вышла за другого, более блестящего кандидата, потом вы уехали из Москвы и живёте сейчас в уединённой избушке, в полутора километрах от сельского райцентра. Так что если вы мне сейчас хотите чего-нибудь рассказать, то это будет напрасной и совершенно мартышкиной затеей. Всё, что мне может быть надо знать, я узнаю просто так и очень быстро, так что мне иногда даже приходиться даже просить, если даже не умолять некоторых моих собеседников даже и не пытаться, и не помышлять скрыть от меня хоть чего-нибудь. Да, хоть какие-нибудь факты из своих или чужих биографий.
Окончив этот монолог он очень гордо и несколько неожиданно для своего собеседника очень выразительно и ясно сверкнул своим левым глазом и сделал два глотка кофе.
- А что-же касается вашего собеседника, любезный наш историк, то я очень надеюсь на то, что мне тоже не придётся для вас представляться.
- Э…ээээ… - попытался вымолвить из себя наш Олег, на что его гость только просто рассмеялся:
- Ну, конечно-же, конечно, рога, хвосты, копыта и запах серы – это детские сказки и сильные предубеждения минувших столетий. Это почти всегда очень глупые предубеждения, чтобы напугать толпу, на самом деле мы в таком виде если даже и являлись, то это было только в виде исключения. Разве что инквизиторов попугать когда-то, или чего-нибудь ещё в том же роде. Ну, ладно, мы чего-то тут немного увлеклись, да, и сейчас пожалуй можно и вернуться к этой нашей встрече.
Да, а всё дело в том, что сегодняшний день, - он на самом деле ведь немного необычный. Да, в этот день, два раза в столетие мы обычно делаем небольшие подарки для представителей человеческой расы, и даём вам шанс загадать несколько самых ваших заветных желаний, и они, какими-бы несбыточными они не оказывались, были-бы все тотчас-же удовлетворены и выполнены. Естественно, у вас могут возникнуть какие-нибудь подозрения: что может быть и какой-то договор, и какие-то обязательства, да, даже чуть-ли не подпись собственной кровью. Да, но я спешу вас тут-же успокоить, и говорю вам: всё это совершенно бескорыстно, да, это просто подарок. Итак, дорогой мой Олег, у вас есть время до шести часов вечера, чтобы как следует подобрать и взвесить восемь любых просьб, и уверяю вас, какими-бы несбыточными они бы не были, они все будут тотчас-же удовлетворены. Итак, мой друг… Да, постойте, эй, да где это вы там витаете?
Но увы, наш Олег последние слова его речи практически уже почти не слышал, и его собеседник говорил уже как-бы в пустое место…
Да, а дело было в том, что то, что он увидел за окном, практически парализовало его, случайно лишив и дара речи, и перехватив весь его дух и весь он уже где-то полминуты не отрываясь смотрел на то, как всё ближе и ближе…
А всё дело было в том, что по безлюдной улице, приближаясь к их столикам и тоже и будто бы довольно сильно смущаясь шло приближаясь к ним одно и очень прекрасное создание, всё пыталось как-то по человечески и просто улыбнуться двум сидящим под этим тентом собеседникам. Она сначала просто шла в их сторону, и поскольку навстречу им попались лишь они и она ещё их издали разглядела, заметила Олега и что-то очень сильно её сначала просто привлекло, а потом… А потом в ней что-то как бы и даже и перевернулось, и вот она, не в силах почему-то оторвать от Олега свой взгляд уже подходила к их столикам, всё также смотря на Олега и всё так-же пытаясь хоть как-то улыбнуться. Да и Олег, совсем как будто позабыв и про своего молча это всё наблюдавшего собеседника и про их разговор, и про многое и многое другое тоже сидел и смотрел как к ним приближается, всё ближе и ближе это очень милое и весьма-весьма прелестное создание…
Олегов собеседник оценил ситуацию, немного подумал затягиваясь своей крепкой сигарой и в конечном итоге пробормотав: - «Да, а ведь подумать только, восемь пожеланий… Да, но тут возможно что он и прав»… - И положив сигару на пепельницу и скрестив на груди руки состроил на лице скептическую мину и просто исчез, оставив полный стол совершенно нетронутых лакомых блюд которым позавидовал-бы любой «Метрополь» и дымящуюся сигару, наполовину поместившуюся в стоявшую на столе широкую стеклянную пепельницу.
А наши двое так и смотрели друг на друга, она – идя навстречу, а чуть позже приподнявшийся Олег – также по направлению к ней. Да, если сначала только она медленно подходила к террасе кофейни, то минуты через полторы и Олег точно также поднявшись и уронив два кресла у теснящихся столиков таким-же шагом направился ей навстречу, наверное больше всего на свете боясь отвести от шедшей ему навстречу своего взгляда.
…Интересная-же картина представилась нашему неудачливому счастливчику. Вся улица как-бы плавала в ароматах духов незнакомки, в её лёгкой свободной походке, в её причёске, еле шевелимой осень тихим ветром. Казалось, что и вся улица, да ещё и пол Москвы пронизаны присутствием незнакомки, дышат её обликом, и получили приказ «ничего не говорить и молчать».
Но первой нарушила молчание всё-таки она. Когда они подошли почти вплотную друг к другу, она сначала нерешительно и даже несколько нервно вздохнула, немного нервно потеребила свою маленькую сумочку, всё время как-бы боясь отвести глаза и посмотреть в сторону от Олега, и довольно ещё непослушными губами произнесла:
- Извините, а вы не можете мне подсказать, но как мне сказали, здесь как-то можно пройти к одной ближайшей и недалёкой отсюда церкви, и извините, вы случайно не подскажите мне как? Понимаете, у меня сегодня одно очень радостное событие, и я хотела-бы поставить свечку по этому случаю… Извините, но кроме вас на улице никого не было, и я решила подойти и спросить у вас… Что? И вы тоже хотели туда заглянуть? Да, и вы меня проводите? О, большое вам спасибо. Просто большое вам спасибо. Только большая просьба, извините меня, извините за то, что я вас потревожила, просто понимаете, понимаете, я…
Итак, с той поры прошло уже около года. И почти ровно год, почти что с самого момента той неожиданной встречи они практически не расстаются друг с другом даже на несколько часов, да, и у них уже ребёнок, сын, ему вскоре будет два месяца… Ну а поженились они спустя три недели после той встречи на улице, рядом с кафе, во время которой присутствовал также и ещё один незнакомец, которого правда они уже больше с той поры никогда не встречали…
Да, вот такая, возможно и немного сентиментальная и небольшая Московская сказка...
Июль.2010.