Снег седины

Алексей Решетняк
  Шло профсоюзное собрание на станции Санкт – Петербург- сортировочный – Московский. Отчет председателя Совета  ветеранов, Анны Ивановны Морозовой. Вышла невысокая женщина. Доклад был короткий. Анна Ивановна после вступительной части перешла к цифрам . По ее данным, по списку числится 238 ветеранов. Совет ветеранов при оказании помощи  особое внимание обращает на ветеранов, прикованных к постели, а таких 38 человек. Из  них трое не имеют родственников. К каждому нужно приехать и помочь не только материально, но и морально. С каждым нужно поговорить и вселить надежду. Каждый четверг в помещении совета ветеранов не умолкает телефон.  Ветераны звонят с различными просьбами, предложеньями. Мы  внимательно их слушаем. Подводим итоги и обсуждаем новые планы.
После собрания я подошел к Анне Ивановне и попросил поделиться своим жизненным опытом с читателями газеты ; «ОКТЯБ РЬСКАЯ  МАГИСТРАЛЬ». И вот что я услышал.
- Мы с родителями жили на станции Дивенская. Сестра Вера (Вера Ивановна Гурьянова) работала на станции дежурной. Я любила к ней бегать, смотреть как она в красной шапке , с жезлом встречает и отправляет поезда.
Началась война. Наша семья, вместе с жителями станции ушли на болота.  Подальше от боев. Как сейчас помню рассвет среди серых, заросших травой кустарников.  В прогалинах бело и слепо светилось болото.  Озябшие вороны ночевали с нами в кустарнике. Проснувшись с голодным карканьем, они перелетали с ветки на ветку. Вокруг было пустынно и тихо. На востоке с началом дня сначала тихо, потом все сильнее вздрагивал воздух от резких звуков, как будто кто – то сильно хлопал дверью. Со стороны Гатчины в Дивенскую вошли немцы. Они нашли нас и выгнали с болота на станцию, обыскали. Составили списки. Отпустили по домам. В августе 1943 года нас погрузили в вагоны и отправили состав на запад. Начались наши скитания. Сначала Рождественно, потом Гатчина. В Гатчина нас расформировали. Меня увезли в Эстонию. В Таллинне я была направлена в лагерь Пылкюлла Харьюсского уезда. Всего лагерей в Эстонии было 31. Я была в четырех. В Пылкюлла я работала на эстонцев.  Жила в сарае для индюков, которых я и пасла. В лагерях не щадили ни детей, ни взрослых. Кормили очень плохо, люди от непосильного труда умирали. Трупы сжигали на кострах. Весь этот ужас я видела своими глазами.
Освободили нас в ночь с 22 на 23 сентября 1944 года. Нас в лагере осталось около 50 человек. Таллинн взяли без боя. Радостное возвращение домой. Лечение. Потом школа. Поступила железнодорожный техникум № 2. После его окончания, направили на работу на станцию Сортировочная – Московская  г. Ленинграда .Отработала 28 лет,  Январь Мы вышли на улицу, Шел снег, он запорошил ее шапочку, волосы. Он как седина нестареющих, мужественных людей. Как вечное напоминание об ушедших близких для каждого товарищей. 
Рядом с нами шла Тамара Алексеевна Макарова. Когда мы остановились, чтобы попрощаться с Анной Ивановной. Тамара Алексеевна посмотрев на проходящий по мосту с третьего парка в пятый поезд, спокойно сказала. Я много лет отработала в пятом. Мы договорились встретится в пятом парке на телетайпе.  Надолго запомнится мне разговор с Тамарой Алексеевной Макаровой в пятом парке ст. СПб. Сортировочная Московская. Где мы встретились, чтобы поговорить об изменениях, которые произошли  на станции. Куда она пришла работать по распределению после окончания в 1953 г. ЛТЖД им. Держинского. И проработала до 1988 года. Она посмотрела на меня с недоумением:
-Мы на совете ветеранов часто думаем, что за странный язык у нынешнего поколения? Все, какое то безличной формы: принято, отправлено поездов. Обработано столько -то вагонов… Мы предпочитали личную форму глагола: « смена Ф.И.О. отправила 70 поездов». Чтобы всегда было ясно, кто и что сделал. Работа всегда отличалась уважением к личности. 
Помню, помню. Подумал я: « Честь и слава всем трудам! Слава каждой капли пота!»
Помню, с какой гордостью, мне практикантки рассказывали старые работницы станции:
Евсеенко Мария Николаевна, Поддубная Клавдия Дмитриевна, как они работали во время войны на железной дороге. В январе 1943г. после прорыва блокады много сил было положено к восстановлению железной дороги. В коридоре около десяти километров. Железнодорожные батальоны буквально по пятам наступающих войск, строили дорогу. Она начиналась между пунктами Назия и Хандрово, шла к Рабочим поселкам № 4,1,2,3, поворачивала к Шлиссенбургу, пересекала Неву по временному мосту.  Не было песка, выход нашелся, его заменили снегом. Зимой снег оказался хорошим строительным материалом. Только 18 дней понадобилось, фронтовикам- железнодорожникам, чтобы построить эту «Дорогу победы». В начале февраля установилось регулярное сообщение с Ленинградом.  В конце ноября 1942 года  началось сооружение железнодорожной линии на льду озера. От станции Ладожское Озеро, на восточном берегу к станции Кобона.  Мария Николаевна вспоминала. Они жили в землянках. Вокруг синяя от снега равнина похожая на таинственное дно океана. Только слабый дымок, который как будто шел с земли, обозначил их место работы.  Они работали живыми светофорами, пропускали поезда. На дрезине начальник дороги Асланбеков  приехал к ним на пост и вручил медали «ЗА ОБОРОНУ ЛЕНИНГРАДА». Тамара Алексеевна задумалась и добавила: только мертвые не знают, что их живые вспоминают. Особенно я запомнила рассказ Клавдии Дмитриевны.  С первых дней работы линии немцы сделали ее  своей «мишенью» номер один.  Один случай Тамара Алексеевна  мне рассказала , по воспоминаниям  Клавдии Дмитриевны. Состав шел по линии.  Он был загружен взрывчаткой. При обстреле в него попал вражеский снаряд. Сильный взрыв потряс всю окрестность. Клавдия была на соседнем участке.  На месте где шел поезд, образовалась воронка, длиной около 350 метров, шириной 35 метров. С наступлением весны стало еще тяжелее. Вода наступала на путь со всех сторон. Под тяжестью состава линия давала сплошную просадку пути. Паровозы с вагонами часто само расцеплялись. Я сама видела, вспоминала Клавдия, как поездные бригады по крышам вагонов перебегали к местам  обрывов и стоя в ледяной воде , снова соединяли вагоны. Путейские бригады, на затопленных участках шли по воде и на ощупь меняли болты,  ставили подкладки, проверяли зазоры. Работа велась под огнем врага. Много рабочих погибло. Награда для нас всех была работа стальной трассы. Назло врагу. Приближая освобождение Ленинграда от фашистской блокады.      
 Я тогда училась в 344 школе, она была в саду Бабушкина, в клубе. Помню новогоднюю елку в 331 школе, нас накормили обедом и дали подарки. Помню постоянные обстрелы и бомбежки, от которых мы прятались в окопах. Весной, где только можно сажали огороды. Помню  9мая. Днем. Мама дорогая. Колокольчики! Объявили! Победа! Война окончена. Сейчас трудно объяснить это чувство. Я была еще ребенком, но разве скажешь, что- либо нужное, я не воевала, но я была рядом.    Тамара Алексеевна посмотрела на телетайп. В нем стоят два компьютера. А раньше ходили и  списывали вагоны. Конечно, все меняется. Жизнь на свеем пути, ломает устойчивые формы обращения друг к другу: слово товарищ и на «ты», доверие возможно между равными. В жизни, а большее время мы проводим на работе, успех возможен только между равными, которые верят друг другу. Работает система. Пункты диагностики, следят за состоянием вагонов. На пульте у дежурного следят за движением поездов. Вы правы, мы придем к тому, что человеческий фактор, как ошибка, исчезнет. Человек будет принимать нестандартные решения. А все остальное будет решать система. А не человек светофор, как в войну. Все перейдет в человека – личность. Я смотрю на собеседника и вижу, что у него при разговоре заблестели глаза. Значит, он еще молод душой и не спрашивай,  сколько ему лет. Вот такой получился рассказ.
 Но и в будущем  я думаю, люди   будут встречаться и вспоминать, потому – что всегда человеку, нужен человек. Как сегодня и сейчас.