Павлик умудрился в четвёртом классе прочитать «Критику Чистого Разума» Канта. Уж бог его знает что он там понял и главное как. Потому что Павлик понимал книги на свой манер. Он и «Чжуанцзы» читал. В книгах его интересовали собственные видения, возникавшие даже не из текста, а параллельно с ним по совершенно неведомым ассоциациям. Читая даосские книги притч, он видел экзотически одетых полуголодных людей, бродивших по пыльным дорогам и пытавшихся понять зачем они очутились в этом неприветливом мире. То же самое пытался понять и Павлик. Очень рано он начал задумываться над вопросами, которые и немногих взрослых интересуют. По этой же причине он и Канта прочёл. Он знал, что тот числится одним из самых умных людей в истории. Павлик внимательно следил какие картины появляются в сознании под влиянием книги. Но во внутреннем пространстве возникали только упитанные и ничуть не страдавшие от тягостей существования профессора в мантиях, очень остроумно рассуждавшие друг с другом о совершенно отвлечённых предметах. В этом смысле отощавшие китайские правдоискатели нравились Павлику больше. Опять же неизвестно по какой причине не полюбились ему индийские философско-эпические повествования. Почему-то вместо богов, героев и мудрецов в сознании возникали картины нищеты, грязи и множество ядовитых змей. Возможно, как отголоски рассказов родителей его школьного товарища, проработавших в Индии два года.
Павлик на вид производил впечатление далеко не героическое. Худой, с невыразительным лицом и оттопыренными ушами, которые к тому же имели обыкновение краснеть в стрессовых ситуациях, он не казался вундеркиндом. Только внимательный сосредоточенный взгляд светло-карих глаз, не улыбавшихся даже когда Павлик смеялся, заставлял заподозрить не вполне ординарную личность. Ростом Павлик несколько отставал от сверстников. В школе он удостоился довольно экзотической клички «Апостол». Имелся в виду апостол Павел.
А потом, то есть после зимних каникул, в классе появилась новая девочка, которая переехала с матерью из другого города. Девочка не красавица, но и дурнушкой тоже не назовёшь. Рыжеватые слегка вьющиеся волосы, нежная с намёками на веснушки кожа и зелёные выразительные глаза на в общем-то миловидном лице. С Павликом девочка одного роста. Главное, однако, заключалось в другом. А в чём именно - Павлик долго не мог понять. Рядом с ней Павлик оживал. Только с её появлением до него дошло - насколько ему не хватало чувства жизни. Интересно, что то же самое почувствовали и остальные. Только они, как правило, не придавали этому значения, а просто лезли к новенькой с разговорами и зачастую довольно неуместными шутками. Новенькая пугалась громких неожиданных звуков, вот мальчишки и почитали за долг пугать её как можно чаще. Павлика это очень огорчало и злило, но поделать он ничего не мог. Никто бы даже не понял его вмешательства и попыток защитить её. А защитить хотелось. Это ощущение хрупкости и ненадёжности не оставляло его с самого начала. Хрупкости чего и почему – он не понимал.
С девчонками Павлик раньше не дружил, да и вообще близких друзей у него не было. Новая девочка, звали её Ася, всегда находилась в окружении подруг. Точнее не подруг, а тех, кто хотел сделаться её подругами. Почему-то она пользовалась у девчонок популярностью, хотя ничего такого особенного им не предлагала и предложить не могла. Это явление ещё долго казалось Павлику загадочным. Павлик подбирался к Асе бочком, словно краб, и частенько подвергался насмешкам, так как его внимание к новенькой не осталось незамеченным. Спасла положение сама Ася, которая очень решительно взяла сторону Павлика и, завидев его, первая к нему подходила.
Потихоньку Павлик начинал от Аси приходить в замешательство. Она оказалась кладезем непонятных Павлику явлений. Чтобы разобраться во всём, да и не во всём, а составить хотя бы приблизительное представление о ней, Павлику потребовались годы, годы уже без Аси, которая продержалась в Павликовой школе всего полгода и исчезла вместе со своей родительницей так же неожиданно, как и появилась. Исчезла бесследно, не оставив Павлику никакой зацепки где себя искать. Вначале они договаривались, что она сообщит ему где остановилась её непоседливая мать, но потом они переезжали ещё несколько раз, и следы Аси затерялись.
Однажды Ася рассказала, что с раннего детства плохо и поверхностно спит и часто попадает в другие миры. Снами это назвать трудно. Иногда она понимает, что надо возвращаться, иначе она там и останется. Она объяснила, что по её ощущениям в некоторых мирах может навсегда остаться сознание, а здесь тело будет существовать в безмозглом виде как овощ, а в отдельные миры можно перейти вместе с телом, то есть целиком. Но ни то ни другое делать не следует, а наоборот нужно остерегаться. Миры впрочем попадались и такие, что нравились ей больше здешнего. - Особенно есть один, - сказала она и вздохнула. – Там люди намного добрее и не такие психованные, как здесь. – Но она туда всё равно не может уйти из-за мамы. А ещё случилась странная история, но в другом роде, с географичкой. Географичка, женщина уже немолодая, жила со старухой матерью и ухаживала за отцом, впавшим в старческое слабоумие. Отец с матерью давно развёлся и жил один. На уроках географичка выглядела всё более странно. Она словно не могла сосредоточиться на происходящем, путала имена учеников и забывала что уже говорила, а что нет. Ученики естественно пользовались ситуацией, вели себя безобразно и смеялись над сдуревшей училкой. Ася не смеялась. Однажды, когда это был последний урок, она подошла к географичке и о чём-то попросила. Географичка удивлённо на неё воззрилась, но кивнула. Они вместе ушли, как выяснилось, домой к учительнице. Потом Ася ещё несколько раз на виду у всех провожала её домой. Довольно скоро географичка воспряла духом, но при этом на уроках поглядывала на Асю несколько обалдело и, словно не веря своим глазам. Павлик так и не добился что же произошло.
Были и ещё довольно странные происшествия, связанные с загадочной Асей. Всего и не вспомнишь. После Асиного отъезда Павлик ещё долго вспоминал её со смешанным чувством сожаления и облегчения. Иногда она ему снилась, но наутро он почти ничего не помнил. Однажды приснился очень отчётливый сон, который не забылся. Они с Асей сидели у Павлика дома и разговаривали. В руках у Аси вдруг оказалась книга, которую она ему показала. Павлик открыл её и начал листать. В книге было много картинок, на которых он нашёл себя. Картинки двигались, как живые, и Павлик отрешённо наблюдал, как он сам внутри этих картинок ходит и говорит. Он заходил в дома и спрашивал про Асю. Вроде бы он её хотел найти, но не находил. Ему каждый раз давали новые инструкции и он снова шёл по улицам разных городов, знакомился с людьми, вёл с ними беседы на разные темы, но Аси среди них не было. Наутро он проснулся с чувством горечи и утраты. После этой ночи Ася снилась очень редко и он начал постепенно её забывать. Жизнь требовала решения новых задач и детство с его впечатлениями отодвигалось всё дальше. Книги по философии Павлик забросил. Можно сказать, что каким-то таинственным образом Ася пересилила Канта и Чжуанцзы.