Миша выжил. Как и предполагали врачи, сильный организм справился с последствиями тяжелого ранения. На пятые сутки пребывания в больнице его перевели из реанимации в палату.
Для Лизы время тянулось так медленно, что временами ей казалось, что оно совсем остановилось. Она с трудом заставляла себя немножко поесть и глотала снотворное, чтобы несколько часов поспать. Утром она ехала в больницу, расспрашивала врачей о состоянии мужа, потом шла в храм молиться за его здоровье, после чего возвращалась в больницу и сидела в холле до вечера, а потом, когда за ней приезжали Костик или Вадим, возвращалась домой и ждала следующего дня - в первые два дня со страхом, а, когда состояние Миши начало улучшаться - с надеждой.
Утром в пятницу, девятнадцатого ноября, Лиза приехала в Склиф и услышала, что ее мужа перевели в палату.
- Мне можно его увидеть? - спросила она врача.
- Пожалуйста. Только он спит.
- Сам? Или сон медикаментозный?
- Медикаментозный.
- Чтобы Миша не чувствовал боли?
- Нет. Ваш муж оказался беспокойным пациентом. Пока он бодрствовал, все время спрашивал, где Вы, что с Вами, все ли у Вас в порядке, и просил позвать Вас. Никак не хотел понять, что в реанимацию родственников не пускают. До того дошло, что условия стал ставить.
- Либо Вы меня приведете, либо он лечиться откажется?
- Да. На всякий случай пришлось усыпить.
- Леонид Николаевич сказал, что Михаила Андреевича поместят в отдельную палату и разрешат мне постоянно быть рядом с ним.
- Вы обещаете, что он не разнесет по камешку всю больницу? - улыбнулся врач.
- Гарантирую, что разнесет, как только меня попытаются выпроводить.
- Тогда пойдемте. Пусть больница еще постоит...
Врач хотел еще что-то сказать, но не успел - Лиза упала в обморок. Очнулась она уже на кушетке от противного запаха нашатыря.
- Что ж Вы так себя-то не бережете голубушка? - участливо спросил доктор. - Нельзя же так нервничать.
- А как можно?
- Ну, не знаю, но не падать же в обморок из-за каждого радостного известия. Вы что-нибудь ели сегодня?
- Немного.
- А крови для мужа сдали сколько?
- Не считала.
- Давайте сделаем так - я распоряжусь, чтобы у Вас взяли кровь на анализ. Посмотрим, не повлияло ли Ваше неуемное донорство на здоровье.
- Хорошо. А Миша?
- Сначала медсестра возьмет кровь, а потом я провожу Вас к мужу. Не волнуйтесь - процедура займет всего несколько минут.
Михаил лежал на кровати бледный, худой, с заросшими щетиной щеками и темными кругами под глазами, с забинтованными плечом и грудью. Рядом с кроватью стоял штатив с капельницей.
Когда, ответив на все Лизины вопросы, врач ушел, она поцеловала спящего Мишу, позвонила Нине Константиновне, а потом устроилась в кресле и приготовилась к долгому ожиданию, но на сей раз женщина не со страхом ждала своей судьбы, а радостно готовилась к пробуждению любимого мужа.
Прошло несколько часов. Анна Михайловна и Нина-старшая, успевшая донести новость до всех друзей и родственников, привезли Берсеневым все необходимое. Их успели навестить и Костик, и Вадим, и даже Петька.
Михаил проснулся, когда Лиза вышла из палаты, чтобы проводить навестившую их Юлию Николаевну. Первые несколько минут он лежал тихо и рассматривал комнату, в которой находился, в поисках звонка. Ему нужна была дежурная медсестра, от которой он собирался потребовать принести мобильный телефон, чтобы позвонить Лизе. Не найдя кнопку звонка справа от себя, он повернул голову влево и увидел стоявшее рядом с койкой кресло, а в нем - Лизину сумочку. В следующий момент дверь палаты отворилась...
Увидев вошедшую жену, Миша слабо, но радостно улыбнулся. Она осторожно, стараясь не задеть повязку, склонилась над ним, жадно поцеловала и прошептала самые нежные, самые ласковые слова любви, на которые была способна.
Отстранившись, Лиза увидела в глазах мужа слезы и испугалась.
- Я сделала тебе больно?
- Нет, родная, я от слабости стал сентиментальным. Соскучился…
Она смутилась и покраснела от удовольствия.
- Если бы ты знал, как я соскучилась. Мы ведь с тобой со дня свадьбы так надолго расстались впервые.
- Прости меня.
- За что?
- Я тебя напугал. Ты так кричала... А я не смог открыть глаза... Пытался, но не смог. Сил не хватило.
- Не вспоминай об этом. Все уже позади.
- Прости меня, мой маленький поседевший Лисенок. Ты была права - мне следовало остаться дома.
Лиза смахнула слезинку, кивнула, взяла здоровую руку мужа в свои ладони, и стала гладить и целовать ее.
- Не надо! - попросил Миша.
- Почему? Я делаю тебе больно?
- Нет. Мне такие блага не положены - я мужчина.
- А что мне делать, мужчина, если я хочу обнять тебя и поцеловать совсем не один раз, но предупреждена врачами, что пока этого делать нельзя? Они разрешили только держать тебя за руку.
- Вот именно - держать. А ты что делаешь?
- Целую то, что доступно. Имею право! Мой! И не вякай тут! Сам аж пунцовым стал от удовольствия.
- Эгоистка.
- Что-что?
- Я тоже хочу тебя обнять крепко-крепко, так, как ты любишь.
- Поправишься - обнимешь, а сейчас попей бульончик и лежи тихонечко. Тебе завтра потребуется много сил.
- Зачем?
- Гостей принимать будем.
- Кто придет?
- Все плюс следователь.
Миша покорно выпил бульон.
- А теперь спи.
- Ты не уйдешь?
- Нет, мой родной. Мне разрешили оставаться здесь до тех пор, пока ты не выздоровеешь.
- Где ты будешь спать?
- В кресле.
- Тебе будет неудобно.
- Все будет хорошо. Юлия привезла теплый плед.
- А мать-кукушка не подсуетилась?
- Она передала его с Юлией. Посмотри и убедись - наш плед с дивана в гостиной.
Он посмотрел, улыбнулся, устало закрыл глаза и уснул.
Продолжение следует...