Топлю свою баню. Вспомнилась молодость.
Так уж получилось в жизни, что объездил я достаточно много городов бывшего Советского Союза.
Часто в этих городах мне приходилось посещать бани. Большие, малые, частные, городские, военные-гарнизонные, разные.
В основном это были бани с "мокрым" паром. С "сухим": почти не встречались. Поэтому разговор пойдет именно об этой категории, с "мокрым" паром.
Были они разными и по качеству обслуживания тоже.Некоторые имели контрастный душ, купели с ледяной водой, обычно расположенные около выхода из парилки. Бассейны для плавания, массаж и т.п. Ну и были простенькие, что бы помыться.
Объединяла всех, их как правило, одна проблема-подостывшие камни. Исключением были разве только частные.
Молодость, как обычно, требовала экстрима и рекордов практически во всем. Но вот
"полуживые" камни не могли дать вволю насладиться и погонять веником раскаленный парок по телу.
Я не буду сейчас рассуждать о проблемах бань, да это и не важно. Просто сия прелюдия важна по другой причине.
Захотелось рассказать о бане которая разительно отличалась от всех здесь перечисленных, когда- либо мною посещаемых.
Это была баня по "черному"!
А дело было так.
У одного моего друга умерла тетка и оставила в наследство дом.
Дом находился в Белоруссии в Гомельской области, где-то в селе.
На выходные мы решили съездить на место и посмотреть его наследство. Компания состояла из пяти человек.
На поезд Дебальцево-Орша мы сели ночью. В обед вышли на каком-то полустанке, уже в Белоруссии.
Долго добирались до райцентра.
Запомнилась одна пивная. Я не большой любитель пива, тем более зимой.
Но эта забегаловка была особенная. Она одиноко стояла у дороги.
Когда мы зашли, там потягивали, из граненых бокалов, пиво, пара-тройка местных аборигенов.
Чем же была примечательна эта пивнушка?!
Пивом! Нам налили темно янтарную, золотистую жидкость. Бокал был укрыт плотной белой пеной, под которой пузырики газа пытались вырваться наружу, но из-за плотности напитка это удавалось им не сразу.
Запах стоял такой, как если бы тебе отрезали ломоть свежеиспеченного в деревенской печи ржаного хлеба.
Вкус у пива был бесподобен. Это был настоящий, восхитительного качества, "жидкий хлеб".Аромат хмеля, вкус поджаренного солода, все это создавало неповторимый праздник для моих вкусовых рецепторов.
Я пил это пиво и моя память не могла подыскать хоть какого-нибудь достойного аналога.
С некоторой долей светлой зависти я смотрел на мужиков, в потертых фуфайках, которые могли запросто, в любой день прийти сюда, и пить это вкуснейшее пиво.
Утолив жажду мы отправились дальше.
Зимний день короткий. До нужного нам села мы добрались уже вечером.
Растопив печь, поужинали, легли спать. Ночью правда чуть не угорели, так как переусердствовали с дровами по неопытности.
Постель которая была постелена на самой каменке стала тлеть. Что взять с этих городских....
На свежем воздухе спалось хорошо. Встали поздно.
Утром пришлось ломом пробивать лед в колодце, что бы набрать воды к чаю. Для большинства нашей компании это было в новинку.
К вечеру решили затопить баню.
Баня стояла особняком. Не далеко от дома, но и не очень близко. В этом тоже как оказалось, была своя логика. Иногда бани горели.
И так, это был сосновый сруб три на четыре метра, из бревна диаметром около 20 см, переложенных мхом.
Внутри помещение было разделено на две неравные комнаты, маленький предбанник с двумя лавками, и сама парилка, с лавкой и лежаком.
Баня была верхом крестьянского минимализма, совершенно ничего лишнего.
Хочется сказать пару слов о "сердце" всякой бани. Об очаге.
Он был полностью под стать самой бани по своей простоте. Пара десятков красного кирпича были выложены в виде подковы.
Сверху были проложены поперек этой подковы четыре железных прута. На прутах, горкой, возвышался "дикий" камень.
Единственная хитрость, как мне показалось, это примыкание железной емкости для воды, к одной из боковых сторон очага.
Видимо опытным путем мастер расположил эту емкость так, чтобы жар от дров накалял прежде всего камни, но при этом и грел сорок литров воды, почти до кипения.
Была еще одна особенность этой бани. У нее не было дымохода. Абсолютно!
Мой товарищ на правах хозяина взялся за растопку бани. Принес из дровяника две полные охапки дров, точнее около восьми поленьев.
Я поинтересовался:- Хватит ли?
- Хватит!Можешь быть уверен. Успокоил меня друг, укладывая поленья в очаге и поджигая их.
Дым очень быстро заполнил помещение бани а потом и предбанника. Двери мы оставили открытыми. Постепенно дым нашел выход и стал вытекать из дверей сплошным потоком.
Примерно минут через сорок мы пошли подбросить дров. Ситуация в бане изменилась. Во первых внутри было очень тепло, несмотря на открытые двери.
А еще меня поразил дым. Он отслоился от чистого воздуха который поступал в баню из открытых дверей по низу.
Эта граница холодного чистого воздуха и горячего дыма была очень красива. Она была похожа на кучерявую овечью шерсть, которая находилась постоянно в движении, медленно текущая по направлению двери.
Похожую картину я не раз наблюдал из самолета.
Когда набирая высоту мы приближались к облачному фронту, и прежде чем нырнуть в серо-молочную пелену, было несколько секунд , чтобы насладиться этим великолепием природы.
Тем временем баня прогревалась. Были подброшены последние принесенные поленья. Еще меня удивила одна деталь.
В бане можно было находиться и нормально дышать не касаясь границы дыма. Поражала эта зыбкая граница между двумя мирами,
пространством жизни и пространством смерти.
Впоследствии я узнал, что местные жители никогда и ничем свои баньки не обрабатывали, не снаружи, не внутри.
И стояли такие бани по огородам десятилетиями, иногда переживая своих хозяев. А секрет был прост. Дым!
Дым был антисептиком который защищал древесину от грибка и гниения, даже в сыром полесском климате.
После того как дрова перегорели, нужно было вытащить последние уголья из топки и проветрить парилку.
Наконец баня была готова. Приятно удивила экономичность и теплоемкость бани по черному. Жара камней хватило на три захода всей нашей компании, состоящей из пяти человек.
Парясь в такой бане у меня возникла мысль, что возможно двести лет назад, а может и все триста, люди строили в этих лесах такие же бани, и практически ничего не изменилось.
На следующее утро возвращались обратно домой.
Мысли были противоречивые.