Закатилось лето красное, осень на дворе. Вот уж страда, так страда! Только капуста не торопится, ждёт мороза, остальные все плоды срочно надо убрать с полей, пока заморозками не побило. Все деревенские от рассвета до заката в полях, вздохнуть некогда.
Однако, не двужильные все. Каждому телу роздых нужен, чтоб ничего не надорвать, а то вон Василий схватил мешок с себя весом, а годы-то уж не те! Ну и пришлось в город везти, свой лекарь операцию делать не стал, тут больница настоящая нужна, чтоб без риску. Зашили брюхо-то, да теперь беречься надо, даром, что с виду мужик-медведь, а тяжести теперь уж не таскать.
Последняя суббота сентября выдалась уже с лёгким заморозком поутру, но это нормально, часто так бывает. Днём солнце согрело землю, опять все поля раскисли. Лошади, разве не по брюхо бредут, телеги вязнут по оси. Ясное дело, распутица осенняя.
Гаврила с Данилой уговор блюдут твёрдо. Раз уж договорились каждую последнюю субботу месяца баньку свою топить, ничего менять не станут. Всем бы такое постоянство да такую надёжность в решениях!
Жёны-красавицы, хоть с дитями и хлопот имеют много, но мужей своих отпускают на дружескую баньку легко. Мужья у них славные, всем на зависть: и красавцы, и силачи, и ко всякому делу способны, и умом Бог не обидел, что уж не пустить таких молодцов в их удовольствие попариться, да отдохнуть за приятной беседой? Не глупые жёны достались парням, собрали мужей своих в баньку с любовью. И веники душистые, и наливочка на травах целебных, и закуска справная, пусть себя потешут, мужья любимые, глядишь, и аукнется женская забота их мужскою ласкою благодарною!
Парни сошлись почти в одно время, так уж привыкли, чтоб друг друга не ждать. Споро лесину сухую завалили, воды из озера натаскали, пока печка в жар входила. Часу не прошло, а уж и веники пора шпарить. По холодку пар особый, на разнице от улицы острее кажется. Млеет тело, радуется, жар до костей проходит. А озеро уж студёно, из парной, да в озеро – вот радость молодому телу! Как уж не сдерживались, а радостный крик из души на волю рвётся, опять вся животина со страху попряталась, только птицы бестолковые крик подняли, да что с них за спрос!
Голышом на лавочке уже не особо посидишь, простыть можно, но парни наши баньку на совесть правили, предбанничек для такого случая имеется, где от пара спрячешься, но и не озябнешь, и разговор под выпивку да закуску гладко пойдёт. Данила и начал беседу:
- А что, брат-Гаврила, заезжали в вашу деревню из большого города служивые люди поборы собирать?
- Было дело. Начали требовать, чтоб мы по их грамоте им денег дали, но мы их по домам послали, сказали, что грамоту эту нам обсудить со сходом надобно. Не дело народ неволить, надобно, чтоб он понял, про что речь. Что ты мыслишь вообще, надо нам кому-то что-то платить?
- Тут такое дело, Брат-Гаврила, если что-то хочешь, чтоб было, то тут как? Или сам сделай, если можешь, или покупай. Вот с головой сельским ведь решили, что проще собрать ему денег, чтоб службу нёс, чем мучиться безобразиями на деревне. Никто и не возражал. С лекарем то же самое, но тут всё ясно, народ всё видит и понимает, а вот с поборами в счёт всей страны, тут объяснять надо, чтоб народ понял. Ведь, если что не поймёт – не даст денег, а государству урон будет. Мы же не против страны своей, деды наши костьми за землю ложились, нежели мы их память предать сможем? Но и разобраться, что к чему, надо, деньги кровно заработанные, их беречь надобно.
- Вот и мы про то, что хотим знать, за что и кому платим, а они говорят, что с большого дома давай им такую-то сумму, с малого – немного меньше, да с каждой телеги ещё дорожные подати.
- А вот давай мы с тобой и рассудим, что нам от государства надобно, да за что мы готовы платить.
- Насчёт дома, у кого какой – это мне не понять. Выходит, если я хороший дом построил своим детям, они потом будут за это платить? С чего это? Мне что, кто-то помог строить, денег дал или брёвна подарил? Выходит, чем хуже у меня дом, тем лучше мне жить потом будет? Это что за глупость? Чем лучше народ живёт, тем лучше стране, это и дураку ясно, ведь хорошая страна состоит из мужиков, которые хорошо живут, иначе не бывает.
- Они говорят, что так с воров будут за избыток брать, чтоб воры платили за украденное.
- За украденное сажать надо, вор в тюрьме должен быть. А честно построенное облагать податью глупо. Государству должно быть выгодно, чтоб люди большие красивые дома строили и не оглядывались на власть. Честному мужику нечего бояться. Вот если ты украл брёвна или ещё что для дома своего, рабочим денег честно не платил, вот тогда не налог надо тебе, а в тюрьму, чтоб и тебе, и другим неповадно было, А всё украденное отнять надобно, да на торгу продать.
Помолчали. Мысли-то верные, вот бы их правителям втолковать, чтоб ерунду не придумывали, да кто парней деревенских слушать станет! Порешили выборному своему наказ дать, чтоб правителям нашим он все решения схода деревенского донёс.
Выпили по стопочке наливки. Ох и хороша! На облепихе настояна, всю, как есть, хворь вон из тела выгоняет. На закуску сегодня жёны колбаску домашнюю собрали с хлебцем душистым. От колбаски дух такой, что и не хочешь, а слюнки текут!
- А что, брат-Данило, порешили по сборам с телег? Это ж ведь срамота какая-то! Вон у Николы телега без колеса какой уж год, за что ж ему платить?
- Не за что, твоя правда. Мы порешили так, раз уж дорогу не мы строили, то ежели по ней ехать будем – заплатим, что скажут. Много запросят, сам знаешь, наш мужик объезд найдёт. Потрясётся лишних часа три по буеракам, а приедет куда надо, но если нормальная цена будет, то за удобство и быстроту заплатить и не грех. А за стоячую телегу платить дураков нет.
- Ну а, ежели за избы и телеги не брать, на что ж страна жить будет, ведь без армии, суда, и правителей государству быть никак?
- Верно мыслишь, брат, но вот я думаю, что подати должны быть всем понятны. Никто ведь не против был скинуться на старшего по деревне и его помощников, да на лекаря. Почему бы толково не поведать народу, какие деньги и на кого надо дать, чтоб страна наша была сильной, и никто нас не завоевал? Народ у нас не глупый, поймёт, что к чему.
- И то верно. На всех один правитель нужен. Чтоб жил нормально, но не жировал, а то богатство портит людей. Армия нужна, сколько, это генерал пусть решает, оружье какое и сколько на пропитание да одёжку справную. У всего цена есть, так что нам не сказать эту цену?
- Вот и я так мыслю, мы своей стране не враги, радеем за неё, но понимать должны, что надо стране, чтоб хорошо нам жилось, а ради этого денег не пожалеем, только уважение к нам пусть имеют, расскажут, что мы оплачиваем и что эти люди делать должны. Да пусть потом эти люди нам подробно расскажут, что они на наши кровные сделали, каждую копейку пусть объяснят. Ведь, если будет непонятно, куда наши деньги уходят, кто ж платить-то будет?
- Верно, брат! Наш мужик уважение к себе любит. Ежели к нему с почтением, он горы свернёт, а ежели обидеть, то ничего не добьёшься, незнамо как исхитрится, а никакого проку с него не будет.
Ну вот и вечер на подходе. Конец сентября погодой не жалует. Бывает, конечно, затяжная Золотая Осень, так то не каждый год. Ныньче не то, прохладно к вечеру, пар изо рта. Друзья тёплые одёжки на себя вздели, чтоб с пару хворь не подхватить в лесу, собрались по домам, да на прощанье договорились почаще в гости захаживать, как урожай собран будет. Зима долгая предстоит, что не побаловать себя беседой приятною, да и жёнам надо вечерню устроить, пусть за самоваром о своём житье поговорят, тоже ведь дружны вослед мужьям.
По холодку, наскоро обнявшись, разошлись по домам парни. Быстра дорога, когда ноги молодые, а к дому холод гонит.
Да и я что-то замёрз, хоть и не зима ещё. Ветерок низом потянул, продувает до костей. Побегу домой, там тепло, ещё с утра печь топлена, да каша млеет, поди уж развариста, как я люблю. Вечерять буду. А уж когда в другой раз разговоры Гаврилы и Данилы послушать придётся, Бог весть. Но порасскажу обязательно, не сомневайтесь.