Ключ к названию «Гуманитарные эксперименты» я нашла в самой книге Сергея Фаустова, где им упоминается «британский журнал «Экспериментальная философия». Фирменный, не лишённый философичности, авторский стиль критика С. Фаустова – быть «над материалом», не то, чтобы свысока, но отстранённо, с позиции наблюдателя, избегая оценки явлений. Такая констатация фактов, без эмоциональной окраски, раздражает читателя, ждущего конкретики: что хорошо, что плохо... Но подобная отстранённость позволяет автору «поиграть» с материалом. Сознательно не говорю: «экспериментировать» – эксперимент, строго говоря, обязан иметь доказательную базу.
Вот статья с характерным названием «Наблюдение как эксперимент», где исследуется: «кто оказал большее, с точки зрения упоминания птиц, влияние на русскую поэзию – Эдгар По или Александр Яшин... Ключевые слова – для А. Яшина – «журавли», для Э. По – «ворон».
Но, позвольте, разве до Александра Яшина в русской поэзии не было «журавлей»? Те же «Ивиковы журавли» Василия Жуковского... И песня с упоминанием «чёрного ворона» была известна до первого русского переложения «Ворона» Э. По (появилось в 1878 году).
Создаётся ощущение «стёба»: а не пародирует ли автор (С. Фаустов) литературоведов, подсчитывающих, например, сколько раз в своих стихах тот же Н. Рубцов употребил слово «ветер»?..
Статья «Сетевой критерий качества» любопытна необычным (новаторским) подходом к оценке качества поэзии: алгебраический график, построенный на основе количества читательских рецензий – относительно времени их появления, выглядит действительно экспериментом. Но, но!.. Кто же не знает, как авторы сайта «Стихи.ру» «выбивают» эти рецензии из друзей и подписчиков?!.. И нет в статье – ни слова – какие рецензии принимаются во внимание: только хвалебные или все подряд? А если автора ругмя ругают? И стоит ли доверять эксперименту, в результате которого стихи Марины Кудимовой попали в разряд «плохой поэзии»?
Термин «плохая поэзия» сам по себе плох. Потому что поэзия – это искусство, высшая категория творчества. Как говорил Н. Рубцов, есть стихи, и есть поэзия, и это не одно и то же. Есть ещё и рифмоплётство. Разница – в степени талантливости автора, в природной его одарённости, и ощущение «дара божия» всегда присутствует в поэзии и отсутствует в рифмованных текстах. Задача критика – обнаружить эту «ауру» дарования и объяснить другим.
Вообще, что такое «плохая поэзия»? Статья с таким названием, «Плохая поэзия», в книге наименее удачна, она явно не дописана. Вступлением является цитата из Ю. Лотмана, относящего понятие «плохой» и «хорошей» поэзии к категории «вкуса». Далее С. Фаустов рассказывает об эксперименте, проводимом в Великобритании, на тему воздействия «плохого» и хорошего» искусства, но статья резко оборвана, не дописана, не имеет окончания. Автор словно бы избегает собственных высказываний и «прячется» за авторитеты.
С другой стороны, надо и сметь, и суметь написать о творчестве таких поэтов, как Мария Маркова и Ната Сучкова, поэтому - респект! Я согласна с его (Фаустова) образным рядом: «мир птиц Марковой» и «мир рыб Сучковой». Согласна, потому что «мир рыб» – вода – соприкасается с землёй и питается энергией Солнца. А «мир птиц» – небо – соприкасается с землёй и питается энергией земных недр.
Личное моё ощущение от каждой из них (Сучковой и Марковой) – две стороны одной улицы, но одна освещена солнцем и радуется жизни (поэтика Н. Сучковой), другая – в тени облаков и деревьев, потому сумеречна и тревожна (поэтика М. Марковой).
Лучшая, на мой взгляд, статья в книге – «Парадокс искусства...» – на тему композиции и импровизации в поэзии (композиционная импровизация; импровизация в композиции – в литературоведении нет устойчивой, навечно определённой терминологии, поэтому композицию с импровизацией можно и противопоставить). Очень удачен пример со стихами «хорошо ты купил ту летучую мышь...» (автор Алексей Миронов), которые С. Фаустов называет «импровизационными», в отличие от «продуманных, концептуальных» и «законченных». По идее критика Фаустова, незаконченное, «импровизационное», стихотворение может быть интересно, «как процесс» творчества. Наверное, да. В контексте этого стихотворения – да. Но не слишком ли «расслабляет» авторов подобный подход? Особенно начинающих, воспринимающих сам факт собственного творчества, как наитие, чуть ли не диктат «свыше», и потому противящихся любой правке-поправке...
Читать Сергея Фаустова интересно – в данном конкретном случае не соглашусь с Т. Конвицким, что «...только одна тема... более скучна, чем некролог, – обзор искусства». И закончу тем, с чего автор начал свой обзор.