Рабочий посёлок Соколки, что расположился на правом берегу реки Камы в двухстах километрах от Камского Устья, жил своей неспешной жизнью. Солнечный день конца июля 1958 года нёс его жителям летнее тепло и привычные деловые заботы. Играли дети, в тени деревьев спали собаки, чем-то были заняты взрослые, а единственный магазин распахнул свои двери, приглашая покупателей. Сюда, на рейд, колёсные буксиры приводят небольшие плоты из верховьев Камы и Белой. Здесь из них собирают уже большие плоты, способные выдержать переход по Куйбышевскому водохранилищу. Работой с формировкой плотов занято всё мужское население Соколок.
У деревянного причала стоит озёрный буксир-плотовод «Степан Разин», который ожидает готовность своего плота. Он поведёт его до Ставрополя-на-Волге. Капитан буксира, средних лет невысокий крепкий мужчина в стареньком форменном кителе, меряет шагами ходовой мостик. Он решает трудную задачу: можно ли доверить третьему штурману, вчерашнему выпускнику речного училища, поездку в Чистополь, чтобы в выплатном пункте получить зарплату команде за прошедший месяц.
Этот штурман я и сейчас стою перед своим капитаном, ожидая его решение. Александр Иванович задержал свой взгляд на моей высокой и тощей фигуре и, видимо, подавив в себе невольное сомнение в моей деловой хватке, всё же ставит задачу:
- Собирайся-ка, Станислав, да отправляйся на ближайшем пароходе в Чистополь. Получишь там деньги, зарплату нашу, и дождёшься нас. Всё ясно?
- Да, Александр Иванович, понятно, - подтвердил я свою готовность.
В мои обязанности входило ведение журнала зарплаты и кому, как не мне, придётся добраться до Чистополя, чтобы получить деньги. Пристань Чистополь находится на нашем пути, а июль месяц уже подошёл к концу и команда начала посматривать на меня, мол, где деньги.
Я заканчивал свои сборы в дорогу, когда дверь каюты распахнулась и впустила Петю Сомова, рулевого, с которым стою вахту. Его вопрос был ожидаем:
- Ну, ты готов? Давай, а то капитан торопит, мол, «пассажир» уже подходит к пристани. Боится, что ты опоздаешь к его отходу.
Петя не стал заходить в тесную каюту, чтобы не мешать мне. К концу дня я надеюсь вернуться, а потому брать с собой мыло, щётку и зубной порошок посчитал лишним. И совершенно напрасно, как станет ясно чуть позже. Я укладываю в маленький чемоданчик «балетку» журнал зарплаты, судовую печать и пару бутербродов с колбасой, что успела приготовить Катерина, наша повариха. Успеваю взглянуть в зеркало, чтобы оценить свой портрет перед выходом на берег: шапка чёрных волос, большой нос, глаза и оттопыренная нижняя губа – всё на месте. Сегодня тёпло, но на всякий случай беру суконный китель и остаток своей скромной наличности. Похлопав руками по карманам, мол, не забыл ли что, я покидаю буксир. Стуча ботинками по деревянным тротуарам, тороплюсь на пристань, куда подошёл рейсовый пассажирский пароход «Вересаев». На нём доберусь до Чистополя, а это, считай, почти 60 км.
Пассажирский флот работал на определённых линиях, перевозя пассажиров и делая остановки у причалов согласно расписанию. Пройдёт время, этот вид сообщения уйдёт в прошлое, уступив место судам на подводных крыльях. Вахтенный матрос пропустил меня на пароход, я устроился на скамейке для палубных пассажиров и начал своё «путешествие», надеясь к концу суток вернуться и обрадовать команду доставленной зарплатой.
Три часа пролетели незаметно и вот уже «Вересаев» подходит к пристани Чистополя. Здесь он произведёт частичную смену пассажиров и продолжит свой путь. Я поднялся на второй этаж дебаркадера, где в бухгалтерии мои расчёты по зарплате взяли на проверку. Не найдя в них ошибок, мне выдали нужную сумму, которую я аккуратно уложил в свой миниатюрный чемоданчик и распрощался с работниками выплатного пункта. Первая часть задания выполнена.
Небольшой провинциальный городок Чистополь застыл в полуденной дрёме малолюдных улиц. Из-под листвы деревьев выглядывали крыши домов, лениво брехали собаки, а куры что-то выискивали в придорожной траве. Перед пассажирским дебаркадером была площадь, мощёная булыжником. Работали небольшие магазинчики, а из бочки продавали пиво. Крепко держа в руке «балетку», в которой лежали полученные деньги, я бродил по площади, но даже не рискнул выпить кружку пива. Чувство ответственности переполняло меня. Не найдя ничего интересного в окружающей обстановке, я вернулся на дебаркадер. Там нашёл себе местечко, с удовольствием съел Катеринины бутерброды и стал ждать, когда же «Степан Разин» доберётся со своим плотом до Чистополя. Как только он появится, диспетчер даст команду своему рейдовому катеру и меня доставят на борт родного буксира.
Медленно тянулось время. Ссорились между собой чайки, изредка какая-то рыба ударяла по воде хвостом и тогда по неподвижной глади реки расходились круги. На противоположном берегу застыл в полуденном зное хвойный лес. К дебаркадеру подошёл рейсовый пароход, который постоит у пристани и пойдёт вверх по Каме. И тут в мою голову пришла мысль, которая лучше бы и не приходила.
«А что я здесь сижу и жду? - задал сам себе вопрос и тут же нашёл, как мне показалось, правильное решение. - Сейчас будет отходить «рейсовый» и пойдёт вверх. Я на нём быстро вернусь в Соколки. Наверняка «Разин» ещё там стоит. Вот капитан удивится, как быстро я выполнил задание».
Спросить совета у диспетчера ума не хватило и вот я уже на борту, идущего вверх по реке «пассажира» и любуюсь поросшими лесом берегами, проплывающими по бортам. Перекрывшая Волгу новая плотина подняла уровень воды. Даже здесь, на Каме, исчезли перекаты и видны вершинки бывших островов. Весело хлопают по воде плицы колёс и оставляют убегающие за корму холмики волн. Крепко прижимая к себе драгоценный чемоданчик, я настроился на ожидание прихода в Соколки, когда случайно глянув в боковое окно салона, увидел своего «Разина». Его винты буравили воду под кормой, а буксирный трос тащил за собой плот.
Догадываюсь, что с открытым ртом и вытаращенными глазами, я выглядел не лучшим образом. Здравые вопросы пришли мне в голову, но жаль, слишком поздно. «Почему я нахожусь на пароходе, который торопится туда, куда мне совсем не нужно? Зачем сел на него? Как мог до этого додуматься?» Я глядел вслед «Степану Разину» и новая проблема вставала передо мной: каким образом теперь догонять свой родной буксир.
Опустились сумерки, когда наш пароход сделал короткую остановку у небольшой пристани села Берсут. На берег сошли несколько человек и направились едва видимой тропинкой к виднеющимся вдалеке редким строениям. Я тоже покинул пароход, который колёсами погнал волну и продолжил свой путь. Его кормовые огни ушли в темноту.
С пристани на берег была спущена небольшая сходня. Вокруг ни души и только одинокая лампочка слабым светом освещала пустоту. По берегу тёмной стеной стоял лес, объятый тишиной, которую нарушали своим писком злобные комары. Висевшее на стене расписание подсказало, что утром подойдёт пароход, на котором можно будет вновь добраться до Чистополя.
- Да, - сказал я сам себе, оглядываясь вокруг, - проявил, как говорится, усердие не по разуму.
Чемоданчик «балетка» излучал тревогу. Ведь в нём лежали пачки денег, перетянутые крест-накрест контрольной лентой фабричной упаковки и принадлежащие экипажу, которые я обязан доставить на судно. Сейчас главная задача дожить без потерь до утра. Убедившись, что нахожусь на этой маленькой пристани в единственном числе я прошёл в небольшое помещение, где стояли несколько скамеек. Плотнее закрыл за собой входную дверь, спрятал под китель «балетку» и улёгся на жёсткие доски, положив под голову кулак. Слушая тишину, незаметно провалился в сон.
Проснулся я от того, что подошедший пароход легонько толкнул пристань и мгновенно оказался на ногах, крепко прижимая к себе заветный чемоданчик. В окошко увидел нескольких человек ожидающих, когда с парохода подадут сходню. Приведя себя в относительный порядок, после ночи, проведённой на жёсткой скамейке, я подошёл к вахтенному помощнику капитана. Объяснив отсутствие билета на проезд, мол, догоняю своё судно, был допущен на палубу «пассажира» и ощутил уверенность в благополучном завершении невольной «Одиссеи».
****
Через два часа я вновь стоял на знакомой пристани Чистополя. Диспетчер сказал, что «Разин» ещё вчера вечером прошёл с плотом вниз и теперь мне надо ждать следующий рейсовый пароход, на котором я смогу догнать свой плотовод. Очень хотелось есть. Голодный желудок требовал не стоять на месте, а искать пищу. Прикасаться к казённым деньгам я не смел. Пересчитав свою наличность, купил несколько пирожков «с повидлой» и с удовольствием съел. Жизнь стала веселее. Осталось дождаться попутного «пассажира» и продолжить погоню. Не хотелось думать, что мне скажет капитан, если я всё же появлюсь перед ним.
На уже знакомой площади перед пристанью ничего не изменилось. Те же магазинчики, идущие по своим делам прохожие, несколько мужчин около пивной бочки. Они стоят в кружок, держа кружки с пивом, и обсуждают что-то близкое каждому. Стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, я вернулся на дебаркадер и скромненько устроился в уголке зала ожидания. Через четыре часа сверху должен подойти рейсовый пароход «Новиков-Прибой» и на нём-то я обязательно догоню своего «Степана». Правда, оставалось неясно каким образом я смогу попасть на него.
Медленно тянулось время и постоянно хотелось есть. Купил в магазине белую булку и съел её, запивая лимонадом из бутылки. Уже был близок вечер, когда показался «Новиков-Прибой», выполнявший рейс Пермь-Казань. Он мягко привалился к дебаркадеру, колёса повернулись в обратную сторону и всё стихло. Подали сходню, прибывшие пассажиры потянулись на берег.
Когда «Новиков-Прибой» зашлёпал плицами колёс по воде, продолжая свой рейс, я скромненько поднялся в рубку, представился и объяснил капитану свою проблему. Капитан выслушал меня, вытер платком лысину и снова водрузил свою белую фуражку на голову.
- Если мы догоним «Разина» пока будет светло, то можно будет убавить ход и высадить тебя, - обнадёжил он меня. - Но в тёмное время заниматься этим не будем.
Старпом, небольшого роста полный мужчина, посмотрел на мой драгоценный чемоданчик и сказал:
- Нечего с деньгами по пароходу разгуливать. Пойдём, открою тебе свободную каюту.
Так я очутился в тишине отдельной каюты, а старпом наказал бортпроводнице:
- Ты, Маша, посматривай, чтобы посторонние здесь не вертелись.
Я закрыл дверь на ключ и впервые за два дня почувствовал себя в безопасности. Подложив «балетку» под голову, прилёг на диван и неожиданно уснул. Проснулся внезапно и какое-то время не мог понять, где нахожусь. В каюте было темно. Позвякивала ложечка в стакане, стоящем на столе, и я всё вспомнил. Включил в каюте свет, открыл чемоданчик и убедился, что деньги на месте.
Когда я поднялся в рубку, пароход огибал какой-то буй, мигающий красным огнём. В темноте была видна фигура старпома. Он обернулся, услышав мои шаги:
- Это ты, штурман? Не успели мы засветло догнать твой «Разин». Когда его обгоняли, было уже темно. Придётся тебе прогуляться с нами. Но ты не расстраивайся, - успокоил он меня. - Утром придём в Казань и сядешь на пароход, который пойдёт вниз. «Разин» к тому времени выйдет на Волгу. Так что ложись и спи спокойно.
Известие сразило. Ведь «Новиков-Прибой» выйдет из Камы на Волгу и повернёт направо, а мой «Степан Разин» - налево. Но кого будешь винить, если сам виноват? Ждать надо было в Чистополе, а не мотаться туда-сюда. Так корил я себя, подстёгиваемый пустым желудком. Спать больше не хотелось. А «Новиков-Прибой» шлёпал и шлёпал колёсами, равнодушный к терзавшей меня вине.
****
Казань – город большой, но я, наученный горьким опытом, не отходил от пассажирских дебаркадеров, ожидая прибытия теплохода «Красногвардеец». После короткой остановки он пойдёт вниз по Волге до Сталинграда, что меня вполне устраивало. Ярко светило солнце, но оно не добавляло радости. Голод не давал покоя. На остаток своих денег я купил пару пирожков с мясом и запил газировкой с сиропом. Больше своих денег не было. Притрагиваться к казённым деньгам, по-прежнему, не смел.
Шёл третий день моих невольных странствий. Об этом говорила небритость лица, мятые брюки и нечищеные зубы, что несколько стесняло меня. Свой форменный китель, вывернув его подкладкой наружу, я носил в руке, чтобы не выделяться среди других ожидающих. Наконец, в полдень к дебаркадеру ошвартовался «Красногвардеец». Это был 2-х палубный пассажирский теплоход нового типа из тех, что стали поступать на смену старым колёсным пароходам. Своими необычными обводами белого корпуса он выделялся из ряда привычных волжских скороходов. Простояв в Казани положенное время, «новичок» подал третий гудок и покинул причал, продолжив свой рейс. Оставляя за кормой пенный след от вращающихся винтов, он ходко шёл вниз по Волге.
Приятно было сидеть в лёгком кресле на открытой палубе, поставив себе задачу не проглядеть «Разина». Я уже успел обратиться к капитану «Красногвардейца» с просьбой помочь перейти на свой буксир. Капитан, стройный красивый мужчина, подавляя меня блеском золотых нашивок, пуговиц своего мундира и форменной фуражкой с белым чехлом, ответил отказом:
- Задерживаться не будем, а тебя высадим в Тетюшах. У нас там короткая остановка.
Тетюши это небольшое селение на высоком правом берегу Волги, где мне предстояло долго ждать подхода «Разина». Но с хозяевами не поспоришь и теперь я терпеливо ждал следующей остановки.
По правому борту тянулся гористый берег. Прошли деревушку Теньки, село Красновидово и вот уже Камское Устье. Обогнули угрюмый лысый горб горы Лобач, когда далеко впереди, на широкой глади водохранилища я увидел одинокий плот и далёкий силуэт буксира.
- Это же «Степан Разин», - уверенно сказал я себе и направился в рубку «Красногвардейца», решив ещё раз попросить капитана о помощи.
- Нет, штурман, - капитан был непреклонен. – Вы сойдёте в Тетюшах и там дождётесь своё судно.
Вежливость капитана производила приятное впечатление, но мне от этого легче не становилось.
- Тогда, хотя бы крикните моим, мол, штурман будет ждать их в Тетюшах, - обратился я к нему с последней просьбой.
«Степан Разин» привычно ворочал винтами и тащил здоровенный плот со скоростью 3 км в час. «Красногвардеец» уже догнал плот, когда его капитан взялся за рукоять тифона и дал сигнал «Обращаю внимание» - длинный гудок, три коротких и вслед снова длинный. И случилось то, чего он никак не мог ожидать. На палубе «Разина» забегали люди. Вот три человека, прыгнули в лодку плотовщиков, которую он тащил под бортом и стали грести вёслами, торопясь к «Красногвардейцу».
- Ну, что тут остаётся делать? – возмутился его строгий капитан, ставя ручки машинного телеграфа на «Стоп».
Главные двигатели смолкли и «Красногвардеец» стал терять ход.
- Давайте, штурман, вниз. Встречайте своих, - подобрел капитан. - Да смотрите там, осторожнее действуйте.
- Большое спасибо, товарищ капитан! – поблагодарил я и помчался вниз.
Лодка подходила к низкому борту «Красногвардейца». Управлял ею второй штурман Валя Аршинов, а на вёслах сидели рулевые Паша Сомов и Серёга Михайлов. Лодка прижалась к борту «пассажира» и я, обнимая «балетку», тут же прыгнул в протянутые мне навстречу такие знакомые руки. Мы оттолкнулись от белого борта, я благодарно махнул рукой набирающему скорость «пассажиру» и почувствовал огромное облегчение впервые за три прошедших дня. Кончились мои невольные приключения.
Я стоял, виновато опустив голову, и готовился выслушать все справедливые замечания, что наверняка приготовил для меня Александр Иванович. Но он лишь спросил:
- Ну, всё в порядке? Добрался благополучно?
- Да, Александр Иванович! Всё в порядке и, пожалуйста, извините меня за задержку.
Капитан только махнул рукой:
- Наверное, голодный? Иди, там тебя Катерина покормит. Да приведи себя в порядок, путешественник. Потом можешь выдавать зарплату.
Катерина поставила передо мной большую тарелку с макаронами по-флотски и я с огромным аппетитом уплетал эту вкуснятину, запивая компотом.
- Да не торопись ты, - успокаивала Катерина, - будет мало, так ещё добавлю.
Я ел макароны и с каждой ложкой всё дальше и дальше уходили заботы, ещё недавно державшие меня в своих цепких объятиях, а жизнь приобретала привычные очертания.