В Москве этот март еще теплее, чем в Питере. Столица нарядная, сверкающая и сильно пахнет весной. Кажется, все здесь дружелюбно подмигивает мне, словно говоря: “Клео, это будет отличное путешествие!”
Я люблю Москву. Если бы меня спросили о том, какие города мои самые любимые, то она точно была бы где-то наверху списка. Рядом с Вильнюсом и Аахеном. Думаю, если бы не мое семилетнее плаванье на семейной лодке, я бы уже давно обосновалась тут. Может, по возвращении из путешествия, стоит плотно об этом задуматься. Но сейчас у меня впереди целый день, который можно потратить на прогулку. И обязательно нужно спуститься в Московское метро.
Это очень странно. Я никогда не жила в Москве, и впервые оказалась тут уже во взрослом возрасте, но она непременно навевает на меня детские воспоминания. Хорошие воспоминания: о походах в зоопарк, сахарной вате и тех временах, когда в кинотеатре “Родина” показывали черно-белые детские советские фильмы.
Я недолго поблуждала, а потом ноги сами привели меня в паб “БН”.
***
Бар “Бн” находится неподалеку от Красной Площади. С виду он напоминает обычный английский или ирландский паб. Здесь есть стойка с кучей позолоченных крантиков, потертые кожанные диваны и небольшая сцена. С виду он совсем обычный, но на самом деле здесь всегда происходит много интересного.
Впервые я побывала здесь 9 лет назад. Тогда я работала в одном питерском журнале, который писал о культуре, искусстве и немного о путешествиях.
Я приехала сюда на концерт Эрика Клептона. Странно, да? С чего бы такому известному музыканту выступать в каком-то пабе? Но, именно так и было.
Я приехала написать репортаж об этом концерте. И примерно где-то в середине песни Layla познакомилась с Мурадом.
Мурад - еще один из плеяды моих странных знакомых. И по святой традиции - с ним я тоже путешествовала. Как-то мы провели три месяца шляясь по Латинской Америке. Это было как раз на мой прошлый юбилей, и именно тогда я решила, что стану кондитером.
Мы как раз были в Мексике и ползали по каким-то горам, когда мне резко стало плохо. В тот день я небрежно позавтракала, а физические нагрузки в этом путешествии явно были для меня непосильными. Поэтому я начала дрожать, бледнеть и покрываться холодным потом. Мурад угостил меня шоколадкой и сказал: “Раз уж у тебя такие проблемы, почему ты не позаботишься о том, чтобы рядом всегда было что-то сладкое?”
Я вернулась в Россию с мыслью о кондитерской, потом на полгода уехала в Литву, и еще через полгода там появилась первая маленькая “Фиолтеовая кондитерская”.
Сам Мурад был личностью весьма занимательной: либитель кино, книг и гороскопов. Иногда мечтатель, иногда циник. Мы могли не общаться по полгода, а могли месяцами созваниваться каждый вечер.
Ожидая свой заказ, я сомневалась - стоит ли позвонить ему и сказать, что я в Москве? И я решила загадать.
***
Официантка поставила передо мной бокал, и я увидела на поверхности густой пены практически идеальный клевер. Это значило, что прямо сейчас я позвоню Мураду и скажу, что проездом в столице.
- - Испания? - удивленно и заинтересованно переспросил друг, когда я закончила свой краткий доклад. - А ты привезешь мне оттуда банку меда?
- - Меда? - удивилась я.
- - Ну, конечно. - фыркнул Мурад. - Если бы я попросил костюм торреодора или хамон, ты бы сказала, что я страшный пошляк и посредственность. Мед - это первое, что пришло на ум.
- - Умница, дружок. - рассмялась я. - Поищу для тебя испанский мед. Ты заглянешь в “БН”?
- - Нет, компаньера. Я не смогу. - грустно вздохнул он. - Работы по горло. Но! Я постараюсь вечером успеть на вокзал, дать тебе прощального пинка.
- - Ладно. Буду развлекать сама себя. - ответила я. - Но буду ждать тебя вечером.
***
Прощальным пинком оказался старенький мп3-плеер Sony Walkmann.
- - Что это за чудо техники? - поморщилась я, разглядывая предмет лежащий на ладони.
- - А вот! - с довольным видом воскликнул Мурад, убрал руки в карманы ветровки и принялся переминаться с ноги на ногу. - Я записал для тебя “Волшебную Флейту”! Будешь ехать по Европе и слушать любимую оперу.
- - Это так мило, что даже странно. - озадаченно произнесла я, внимательно глядя на него.
- - Брось. - поморщился он. - Я просто страшно рад, что ты развелась.
- - Правда? - я выпучила глаза.
- - Кристально чистая правда. - еще сильнее поморщился друг. - В этом браке все было неправильно с самого начала.
- - Почему ты мне никогда не говорил об этом? - серьезно спросила я.
- - А смысл? - Мурад пожал плечами. - Сначала я был уверен, что ты все равно ничего не предпримешь, потом мне казалось, что ты и сама все прекрасно понимаешь…
- - Но что не так с моим браком?
- - Все началось с того самого момента.. - он заговорщически подмигнул мне. - Когда твой Захаров отказался поехать с тобой в Литву и обвенчаться. Ты католик, а католики должны венчаться. Иначе все это не по-настоящему.
Мне было нечего на это ответить. Мы никогда не обсуждали это, но Мурад был абсолютно прав: отказ Влада сходить со мной к алтарю сильно расстроил и меня, и всю мою семью. “Неправильно это, девочка моя…” - грустно сказала тогда бабушка, когда я по телефону сообщила ей о том, что мой муж непреклонен.
- - Эй. - Мурад похлопал меня по плечу, видя как на мое лицо набежала тень. - Збудь об этом, Клеоника. За новым десятком начинается новая жизнь, уж мне поверь. Отправляйся в путешествие, набирайся новых впечатлений… Сама не заметишь, как все наладится.
- - Я похожа на Джулию Робертс? - на всякий случай уточнила я, снова вспоминая историю “ешь.молись.люби”.
- - Нет. - расхохотался товарищ. - Та история достаточно примитивная, а у тебя будет что-нибудь эдакое. Возможно, с налетом мистики…
Мы расхохотались и крепко обнялись на прощание.
***
Оказавшись в своем купе, я несколько раз с сомнением посмотрела на плеер, что вручил мне друг, но все-таки решила, что время “Волшебной Флейты” еще не настало.
Сейчас я хочу спать. Оказывается, я смертельно устала. Прошедшие десять лет с грохотом едут за мной, словно переполненный состав. Святая Дева с Острой Брамы, пусть поезд до Парижа окажется быстрее моего прошлого. Аминь.
***
***
Утро в Париже началось для меня завтраком на крытой терасе одного милого ресторана. Совсем недавно по городу пробежал сильный ливень. Тротуары блестят, и от них в воздух поднимается чудесный запах. Кажется, кто-то разлил коньяк на асфальт.
Я заказала омлет с плавленным сыром, легкий овощной салатик, маленький круассан и принялась наблюдать, как машины с шорохом проезжают по улице, на которою выходили окна терасы.
Поезд на Мадрид отправляется поздно вечером, поэтому у меня в запасе целый день. Думаю о том, как провести его, а сердце в груди взволнованно вздрагивает, словно в превкушении чего-то неожиданного, но очень важного.
Чтобы не сильно скучать во время ожидания своего завтрака, я решила написать Полковнику.
“Привет, - написала я под наспех сделанным селфи. - В Париже с утра был сильный дождь. Пахнет свежестью и весной. Главная героиня ожидает свой завтрак и томится предвкушением важных событий”.
“Какие это события ты там предвкушаешь, милая моя?” - незамедлительно отозвался он.
“Сама не знаю. Но чувствую, что сегодня вечером произойдет что-то очень важное”.
“Ой, Клео…” - ответил Полковник, и я почти что увидела, как он с укоризной покачивает головой.
“Я такая жалкая, да, Полковник? Потратила семь лет непойми на что, осталась ни с чем. Как можно быть такой идиоткой?”
“Отнесись философски. Семь лет прошли, ты свободна и можешь творить все, что захочешь”
“Проблема лишь в том, что я понятия не имею, чего хочу :(”
“Тогда просто плыви по течению, и река жизни сама приведет тебя, куда надо”.
“Как думаешь, я проведу свою оставшуюсь жизнь в одиночестве? Заведу кучу котов и домашних растений? Кажется, это уже начинается. На днях я купила гиацинт в горшке!!”
“Тебя это тревожит? Сказать, что ты еще встретишь достойного мужчину, который составит твое счастье?”
“Лучше скажи, что когда нибудь я смогу смотреть на мужчин как на что-то интересное”
“Боюсь переспросить, что ты сейчас имела в виду…”
“Я никогда тебе об этом не рассказывала” - написала я, и подумала, что вот, пожалуй сейчас, действительно впервые могу выпустить на свободу то, что мучает меня последние 5 месяцев.
“Можешь рассказать. - ответил Полковник. - Я послушаю. И если мне будет, что сказать в ответ - скажу”.
“После того, как за Захаровым закрылась дверь,я все время чувствую, как Мир переворачивается под моими ногами. Планета словно больше меня не держит. Это не речь брошенной жены, ты сам прекрасно знаешь. Это речь человека, которому подсунули кирпич в коробке. Знаешь, такой известный лохотрон. Ты вроде покупаешь плазменный телевизор, вскрываешь упаковку, а там кусок ДСП. Я семь лет прожила с куском дсп на стене в гостиной. Так долго, что теперь уверена, что плазменные телевизоры выглядят именно так, и ничего кроме спресованных опилок вперемешку со столярным клеем они показать не могут. Поэтому я просто потеряла интерес к телевидению. Я вызвала рабочих, и они снесли даже стену, на которой висела эта доска. А потом эти же рабочие заложили “термит” в основание Останкинской телебашни, и она осела грудой обломков. В мире, где живет Клеоника телевидения больше нет. Но в книгах и журналах пишут, что я заблуждаюсь. Говорят есть дома, где телевизоры действительно показывают кино. У всех они разные, и кино у всех разное. Но где-то есть люди, которые его смотрят. Точнее, которые его ВИДЯТ.
Я ненавижу человека, с которым провела столько лет. Я его ненавижу. Ненавижу все, что в нем есть и было. Его тупые разговоры, то как он выглядит, то, чем мы вместе занимались и вообще то, что он однажды появился в моей жизни. А еще сильнее я ненавижу себя саму. За этот ужасный идиотизм, за то, что терпела всю эту муть непонятно зачем. Зачем я это терпела, Полковник? Разве я хоть минуту его любила? Разве у нас были дети, которые могли бы оправдать мое терпение? Разве мы хоть 5 минут жизни провели за разговором, который был интересен нам обоим?
Через три дня мне исполнится 30 лет. Я бегу в незнакомую страну, к одному из немногих моих близких людей. Просто бегу, потому что оставаться наедине с собой стало невыносимо. Я не понимаю ничего из того, что происходит вокруг. Мне вдруг резко стало непонятно абсолютно все. Как живут люди, зачем они живут? Может быть было бы проще страдать от неразделенной любви. Или просто от нехватки любви. Но я даже не понимаю, ЧТО ЭТО ТАКОЕ. В мире, где я теперь живу нет понятия полов. Просто скопление организмов, которые существуют по непонятному мне принципу. И я боюсь остаться такой навсегда. Я хочу хотя бы начать страдать.Но я просто не чувствую ни-че-го”.
“Что нибудь понятное рядом с тобой есть в данный момент? Ну хоть что-нибудь?”
“Не знаю. В Москве меня провожал Мурад, он дал мне плеер на который записанна “Волшебная Флейта”.Но я побоялась его включить, потому что если окажется, что я не в состоянии понять даже Моцарта, я сожру бисквитный торт и торжественно помру”.
“Ты сейчас находишься на очень интересном моменте, милая Клео. -после недолгого молчания ответил Полковник. - Я бы многое тебе хотел сказать, но это не своевременно. Поэтому постараюсь быть кратким. Тебе кажется, что сейчас ты пуста, но на самом деле это не так. Ты просто очистилась. Прошлое больше тебя не касается. Началось будущее. Об этом говорит все - твои размышления, утренний Парижский дождь и отметка 30, которая ждет тебя в ближайшее время. Сейчас все в твоих руках. Ты можешь заново отстраивать Мир, и сама решать, что там будет. И нужно ли тебе там телевидение или кукольный театр, или комедия Дель-Арте. То, что ты не страдаешь по мужу - очень хорошо. Сама ты этого еще не поняла, но твое сознание как всегда тебя опережает. А вот ненавидеть его перестань. Помни о том, что в жизни всегда происходит лучший вариант событий. Даже если они кажутся тебе ужасными -то, что могло бы быть на их месте, возможно, было бы еще хуже.
Начинай заново, Клео. Просто начни. И сама не заметишь, как к тебе подтянуться тысячи новых идей, а жизнь снова станет интересной. Не думай о мужчинах, если пока тебе тяжело даются эти мысли. Начни с мелочей.
Знаю, что ни одна нормальная мелочь не придет тебе сейчас в голову, поэтому даю задание: прогуляйся по Парижу и купи себе новые туфли. А когда сядешь на Francisco de Goya, включай оперу и наслаждайся. И не бойся, Моцарт не перестанет тебя интересовать, просто ты услышишь его совсем по-новому. А теперь прости, я должен бежать”
“Но вечером - вернусь. И ты должна будешь показать мне новые туфли!”
***
***
Разочаровывать Полковника я не любила. Поэтому когда довольно приветливый официант принес наконец мой завтрак, я, используя весь свой запас французского, выяснила у него где поблизости находится обувной магазин.
Магазин оказался совсем близко. Таксист даже удивился, что я не захотела пройтись в такой прекрасный погожий день по улице. А день и правда распогодился. Солнце встало высоко на Парижем, и о недавнем дожде напоминали лишь редкие темные пятна на асфальте. Но, без новых туфлей я гулять не собиралась. Полковник предложил мне отличную идею, и мне не терпелось ее реализовать.
Туфли нашлись почти сразу. Аккуратные балетки из мягкой белой кожи. Особенно примечательными в них были белые ленты, которые следовало несколько раз обмотать вокруг щиколотки. Чувствовалось что тот, кто их задумал был неравнодушен к балету.
Я не раздумывая купила их, закинула ботинки, что были на мне с утра в рюкзак и отправилась в странствие по городу любви.
Особых целей у меня не было. Окажись я тут на пару дней, то, конечно, сходила бы в Лувр. Но я была в Париже проездом, поэтому направилась в Нотр-Дам, а по пути старательно впитывала в себя шум, краски и запахи этого чудесного города.
***
В храме стоял гул. Такой всегда есть в местах, где высокие своды и туда-сюда курсируют стайки туристов.
Я села на скамейку в самом дальнем ряду и принялась все тут внимательно оглядывать. Хотя, это было не первое мое посещение известного собора. Я каждый раз бываю здесь, когда приезжаю в Париж.
Мне нравятся католические церкви. Тем, что они такие разные - от скромного маленького здания с единственным Распятием на алтаре, до величественной базилики утопающей в золоте. И мне нравится, что в какой бы точке мира ты не оказался, если ты католик, то почти везде - ты свой. Ты можешь быть в Мексике, России, Польше, Беларуси или вот, во Франции. Но в католическом храме - ты свой. Твоя национальность может вызвать интерес, но она никогда не сделает тебя отдельным от тех, кто пристутствует здесь вместе с тобой. И хоть я не была праведной во всех смыслах этого слова, идея Вселенскости импонировала мне всегда.
“Жалко, Бог, что ты не можешь просто спуститься на Землю и поболтать с нами” - подумала я, разглядывая высокие своды.
Эта мысль не давала мне покоя с самого детства. С того самого момента, как мы с Юлькой затаив дыхание наблюдали за тем, как небольшую фигурку младенца Иисуса укладывают в ясли в начале рождественской Мессы. Мы очень любили этот момент, и почти всю службу (пока это позволял возраст) простаивали вместе с другими детьми прижавшись к латунной оградке, защищающей рождественскую композицию от нашего детского пыла. Младенец лежал на белой пеленке и с улыбкой благословлял нас. Над ним склонялась ласковая Мария, а Иосиф держал в руке фонарь, который развеивал мрак вокруг. Чуть поодаль были пастушки, благоговейно склонившие головы, а вдалеке виднелись силуэты трех волхвов. Этих волхвов постоянно переставляли так, чтобы к 6 января они оказались прямо около яслей.
Пока взрослые молились, мы с сестрой оторваться не могли от этого сказочного Вифлиема. Впрочем, в том возрасте он казался нам вполне реальным. И особенно реальным казался улыбающийся Младенец. Я смотрела на него, и мне всегда казалось, что вот-вот, еще одна минутка, и он правда оживет и скажет нам что-нибудь…
Юлька.
Я с досадой покачала головой. Заходя в храм, я выключила звук на телефоне, а ведь сестра наверняка уже триста раз позвонила или написала, чтобы узнать, как проходит мое путешествие..
Я еще раз посмотрела на алтарь, встала со скамейки, перекрестилась и, приклонив колено, покинула собор.
***
- - Я уже начала переживать, дорогуша. - сообщила Юля, едва успев снять трубку.
По звуку на фоне я сразу догадалась, что она стоит у плиты и что-то жарит. И это в миллиардный раз меня удивило, так как я искренне не понимала, как она постоянно находит время на кучу разных вещей. Жизнь у нее была довольно насыщенная: бизнес, двое пацанов, которые не давали скучать ни одной минуты, но между тем, сестра успевала готовить, выращивать цветы и, что особо важно - мечтать.
- - Все хорошо, любовь моя. - вздохнув ответила я. - Я купила новые туфли, а потом поехала в Нотр-Дам. Сейчас у меня по плану обед, и думаю - плотный обед. В кафе я просижу дольше чем обычно, обдумывая свою жизнь, а потом возьму такси и отправлюсь на вокзал Аустерлиц.
- - План недурен. - скептически ответила сестрица. - Но вычеркни оттуда размышления. Тебе надо поменьше думать, Ника. Не о чем тут думать.
- - Эй! - возмущенно воскликнула я, но не выдержала и рассмеялась. - Вообще-то я думала о рождественских каникулах у бабушки.
- - Ооо… - с пониманием протянула Юля. - Вижу, дело пошло на лад. Ладно. Мне пора бежать. Не забудь пожалуйста…
- - Что Серхио встретит меня на вокзале, и у него красная машина! - закончила я фразу за нее.
- - Целую. - рассмеялась она в ответ и отключилась.
***
***
Кое-как придерживая чемоданы, я старалась не отставать от очереди, что выстроилась у входа в вагон номер 083 поезда Francisco Goya, что этой ночью должен был увести меня в Мадрид. Более всего меня волновало то, что стараясь поспеть за остальными пассажирами, я постоянно рисковала прокатить колесики чемоданов по своим новым белым туфлям, а отсылать Полковнику фото испачканных туфлей мне ужасно не хотелось.
***
Наконец все ужасы погрузки оказались позади, и я стирая пот со лба отварила дверь в свое купе. Отворила и замерла на месте. Интересная у меня будет ночь: одна я и трое мужчин. Один, скорее всего был испанец. Средних лет, закутанный в газету. Закутанный в том плане, что так отчаянно вглядывался в нее, словно верил, что она оградит его от всего остального Мира. А двое других, судя по их головным уборам были сикхами. Испанец и два индуса. Добрый вечер, господа, меня зовут Клеоника.
Я немного подумала, понаблюдала за сикхами поглощенными весьма оживленной беседой, и хотя знала, что люди они в своей сути весьма безобидные, предпочла сесть рядом с испанцем. В конце-концов, каждый сикх носит при себе кинжал. И не спрашивайте, откуда я это знаю.
Испанец не очень-то рад моему соседству, и я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Подумайте, какой важный. Но долго моя мысль на этом не задерживается. Я жду появления Полковника, который поинтересуется моими новыми туфельками, а что еще важнее - я помню его совет включить Моцарта. Именно так я и делаю. И с удивлением обнаруживаю, что старый друг опять оказывался прав: еще никогда я не слышала три вступительных аккорда “Волшебной флейты” так, как слышу сегодня.
Мой сосед вздрогнул, на секунду отвлекся от газеты и как-то странно посмотрел на меня. Но мне нет до этого дела. Я уже полностью увлечена божественной симфонией. Все, чего бы я сейчас хотела - это лечь. Потому что день блужданий по Парижу не прошел бесследно, потому что я хочу спать и потому, что слушая такую чудную музыку хочется быть абсолютно расслабленной. Но, это Francisco Goya, а не Белые ночи, Демидовский экспресс или даже Красная стрела. Здесь сидения превратятся в кровати только тогда, когда решит проводник. А это будет не ранее, чем через пару часов после отправления. И я решаю пойти в “вагон-ресторан”. Беру себе бокал мерло, небольшую тарталетку с малиной и пишу смс Мураду. “Спасибо, комрад. Мне очень пригодился твой плеер”. Убираю телефон в карман и начинаю изучать обстановку вокруг себя.
***
Он появился в “вагон-ресторане” тогда, когда я уже допивала третий бокал мерло, а в моих ушах как раз начала звучать “Ария Царицы Ночи”. В руках он по-прежнему держал свою газету. Может быть, он никогда с ней не расстается? - подумалось мне, но я тут же отвлеклась на музыку, звучащую в наушниках. Здесь я совершенно не оригинальна, Ария Царицы ночи - одно из моих любимых мест в “Волшебной флейте”.
Испанец сделал несколько шагов и озадаченно нахмурился. Точно, в этот момент он понял, что тут нет свободных мест, а в следующий - заметил меня. Пару секунд на его лице мелькало что-то похожее на сомнения, а потом он решительно шагнул в мою сторону, и вопросительно пожав плечами кивнул на мой столик. Я утвердительно кивнула в ответ и достала плеер из кармана. Этой ночью мне не до случайных попутчиков. Мурад скачал для меня какую-то невероятно дивную версию этой оперы, поэтому я планирую еще раза три переслушать любимую арию, а потом написать ему еще одно сообщение.