Во время крушения империи…. Советского Союза, я проживал в Москве, работая в самом сердце ментовской системы - ГИУ МВД СССР. Главное Информационное Управление Министерства Внутренних Дел СССР. Это было в Новых Черёмушках, которое называли царское село, так как квартиры в этом районе доставались избранным. В подъездах домов, через стеклянные двери, было видно, как в корзинах росли цветы и пальмы, подъезды закрывались на кодовый замок, при входе сидели консьержки. А окна первых этажей защищали жизнерадостные решётки, в виде восходящего из-за угла солнца.
Мои убеждения не позволяли быть винтиком или расходным материалом, той политики, которую внедряла в жизнь КПСС. Я, скорее, был краном или ручкой от крана, или больше идеей, которая решила краник повернуть.
Так вспоминал в небезызвестной истории…
В командировке… Меня послали.. В командировку в город Завитинск. (Аэродром дальней авиации).
Четырёхэтажное общежитие для офицеров, в степях Забайкалья, выглядело высоткой среди не прижившихся тополей. Мне выделили комнату на 4 этаже, как потом оказалось, самую шикарную, так как офицеры жили вчетвером на 6 кв. метрах.
Каждое утро я просыпался позже офицеров, благо мой рабочий день это позволял.
На всё общежитие один туалет и расположился весьма демократично на втором этаже в центре коридора. Спускаясь на второй этаж по нужде, заставал там одну и ту же картину. Вонища от туалета на весь этаж. В туалете с одним унитазом моча доходила по щиколотку (в сапогах можно не промокнуть), а из унитаза сверху свисало разноцветное говно, разной консистенции.
Каждое утро был слышен визг разъярённой уборщицы:
- Офицеры! Интеллигенция! Срут как свиньи! Опять полный унитаз!
Я предпочитал по малой нужде побрызгать на стену, а по большой сходить на улице, где- ни будь за гаражами.
Где то, на третий день я проснулся позже обычного и попал в туалет после уборки.
Туалет был девственно чист. Опорожнясь, дернул за верёвочку, но водопад не работал. Залез на унитаз и увидел ржавый внутри бочек, в который давно не знал воды. Кран был перекрыт и барашка не наблюдалось. Наверное, кто-то открутил его себе для самообороны – из них получались хорошие кастеты. Порывшись в карманах нашёл ключи от квартиры, подобрал ушко, подходящее для крана и повернул. Водичка весело зажурчала.
Говно смылось и после этого по утрам туалет стал чистый.
Идея сработала…
Так вот про краник, в Москве проездом часто бывали друзья и знакомые, и в свободное от работы время я устраивал им экскурсии по достопримечательностям Москвы. Например, в сентябре 1993 года это Белый Дом. На экскурсии я водил своего брата (Иваныча), Степанова Игоря по кличке Химик и других…
Работая в новых Черёмушках, мы часто заезжали на Арбат после работы.
Ночевали мы недалеко от метро Медведково в гостинице квартирного типа.
Однажды поехав домой, мы решили выйти на метро Смоленское посмотреть обстановку и прогуляться по Старому Арбату. На улице темно. Фонари не светили. Увидели, что Садовое кольцо перегорожено баррикадами с двух сторон. Между баррикадами горел большой костёр. Люди внутри баррикад собрались самые разнообразные, от шустрых старушек до пацанов – типа Гаврош. Те, кто по воинственней собирал в кучу оружие пролетариата - камни, железные прутья, арматуру, всё чем можно обороняться. Оцепление ОМОНа так же виднелось с двух сторон в метрах ста на садовом кольце. И судя по всему они готовились штурмовать баррикады и разблокировать проезд по Садовому Кольцу.
Всё это удивительным образом напоминало спектакль – перформенс, с режесированый неведомыми силами, не хватало только занавеса.
Мы поняли, что ОМОН сейчас начнёт штурмовать баррикады, и спешно пошли в сторону старого Арбата, к метро Библиотека им. Ленина.
Штурм видимо начался и нас стали обгонять люди, разбегаясь в подворотни.
Народ с красными флагами бежал по старому Арбату и зеваки удивлённо смотрели в след, думая, что это очередное арбатское представление.
Я вспомнил, перформенс из 80 годов.
Когда-то в Н-ске группа концептуалистов - хиппи организовала действо - перформенс.
В Новосибирске цирк и церковь располагались рядом – примерно метров 300 друг от друга. Так видимо задумано генеральным планом развития города. Но церковь должна быть выше любого здания в этом районе города. Так ли это никто не знал. Хиппи – концептуалисты из академгородка приехали в центр города определить, так ли это.
Разделились на группы по пять человек. Одни стали измерять расстояние между цирком и церковью рулетками, а другие линейками. Так же они измеряли солнечную тень от цирка и церкви, пытаясь через логарифм вычислить высоту купола, накрывшего развлекательные учреждения. Далее они сверяли данные и вычисляли погрешность измерения. Самая большая погрешность отмечалась у тех, кто пил вино и накурился. Эту погрешность они задокументировали и передали батюшке – служителю церкви.
Похожий перформенс я задумал давно. В хороший солнечный день выставить во дворе нашего любимого двора - второго участка (квартал 1 Б) города Усолье Сибирского ведро со спиртом. Любой желающий мог подойти и отхлебнуть из ведра спиртное. Позвать друзей…
И поставить видеокамеру. Запечатлеть все что происходит. Как собирается изумлённая толпа. Недоверчиво отхлёбывая из найденной на помойке посуды. Я видел, как человек меняется при употреблении алкоголя буквально минут за 30-40. От безумного веселья. До спонтанной агрессии. До сопливых слёз и раскаяний. Действительность выворачивается наизнанку. Сознание балансирует на грани безумия. Почему то, это не применил ни один режиссёр… Это не в одном кино не покажут… Хичкок на постном масле…
Нечто похожее наши власти устроили возле белого дома. Огромная толпа бурлила броуновским котлом. Удивительные персонажи стекались со всей страны. Неприметная в быту бабуся показывала ментам голую задницу задрав длинную юбку. Одетый как панк, в длинную шинель, то ли казак то ли комиссар, спрятавшись за тонкую берёзу пил из горла бутылки водку и одновременно мочился на травку. Зарисовок много. И я для себя решил, что обязательно куплю видео камеру. Но это же 1993 год и денег просто нет.
Возле белого дома круглосуточно функционировал лагерь протестующих. Сначала там всё происходило довольно демократично. Что бы депутаты не бузили, у них отключили свет и воду. Фекалии скапливались в подвальных помещениях. По мнению кремля, зловоние должно выкурить непокорных депутатов. Но они не сдавались, народ не уходил и активно митинговал в парке неподалёку. Благо воду приносили все желающие. Воду мы не понесли. Степанов купил ящик баночного пива.
Баночное пиво в 1993 году считалось напитком избранных…-
Тех, кто мог разлохматить лопатник и выбросить на бепонтовое пойло значительную сумму. Таким слыл Степанов. Доходы от своего нелёгкого бизнеса он пропивал с лёгкостью.
Степанов тратил на экзотический алкоголь значительные суммы. Ликёры разных сортов, Аморетто, а также закуски из заплесневелыых сыров, анчёусы и прочую отторгнутую пролетариатам еду.
Обожравшись и обпившись всей этой отравой, мы украшали стены подъездов разноцветными проблёвами.
Как-то утром после тяжёлой работы… Я спросил у Степанова, стоит ли покупать дорогие продукты, что бы выблевать их в подъезде.
Он ответил,
- Ты знаешь, иногда хочется вкусненьким поблевать.
Так вот, с ящиком баночного пива мы попёрлись бунтовать.
Но, для того что бы пройти в парк к белому дому, необходимо просочиться через двойное кольцо фейс контроля. Первое кольцо у рядов колючей проволоки – это ОМОН, второе за колючей проволокой – казаки. И те и другие тщательно проверяли содержание сумок и карманов.
Пиво конфисковали как жидкость не дозволенная к употреблению на территории белого дома.
Я уверен, что крушение империи происходит не во время боевых действий, не во время революций и баталий.
Крушение империи происходит в головах простых обывателей, которые обывают жизнь, приспосабливаются к окружающему миру.
Когда большинство населения видит, что в магазинах нет жратвы (колбасы и конфет и даже курева), а из всех ТВ и радио говорят:
– “У нас в принципе всё есть”, то у человека срабатывает обратный рефлекс.
Его обманывают. И в такой стране ему жить не комфортно. Особо одарённые обыватели сочиняют анекдоты, евреи уезжают, а самые смелые кидаются на мавзолей с бутылкой зажигательной смеси, как Матросов на ДОТ.
Революции происходят в хорошую погоду. Вот и 3-4 октября 1993 года стояла тёплая солнечная осень. Люди устали от дождей и московской слякоти. А в выходные вышли на улицы проветриться. А тут такое столпотворение.
Я уверен, если бы лил противный осенний дождик, то событий 3-4 октября не было бы.
Это человеческий рефлекс, люди не могут улучшать свою жизнь, когда приходится её спасать при ураганах, землетрясениях, цунами, холоде, дожде, наводнениях. А при хорошей погоде все вышли на улицы погулять.
Третьего октября 1993 году мы работали в Г.И.Ц. МВД СССР в Новых Черёмушках. Весь день привычно долбили стены перфоратором для прокладки кабеля под вычислительную систему SIMENS. Немцы, бродившие по коридору, сопровождались моим свистом мелодии Августин.
Я ещё тогда, читающий всякую запрещённую литературу, удивлялся как можно западной компании, доверить установку важнейшей аппаратуры… Особенно компании Сименс. Как известно, именно они (или через них) Ленину давали деньги на революцию 1917 года. Архив в Г.И.Ц. МВД СССР представлял собой библиотеку. Это огромные шкафы до потолка, примерно 2 (два) метра, из темного дерева с выдвижными ящиками. В каждом шкафу до 20 (двадцати) выдвижных ящиков, в зале около 20 шкафов, на этаже 4 -5 залов (комнат). А этажей тоже 20. Точно не помню. Конечно не на всех этажах хранился архив. Были помещения куда нас пропускали по спец пропуску и с нами присутствовал ответственный офицер. Он следил, что бы мы не отвлекались от своей работы и никуда не заглядывали. Хотя на самых верхних этажах мы были одни и спокойно копались в картотеке. В ящиках были разложены по алфавиту данные про всех преступниках, и осуждённых в СССР. И эти данные должны были перенести в электронные базы. Оцифровать… И эту информацию можно передать прямо в Берлин.
Так что жди новой революции…
По включенному радио постоянно передавали сводки из центра Москвы на садовом кольце.
- Большая толпа демонстрантов прорвало оцепление возле белого дома…
- В Москве массовые беспорядки…
При очередном сообщении диктор объявил:
- В Москве введено чрезвычайное положение…
Я положил перфоратор. Спросил, кто со мной?
У нас не нормированный рабочий день. И даже в воскресенье приходилось работать.
Начальником у нас тогда процветал некий прораб Жильцов. У него хранились запасы технического спирта. И нам выдавался по праздникам. Славился тем, что у него был нервный тик - непроизвольно дергалась шея и голова часто билась о стены. Он с ходу начал ныть:
- Вот ты уходишь… А, нам объект сдавать…
Я ему в ответ:
- Кому ты будешь сдавать объект? МВД? Так его уже нет… Так что пошёл ты на….
Со мной отправились Витька Пилюшин и Сергей, фамилию сейчас не помню, Молчанов Борис Иванович сославшись на недомогание и жену доехал с нами до кольцевой на октябрьской и исчез…
Мы, как обычно, поднялись на поверхность из метро Смоленская.
На часах 19:30 темно. Вышли на садовое кольцо. По нему быстро пролетали испуганные легковушки. Людей не видно. Куда-то все делись, только редкие прохожие торопливо прятались в подворотни. Мы двинулись по направлению к новому Арбату. На дороге возле обочины стояли ментовские Уралы.
Подошли к одному из Уралов, в кабине никого, такое впечатление, что машину бросили. В кузове лежали ящики. В ящиках сахар, чай в пачках, в коробках кружки и ложки. Мы взяли себе по потребности – 3 пачки чая, 3 пачки сахара, 3 кружки и 3 чайные ложки.
Я предположил, что Ельцину похоже писец – так как менты побросали машины. Но Витька Пилюшин имел другое мнение – Просто менты забурели и устроили беспредел, а сами бухают где-то...
Сергей сказал, что пока безвластие надо жрачкой запастись, а то потом и взять негде.
Пошли к Белому дому по Новому Арбату. Из далека видим, очень много народа. Подходим ближе, а заграждений нет, колючую проволоку снесли. Вся площадь перед зданием СЭВ и Белым домом ярко освещена. У здания СЭВ по периметру стоят люди, в гражданской одежде взявши друг друга под локти, что бы сдержать других, которые толпой ходили и глазели на происходящее. Я спрашиваю, что тут происходит. Мне отвечают:
- Мы победили!!! И все вкруг кричат:
- Мы победили!!!
У меня в голове пронеслось, какая на хрен победа – это война!! Без крови никто власть не сдаст.
И тут вижу на стеклянных стенах и дверях СЭВ отверстия от пуль. Показываю Витьке Пилюшину
- Тут стреляли.
Он мне не верит. Ещё раз ему показываю - смотри тут кровь… И следы от пуль…
Он опять.
- ***ня, это краска... Что ты придумываешь, камнями стёкла разбили, а тебе мерещиться.
Его наивность меня почему-то раздражала.
За оцеплением внутри здания СЭВ увидел, как люди строят баррикады из столов и стульев.
На площади возле белого дома ярко горел свет.
Генерал Рудской через громкоговоритель, с балкона Белого Дома призывал всех пойти брать Останкино и всему миру рассказать, что в России произошла народная революция.
Я предложил Сергею и Витьке поехать к Останкино, они согласились. Перед нами промчался жёлтый ментовский уазик с красным флагом на крыше.
Во дворе белого дома ближе к зданию СЭВ стояли Уралы, и в них садились люди.
Внезапно погас свет. Вся площадь окунулась в темноту. Светились только фары у машин. Я начал оглядываться, Сергея и Витьки нигде нет. А только, что стояли за спиной. Народ на ощупь пробирался к светлым участкам.
Я решил найти Сергея и Витку, и вместе поехать в Останкино на камазах. Но их не нашёл…
Что, возможно, и спасло нас.
Через садовое кольцо, вышел к Арбату. Пустые павильоны приманивали мародёров, заходи бери, что хочешь. Генка Хомколов (по кличке Хома - наш саксофонист из ФЛИРТ) рассказывал, что все революции начинаются с погромов. Ему довелось в 1991 году быть в Москве во время августовского путча. Он первым делом подломил ларёк и разжился спиртным. Продавцы, видимо, сбежали услышав о перевороте. Так как палатки держали в основном хачики, грабить можно было без оглядки на совесть. Но я не рискнул.
Вскоре вышел на красную площадь. В тревожном воздухе словно волки выли в ожидании беды. Когда дошёл до середины, погасло освещение. Стало хорошо видно, как по кремлёвской стене бегают люди, похоже солдатики.
Они расставляли пулемёты в бойницах из кирпичной кладки буквой М.
- Зашевелилась навозная куча из красных кирпичей, - подумалось мне,
- Забегали таракашки по стенам. Ох и окунётся народец в кровавый понедельник, если на штурм сюда попрёт.
Подойдя ближе к Спасской башне, увидел небольшое скопление народа. Собравшиеся люди явно на стороне Ельцина. Они рассказывали последние новости, передаваемые по телевидению и радио. Один из них предлагал – надо пойти брать белый дом. Говорю, что белый дом уже взяли.
– Что ты придумываешь: возмутился он.
Отвечаю:
– Сходи посмотри там красные флаги висят, а народ Останкино поехал брать.
Толпа не одобрительно загудела.
Тут прибежал какой-то сумасшедший чел, со стороны моста. С криком:
- Танки! Танки!
Отдышавшись он рассказал, что видел танк на той стороне реки.
Я ещё постоял. Народ прибывал на Красную площадь.
Никаких танков не появлялось. И решил двигаться к дому на 2 Владимировскую.
Добрался до съёмной квартиры на 2 Владимировской. С этой квартирой многое связано, но об этом поведаю как-нибудь позже. Включил телевизор, по всем каналам ничего особенного не показывали. Но внезапно вырубилась трансляция. Я начал настраивать радио. Тут зазвонили в дверь. Открыл – на пороге Витька с Сергеем. Они рассказали, как потерялись воле здания СЭВ. Как искали меня, и решили ехать в гостиницу на метро. Но оно остановилось на станции ВДНХ. Они двинулись на съёмную квартиру. По радио я поймал Эхо Москвы. Там передавали чудовищные новости, что у Останкина идёт бой и уже десятки погибших. Мы нашли какое-то спиртное, выпили за начало революции. Позвонил Степанову в Иркутск, (разница во времени пять часов) но он спросонья ничего не понял, только обматерил меня. Тогда предложил ложиться спать и завтра рано утром двинуться к белому дому.
В 6 утра – звонок в дверь. Открываю на пороге Макс. Доктор Макс лидер одноимённой группы. Он приехал на поезде из Иркутска проездом в Стокгольм.
Рассказал ему, что твориться в Москве и предложил поехать с нами к белому дому. Он с радостью согласился. Но на утро Витька Пилюшин отказался с нами ехать. Так как вчера в темноте потерял паспорт и не захотел рисковать. А на улицах менты останавливали людей и проверяли документы. Всех подозрительных и без документов задерживали.
Вышли из метро Смоленская. Послышались раскаты грома. Невольно взглянул на небо. Небо - чистое и на улице по-летнему тепло. Время - примерно семь утра. Передположил, что это взрывы. Макс и Сергей недоумённо посмотрели на меня. В голове не укладывалось – в центре Москвы взрывы. Мы через дворы двинулись к белому дому. Раскаты поутихли, но слышался стрёкот автоматных очередей. Вышли во двор углового дома как раз перед площадью здания СЭВ. Во дворе работал экскаватор. Экскаваторщик усердно копал яму. Тут раздался сильный грохот. От страха даже пригнулись. Экскаваторщик явно не слышал этого и продолжал трудиться Замахали ему руками, застучали по кабине. Он повернулся удивлённо. На нас орущих:
– Беги отсюда, тут стреляют.
Но он внимательно посмотрел, потом как-то зло махнул рукой типа: – пошли вы…
Мы вышли между угловым домом и зданием, который ближе к садовому кольцу.
В кустах под тополями стояли люди в полувоенной форме с автоматами. Иногда были слышны серии выстрелов, и они переглядывались. Прошли мимо них и отправились по направлению эстакады у здания СЭВ. Перешли дорогу и тут… началась дикая стрельба. Пришлось заскочить под эстакаду. Потом хотели пробежать назад, но стрельба усиливалась и пули свистели вокруг всё ближе и ближе. Пригнувшись и прикрываясь эстакадой побежали ближе к Новоарбатскому мосту. Но эстакада вскоре сошла на землю. И пришлось ложиться на асфальт.
- Ползи – кричу Максу и Серёге:
– За бордюру.
Макс на четвереньках пополз вперёд. Ударил его по заднице:
– Ползи на пузе!
Пули клацали об асфальт и визжали над головой.
Некоторые издавали свист пугливой птички – Фють – Фють. Эти, наверное, были самыми опасные.
Мы ползли в сторону моста. Там стояли три троллейбуса, один из них дымился. Когда троллейбусы стали загораживать сектор обстрела все поднялись и прижались к ним. Рядом стояло ещё несколько человек, которые по внешнему виду сюда попали так же, как и мы
Продолжение следует.