Я посвящаю этот рассказ всем людям, которые слепили меня, сделали сильнее. Посвящаю этот рассказ тем, кто сможет увидеть себя в этих строках. Своим сестрам. Друзьям. Просто знакомым, вам, которые писали мне огромные отзывы или просто невзрачную благодарность за то, что я делаю. Всем людям, которые ценят меня и любят. Которым за это время я стала родной. Это произведение всегда будет вашим.
И своему любимому морю.
* * *
Где-то в вечности.
Я всегда любила море.
Море. Оно бушевало внутри меня, раскидываясь своими волнами, поднимаясь в мою душу и сердце. Из горя и слёз, воды и соли, из нежности и грусти, наполненное смыслом и жизнью. Искалеченное, разбитое. Но моё.
Я любила море. Не знаю, была ли эта любовь взаимна, но я посвящала каждую свою песню ему. Оно никогда меня не покидало, как бы далеко я не находилась, не отдалялась от него. И даже если всё вокруг было тусклым и серым – мой мир всегда был освящен голубыми красками, в ушах всегда было такое любимое и родное звучание волн, а где-то недалеко летали чайки, предвещая, что скоро начнется буря. И так хотелось прыгнуть в морскую воду, задыхаясь солью и водой, которая попадает в лёгкие, опускаясь на дно, а затем лежать там до тех пор, пока не почувствуешь, что ты – его часть. Часть моря. Чего-то огромного и безграничного. Величественного.
Моё море всегда было со мной. Я хранила его в своем сердце и никогда не отпускала, ни на мгновение, потому что знала, что это послужит мне гибелью. И если кто-то слушает музыку, то я всегда слышу только море, которое обволакивает меня и утаскивает на дно. Я жила им. И когда всё было плохо, плохо до ужаса, страха, отчаяния, я уходила в воду и не возвращалась. Днями. Неделями. Месяцами. Порой бывало и так, что я думала, что останусь там навсегда. Там – где небо всегда голубое-голубое, а соль попадает в уши, рот и глаза. И я никогда не забуду, что
моё море – это ты.
* * *
Небо меняло цвета слишком быстро, и я не успевала сосчитать, сколько красок предстало передо мной в один миг, а потом всё опять исчезло. Море сегодня было таким холодным, и я тоже поневоле чувствовала, как меня обхватывает холод, медленно-медленно пробираясь в мою душу, заскакивая внутрь. И это было так страшно – чувствовать, что любимое море не согревает меня, а наоборот, и от этой мысли всё тело пропиталось дрожью – не от того, что мне действительно холодно, а потому, что я не могу понять, что же случилось. Невольно отодвинулась от прибережной зоны на теплый песок вдали, прижимая к себе свою кофту, пытаясь укутаться ею как можно сильнее. Но уходить не хотелось. Ни сейчас, ни завтра, ни когда бы то ни было.
Мелкий дождик начал падать мне на волосы, и я приподняла лицо, глядя в небо, чувствуя, как его слёзы омывают мою кожу, как они капают вниз, дают ощущение свободы. И я была в раю. Здесь были моё счастье, моя грусть. Моё море.
И только я.
– Почему ты ещё здесь? – голос, который прозвучал совсем рядом, проник в моё подсознание, и я вынырнула из своего моря, чувствуя, как оно отдаляется от меня, а то и вовсе исчезает.
Мой взгляд быстро прошёлся по девушкам, которые с еле заметным презрением смотрели на меня, не давая возможности спокойно выдохнуть, и я понимала, что мои новые знакомые – не случайные прохожие, нет. И им что-то нужно. От этого всё моё тело напряглось, но я чувствовала себя в безопасности, потому что я была там, где мне некого бояться. Кроме меня самой.
Две девушки были одеты вовсе незамысловато, но всё-таки была какая-то особенность, которая не давала мне покоя. Они были разными, но одинаковыми в одночасье – и это настораживало, и все мысли возвращались к ним. У той, что обратилась ко мне, были русые волосы, которые яро развивал ветер, но ей, кажется, было все равно. Уверенный взгляд карих глаз теперь уже смотрел на всё, но не на меня, будто я и изначально была ей совершенно неинтересна, а подошла она для того, чтобы убрать меня как можно дальше от своего местонахождения. И лицо постепенно становилось безразличным, холодным, без никаких эмоций.
– Ты нас слышишь? – ещё раз спросила, уже немного жестче, чем прежде – дружественный настрой быстро испарился, а взгляд умчался куда-то далеко от меня. – Тебе здесь не место, – спокойненько сказала, и я, отчасти не понимая того, что они от меня хотят, приподнялась, решая, что лучше не встревать в ссору, а уйти – хоть это всегда было так болезненно, до боли в груди.
– Здесь мой дом.
Выдохнула. Просто выдохнула, не желая ничего этим доказать. Со стороны фраза казалась смешной – это давным-давно заброшенный пляж. Сейчас здесь нет ни единой живой души, а ближайший дом, наверно, в километрах отсюда.
– Твой дом? – смеясь, поинтересовалась уже другая девушка, со светлыми волосами и пронзительным взглядом тепло-карих глаз. – Как, говоришь, тебя зовут?
– Берлин.
Голос заметно сел, как будто отмечая то, что я говорю что-то особенное, что-то важное. Море тоже немного утихомирилось, и волны уже реже приплывали к берегу, таким образом давая нам время убежать, пока не началась буря. Но мы так и стоим в тишине, каждому из нас здесь что-то нужно. Я знаю, что не уйду – это моё море. Я его не оставлю в одиночестве.
– Берлин, значит? И для чего же тебе, Берлин, быть здесь? – говорит она, и уже было хочет услышать ответ, но мой голос развевает тишину с легкими всплесками волн:
– Вы не представились, – отмечаю, загибая свои пальцы и неловко оборачиваясь от девушек, теряясь в происходящем.
Мои ноги подкашиваются. Да, совсем скоро начнется шторм, и я рядом с ним, с морем, я помогу ему это пережить. Подхожу ближе, как всегда. Лишь бы быть ближе. Мои босые ноги ступают на песок и медленно подходят туда, где кончается море, но меня перехватывает чужая рука, из захвата которой я сразу же вырываюсь.
– Ты что, сумасшедшая? Тебе нельзя здесь быть, иди туда, откуда пришла.
Я молчу. Молчу и, видя, что взгляд девушек немного отдалился от меня, собираю всю свою силу воли и иду вперед. Вот, первые волны начинают ласкать мне ноги, и я уже не чувствую страха – только покой.
– Что ты делаешь?
Усмехаюсь. Оборачиваюсь. Смотрю на перекошенные и встревоженные лица, на которых от прежнего веселья ничего не осталось. А затем выдыхаю:
– Я иду туда, откуда пришла.
И мир утонул в моём море.