Я все таки понял, за что это мою барабашку кто-то в горшок упаковал, смолой залил и еще сургучной печатью запечатал… Как военную депешу.
Понял, когда ко мне в шалаш заявились два пиджака. Агент Смит и агент Малберт. Большие серьезные и основательные. Впрочем, как и их вопросы. Случилось это после того, как у нас над головой забарабанил и задымил самолет. Большие самолеты, которые выше облаков летали, те благополучно миновали зону. А этот пижон на малой высоте жужжал, вот и дожужжался. Когда аппарат в отчаянии замахал крыльями, летчик высунулся из окошка, пригрозил мне кулаком и выпрыгнул с парашютом, а самолет скрылся за горизонтом ...
- С этого момента мы здесь руководим операцией,- заявили агент Смит.
- А до этого момента кто руководил? - наивно спросил я.
Смотрел я на серьезные лица агентов с приклеенными улыбками, слушал их вежливые вопросы и думал, пора нам бежать отсюда. Не к добру это. Тут, брат, обвинением в терроризьме пахнет. Не меньше.
- С вашей машиной что-то не так, или мне кажется, - серьезно в тон их пиджакам спросил я.
С машиной действительно происходило что-то не ладное. Она мелко дрожала и слегка подпрыгивала. Пока агент Смит и агент Малберт пытались выяснить причину столь странного поведения своего транспортного средства, я изо всех ног припустил в сторону ближайшего леса.
Я намеренно уходил от больших дорог, спасение я искал в самом высоком и самом густом лесу. Мимо проносились березовые рощи, дубовые гаи, сосновые посадки, пока я не оказался дремучем еловом лесу, где царил густой полумрак. Я выбрал самую узкую и самую нехоженую тропинку и решил посмотреть, куда она меня выведет.
А вывела она меня к избушке. Избушка, как избушка, рубленная из векового кругляка, крытая поросшей мхом черепицей и с большими окнами. Ни в одну известную схему она не вписывалась. Двор зарос бузиной, крапивой и диким пасленом, а во дворе возилась молодая женщина в белой сорочке и подоткнутой повыше цветной юбке.
- Ты кто? – спросил ее я.
- Баба Яга,- ответила, не отрываясь от своих дел, женщина.
- Так Баба Яга старая, а ты вон … - я запнулся не в состоянии подобрать нужное слово.
- Так, я это. Я - молодая Баба Яга.
- У Бабы Яги костяная нога. А у тебе вон ноги -…, - я снова запнулся не в состоянии подобрать нужное слово. Плохо все - таки нас учат в школе нужные слова подбирать.
- Ну, костяная нога это у меня еще впереди, и нос, что в потолок врос, тоже впереди,- женщина, к которой я не смог подобрать слов, распрямилась, оторвалась от своих дел, юбку поправила и посмотрела на меня насмешливым взглядом.
- У Бабы Яги избушка на курьих ножках. А у твоей избы куриных ножек нету.
- Это она просто присела. Замаялась стоять и ко всем передом поворачиваться. А ты чего тут ходишь? Страх потерял? Давно тут русским духом не пахло. А то оставайся, мне помощник нужен.
- А ты меня не съешь?- в душу мою закрались смутные сомнения.
- А ты кто? Добрый молодец? – женщина смотрела на меня и улыбалась.
- Нет, - смутился я . – Я не добрый молодец.
- Ну, раз не добрый молодец, тогда не съем. И ворона твоя пусть остается. Изба большая всем места хватит.
- Это - не ворона. Это - барабашка. И она все время барабанит.
- Пущай барабанит. Мышей не будет.
Я и остался. Так и живем. Воду из колодца носим, еду в печи готовим, в баньке моемся. А барабашка стучит себе и стучит. Но ничего здесь не дымит и не ломается. Нечему ломаться. И никому она не мешает, а даже и наоборот. Теперь всем стало ясно, кто в лесу хозяин. Мы или волки.