Батут

Наталья Наринян
Следует читать:

Корабли плывут
В Александрополь
Поезда уходят на Свердловск.
От людского шума ль
Или от аббата Фариа, не видевшего Наташку,
Каждый миг я чувствую
ТАску.

Далеко я,
Далеко пришёл к ней.
Хоть и ближе
Кажется луна.
Целиком кумиры те друг в друге.
И не мстит им дядька
Ни рожна.

Каждый день я
Прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу всё тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

Может быть из Габра
Иль Марселя
Приплывёт
Луиза иль Жаннет,
О которых помню я
Доселе,
Но которых
Съел афрососед...

Запах моря в привкус
Дымно-горький.
Может быть,
Мисс Митчел
Или Клод
Обо мне вспомянут
В Нью-Йорке,
Прочитав сей вещий перевод...

Все мы ищем
В этом мире трудном
Нас зовущие
Незримые вбитые крюки.
Не с того ль,
Как капли те росы иссопа
Кажутся нам сладкими мокры...

Оттого
При встрече той цыганки
Я кричу, вдруг защищаясь
От плетей,
Что ведь не было
Ни шкварки
Сала в горле дядьки,
И отстаньте побыстрей...

Не она ли это?
Не она ли?
Но у той всё салом
По кругу прошьёшь
Но такую вот сейчас её
Догнали
И не навсегда умчали
Брюки клёшь.

Каждый день я
Прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
и гляжу всё тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

А другие здесь
Живут иначе.
И недаром ночью
Слышен твист, -
Это значит,
С ловкостью кошачьей
Пробирается мой милый Анархист...

Тот священник не боится
Тленной пыли.
Все грехи порвёт,
Простит им в такт.
Даже если грех сродни тем грОмам,
Он поморщится, и скажет: "Всё не так!"

Но живуч объект тех ласк
Как его ни доконай
Потому не нравится ей синий,
Что всё золото теперь важней хранить вне рум.
Даже море мне напоминает
Невинных жертв иней...
И не хиляет жариться в Батум...

А смеяться есть чему
Причина.
Ведь не так уж много
В мире том нормальных голосов.
Ходит вот ещё пока
Мужчина,
Попугаю перстень ввёл в бока...

Сам смеясь,
Я вновь иду на пристань,
Провожаю всех,
КОГО МНЕ ЖАЛЬ,
И гляжу всё радостней,
НЕ ПРИСТАЛЬНО
В настоящие глаза Его Наталь...


Было написано:

БАТУМ

Корабли плывут
В Константинополь.
Поезда уходят на Москву.
От людского шума ль
Иль от скопа ль
Каждый день я чувствую
Тоску.

Далеко я,
Далеко заброшен,
Даже ближе
Кажется луна.
Пригоршнями водяных горошин
Плещет черноморская
Волна.

Каждый день
Я прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу всё тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

Может быть, из Гавра
Иль Марселя
Приплывёт
Луиза иль Жаннет,
О которых помню я
Доселе,
Но которых
Вовсе - нет.

Запах моря в привкус
Дымно-горький.
Может быть,
Мисс Митчелл
Или Клод
Обо мне вспомянут
В Нью-Йорке,
Прочитав сей вещи перевод.

Все мы ищем
В этом мире буром
Нас зовущие
Незримые следы.
Не с того ль,
Как лампы с абажуром,
Светятся медузы из воды?

Оттого
При встрече иностранки
Я под скрипы
Шхун и кораблей
Слышу голос
Плачущей шарманки
Иль далёкий
Окрик журавлей.

Не она ли это?
Не она ли?
Ну да разве в жизни
Разберёшь?
Вот сейчас её
Догнали
И умчали
Брюки клёшь.

Каждый день
Я прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу всё тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

А другие здесь
Живут иначе.
И недаром ночью
Слышен свист, -
Это значит,
С ловкостью собачьей
Пробирается контрабандист.

Пограничник не боится
Быстри.
Не уйдёт подмеченный им
Враг,
Оттого так часто
Слышен выстрел
На морских, солёных
Берегах.

Но живуч враг,
Как ни ВЗДЫНЬ его,
Потому синеет
Весь Батум.
Даже море кажется мне
Индиго
Под бульварный
Смех и шум.

А смеяться есть чему
Причина.
Ведь не так уж много
В мире див.
Ходит полоумный
Старичина,
Петуха на темень посадив*.

Сам смеясь,
Я вновь иду на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу всё тягостней
И пристальней
В очарованную ДАЛЬ.

* - Это вредно!
Лучший результат - как по Писанию (Нормально, обыкновенно, на самом деле).
* - Так опасно для Него самого.

С. Есенин


© Copyright: Наталья Наринян, 2015
Свидетельство о публикации №115082909431