Здравствуйте, Доктор.
Вы советовали сделать это позже, успокоившись и собравшись с мыслями. Я дома. Одна. Под защитой непроницаемых для чужих взглядов стен. Только так спокойствие и умиротворение становятся доступны мне. Только так я постепенно перестаю нервничать и ждать очередного мучительного приступа паники. Я дома. Я одна. Я могу написать Вам обо всем.
Прежде чем приняться за письмо, я стояла у окна. Быть может, Вы улыбнетесь, но это невероятно смелый для теперешней меня поступок. Требуется время, чтобы убедить себя в безопасности этого "отчаянного предприятия" (видите, Доктор, я не утратила способности с юмором смотреть на свое плачевное состояние). Так вот, требуются душевные усилия, чтобы внушить себе, что никто с улицы не увидит меня за тонким тюлем, меня, жадно вглядывающуюся в снующих по тротуарам нормальных людей. И что никто не станет праздно задирать голову, присматриваться, повергая меня этим в панику, вызывая жаркую волну ужаса, доводя до состояния, близкого к неконтролируемой истерике... На меня нельзя смотреть! Нельзя смотреть.
Для обычных людей это - пустяк. Мы живем среди людей, проживаем свой день под тысячами взглядов, доброжелательных, враждебных, равнодушных. Это привычно, естественно, не создает дискомфорта и, тем более, не является чем-то пугающим. Для всех это - не проблема. Но не для меня. На меня нельзя смотреть.
Я смотрю на них в окно. За окном течет жизнь, и теперь она не принадлежит мне. С ревнивой завистью я наблюдаю, как обычная девушка идет по своим обычным делам. Она просто идет в магазин, и её не пугают встречи с прохожими, она не подавляет желания бежать прочь, завидя впереди знакомое лицо, не начинает мучительно краснеть и, практически, терять сознание, если с ней заговаривают. Она просто идет в магазин. Она в своей привычной среде.
Доктор, я очень надеюсь, Вы сумеете понять, как и почему я выпала из этой "привычной среды" и вернуть меня в нее. Потому что никто не может позволить себе ограничить свой мир стенами квартиры. И мне не позволяют. Меня подталкивают, увещевают, стыдят, насмехаются. Знаете, как учат плавать детей - бросают в воду и предоставляют возможность научиться тому, что, видите ли, умеют остальные. Но я в ходе этих экспериментов испытываю такие муки, что рада была бы захлебнуться, но и этой возможности я лишена - нельзя захлебнуться чужими взглядами.
Возможно, Вам покажется очевидной причина моего расстройства. Все объяснит случившееся со мной недавно (я сразу поняла, что Вы уже обо всем осведомлены): я боюсь выйти на улицу - боюсь встретить знакомого - боюсь, что он спросит меня "как ты?" - и мне придется опять испытать боль. А я не хочу испытывать боль. Но чего я боюсь, прячась за тюлем? Вряд ли случайный прохожий знаками станет спрашивать неясный силуэт в окне: "как ты?" И жизнь устроена так, что почти с каждым, время от времени, случается что-то плохое, ужасное, трагичное. И я не виновата ни перед кем за случившееся, никому не обязана отчетом в своих чувствах и переживаниях. Да никто особо и не донимает меня ни своим сочувствием, ни чрезмерным интересом...
И вот, я, взвесив все "за" и "против", появляюсь на улице. Я очень надеюсь, что не привлеку к себе внимания, не встречу знакомого, останусь незамеченной. Я почти бегу по тротуару, задыхаясь и оглохнув от участившегося пульса. В толпе мне то и дело мерещатся лица, готовые обратиться ко мне с приветствием или вопросом, намеревающиеся окликнуть меня, остановить, посмотреть мне в лицо. Жарко, во рту пересохло. Почему нельзя носить паранджу? Это бы так облегчило мне жизнь! Конечно, желаемого спокойствия я бы не обрела, но, всё же, встреченные люди не гадали бы в изумлении: "что с ней? что такое с её лицом?". Еще, мне все чаще приходит мысль о том, что настоящим спасением для меня была бы частичная потеря зрения - я бы попросту не замечала устремленных на меня взглядов и, главное, больше не боялась (за неспособностью) их заметить! Люди вокруг превратились бы в размытые очертания, тени, фантомы.
Вы видите, Доктор, в чем моя больная психика ищет избавления?! Что со мной? Почему я боюсь вас? Ведь я жила среди вас, так же как все девушки, заботилась о своей привлекательности (само это слово и его смысл теперь стали для меня пугающими!), была общительна и дружелюбна. У меня попрежнему нет причин стыдиться своей внешности, манер, социального статуса. Что произошло? Почему я чувствую угрозу повсюду, кроме стен своего дома? Как будто каждый, взглянув на меня, может причинить мне непоправимый вред, а, вглядевшись как следует, увидев меня настоящую, приобрести надо мной неограниченную власть, приобрести не по праву, насильно, вопреки моей слабой воле. От чего я защищаю себя, даже находясь за оконным стеклом в своей квартире, как будто сам факт моего существования желательно скрыть...
Описать свое состояние в моменты неизбежных контактов я не в силах. Но Вы, Доктор, сами наблюдали это и милосердно поспешили прервать "общение", предложив мне обо всем рассказать в письме. Я готова последовать любым Вашим рекомендациям. Если у Вас не имеется готового решения, согласна опробовать разные методы лечения, внушения, воздействия. Я жду, я надеюсь, что Вы вернете мне мою утраченную кожу, иначе, я просто захлебнусь своими страхами...