Кешу принесли в дом когда ему было три месяца. Клетку поставили в зале. В теплое время окна распахивались настежь и у Кеши быстро появились пернатые друзья. Завидев юрких синичек, общительный попугай, громко чирикая, изо всех сил старался привлечь к себе внимание. И было почему – яркое солнце отражая все оттенки оперенья, преображало Кешу. Он хватал зерна из своей кормушки, носился по клетке и что-то кричал на своем птичьем языке. Клетка у Кеши была широкая и частота прутьев не мешала попадать в нее мелким птичкам. Соблазн подкормиться, привлекал пернатых завсегдатаев и, пользуясь моментом, попугай выбирал симпатичную синичку и ухаживал за ней, вкладывая зернышки в ее клювик. Если кто-то пытался выхватить у него лакомый кусочек, он устраивал настоящий переполох, имитируя звуки таким образом, будто попугаев было несколько. Выпятив грудь, Кеша гордо вышагивал, показывая, кто здесь хозяин. У клетки стоял невообразимый шум. Склевав разбросанные зерна, синицы и воробьи улетали, и короткого общения самодовольному Кеше было достаточно: ведь надо было почистить перышки и главное прочирикать о том, чтобы во дворе все знали, как шикарно он живет. Вечером, этого момента Кеша ждал весь день, когда домочадцы вели разговоры между собой, он нарочно начинал громко насвистывать. Ему доставляло огромное удовольствие, когда кто-нибудь подходил к клетке и вежливо просил:
– Кешенька! Ну помолчи, пожалуйста!
Кеше шел третий год, когда к нему подсадили желтенького попугая – самочку с красивым именем Кира. Кеша просто сразу потерял голову, повторяя за Кирой все ее движения. Целый день птицы спорили, ссорились, и нежно ворковали. Кеша чистил и свои и Кирины перышки, закатывая круглые глазки и наслаждаясь своим счастьем. Заметив, что птицы рвут подстилку из газеты и собирают мелкие кусочки в кучки, пытаясь построить гнездо, в клетку приставили домик, куда Кира сразу же перебралась и вскоре уже высиживала яйца. Кешу будто подменили. Он забыл о себе, не замечал ничего вокруг, лишь выбирал самые вкусные зернышки и кормил ими свою подругу. Через пару недель вылупился один птенец, а затем, по очереди, остальные четверо. Кира, согревая птенчиков, все время находилась в домике, а заботливый Кеша с утра до вечера носил кашу, кусочки вареного яйца и моркови. Хозяйка по утрам давала попугайчикам свежую еду, осторожно, не тревожа птиц, убирала мусор и меняла воду.
Как только из гнезда раздавался писк, Кеша приступал к своим отцовским обязанностям и трудился не покладая крыльев до позднего вечера. В домик он не залетал, а садился рядом и Кира, принимая из его клюва пищу, сама кормила птенцов. У кормушки она появлялась ближе к вечеру – пила воду, расправляла крылышки, чистила перья, встряхивалась и, приведя себя в порядок, возвращалась в домик. Кеша постоянно прислушивался к голосам подрастающих птенцов, и ревностно следил за тем, чтобы никто не остался голодным.
И вот из домика выбрался первый птенец. Он раскрывал и взмахивал крылышками и пробовал взлететь. Через пару дней его отсадили в отдельную клетку – птенцов нельзя держать в одном гнезде с родителями, иначе родители заклюют их. Через неделю вылетел еще один попугайчик, и в течение следующих дней – остальные. Это были красивые здоровые ребята, превосходившие ростом своих похудевших за два месяца родителей. Окрас у них был ярко-синий вперемежку с фиолетовым и белым цветами, но последний был точно таким, как Кира. Птицы быстро разошлись по друзьям. Должны были забрать и последнего, но у знакомых все как-то не получалось зайти за ним. Пора было убирать домик-гнездо, чтобы попугайчики не стали откладывать яйца и выводить следующее потомство. Из-за того, что Кира и последний из выводка были похожи, домочадцы не могли определить, кто из них сидит в гнезде. Прошло еще четыре дня. Кеша, не заглядывая в домик, продолжал кормить уже летающего птенца. Наконец и его отсадили и когда убрали домик, обнаружили там совершенно ослабевшую птицу на, видимо только что снесенном яйце. На другой день Киру нашли мертвой.
За окном бурлила жизнь. Деревья, заглядывая в окна домов, распускали зеленые листочки. Ветерок носил по воздуху розовые лепестки урюка. Слышались возбужденные крики мальчишек, играющих в футбол. Весенние каникулы были в разгаре. Птичье щебетанье врывалось в окна, и только Кеша сидел одиноко и неподвижно, и все ждал чего-то. Прошел месяц, еще один. Некогда жизнерадостного попугая трудно было узнать – он не чирикал и не прыгал по клетке. Пробовали подсадить другую самочку, но Кеша её чуть не заклевал, пришлось отдать птицу прежним хозяевам. Чтобы попугай не умер от тоски, напротив жердочки поставили зеркальце. Кеша долго присматривался, а затем стал разговаривать со своим отражением и кормить его. Конечно же он кормил воображаемую подружку, и только потом ел сам. От зеркальца он почти не отходил и больно щипался, если зеркало пытались забрать. Убирать клетку и мыть испачканное зеркальце приходилось ночью. Кеша прожил недолго, и мы похоронили его внизу под деревом, на котором собирались его птичьи друзья.