В один «прекрасный день» в общежитие передали для меня записку. Приглашение на разговор в ФДЁ-дскую окружную организацию. День и час были обозначены, но ни тема и ни причина не указаны.
После обеда я спустился с горы Шлоссберг, повернул направо, через деревянный мост и потопал вокруг городского озера к баракам Свободной Немецкой Молодёжи (ФДЁд), раположенной в лесочке. Перед бараком с бюро меня ожидал мужчина. Залысины, лет так сорока. Он сказал: « Разговор состоится не здесь, мы пойдём в другое место.» Я был удивлён, но остался спокоен. Мы отправились дальше вдоль озера в направлении к вокзалу. Солнце светило. Я только спросил:»В чём дело?» Он:» Сейчас узнаешь.»
Мы подошли к старой вилле, вблизи железной дороги. Здание было мне не знакомо, и я не знал, что порой от туда из подвала доносились крики. Большинство людей города, однако, хорошо знали, что в этом доме правило своё дело министерство гос. безопасности.
Массивная деревянная входная дверь, высокий бельэтаж. Он пропустил меня вперёд. Тёмный коридор, тёмная дверь. Теперь он шёл впереди. Большая комната со светлым потолком затемнена, потому что гардины задвинуты. Он включил маленькую лампочку, гардины не раздвинул. Глаза начали привыкать к полу-тьме. Длинный стол, как для собраний с, пожалуй, шестью стульями на каждой узкой стороне. Мужчина сел во главе стола и предложил мне место рядом. Положил на стол перед собой папку, но не посмотрел в неё. Потом спокойным голосом произнёс:»С тобой покончено.»
Пауза, пауза, пауза. Он зарегистрировал мою реакцию. «Мы тебя поймали. Я — офицер министерства гос. безопасности. Ты — агент нашего классового врага.»
Я сразу же возразил:» Нет!» Он: » Да!» Я: » Почему?»
«Это мы хотим узнать от тебя.»
«Но я не агент.»
«У нас есть доказательства. Ты агент нашего классового врага. Мы тебя разоблачили. С тобой покончено.»
Я попытался заверить:»Нет, я же Вольф. Вольф Бирманн из Гамбурга...»
«Как раз поэтому. Ты агент нашего классового врага. Мы тебя разоблачили. С тобой покончено.»
«Ерунда! Меня же партия послала в ГДР!»
«Всё равно! Ты агент нашего классового врага.»
Я не знал, как вывернуться из этой идиотской ситуации. «Я сын моего отца Дагоберта, партийца. Он боролся проив нацистов, его уничтожили. В концентрационном лагере Аушвитц. Я же не враг, товарищ...»
Он меня перебил:» Я тебе не товарищ! Ты агент нашего классового врага. Но теперь с этим покончено!»
Я нервно засмеялся, я протестовал. Я умолял. Я кричал. Я молчал. Я опять говорил. Всё ужасный сон. Он настаивал на своём, я настаивал на своём.
Примерно через пол -часа тактика изменилась. Он сказал:» Ну хорошо. Ты молод. Мы даём тебе последнюю возможность. Мы тебя отпустим. Но только если ты будешь на нас работать. Ты будешь каждую неделю писать докладную записку об учениках, об учителях, обо всём. О чём будут в общежитии говорить. Побег из республики, злостная пропаганда против ФДЮ, против партии, против государства.И ваш учитель немецкого языка такой пропагандист. Твои записки ты незаметно будешь опускать в почтовый ящик, который я тебе ещё покажу. Тебе за это будут платить.»
Наконец-то до меня дошло. Это не было недоразумением! Это был подлый метод! Я взвыл от ярости, вскочил и набросился на него. Но, куда там! Он оказался проворнее и сильнее. Двумя сильными ударами я был отброшен, мне дали понять, что к чему. Я опустился на стул. Так мы просидели маленькую бесконечность. Безмолвно. Оба не зная, как поступить дальше. Он понял, что его примитивная тактика провалилась...
Он сказал:»Ну хорошо, нет так нет. Но от сюда ты выйдешь лишь после того, как подпишешь, что ты никому не расскажешь, что был здесь ,и о чём здесь говорилось.» Он протянул мне через стол лист бумаги. Я сразу же подписал. Молча встал, покинул комнату, шатаясь, прошёл по коридору, потянул на себя дверь и оказался на свету...
Наша комната была пуста. Я лёг на кровать и уставился на матрас надо мной*. Я ничего не понимал.
*в комнате были двухярусные койки
на фото отец Вольфа среди рабочих верфи в 1936 г., он с сигаретой во рту