Глава 1. Как Таня подружилась с Чапом, который не хотел быть образцовой служебной
собакой
Они бы не познакомились никогда, если б не Лёшино неожиданное, долгое и горячее увлечение милицией. Что ни говорите, а пристрастие довольно редкое. Особенно привлекала Лёшу ДПС.
Брат и сестра были достаточно дружны, хотя последние два года их отношения не всегда складывались ровно. И поэтому Таня увлеклась этим за компанию с ним.
Конечно, они и не думали ограничиваться одним лишь просмотром «Мухтара» и «Двойного обгона». Лёша предпринимал активные попытки вступить в ЮИД, выступил по местному радио с обличительной речью против едва не сбившего его лихача, их с Таней сказка про не знавшего ПДД лешего зачитывалась на передаче «Светофорик»... А как они пышно справляли День ГАИ 3 июля и День милиции 10 ноября! Пожалуй, Дни рожденья в семье Тани и Лёши отмечались скромнее. Тут и танцы, и песни (порой собственного сочинения), и сценки, и конкурсы, и чаепитие... Гостями очередного праздника становились родители и родственники.
Но была в их милицейских буднях и совсем другая сторона, отнюдь не такая мирная и идиллическая. Она неразрывно связывалась с огромной толпой тех самых пацанов и криками: «Менты»! В которых звучала совсем не восторженная любовь к этой нежалуемой народом профессии...
Конечно, когда выходишь на улицу с практически настоящим жезлом и тщательно вырисованным картонным значком «Инспектор ГАИ» на груди, это не может не вызвать некий общественный резонанс. С ярко выраженным негативным оттенком. Были и те, кого заинтересовывала такая игра, и они становились приятелями Тани и Лёши, однако в основном их дружно не воспринимали.
Но «менты» не унывали. Милиция существует не для спокойной и безмятежной жизни, а для борьбы с бандитами. А те, кто всей толпой против двоих, разве порядочные люди?
Увидев на тротуаре шприц, похожий на наркотический, они составляли в блокноте «протокол осмотра места происшествия» (научил папа, бывший следователь). По часу простаивали у магазина «Наш», на полном серьёзе пытаясь регулировать дорожное движение (номера тех, кто не подчинялся подаваемым жезлом сигналам, аккуратно заносились всё в тот же голубой блокнот). И раз мартовским днём пришли к выводу, что дальнейшая их деятельность не имеет смысла без служебной собаки.
Таня самоотверженно проштудировала трудно усваиваемую газетную статью о достоинствах и недостатках различных пород, но породы были такие, что в посёлке Химик их особо не встретишь. И они побрели по улицам наобум, на «авось».
...Как бы ни была избита эта мысль, жизнь – трижды непредсказуемая штука. По крошечному посёлку идут мальчик и девочка и хотят найти невозможную для себя служебную собаку, твёрдо зная, что не смогут привести в свою квартиру бродячего пса. Каковы их шансы на успех? Достаточно ли сказать – мизерны? Да и если встретят они подходящего пса – как установить с ним отношения, если им даже нечем его прикормить?
Но такой пёс нашёлся, и прикормка в качестве залога дружбы ему вовсе не требовалась. Таня и Лёша сразу поняли, что либо он, либо никто. Слишком уж необычной и примечательной внешности был этот пёс (Таня потом в течение пяти лет ломала голову над его породой, но так и не пришла ни к какому выводу).
Коричневая лохматая шерсть, маленькие уши, обычно висячие, но встающие торчком во время возбуждённого настроения; и главное – невозможно умные, совершенно несобачьи карие глаза. Настолько несобачьи, что Таня временами серьёзно думала, будто Чап – заколдованный человек. «Возможно, если стереть ему этот вечный большой сгусток слизи около правого глаза, с него сойдёт заклятие», - думала она, но никогда бы на такой эксперимент не решилась. Чап не любил фамильярного отношения. И пришлось поверить в то, что это всё-таки пёс.
Но всё это было потом, а в тот весенний, с ещё не растаявшим снегом вечер Таня и Лёша пока довольно безуспешно пытались установить знакомство с Чапом. Впрочем, неудивительно: не зная его настоящей клички, они звали его Барбосом и сразу же стали выяснять, что он умеет. Ну какой пёс будет подчиняться командам незнакомых людей?
Наблюдавшая всю эту сцену девчонка чуть младше Лёши с глубоким сознанием своих преимуществ жительницы офицерского общежития произнесла:
- Его вообще-то зовут Чап. И он хозяйский.
Тане сразу не понравился её тон.
- Ну и что, что Чап? Нам больше нравится имя Барбос. И какой же он хозяйский, если на нём даже ошейника нет? Мы его, скорее всего, к себе заберём, - чувствуя несбыточность этого, но немного надеясь на такой исход, ответила Таня.
Тут возгорелся долгий диспут. К чести девочки, она держалась довольно спокойно. А Таня продолжала из глупого упрямства тоже спокойно твердить своё. Слишком хотелось ей такого красивого и, сразу видно – очень толкового служебного пса, который станет их с Лёшей пропуском в мир настоящих приключений...
***
Прошло месяца два. Таня давно примирилась с тем, что Чапа зовут всё-таки Чап и что видеться придётся только на улице.
Она даже видела его хозяина – высокого, довольно молодого парня в очках. Это встреча произошла в майское солнечное утро, когда Таня в первый раз выехала на просохшую улицу на самокате. Без надоевших дальше некуда колготок, в лёгком спортивном костюме... Да ещё и на любимом самокате, в котором ей нравилось всё: праздничное название металла «алюминий», с первых лет жизни выделяемый ей красный цвет, мягкие ручки руля.
Поехала она, конечно, к офицерскому дому. Теперь все Танины пути так или иначе приводили туда. Но Чапа она неожиданно увидела раньше.
Он лежал на утопающей в майской зелени поляне в своей самой расслабленной и доверчивой позе: на спине, согнув «в коленях» лапы. А рядом сидел человек в камуфляже и почёсывал ему живот. Видно было, что обоим сейчас очень хорошо... Чап и не посмотрел тогда на Таню, а она остановилась и беззастенчиво рассматривала их. В те годы она воспринимала себя почти невидимкой и потому не смущалась.
«Хозяин», - без капли сомнения сообразила она. Никому другому Чап ни за что не позволил бы такую вольность, как почёсывание живота. В том числе и им с братом, что она осознала не без ревности, слегка испортившей ясное самокатное утро...
Но зато Таня и Лёша точно стояли у Чапа на втором месте! Даже к ребятишкам из общежития он выражал свою преданность прохладнее. Завидев их, приближающихся к нему по дорожке парка, он вскакивал со своего привычного крыльца и мчался навстречу с максимальной скоростью. А потом долго ласкался, ставил передние лапы им на колени...
Ну, а как обстояло дело с командами? Самой исполняемой была команда «рядом», но она сильно напоминала приказ короля из «Маленького принца», чтобы солнце заходило в положенный ему час. Чап и без того с удовольствием семенил возле них. А команды: «Сидеть», «Гулять», «Принеси палку» он исполнял исключительно в зависимости от настроения. Ну. «Гулять» - ещё ладно, а вот «Сидеть» - это только после неоднократных намекающих нажатий на спину. Палку Чап догонял молниеносно, но ни разу не вернул её в руки бросившему.
Но кое о чём его никогда не надо было просить. Этим трюком он приводил в восхищение всю знавшую его ребятню.
Стоило кому-нибудь повалиться на траву и не подниматься в течение трёх минут, Чап подходил к нему, упирался передними лапами в поясницу и с неожиданной для этого небольшого пса силой поднимал на ноги. Но этого мало! Он так и продолжал вести какого-нибудь восхищённого до предела Артёма или Геру, шагая на задних лапах, а передними упираясь в его спину. Таня сама не решалась на такое, но созерцала процесс с восторгом. «Наверно, его научили в ВЧ выводить так раненных с поля боя... Какой же умница наш Чап!»
А раз произошёл такой случай...
Чап, Лёша и Таня шли по Амбулаторной улице, излюбленному прогулочному маршруту химиковских бабушек. И вдруг услышали фразу одной из них, явно сказанную о Чапе:
- А я думала, это его вчера в подвале заколотили... Знать, другого.
Таня содрогнулась. Если бы это правда случилось с Чапом!..
- Нет, это серого, большого, - отозвалась другая.
Брат и сестра переглянулись. Наклёвывалось страшное, требующее немедленного возмездия уголовное дело по статье «Жестокое обращение с животными».
Узнав от бабушек номер дома, они сию минуту отправились туда. (Это оказался дом Таниного одноклассника Тёмика – именно Тёмика, а не Тёмы или Артёма: очень уж маленького он был роста. Тёмик в свои семь лет уже покуривал и вечно попадал в крайне неприятные истории: то на спор сиганул в высоченный лестничный проём офицерского общежития и сломал обе руки и ногу, то провалился под лёд на пруду и был спасён другим Таниным одноклассником Андреем и его другом. Им хотели вручить грамоту в школе, но как-то замяли это дело).
Таня увидела распахнутую дверь в подвал и почти так же явственно увидела дорисованную воображением большую серую собаку, с глазами, исполненными предсмертного ужаса...
Потом это, к счастью, оказалось обычным слухом, на которые столь богато сарафанное радио. Но тогда Таня и Лёша этого ещё не знали. Они возбудили уголовное дело в том же легендарном голубом блокноте, составили список подозреваемых: внесли туда абсолютно каждого молодого мужчину, жившего в том подъезде; потом, гуляя в одиночку, Таня прошлась по квартирам, расспросив о происшествии жителей... Тщетно натравливали Чапа на след с досадной мыслью: «Недостаёт ему всё-таки чего-то до служебной собаки!» И искренне верили, что доведут расследование до конца, а не приобретут ещё один «висяк».
...Со дня знакомства с Чапом до, пожалуй, июля Таня и Лёша ни разу не слышали его лай. Кошек он гонял и то молча. Это порядком озадачивало их и ещё больше увеличивало ореол загадочности, и без того окружавший персону этого пса. Скулить и рычать Чап при этом умел.
И вот однажды летним утром, придя к офицерскому дому, они увидели рядом с Чапом огромного белого пса. Эти двое были небывало поглощены друг другом, беспрерывно занимались какими-то своими собачьими играми и не обращали ни на кого внимания. Но на этот раз Таня ощущала отнюдь не обиду на Чапа за игнорирование её и брата. Она ощущала любопытство и... страх.
Несмотря на дружбу с Чапом, Таня побаивалась собак. Год назад она решила, что панибратски относящийся к ребятам пёс Цыган не играет с ней, а нападает, и натерпелась страху. Вот и сейчас она уже молча жалела, что оказалась здесь этим утром...
Танины чувства разделяли её ровесники, которые, будто специально, особенно большой компанией находились сегодня у общежития. Единственным местом, где можно было ощущать себя в безопасности, была высокая железная горка на детской площадке, но туда помещались не все. Кому-то одному необходимо было остаться внизу. И, как старший, эту миссию принял на себя Лёша.
- Спокойно, ребята, это нитфо-спид, - приговаривал он, обращаясь к сбившейся на горке кучке детворы, в числе которой, конечно, была и Таня. А пёс тем временем, вдруг прервав игру с Чапом, ходил по пятам за Лёшей.
«Страшно, наверно, очень, вот и несёт всякую ерунду. При чём тут нитфо-спид? Он смелый, что остался на земле. Я бы НИ ЗА ЧТО не смогла...» - думала она, с замиранием сердца наблюдая, как пёс тем же спокойным шагом, без единого звука преследует Лёшу.
Впрочем, скоро белый гигант отвлёкся от него и вернулся к Чапу. Они продолжали носиться, нарезать круги по большой поляне и, самое удивительное, Чап лаял! «Вот так доктор в белом халате. Взял да исцелил Чапа от немоты!»
Больше в Химике никогда не видели этого пса. А по телевизору скоро показали передачу про загадочных белых собак, которые способны лечить от болезней, и пазл в голове Тани сложился.
...Нервничавший раньше народ на горке: «Блин, мне домой надо!» - осмелел и спустился вниз. Таня, чего греха таить, в числе последних.
Ох, эта ржавая железная горка... После сидения на ней она угодила в больницу с фурункулёзом. Пришлось даже делать операцию. И, находясь под взявшим её в лапы искусственного сна наркозом, Таня видела зелёные-зелёные поляны и старые деревья у офицерского дома. А ещё – Лёшу, Чапа и свою бабушку, несущую Чапу куриные кости, как это часто бывало наяву...
***
В больнице она провела всего лишь три дня. Неимоверно тягучих, скучных, донимающих уколами. И это даже при том, что с Таней лежала мама (по возрасту уже не полагалось, но мама сумела добиться этого), папа и Лёша приносили ей журналы с головоломками, а добрая пожилая соседка по палате тоже всячески скрашивала её существование. «Чапа бы ещё сюда с бахилами на каждой лапе», - шутила Таня, совсем не веселясь в душе. Она в первый раз в жизни узнала, что читать тоже может надоесть. И ещё невесть из-за чего всё время чувствовала себя беспомощно-униженной...
Только одно происшествие немного вернуло ей веру в себя. Раз мама вернулась в палату с кухни и сообщила соседям по койкам, что, когда она попросила второе, выдававшая обед женщина просто-напросто показала ей фигу. И Таня, возмущённая до глубины души, решила, что этого так не оставит.
Вечером за ужином отправилась она. Шагая по больничному коридору, Таня уже составила план мести. Он был чрезвычайно прост, но, по её мнению, эффективен. Просто нацелить на эту тётку долгий, максимально испепеляющий взгляд.
Когда ужин был разложен по тарелкам, она так и сделала. И результат превысил все её ожидания! Мало того, что на лице женщины появилась полная, граничащая с испугом растерянность, так она ещё и предложила сама отнести ужин в палату (что никак не входило в её обязанности). Таня, конечно, согласилась. Пускай все полюбуются её триумфом.
...Лишь потом, уже во время написания этих страниц, она догадается, что едва ли сверкание её очей было столь уж грозным. Скорее всего, взгляд из-под бровей получился просто тяжёлым и измученным. И в душе той «тётки» проснулась жалость к больному ребёнку, но в таком случае... триумф вышел гораздо большего и благородного характера, чем думала Таня в тот свой больничный вечер.
Но вот заточение кончилось. Новое разочарование: первые дни придётся ограничить пребывание на улице. Что ж, зато можно окунуться в любимую компьютерную игру «Зов Атлантиды» - обильно снабжённую прекрасными пейзажами и даже довольно познавательную...
В оставшиеся от каникул августовские дни Таня и Лёша решили осуществить давно замышляемую ими операцию «Шалаш» по разоблачению малолетних курильщиков (в том числе и Тёмика). «Шалашом» приготовляемое «ментами» предприятие было названо в честь места массового курения – куста за домом на улице Школьная. (Такой куст-«шалаш» был у каждого уважающего себя представителя подрастающего поколения на Химике, и отнюдь не всегда там дымили сигаретами).
Первым пунктом операции было Лёшино вхождение в доверие к компании «бантов» (сокращённо от «бандитов»). Как тут не вспомнить Чуковского: «Ох, нелёгкая это работа...» Пожалуй, легче было бы соединить одинаковые полюса двух магнитов. Но Лёше это всё-таки удалось.
Далее планировались следующие действия: Лёша отправляется с ними в шалаш на «перекур», а тем временем Никита, другой Лёша с необычной фамилией Паладуца – немногочисленные сторонники Тани и Лёши – и, конечно, Таня заседают в кустах с камерами наготове. Сфотографировав каждого в момент затяжки, засадный полк вступает в драку с курильщиками: чтобы не заставили закурить «вдруг расхотевшего» это делать Лёшу. (Таня рассматривалась в этой схватке как полноценная боевая единица, и она гордилась этим). Ну, а потом, разумеется, должен был состояться показ компрометирующих фото родителям «бантов». Таню слегка коробила такая перспектива: вдруг кого-нибудь из них дома побьют? «Но, с другой стороны, они отучатся курить, это же опасно», - успокаивала себя она.
- Может, ещё сделаем контрольную закупку в магазине, - мечтательно делился с сестрой дальнейшими планами Лёша. – Ведь наверняка у нас в ларьке они сигареты покупают... А ещё, может быть, - с только ей, Таней, различимым оттенком мрачноватой гордости добавил он, - мне придётся покурить самому.
- Зачем?! – искренне ужаснулась она.
- А вдруг они меня первого заставят. Я же в их компании новичок, - Лёша усмехнулся. – И как я откажусь? Иначе провалится операция...
«И впрямь ничего не поделаешь», - продолжала с ужасом думать Таня. Курение представлялось ей несмываемым пятном.
И вот он – решающий день, шесть часов, назначенные «ментами» своим соратникам для встречи. И – ни-ко-го. Ни Лёши Паладуцы, ни Никиты. А через полчаса – другая встреча, с «бантами». С сигаретами и в шалаше.
И Лёшины нервы не выдержали. Он набрал по мобильнику Паладуцу и, не дожидаясь «Алло» на другом конце провода, высказал всё, что о нём думает. Речь, исполненная гнева, продолжалась полминуты. И, переведя дыхание, он услышал не менее гневные слова мамы Паладуцы:
- Это кто говорит?!
И, с перепугу и растерянности, Лёша назвал себя...
Нет, решительно не везло в тот день "сотрудникам правоохранительных органов".
Что ж, пришлось уйти домой. Не отправляться же курить, в самом деле. Тем самым Лёша безвозвратно утратил доверие «бантов», и так завершилась столь удачно начатая операция «Шалаш». Одно хорошо – разговор с мамой Паладуцы вышел достаточно мирный. Оказалось, ему утром того дня камнем разбили лицо. Значит – всё же свой человек, не предатель...
Подкрался необычно тёплый сентябрь. Его середина была ознаменована радостным событием: отмечали День рожденья... Чапа. Артём (не Тёмик) рассказывал, что щенком Чап жил у него (Таня не очень-то в это верила), и родился он именно четырнадцатого числа. Каждый угостил Чапа, чем мог – половину этого он в силу несъедобности для собак есть не стал; и все вдоволь насладились любимым трюком – земля-то ещё тёплая...
А потом Таня начала ходить к Чапу одна. Лёша всё-таки семиклассник, у него и уроков побольше... И так и бродили они вдвоём в окрестностях общежития. Таня рассказывала ему всякую всячину, меньше всего озадачиваясь тем, что думают о ней и её интеллекте прохожие. Ей было очень хорошо с добрым и преданным, хотя и не исполняющим все их команды служебным псом Чапом...